облегчению Марка, все же спрятал меч, но лицо его до конца представления
оставалось более мрачным, чем во время кровопролитного боя.
более весело. Она представляла отношение горожан к новоиспеченному
Императору Видессоса. Юноша, с удивительно дурацким видом и важной
осанкой, изображавший Ортайяса, возглавил шествие монахов-"солдат" по
главной улице Аптоса. Внезапно шестилетний мальчик в одежде казда выскочил
перед ним. "Император" завопил от ужаса и заметался, наступая на края
своего плаща. Затем, кинув скипетр влево, корону вправо, повернулся и
бросился бежать, расталкивая по пути своих солдат.
от приступов хохота.
каздами!
Ортайяс стал чеканить множество монет со своим изображением, надеясь таким
образом сделать более популярным свое правление. Но медные и серебряные
монеты его были тонкими, а золотые - с примесью меди. Деньги эти оказались
еще хуже тех, что были выпущены во время правления его деда Стробилоса.
Сборщики налогов пока не достигли Аптоса, но, судя по слухам, даже они не
брали новые деньги, требуя вместо монет Ортайяса старые, более
качественные. Марк знал, что разница в стоимости денег чертовски
затрудняет игру в кости, однако, проведя более года в Видессосе, он привык
к этим трудностям, и вечер этого дня застал его за игорным столом в
таверне "Танцующий волк".
кисло увидел на выброшенных его противником костях две единицы, стоившие
ему трех золотых. Причем одна монета хорошей чеканки и чистого золота
выпущена была еще при Императоре Разиосе Акиндиносе сто двадцать лет
назад.
- три шестерки. Но для видессиан шестерка означала проигрыш. Двойные
шестерки назывались "демоны", и выбросивший их терял ставку.
Три короны! Он опять выиграл!
были отчеканены не в Видессосе, а в одной из богатых золотыми копями
провинций Васпуракана. На западных территориях Империи они имели широкое
хождение и ценились значительно выше, чем поделки Ортайяса.
иссякающего запаса. Ему потребовалось бы шесть или семь грошей Ортайяса,
чтобы наскрести на эту ставку. Старшина купцов снова метнул кости. Три и
пять - это ничего не значило. Один и... Марк затаил дыхание, не сводя глаз
с крутящегося кубика. Два.
метнул две шестерки и вынужден был передать кубики соседу слева. Скаурус
забрал выигрыш - золотые васпураканские монеты. Как это принято у принцев,
лица на них были очерчены выразительными, резкими, почти прямыми линиями.
На некоторых монетах надписи были сделаны прямым васпураканским шрифтом,
на других образовывали замысловатую вязь видессианские буквы.
бросками игроков, как колокол. Марк слушал восхищенные крики и звон монет,
переходящих из рук в руки. Даже не глядя, он знал, что всеобщий восторг
вызывает Горгидас. Когда греку сказали, что видессиане играют в коттабос,
его радости не было предела. Никто в столице не мог сравняться с ним в
этой игре, и, уж конечно, в этом маленьком городке он не имел соперников.
Очень скоро местные приверженцы коттабоса убедятся в этом.
очередь Марка, он подержал их у губ, словно пытаясь вдохнуть в них жизнь.
Первые несколько бросков ничего не дали - игра сегодня продвигалась
неторопливо.
оборачиваясь, когда струя холодного воздуха коснулась его спины.
ноги и бросился к сияющему Сенпату Свиодо, по бороде и кожаной куртке
которого стекали капли оттаявшего снега. Неврат стояла позади мужа. Марк
бросился к ним, радостно хлопая их по плечам.
глаза блеснули от обиды.
долго ждал возвращения васпуракан, и его слишком тревожило, какие вести
они привезли.
рядом с трибуном. - Отдай тогда мне, если не хочешь больше играть.
Неврат вложила монету в его ладонь. Пальцы у нее все еще были холодными.
серебра, не темная от меди, - скорее всего, из копей Васпуракана. На одной
из сторон ее был изображен солдат с поднятым мечом в руке, надпись под
которым гласила: "По праву". Скаурусу такие еще не попадались, и он
перевернул монету, любопытствуя, кто же отчеканил ее. Гравер был опытный,
и отчеканенное на монете лицо бородатого мужчины с длинным гордым носом
показалось Марку не только очень живым, но и очень знакомым. Да, Скаурус,
конечно же, знал этого человека. Трибун замер. Ему знаком этот рот -
изгибающийся, как лук, когда обладатель его смеялся, и прямой, как меч,
когда гневался. Римлянин присвистнул, заметив под портретом надпись:
"Автократор". Имя, которое следовало за ней, ему уже не требовалось
читать. Без всякого сомнения, на монете был помещен портрет Туризина
Гавраса.
принесенными четой васпуракан.
что пришла бы на ум жене любого наемника. - Обеим сторонам будут нужны
солдаты, много солдат. Ты сможешь хорошо продать мечи легиона.
запомнивший последнюю гражданскую войну, несмотря на то, что был тогда еще
мальчишкой. - Единственная война, которая имеет смысл, - это война против
Казда и Авшара. Все остальное только помешает нам. Чем страшнее и
кровопролитнее будут гражданские войны, тем слабее окажется Империя в
решающей схватке. Если Туризин станет Императором, у Видессоса появится
шанс победить. Если же на престоле укрепится Ортайяс - у нас не останется
и шести месяцев.
видессианин? Или ты думаешь, что кто-то из этих Императоров будет считать
тебя своим? Они нанимают солдат - а у тебя есть солдаты. Все, чем ты
когда-либо будешь, - это орудием, которое используют и откладывают в
сторону, когда работа закончена. Если Ортайяс заплатит тебе больше, ты
будешь дураком, не взяв его деньги.
тяжело. О солдатах легиона и о службе он думал как о чем-то отличном от
солдат и службы других наемников Видессоса. Но так ли думали его
повелители? Вероятно, нет. И все же одна мысль о том, чтобы служить идиоту
и трусу Ортайясу, была невыносима.
Великого Храма в Видессосе и отдал его мне, я все равно не стал бы
сражаться за него, - заявил Марк. - Мои солдаты знают, что он трус, и вряд
ли захотят принять его сторону.
добавила: - Но ведь и золото тоже не молчит. Кстати, неужели ты думаешь,
что столицей управляет Ортайяс? Я полагаю, он спрашивает разрешения у
своего дяди даже в тех случаях, когда ему приспичит.
И хотя он старался скрывать свое истинное лицо, кое-что всплывало. Старший
Сфранцез был наделен холодной, расчетливой жестокостью и ничем не походил
на племянника. Римлянин мог бы, пожалуй, даже служить Варданесу Сфранцезу,
если бы тот не пытался скрыть это свое качество за маской дружелюбия.
Улыбка его напоминала румяна, накладываемые на труп, и у Марка волосы
вставали дыбом каждый раз, когда он думал об этом. Разумеется, ужас и
омерзение можно было на время подавить, но трибун достаточно хорошо знал
себя, чтобы утверждать с полной уверенностью: даже самая лучшая оплата не
сможет прогнать эти чувства навсегда. Знал он и то, что не сумеет убедить
Хелвис. Единственным принципом, которым руководствовались намдалени, воюя
за Видессос, были деньги. И чем выше оплата и меньше риска, тем лучше.
восточной стены комнаты, зажгла благовония и сказала:
возблагодарили.
молчал, и тогда она подошла к нему, рассерженная уже не на шутку.
Мацумото Сэйте
Мороз Александра
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Белоусов Валерий
Володихин Дмитрий