Чтение 2–й страницы книги ~И вечный бой...~

задал предлагаемый вопрос.

Сейчас никакой скуки. Его полностью выросшее тело чувствовало тепло
от напряжения тысячи мускулов. Куда бы он ни смотрел, все возбуждало его.
Ему хотелось раскачиваться, кружиться на месте, двигать ртом и размахивать
руками.

Здесь так много движения. Бесчисленные автомобили... Он видел их,
слышал их звук. А его двигательные центры оказались незащищенными.

Он почти не мог контролировать постороннее влияние. Невыносимо...
Модьун попробовал сдержаться. Сразу же трепет и подергивание мышц
прекратились.

Успокоившись, он отказался от свободного автомобиля, который подъехал
к нему. А через несколько минут он сам посигналил машине, в которой сидело
четверо животных и оставалось место еще для двоих.

Когда автомобиль с визгом остановился, Модьуну пришлось пробежать
немного вперед, чтобы забраться в него. Тяжело дыша, он плюхнулся на
сиденье. Он был слегка поражен тем усилием, которое для этого
потребовалось, и отметил реакцию тела. Усиленное сердцебиение. Внезапное
расширение легких. Шумное дыхание... Так много внутренних химических
изменений. Последив за ними несколько минут, он сдался.

Интересно. Ново. Он подумал:

"Те лекарства, которые Дода давал мне в последний период роста,
подавляли меня, чтобы я жил спокойно. И, конечно, мирная обстановка, как в
саду, вызывала только приятные ощущения."

Вдруг он понял, что другие пассажиры автомобиля с любопытством
смотрят на него. Мысли о прошлом отошли на задний план. Он тоже стал
разглядывать их с легкой вежливой улыбкой.

- Кто вы? - наконец, спросил мужчина, похожий на кота. - Я не видел
раньше вашу породу.

Говоривший имел отдаленное сходство с южно-американским ягуаром.

Модьун собирался ответить, что он человек, и тут понял, насколько
важно замечание говорившего. Человек, властелин планеты, был им
неизвестен.

"Это правда, - подумал он, - мы ведем замкнутое существование с
нашими слугами и носильщиками-насекомыми, и нашими домашними животными. И
мы сами не проявляли интереса к цивилизации животных и насекомых, которая
существует за барьером".

Но то, что этот внешний мир перестал понимать, кто он и его друзья -
это совершенно иное. Это, конечно, не было частью первоначальной
программы... Осознание этого удержало Модьуна от естественного желания
сказать о себе правду. Прежде чем он смог решить, что сказать, это сделал
за него видоизмененный гиппопотам. Стройное существо длиной восемь футов с
небольшой шеей, сидевшее на переднем сиденье, сказало, пожав плечами:

- Он - обезьяна. Их много в Африке.

Похожее на лиса существо, сидевшее на заднем сиденье рядом с
Модьуном, слабо возразило:

- Я видел много обезьян. Тут есть сходство, но это не обезьяна.

- Обезьяны не похожи на вас и меня, - сказал человек-гиппопотам. -
Они разных пород и не похожи одна на другую.

Его слова, казалось, убедили, потому что человек-лиса погладил
подбородок, но больше ничего не сказал.

"Хорошо, - спокойно подумал Модьун. - Обезьяна? Почему бы и нет?"

Его за обезьяну приняли случайно на время. Недостаток знаний помешал
людям-животным признать в нем человека. Странно. Здесь есть кое-что, что
нужно выяснить. Причина может даже стать темой интересного доклада, когда
он вернется за барьер.

Итак, Модьун стал играть роль обезьяны и завел дружескую беседу с
человеком-гиппопотамом, человеком-лисой, человеком-ягуаром и темным
красивым существом, которое вскоре назвало себя медведем-гризли.

Все люди-животные были семи-восьми футов высотой. Их тела изменились
до получеловеческого вида. Каждый имел руки, сидел прямо и, конечно, мог
ходить вертикально.

На время скучной дороги поездка с ними в автомобиле представляла
некоторый интерес. Модьун откинулся назад, глядя на сельскую местность за
окном и чувствуя, как играет сила в его теле. Возбуждение? Он сразу
прогнал эту мысль. Он еще анализировал реакции своего тела, предполагая,
что в давние времена человеческие существа не могли понимать, что
возбуждение на низком уровне именно такое - чисто физическое и химическое.

Модьун снова вспомнил, что говорил богомол о том, что нужно спросить
о причинах, заставляющих куда-то ехать сотни людей-животных. Поэтому
теперь он спросил:

- Куда вы едете?

Он подавил желание добавить слова "так быстро". Но все автомобили
действительно мчались, словно механические демоны, на скорости,
превышающей первоначально запрограммированную. Очевидно, компьютеры,
занимающиеся этим, изменили их скорость. Увеличили.

"Кто это сделал?" - подумал Модьун.

Все четверо его попутчиков - как они ему сказали - посещали
тренировочную школу, где изучали работу большого космического корабля. А
теперь они ехали в город Галли, где будут ждать запуска. Модьун понял, что
они стали приятелями в лагере. Их отношения были задушевными, даже
нежными, и, сначала проявив любопытство, они скоро забыли о Модьуне. Для
него это было хорошо.

Он был далек от повседневных дел планеты. Когда эти четверо обсуждали
подробности тренировки и говорили о предстоящем путешествии в космос,
Модьун отвлекся. Скоро он увидел, что их автомобиль въезжает в город.
Зданий в городе стало больше. Они поднимались по холмам, и Модьун мельком
увидел их за дальней речкой. Скоро город окружал его со всех сторон.
Большие и маленькие здания сверкали на полуденном солнце.

Как Модьун и ожидал, он почувствовал, что его тело снова испытывает
возбуждение. Если бы Модьун не знал, что это касается только тела, он мог
бы решить, что и его разум возбужден. Ему следовало остерегаться этого...
Сильного стремления личности отождествить себя с ощущениями тела.

"Город Галли, - подумал он. - Ну, вот я и здесь. Первое человеческое
существо вышло за барьер за последние 3500 лет".

Это было большое дело, и он должен был согласиться с этим.

- Куда вы хотите отправиться? - спросил один из людей-животных.

Прошла минута, прежде чем Модьун понял, что человек-медведь
обращается к нему. Он вышел из состояния задумчивости и сказал, что не
знает.

- Я здесь новичок, - начал многословно объяснять он. - Я только что
приехал из Африки. Куда вы посоветуете мне отправиться?

Они серьезно обсуждали эту проблему, игнорируя его. Наконец,
человек-лиса заговорил, и в голосе его звучало удивление. Они никогда
раньше об этом не думали.

- Почему бы нам не взять его с собой?

Так они и решили.

- Мы можем показать ему все, - сказал человек-гиппопотам. - Будет
забавно посмотреть, например, с каким типом женщин он сблизится.

Модьун вспомнил Судлил:

- Скоро сюда приедет моя женщина, - сказал он.

- Это даже лучше, - ответил человек-ягуар. - Мы сможем понаблюдать,
как обезьяны занимаются любовью.

Наверное, у Модьуна было странное выражение лица. Его слегка
удлиненные глаза наивно округлились.

- Вы не будете против, не правда ли?

Сам Модьун не видел причин возражать, но он интуитивно чувствовал,
что Судлил может быть против. Как раз перед его отъездом они наблюдали
спаривание животных. Конечно, Судлил в то время еще не полностью выросла и
ее реакция отражала болезненно чувствительное состояние тела, но она
довольно странно отнеслась ко всему этому.

Улыбаясь воспоминаниям, Модьун спокойно объяснил, что самки обезьяны
иногда возражают против наблюдателей.

Четверо самцов уставились на него, сначала с удивлением, а потом
почти с одинаковым презрением. Человек-ягуар сказал:

- Вы хотите сказать нам, что вы, обезьяны, разрешаете вашим самкам
говорить вам, что делать?

Он посмотрел на своих компаньонов с ироническим выражением:

- Я вижу, что мы должны научить этого приятеля, как быть мужчиной.

Человек-ягуар был спокойным и высокомерным. Он протянул руку и
похлопал Модьуна по плечу:

- Не беспокойтесь, сэр. Держитесь за нас, и мы скоро приведем вас в
нормальное состояние.

В этот момент впервые четверка людей-животных представилась.
Человека-ягуара звали Дуулдн, человека-медведя - Руузб, человека-лису -
Неррл, а человека-гиппопотама - Иггдооз. Назвав свои имена, люди-животные
ждали, а Модьун заколебался. Он быстро вспоминал, что означают эти имена и
откуда они произошли. При идентификации животных люди просто присваивали
каждому определенное количество букв алфавита: пять букв для животных из
Северной Америки, шесть - для Южной Америки, семь - для Африки и т.д.
Компьютеры, которые были запрограммированы на то, чтобы давать имена
каждому, получили инструкции не использовать для имени только одну букву.
Поэтому не было животного по имени Аааа или Ббббб. Но за исключением этого
- полная свобода. В этой лотерее имен его попутчикам еще повезло. Их
имена, все без исключения, были произносимыми.

В этот момент Модьун подумал, что люди выбирают себе имена