Роберт ТОРСТОН

ПУТЬ ВОИНА

ПРОЛОГ

Несколько лет назад, когда Диана была еще ребенком, она очень многое
узнала о своем отце.

- Он и принадлежит, и не принадлежит Клану, - сказала ее мама,
которую звали Пери.

- Я не понимаю, что такое Клан, - заявила Диана, выговаривая слова
слишком чисто и четко для четырехлетней девочки. Хотя она часто слышала,
что другие дети и взрослые, принадлежавшие к более низким кастам, глотают
и искажают слова при разговоре, Диана никогда так не делала, она
внимательно следила за своей речью.

- Клан - это то, что нас объединяет, сообщество, к которому мы
принадлежим, его законы мы выполняем неукоснительно. Клан заботится о нас,
о людях других каст. Клан дает нам полезную работу, благодаря которой
каждый из нас, служа общим целям, чувствует себя полезным членом общества.
Когда-нибудь мы, люди Клана, вернемся и займем по праву принадлежащее нам
место во Внутренней Сфере, восстановим Звездную Лигу, ту, что некогда
правила множеством звезд в беспредельном космосе.

- Что такое Звездная Лига? Что такое Внутренняя Сфера?

- В свое время, в соответствующем месте ты об этом узнаешь.

- А почему не здесь?

Они сидели в углу большой лаборатории, самой крупной в
научно-исследовательской станции на Токасе, где Пери работала вот уже пять
лет. Хотя дети должны были находиться в специально отведенном для них
помещении, для Дианы лаборатория была родным домом, девочка часто
приходила туда поиграть, поскольку ей просто очень хотелось всегда быть
рядом с Пери.

- Вольнорожденные обычно ведут себя так, - сказал как-то Уотсон,
руководивший научно-исследовательской станцией на Токасе. С другой
стороны, в сиб-группах дети могут полагаться только друг на друга, да они
и знают лишь своих товарищей и педагогов-наставников. Вольнорожденный же
всегда имеет хотя бы одного известного ему родителя, который заботится о
нем. Дети стремятся быть поближе к своим родителям из-за постоянного
страха потерять их - заберет ли их Клан или смерть... Дети рано осознают,
что не в правилах Клана уважать родительские чувства людей, имеющих
вольнорожденных детей. Даже в возрасте четырех лет Диана гораздо больше
боялась потерять мать, чем столкнуться с ужасным чудовищем из ночного
кошмара.

Это было естественно, пока ситуация не изменилась. Диане исполнилось
девять, когда Пери была отправлена в Главный научно-исследовательский
центр на Цирцее, и условия ее работы не позволили ей взять девочку с
собой.

Каждая минута Пери была теперь расписана, и она все реже и реже
общалась с дочерью. Темой ее исследований был процесс обучения детей из
сиб-групп, вплоть до Аттестации, на которой они могли доказать, что имеют
право называться воинами. Пери собирала данные по каждому этапу, она
выясняла, как много представителей сиб-групп отсеивается и в какие касты
их направляют для дальнейшего служения Клану. Она-то уж прекрасно знала,
как мало, как чертовски мало кадетов проходит испытание и становится
воинами.

Отец Дианы тоже был кадетом, провалившимся на Аттестации, и Пери
стремилась выяснить, прежде всего для себя, как это могло случиться. Кроме
того, она хотела понять, почему сама была отчислена на одной из последних
стадий обучения. Как могло такое случиться? (Все время она вспоминала ту
последнюю ночь, когда после отчисления покидала барак своей сиб-группы, и
разговор с юношей, который спустя много дней стал отцом Дианы. Именно этот
разговор и толкнул ее на то, чтобы заняться исследованием данной
проблемы.)

Работа поглощала ее все больше и больше, она писала столько отчетов,
что в конце концов у нее не оставалось времени написать дочери письмо. Ее
изыскания, как проинформировали Пери, были существенным вкладом в
разработку проекта гораздо более обширного, целью которого было добиться,
чтобы гораздо большее число кадетов становилось воинами.

Затем Диана получила собственное назначение, и контакт между матерью
и дочерью прекратился. Однако, когда Диане было всего четыре года, они
были очень близки...

- Здесь? - переспросила Пери, смеясь. - Лаборатория неподходящее
место для рассказа о пути Клана. Ты узнаешь об этом в классе на занятиях,
тебе еще предстоит о многом узнать и по-настоящему потрудиться. А сейчас
отдыхай и не думай ни о чем.

- Еще раз скажи мне, как называется наш Клан?

- Мы из Клана Кречета.

- А что такое кречет?

- Птица. Кречеты встречаются не на всех планетах, но там, где они
есть, их обучают для охоты. Они летают очень высоко и неохотно
возвращаются на землю.

- Как мой папа.

Пери засмеялась.

- Как твой папа. Он хотел стать великим воином, но допустил ошибку на
Аттестации, переоценив свои силы, и провалился. Затем он сбежал, не желая
становиться техником, и оказался здесь. Ну... а потом пришли другие воины
и увезли его отсюда. Что случилось с ним в дальнейшем, я не знаю.

- А как его зовут?

Пери засомневалась, говорить ли это девочке, но Диана не могла
понять, почему мама не хочет назвать ей имя отца. В конце концов женщина
решила, что это не принесет никакого вреда, ведь девочка едва ли
когда-нибудь встретится с ним, едва ли судьба занесет ее именно на ту
планету из множества принадлежащих Клану, где окажется он.

- Эйден. Его зовут Эйден.

- Я хочу, чтобы он вернулся к нам.

- Нет, это не разрешено правилами Клана. Чем бы он сейчас ни
занимался, в душе он воин. Он из сиб-группы, а это значит, что у него нет
ни отца, ни матери. Он просто не знает, что это такое. Он создан в
соответствии с генетическими программами, и, пожалуйста, не проси меня
сейчас объяснять тебе это. Только запомни: воины, в какой бы касте ни
оказались, не признают своих вольнорожденных детей.

Пери так и не сказала Диане, что когда-то принадлежала к той же
сиб-группе, что и Эйден. Если бы она смогла стать воином, ни при каких
обстоятельствах у нее не было бы вольнорожденной дочери. Однако,
оказавшись в другой касте - став ученым, - она получила привилегию (она
думала об этом как о привилегии, в отличие от других вернорожденных) иметь
собственного ребенка. Правда, ей так никогда и не удалось понять, почему
это вдруг стало так важно для нее.

Осознав, что ей никогда не стать воином, не взирать на жизнь с высоты
командного мостика боевого робота, она почувствовала, что не сможет дальше
идти по жизни одна.

И Диана стала ее спасением от непереносимого одиночества, ожидавшего
ее впереди.

Позднее, более или менее отдалившись от Дианы, Пери тем не менее
продолжала думать так же. Однако, оценив потенциальные возможности
девочки, Пери решила, что лучше прекратить ее опекать и предоставить
возможность самой искать дорогу в жизни. Самой Пери этого вовсе не
хотелось. Ей нелегко было принять подобное решение, но, раз решившись, она
следовала избранному пути с упорством, свойственным настоящему воину...

- Мама? - спросила Диана после долгой паузы, во время которой ее
бровки были нахмурены, что говорило о том, что девочка решает сложную
задачу. Диана была просто специалистом по части решения сложных задач,
слишком сложных для ее возраста.

- Да?

- Я не думаю, что захочу быть ученым, когда вырасту. - Весь прошлый
год девочка уверяла мать, что мечтает стать ученым.

- О, ты собираешься сама избрать касту, к которой будешь
принадлежать? Но это невозможно для вольнорожденных, ты же знаешь.

- Нет, не знаю. Зато я точно знаю, кем хочу стать. Я буду воином.

У Пери сердце остановилось. Меньше всего ей хотелось услышать от
дочери именно эти слова. Она вовсе не желала для девочки такой судьбы.
Очень мало кому из вольнорожденных удавалось получить статус воина.
Случалось, что вольнорожденных кадетов использовали как пушечное мясо во
время Аттестаций вернорожденных. Те же, кому удавалось добиться своего,
постоянно сталкивались с презрительным к себе отношением, как начальства,
так и сослуживцев-вернорожденных...

Пери не восхитила идея Дианы выбрать такую жалкую жизнь.

Воины стояли на высшей ступени в иерархии Кланов, и даже
представители самых низших каст мечтали стать воинами, но материнский
инстинкт заставлял Пери желать своей дочери лучшей судьбы. Ведь в касте
воинов вольнорожденный всегда будет унижаем и презираем.

- У тебя будет достаточно времени, чтобы выбрать свой жизненный путь,
Диана. Тебе еще только четыре года.

- Мне уже четыре года, мама!

- Да, дорогая. Я имела в виду... Впрочем, какая разница, что я имела
в виду. Ты так похожа на своего отца... Если ты решила страдать, ты будешь
страдать. Мне не удастся остановить тебя.

Диане очень понравилась последняя фраза, сказанная ее матерью, и
последующие несколько дней она к месту и не к месту повторяла ее.