сложенного из стволов каменных деревьев. Грант нахмурился в
замешательстве. Землетрясение? Не на Ио, крошечный шарик потерял
внутреннее тепло бессчетное число лет назад. Тогда что?
бросился вбок, безумно взвизгнув. Испуганный паракот прыгнул на печь и
исчез в дымоходе. Оттуда донесся его вопль.
мешок с листьями фервы, упаковку шоколада. Пол вздрогнул опять, и Кальторп
рванув дверь, бешено прыгнул к ошеломленной девушке.
бревна заскрипели, и вся конструкция разрушилась словно детский домик из
кубиков. Грохот стих и в тишине, только лениво поднимался дымок испарений,
и несколько черных крысоподобных фигур суетились в траве, а пурпурный
шизик раскачивался возле руин.
черные крысы!..
дернул локон Ли взъерошив коричневые волосы. Хор писклявых криков
прозвучал из травы-кровопуски.
К холмам. Там меньше джунглей.
несколько минут, оставив позади пискливые голоса, остановились уныло глядя
назад на опавшее жилище.
которого начала ты.
не боюсь.
поставим где-нибудь временную хижину. Мы...
их.
остановились, то глядя вниз со склона холма, увидели руины хижины, и
опрятные, шахматные поля и башни ближайшего городка шмыгунов. Но едва
беглецы восстановили свое дыхание, как визг и писк донеслись из кустов.
как и ледяные пустыни Плутона. Похоже, что крошечные бесы, преследующие
их, решили что в этот раз их враги, гигантские топтуны и грабители их
полей, должны быть уничтожены окончательно.
преследователей, скользящих как укутанные в плащи крысы между растениями.
Что толку от пули, даже если она пробьет шмыгуна? Или огнемет? Его
сверкающий поток испепелил бы тонны кустов и кровопуски, но не более чем
небольшую часть орды мучителей. Единственное оружие, которое могло хоть
что-нибудь сделать - газовые гранаты - были потеряны в развалинах хижины.
равниной. Воздух здесь был разреженным. Зато вместо джунглей только
большие области заросшие кровопуской, в которой виднелись несколько
шизиков, покачивающих головами на длинных шеях.
Возможно мы можем оставаться в более разряженной атмосфере, чем они.
Грантом, теперь они брели по голым камням. Перед ними возвышались два
утеса, как столбы ворот. Блестящие, черные. Грант заметил мелькание
крошечных черных фигур на открытой площадке, и в гневе выстрелил туда.
Один шмыгун забился в конвульсиях, его накидка трепыхалась, но остальные
бежали дальше. Похоже их были тысячи.
были отвесные, гладкие.
эпохи; когда-то вулканическая конвульсия расщепила скалу, оставив узкий
каньон между скалами.
прерывисто дышала. Мелькнувший дротик зазвенел на камнях когда они
достигли площадки перед пиками, но оглянувшись назад, Грант увидел только
пурпурного шизика плетущегося вверх и несколько вправо от них. Они
побежали прямо в пятидесятифутовый проход, который перешел внезапно в
значительных размеров долину - и там, встали как вкопанные.
метрополию шмыгунов, но присмотревшись, понял, что это не так. Это был не
средневековый город из каменных блоков, а поэма в мраморе, классическая по
красоте, из человеческих и нечеловеческих пропорций. Белые колонны,
величественные арки, совершенные изогнутые своды, архитектурные линии
которые моги бы родиться в Акрополе. Хватило секундного взгляда, чтобы
увидеть, что город мертв, покинут, разрушен.
забыть об этих... шмыгунах!
где-нибудь. В каком-нибудь здании.
невообразимый шум остановил их. Грант обернулся и замер изумленный. Узкий
каньон был наполнен орущими ордами шмыгунов, как будто там постелили
тошнотворный, вздымающийся черный ковер. Но они не шли дальше края долины,
потому что усмехаясь, хихикая и раскачиваясь, тяжело перебирая трехпалыми
ногами, загораживали проход четыре шизика!
защитников, в чьих пронзительных криках слышалось больше боли, чем
хихикания. Но с решимостью и целеустремленностью совершенно чуждой
шизикам, их когтистые ступни топали методично вверх, вниз, вверх, вниз.
Они запечатали каньон, весь дьявольский выводок за ними!
шизика, нацелил его прямо вдоль каньона, и нажал спуск.
единственной вспышки, выстрелил зазубренным потоком огня, который накрыл
каньон от стены до стены и извергся из него, веером, сжигая кровопуску на
склоне.
успокоился, в каньоне осталось только несколько кусков плоти, да голова
несчастливого шизика, все еще подпрыгивала и катилась.
дебильном веселье. Грант отшатнулся от него и повернулся к девушке.
Лихорадка менее докучает на этой высоте. Но... это, наверное, был
центральный город всей расы шмыгунов в древние времена. Я не могу
представить дьяволов создавших такую прекрасную архитектуру как эта... и
такую большую. Эти строения такие колоссальные в сравнении с размерами
шмыгунов, как небоскребы Нью-Йорка для нас!
величественные руины. - За одно это их можно почти простить... Грант!
Взгляни туда!
вырезаны гигантские изображения. Поражало то что было там изображено. Там,
возвышаясь далеко по сторонам утеса, были фигуры не шмыгунов, а...
шизиков! Изысканно вырезанные, улыбающиеся более чем усмехающиеся, и
улыбающиеся где-то грустно, с сожалением, жалостью - и все же, несомненно
шизики!
город шизиков. Ступени, двери, здания, все в их масштабе и размерах.
Как-то, когда-то, они должно быть достигли цивилизации, а потом
деградировали из великой расы.
проход, когда шмыгуны пытались пройти сюда: они все еще помнят. Или
возможно, они в действительности не помнят, но хранят традиции прошлой
славы, или, еще более вероятно, у них сохранилось суеверное чувство, что
это место священно. Они позволили нам пройти, потому что, во всяком
случае, мы более похожи на шизиков, чем шмыгуны. Но удивительная вещь, что
они все еще обладают даже такой смутной памятью, потому что этот город
должно быть лежит в руинах столетия. А может быть даже и тысячи лет.
культуры, - начал Грант отшатнувшись в сторону от пурпурного шизика,
раскачивающегося и хихикающего. Неожиданно он умолк, обратив пристальный
взгляд на создание с новой точки зрения. - Это он преследовал меня
последние дни. Хорошо старина, чего тебе?
изогнулся, идиотски хихикая. Его нелепый рот скривился; глаза захлопали в