сам.
Империи, носящей его имя, сверкал в ярких лучах. Белый мрамор, темный
песчаник, красные кирпичи и, конечно же, мириады золотых шаров на храмах
Фоса - все это было так близко, что, казалось, протяни руку и дотронешься
до них. Но между армией, стоящей на западном берегу пролива, называемом
видессианами Бычий Брод, и таким желанным и близким городом неутомимо
сновали патрульные корабли Ортайяса Сфранцеза. Он, правда, потерял дальние
береговые пригороды, но его боевые корабли по-прежнему контролировали
пролив. Когда армия Сфранцеза отступила, она не оставила Гаврасу ничего,
кроме десятка рыбачьих баркасов. Даже Туризин, кипящий от желания
схватиться с предателем, не решался пересечь пролив с такой жалкой
"флотилией" - ведь его ждали боевые корабли. Вынужденный остановиться, он
изливал свое раздражение на армию.
недавно удравшего к Ортайясу. В окно, выходящее на восток, открывался
великолепный вид на Бычий Брод и Видессос, и Марк подозревал, что Гаврас
выбрал эту комнату, чтобы подтолкнуть своих военачальников к решительным
действиям.
Ономагулос. - Мы можем набрать армию в десять раз больше этой, но стоить
она будет не больше фальшивого медяка. Нам нужно взять под контроль море.
ногу, но не укротила дух. Туризин гневно сверкнул глазами, его взбесил
покровительственный тон Баанеса. Низкорослый, худой и лысый, Ономагулос
был другом Маврикиоса Гавраса с детства и до сих пор не считал, что
младший брат Императора занял место, полагающееся ему по праву.
Сфранцез хорошо платит своим капитанам, он прекрасно знает, что только это
и удерживает его голову на плечах.
только великолепные здания и чудесные сады города, но и его укрепления,
самые мощные из всех, которые римлянин когда-либо видел. Даже если они
каким-то образом переберутся через Бычий Брод, перспектива брать штурмом
эти двойные стены может устрашить любого военачальника. Ну что ж, сначала
разрешим одну проблему, потом другую, подумал трибун.
получить их из Княжества? - впервые подал голос Аптранд, сын Дагобера. Его
островной акцент был так силен, что мог сойти за диалект халога, родичей
намдалени. Солдаты Аптранда, прошедшие путь от Фанаскерта до побережья
через западные равнины, были новичками в Видессосе.
пришлось Гаврасу не по душе, но силы Аптранда превышали его собственные на
треть и ему приходилось выбирать выражения.
голубых глазах, где, казалось, отражался лед его родины, завоеванной
предками Аптранда двести лет назад. Отвечая иронией на иронию, он спросил:
присутствующих приглушенные смешки. Княжество Намдален было колючкой в
теле Видессоса с момента своего бурного рождения. Завоеватели-халога
недолго оставались грубыми пиратами и многому научились у своих более
цивилизованных подданных. Это сделало их потомков грозными воинами. Они
сражались за Империю, это правда, но как сами намдалени, так и те, кто
платил им, хорошо знали, что островитяне разорвали бы Видессос на части
при первой возможности.
Сотэрик, сын Дости. Брат Хелвис сидел по правую руку от Аптранда - молодой
намдалени многого достиг с тех пор, как трибун видел его в последний раз.
- Вы скорее выиграете войну с нашей помощью, чем проиграете ее без нас, а?
ответить только "да". Длинный гордый нос намдалени напоминал о его
видессианских предках, но в остальном он очень походил на свою сестру.
уставился на намдалени. Марк сжал губы - он знал, что Император все еще
подозрительно относится к дружеским и кровным связям, существующим между
островитянами и римлянами.
Что скажешь ты? Пока что я не слышал от тебя ни слова.
всегда лучше сражались на суше, чем на море. Высади меня на другом берегу
Бычьего Брода, и, клянусь, ты услышишь обо мне.
начну подозревать тебя. Молодец, что молчал. Лучше уж молчать, чем. молоть
ерунду, когда сказать нечего.
самого себя произнес:
нее был сильный флот, в то время как у нас не было никакого. Мы изучили
выброшенный на берег карфагенский корабль и построили такой же. Очень
скоро Рим стал сражаться с Карфагеном на море. Почему бы и нам не
построить флот?
уже существующие корабли. Марк подумал, что морщины вокруг его рта год
назад были менее резкими. Наконец Император спросил:
корабли?
больше к себе самому, чем к своим офицерам. - Я не могу терять и дня. Один
Фос знает, что творят у нас за спиной казды.
Гаврас не расслышал его слов.
невеселыми. Они не слишком любили Туризина Гавраса, но предпочитали, чтобы
он скорее выиграл гражданскую войну - тогда у них появится надежда вернуть
занятые врагом западные провинции.
позолотой кувшина, принадлежавшего бывшему губернатору. Гаврас плюнул на
темный пол в знак презрения к Скотосу и его злу, затем поднял глаза и руки
вверх и помолился Фосу. Этот ритуал при питье вина Скаурус видел в первый
день их прибытия в Империю и сейчас с некоторым удивлением осознал, что
молитва ему понятна. Горгидас был прав: постепенно Видессос накладывает на
него свой отпечаток.
просто "Напротив", цитрусовые плантации спускались прямо к морю, оставляя
у воды лишь тонкую полоску песка. Скаурус привязал свою лошадь у
небольшого лимонного дерева и тихонько выругался, уколов в темноте руку о
жесткие шипы. Близилась полночь, и луна не светила. Люди, спрыгивавшие с
лошадей рядом с римлянином, были едва различимы под странным звездным
небом Видессоса. Свет, исходящий от великого города, раскинувшегося на
восточном берегу пролива, был бы очень кстати, но его почти полностью
закрывал силуэт военной галеры.
коня. - Я знал, что забуду об этих проклятых штуках.
бритая голова и толстая фигура Нейпоса. Хромающего Ономагулоса тоже было
нетрудно узнать, но большинство офицеров были высокого роста и в темноте
не отличались друг от друга.
Рядом затрещал сверчок, и это было так похоже на ответный сигнал, что люди
вздрогнули и засмеялись быстрым, нервным, почти беззвучным смехом. Но
Туризин ждал другого ответа.
несколько секунд добавил: - Твой драгоценный друг давно уже удрал.
удовлетворенно хмыкнул и в свою очередь два раза приоткрыл фонарь. В
течение нескольких секунд все было тихо, затем Марк услышал плеск воды -
похоже, с галеры спустили лодку. Рука трибуна сжала рукоять меча, и он
вспомнил слова о "других вариантах", произнесенные Императором неделю
назад. Эта операция казалась Скаурусу самоубийственно глупой, если
адмирал, находящийся на борту этой галеры (дрангариос флота, таково было
его полное звание), выберет предательство и высадится на берег со своими
матросами, борьба с Ортайясом окончится очень скоро. Туризин только
посмеялся над его опасениями.
обещал нам безопасность, значит, беспокоиться не о чем. Этот человек
никогда не лжет.
Роллинс Джеймс
Распопов Дмитрий
Афанасьев Роман
Каменистый Артем
Свержин Владимир
Каменистый Артем