содержался, Ворцез стал очень осторожен.
компетенцию моего ведомства: состояния дорог, качества и количества
урожая, способности агентов проникнуть в районы, охваченные
беспокойством...
мысль о том, что, вероятно, даже воспоминание о них страшило его.
Ономагулос. - А именно: проклятые чиновники один из трех идущих в казну
золотых кладут себе в карман, чтобы оплатить собственные грязные должки.
После этого они, разумеется, могут показать нам целую кучу дерьма. - Он
презрительно ткнул пальцем в документ Ворцеза. - Но кто сумеет проверить,
что в нем правда, а что ложь? Именно так они и удерживали свою власть все
эти годы, поскольку, поднаторев в жульничестве, любого владыку могли легко
утопить в куче бесполезных слов.
оценивающе и строго. Даже Алипия Гавра кивнула, хотя и очень неохотно: она
терпеть не могла Ономагулоса, но идиотом его не считала.
деятелями и проверял их, - сказал Марк.
заметил Элизайос Бурафос. - Ну и кто же этим займется, а? Кто может
проверить этих чернильниц - кто из тех людей, которым можно доверять? Все
мы - солдаты, что нам известно о фокусах чиновников? Я имел дела с
бумагами больше, чем все находящиеся здесь, в этой комнате, проверяя
количество кораблей, припасов и оружия, но и я через неделю сойду с ума,
если займусь этим делом всерьез, не говоря уж о том, что надоест мне это
все до смерти.
ничего не знает об этой работе. - Голос его стал задумчивым, а оценивающие
глаза остановились на трибуне. - Но так ли уж никто? Когда римляне
оказались в Видессосе, попав сюда из другого мира, ты, Скаурус, помнится,
говорил, что у тебя, наряду с военной, была какая-то гражданская
должность?
и Марк пояснил: - У меня была должность в моем родном городе, в
магистрате. В мои обязанности входило опубликование эдиктов и указов,
рассмотрение дел и жалоб, сбор налогов, которые мы отсылали в Рим - нашу
столицу.
настойчиво продолжал Туризин.
ухмылкам, мысли их совпадали с его собственными. Многие из присутствующих
были в восторге от того, что ненавистная работа будет поручена другому -
тому, кто тоже терпеть не может возню с бумажками. Туризин снова
повернулся к Скаурусу.
добавил: - Ну, чернильная душа, что ты на это скажешь? Попробуй теперь
валять дурака со своими цифрами и увидишь, что из этого выйдет.
пробормотал логофет без всякого энтузиазма.
отрядом, - заметил Скаурус.
склонили головы в знак согласия. - Ты умный человек и вполне можешь
справиться с обычными делами, - продолжал Туризин. - Потрать на бумаги
столько времени, сколько сочтешь нужным, а я постараюсь найти для тебя
какую-нибудь подобающую случаю пышную должность с соответствующей оплатой.
Думаю, ты честно отработаешь свои деньги.
Марк принял их утешения и сдержанно ответил на поток ядовитых шуточек. В
действительности он вовсе не был расстроен так, как расстроился бы любой
из них, получив такой пост. Он давно уже понял, что для командира наемных
солдат существует определенный предел, выше которого ему не подняться.
Планы на будущее, которые он строил в Риме, были больше связаны с
политикой, чем с войной. Трибунат являлся шагом вперед для молодого
человека, поднимающегося по служебной лестнице, но Марк не намеревался
посвятить военной карьере всю жизнь.
гражданском поприще. Теперь только от него зависит, сумеет ли он на нем
чего-нибудь добиться. Ожидание перемен наполнило душу Скауруса. Несмотря
на неприязнь, испытываемую знатью и солдатами к чиновникам Видессоса, они
значили для Империи не меньше, чем армия.
выражением иронии и легкого удивления на лице. Похоже, Алипия считает, что
он зря принял новую должность. Ну что ж, будущее покажет.
стоящему у двери кабинета, принадлежавшего теперь Марку. - Но у меня
совершенно четкие инструкции - эпаптэса нельзя тревожить ни в какое время.
нечто вроде "инспектора".
Виридовикс. Следом за ним появилась Хелвис. Увидев Скауруса, кельт хлопнул
себя по лбу.
не говори мне, его имя уже крутится на кончике моего языка.. Через минуту
я вспомню... так-так... - Он сморщил лоб и нахмурился, изображал глубокую
задумчивость.
обратился Пандхелис к трибуну.
появилась привычная для писцов мозоль. Отодвинув в сторону многочисленные
свитки, он оглядел своих гостей.
Хелвис. - Сегодня День Зимы, время веселиться, объясняю на тот случай,
если ты забыл. Веселиться, а не приковывать себя цепями к столу, словно ты
какой-то раб.
уставшие от бесконечного ряда цифр, проходящих перед ним за день. Хватит
на сегодня, подумал он, и решительно встал. - Хорошо, я твой.
я уж стала сомневаться, помнишь ли ты об этом.
рука схватила Скауруса за плечо и одним движением вытащила из-за стола. Не
дав ему опомниться и переменить решение, кельт поволок его в коридор.
даже сухарь, вроде тебя, развеселится.
закашляться. Он выдохнул густое облако пара, радуясь тому, что решился
покинуть осточертевший кабинет и заваленный свитками стол. Никто из
чиновников не посмел остановить Марка.
казалась потом вдвое холодней, и трибун поплотнее закутался в плащ. Лед
сверкал на голых ветвях деревьев; газоны, такие зеленые и красивые летом,
безжизненно серели вокруг. Где-то наверху послышался крик чаек, которые, в
отличие от большинства других птиц, не улетели на зимовку в теплые края.
Воры и собиратели объедков, они прекрасно вписывались в жизнь большого
города.
казарме.
прорезалось четыре зуба, два сверху и два снизу. Недавно он здорово тяпнул
меня за палец.
кусает и побольнее.
махнул кому-то в окне.
входя в казарму: - Плати золотой, Сотэрик, я привел его, как и обещал!
пергаменты и чернила, чтобы помнить, как простые ребята празднуют День
Зимы.
и шутливо ткнул Сотэрика в живот.
сунул монету в кошелек.
переводил взгляд с одного улыбающегося лица на другое.
Русанов Владислав
Володихин Дмитрий
Березин Федор
Куликов Роман
Прозоров Александр
Березин Федор