сидевший на серой степной лошадке, казался обломком зимы среди светлой
весенней зелени. Пристально глядя на кочевника, Скаурус спросил:
раньше попадали в разные ловушки.
сородичи, казды, он не любил города, обработанные поля и людей, которые их
возделывали. Но он клялся в верности Туризину на своем мече, а вождь клана
и военачальник Туризина пили вино, смешанное с каплями собственной крови.
Поэтому камор ответил на плохом видессианском:
в моем шатре".
ответил трибун, полностью удовлетворенный.
утро, потому что испугался, что Туризин арестует его по подозрению в
предательстве. Странно, что Гаврас, будучи тогда вдребезги пьян, все еще
помнил эту фразу.
которая сближает всех мужчин, независимо от образа жизни. - Ты прав. Он
тоже прав.
Перемирие между ней и Скаурусом, сначала весьма хрупкое, крепло по мере
того, как приближалась весна. На некоторые темы они по-прежнему старались
не говорить, но такая плата за мир пока устраивала их обоих. Хотя,
вероятно, любой мир, если его приходится покупать, покупается слишком
дорогой ценой, мелькнуло в голове у трибуна. Эта мысль приходила к нему
уже не первый раз, но он гнал ее прочь. Всадник сказал что-то еще, и
Скаурус, отрываясь от своих размышлений, переспросил:
годится этот человек, если он даже не слушает, что ему говорят? Скаурус
покраснел. Повторяя слова медленно, словно разговаривая с глупым ребенком,
камор произнес:
далеко на западе. Я поскачу, встречу их, приведу сюда, чтобы вы соединили
свои силы. Будешь ли ты готов к этому времени?
вынужденная изоляция, и он не будет больше отрезан от мира. Свернуть
лагерь в три дня? Если римляне не сумеют этого сделать, они не заслуживают
больше чести зваться римлянами.
городок. Для него и его отряда подготовиться к походу и выступить было
делом нескольких минут, а не часов и дней.
предупреждением. Не дожидаясь ответа, камор развернул лошадь и умчался. По
его мнению, он и так уже потратил много времени, уделив целый день
какому-то жалкому городишке.
кверху меховой шапкой. Лаон Пакимер, стоявший рядом с Марком, махнул ему в
ответ в знак того, что понял сигнал. Первые всадники Туризина Гавраса
появились вдали.
быстрым шагом двинулись к месту построения и заняли позиции позади девяти
сигнштандартов манипул. Даже спустя полтора года Скаурус грустил по орлу
легиона, который остался в далекой Галлии.
поставить их в аккуратные ряды. Они выглядели теми, кем были в
действительности, - иррегулярной кавалерией, в бою больше полагающейся на
свою стойкость, чем на порядок и дисциплину.
дороги. Отцы посадили малышей на плечи, чтобы те могли видеть происходящее
- Фос знает, когда еще какой-нибудь Император будет проходить через город
Из разговоров, которые доходили до Марка после появления
разведчика-камора, он знал, что половина толпы гадала - в каком месте
корыта лошади Туризина коснутся земли. Те, кого, подобно вдове Форкоса -
Нерсе, уже задела война, тоже были здесь.
несших большие белые зонтики. Скаурусу они показались чем-то вроде римских
ликторов, несущих топоры, украшенные вензелями - символами власти. За
первой парой всадников появилась вторая, затем третья, и вот наконец все
двенадцать пар, несших над собой зонты двенадцати ярких цветов - полный
почетный караул, положенный Императору, оказались в долине. Напрягая
зрение, трибун разглядел и самого Туризина, ехавшего за стражей на
чудесном белом коне. Только пурпурные сапоги выдавали его высокое звание,
одежда же и вооружение были хорошими, но не более того. Даже провозгласив
себя Императором, Гаврас остался верен своим скромным привычкам.
видессиан, медленно двигалась за ним по дороге. Из всех известных империи
народов только халога предпочитали сражаться пешими. Римская тактика
многим здесь открыла глаза на преимущества, которыми обладает хорошо
обученная пехота. Половина солдат Императора была из васпуракан -
неудивительно, что он отчеканил свою монету по васпураканским стандартам
веса.
замечавшаяся даже в манерах людей Туризина, говорила о большой уверенности
в своих силах. После поражения у Марагхи нелегко было оставаться самим
собой, многие пали духом, но сейчас вид войска Туризина говорил о том, что
не все еще потеряно. Марк почувствовал, как дух его крепнет. Он попытался
сосчитать, сколько воинов сопровождало Гавраса. Около тысячи их спустилось
в долину... теперь две, три тысячи... Нет, вероятно, не так уж много, это
тянется в пыли длинный обоз с припасами. Скаурус заметил и женщин - около
двух тысяч. Хорошая, крепкая передовая часть. Через несколько минут вся
армия Туризина будет здесь, и тогда можно будет точно сказать, сколько тот
привел солдат.
помахал ему рукой. У Марка потеплело на душе, и он махнул рукой в ответ.
Второй отряд все не появлялся.
есть _в_с_я_ его армия.
всепобеждающая армия Туризина Гавраса, войско, которое вернет ему
Видессос, свергнет узурпатора и прогонит из Империи каздов?
было почти столько же солдат. И тем не менее носители зонтиков прошли мимо
собравшихся у дороги жителей Аптоса, и те низко склонились, отдавая дань
уважения Императору. Когда отряд Туризина поравнялся со Скаурусом, Лаон
Пакимер встал на колени, а затем и распростерся ниц перед повелителем. Его
примеру последовали и Газик Багратони, и Зеприн Красный, стоящие рядом со
Скаурусом. Римляне, в полном соответствии а республиканскими традициями
своей родины, никогда не преклоняли колен перед Маврикиосом. Не сделали
они этого и сейчас. Марк ограничился глубоким поклоном. Он вспомнил, как
был разгневан младший Гаврас в первый раз, когда он не распростерся ниц
перед Императором.
прежней уверенностью, и на лице его была прежняя легкая усмешка, которую
так любили видессиане, когда он был просто братом Маврикиоса. Ирония
светилась в его глазах - та самая ирония, которая приводила в недоумение
собеседников молодого Гавраса, не знавших, насколько серьезно относится к
ним Туризин. Взгляд его глаз стал, однако, более тяжелым и внимательным, и
римлянину на миг показалось, что он видит перед собой Маврикиоса.
их число, точно так же, как это минуту назад делал трибун, разглядывал
отряд Императора, и промолвил:
искусством магии, если сумел вывести свой отряд в целости. Ведь ты был в
самой гуще боя?
Маврикиосом. Халога бились за Императора до последнего человека и погибли
вместе с ним. Он ничего не сказал об этом, но Туризин прочитал это в его
глазах и перестал улыбаться.
заплачен с лихвой, если уж на то пошло.
Маврикиос, а вместе с ним полегла и его пятидесятитысячная армия. Младший
брат погибшего Императора должен уничтожить Казд, но теперь ему будет
мешать гражданская война, а силы его, включая римский отряд, уменьшились
по сравнению с силами Маврикиоса в десять раз.
Марку. - Терпеть не могу долгих церемоний. Собери своих офицеров, достань
вина, и мы сможем потолковать.
Акунин Борис
Самойлова Елена
Куликов Роман
Смит Кордвейнер
Херберт Фрэнк
Прозоров Александр