Чтение 45–й страницы книги ~Сильмариллион~

сталью. С громким криком он вскочил на ноги, решив, что орки снова явились
мучить его, и схватившись с незнакомцем во тьме, Турин вырвал у него
Англашель и убил Белега.

Но когда он стоял и готовился дорого продать свою жизнь, сверкнула
молния, и он увидел лицо Белега.

Турин застыл, безмолвно уставившись на мертвеца, и понял, что он
сделал.

В это время орки в долине проснулись, и весь лагерь пришел в
смятение. И хотя Гвиндор кричал Турину, предостерегая его от опасности,
тот ничего не ответил, сидя рядом с телом Белега.

Когда наступило утро, буря унеслась на восток. Однако орки, решив,
что Турин уже, должно быть, убежал, покинули долину, и Гвиндор видел, как
они шли. Таким образом, им пришлось вернуться к Морготу с пустыми руками,
без сына Хурина.

Тогда Гвиндор заставил Турина помочь в захоронении Белега, и тот
поднялся, как во сне. Они вдвоем поместили Белега в неглубокую могилу,
рядом с ним положили Бельтрондинг, его лук, но Гвиндор забрал страшный меч
Англашель, сказав, что этим мечом лучше мстить слугам Моргота, чем ему
бесполезно лежать в земле. А еще Гвиндор взял лембас Мелиан, чтобы они
могли подкрепить свои силы в диких землях.

Так закончил свою жизнь Белег Тугой Лук, самый преданный из друзей,
погиб от руки того, кого любил он больше всего, и это горе запечатлелось
на лице Турина и никогда уже не исчезало. Но в нем снова проснулись
мужество и сила, и он увел Гвиндора из Таур-ну-Фуина. Ни слова не сказал
Турин, пока они скитались вместе, но Гвиндор всегда был рядом с Турином, и
так они пробрались на запад, за Сирион, и дошли до Эйфель Иврина, где брал
начало Нарог.

Там Гвиндор обратился к Турину, сказав:

- Очнись, Турин, сын Хурина Талиона! Озеро Иврин лечит всякую печаль.
Оно питается неиссякаемыми кристальными источниками, и сам Ульмо хранит
его от загрязнения.

Тогда Турин, встав на колени, напился этой воды и внезапно упал ниц,
слезы хлынули из его глаз, и он излечился от безумия.

Там он сложил песнь в память о Белеге и назвал ее "Лаэр ку Белег", и
пел ее громко, и Гвиндор вложил меч Англашель в его руку, и Турин понял,
что этот меч обладает большой силой.

Тогда Гвиндор сказал:

- Это странный меч, и подобного ему я не видел в Средиземье. Он
грустит о Белеге так же, как и ты. Но утешься, потому что я возвращаюсь в
Нарготронд, и ты пойдешь со мной и там излечишься и воспрянешь духом.

- Кто ты? - спросил Турин.

- Эльф-скиталец, бежавший раб, которого встретил и утешил Белег, -
ответил Гвиндор, - а когда-то я был Гвиндором, сыном Гуилина, вождем в
Нарготронде, пока не принял участия в битве Нирнает Арноедиад и не попал в
рабство в Ангбанд.

- А видел ли ты Хурина, сына Гальдора, воина из Дор-Ломина?

- Я не видел его, - ответил Гвиндор, - но в Ангбанде ходили слухи,
что он все еще не поддается Морготу, и Моргот проклял его и весь его род.

- Этому я верю, - сказал Турин.

И затем они встали и отправились на юг, пока не были задержаны
разведчиками эльфов, и те привели их пленниками в тайную крепость. Так
Турин пришел в Нарготронд.

Сначала собственный народ не узнал Гвиндора, но Фундуилос, дочь
короля Ородрета, узнала его, потому что до битвы Нирнает она его любила. А
Гвиндор так восхищался ее красотой, что назвал Фундуилос именем Фаэливрин,
то есть Отблеск Солнца в Водах Иврина.

Из уважения к Гвиндору Турину было разрешено войти с ним в
Нарготронд, и он поселился там, окруженный почестями. Но когда Гвиндор
хотел назвать его имя, Турин удержал его, сказав:

- Я - Агарваэн, сын Умарта, запятнанный кровью.

И эльфы Нарготронда не задавали ему больше вопросов.

Впоследствии Турин вошел в большой почет, и все сердца в Нарготронде
открылись для него, потому что он был молод и только сейчас достиг полной
зрелости. С виду Турин был истинным сыном Морвен: темноволосый,
бледнокожий, сероглазый, речь и манеры его напоминали о былых вождях
Дориата, и потому многие называли Турина Аданеделем, Эльфом-человеком.
Искусные кузнецы перековали для него меч Англашель, и Турин дал ему
название Гуртанг, Железо Смерти.

И эльфы дали ему кольчугу, выкованную гномами, чтобы сберечь его, а
Турин, обнаружив как-то среди доспехов маску гномов, надевал ее перед
битвой, и враги бежали, увидев его лицо.

Тогда сердце Фундуилос отвернулось от Гвиндора, и она отдала свою
любовь Турину. Но Турин не замечал этого, и Фундуилос погрузилась в
печаль, а Гвиндор одолевали мрачные мысли, и как-то раз он обратился к
ней, сказав:

- Дочь дома Финарфина, пусть никакая печаль не ляжет между нами,
потому что хоть Моргот и превратил мою жизнь в руины, я все так же люблю
тебя! Иди туда, куда ведет тебя любовь, но будь осторожна! Не пристало
старшим детям Илюватара соединять свою судьбу с младшими! В этом нет
мудрости, потому что жизнь людей коротка, и они вскоре уходят, оставляя
нас вдовствовать, пока существует мир. Да и судьба не допустит такого
союза по причине, которую нам не дано понять. Но этот человек не Берен. Он
действительно отмечен судьбой, что нетрудно прочесть по лицу - но это
мрачная судьба. Не соединяй с ней свою судьбу! А если ты сделаешь это -
твоя любовь предаст тебя горечи и смерти! Потому что - слушай меня - хотя
он действительно Агарваэн, сын Умарта, его настоящее имя Турин, сын
Хурина, которого Моргот держит в Ангбанде и чей род он проклял. Не
сомневайся в могуществе Моргота Бауглира! Разве мой облик не
свидетельствует о нем?

Тогда Фундуилос долго сидела в раздумье, но в, конце концов, сказала:

- Турин, сын Хурина, не любит меня и не полюбит!

Когда Турин узнал от Фундуилос обо всем, что произошло, он
рассердился и сказал Гвиндору:

- Я люблю тебя за то, что ты спас и оберегал меня, но теперь ты
причинил мне зло, выдав мое настоящее имя и призвав тем самым ко мне мою
судьбу, от которой я мог бы укрыться.

Гвиндор ответил:

- Твоя судьба - в тебе самом, а не в твоем имени!

Когда Ородрет узнал, что Мормегиль на самом деле сын Хурина Талиона,
он оказал ему великие почести, и Турин стал могучим среди народа
Нарготронда. Король прислушивался к его советам.

В те дни эльфы Нарготронда оставили свою секретность и открыто
вступили в битву. Было изготовлено много оружия, и по совету Турина
нольдорцы построили большой мост через Нарог. Тогда слуги Ангбанда были
изгнаны из всей страны, и хотя Гвиндор выступал против Турина на совете у
короля, он впал в немилость, и никто не обращал на него внимания, потому
что сил у него осталось мало, и он не был первым во владении оружием.

Так Нарготронд обнаружил себя для гнева и ненависти Моргота.

В это время передышки и надежды, когда, благодаря делам Мормегиля,
могущество Моргота встретило сопротивление, Морвен бежала с дочерью из
Дор-Ломина к залам Тингола.

Там ее ожидало новое горе, потому что Турин покинул Дориат, но Морвен
осталась в Дориате, как гость Тингола и Мелиан, и была принята там с
почестями.

Весной в Нарготронд пришли два эльфа по имени Гальмир и Арминас. Они
принадлежали к племени Ангрода, но жили вместе с Сирданом
Кораблестроителем. Они принесли известия о большом скоплении орков и злых
существ возле Эред Витрина и в проходе Сириона, и что Ульмо посетил
Сирдана и предостерег его о великой опасности, грозившей Нарготронду.

- Слушайте слова повелителя вод! - сказали они. - Вот что он сообщил
Сирдану: "Зло Севера осквернило источники Сириона, и власть моя ушла из
пальцев текущих вод! Но худшее еще впереди, поэтому передай повелителю
Нарготронда: пусть закроет двери крепости и не уходит далеко от нее. Пусть
сбросит камни в ревущую реку, чтобы подползающее зло не смогло бы найти
ворота".

Ородрет был встревожен словами вестников, но Турин не стал
прислушиваться к этим советам, и меньше всего он допустил бы, чтобы был
разрушен мост, потому что Турин стал гордым и непреклонным и приказывал
всем, кому хотел.

Вскоре после этого был убит Хандир, повелитель Бретиля, потому что
орки вторглись в его страну, и Хандир сражался с ними. А осенью этого года
Моргот бросил против населения Нарога огромное войско, которое долго
готовил, и учинил великие разрушения. Он осквернил Эйфель Иврин, проник в
Нарготронд и сжег Талат Дирнен.

Тогда воины Нарготронда выступили, и Турин в этот день казался
высоким и страшным, и войско воодушевилось, видя, как он едет по правую
руку от Ородрета. Но армия Моргота оказалась намного ближе, и никто не мог
устоять перед приближением Глаурунга. Эльфы были отброшены, и орки
оттеснили их. В тот день Нарготронд лишился свой славы и войска, и Ородрет
был убит, а Гвиндор получил смертельную рану. Но Турин пришел ему на
помощь, и все бежало перед ним.

Он вынес Гвиндора из побоища и, укрывшись в лесу, положил его на
траву.

Тогда Гвиндор сказал Турину:

- Услугой платишь ты за услугу, но я оказал тебе ее не к добру, а ты
оказываешь мне ее напрасно, потому что раны моего тела неизлечимы, и я
должен покинуть Средиземье. И хотя я люблю тебя, все же недобрым был день,
когда я спас тебя от орков. Если бы не твоя доблесть и гордость, я бы еще
жил и любил, а Нарготронд продержался бы, а теперь, если ты любишь
Гвиндора - оставь меня! Спеши в Нарготронд и спаси Фундуилос, и вот что я