на площадке второго этажа и бьют все, что попадется под руку, но это
задержит их ненадолго. Через несколько мгновений они будут ломиться в
апартаменты короля и там встретятся лицом к лицу с его телохранителями,
уже собравшимися в коридоре. Тут она увидела, что кто-то из бунтовщиков
уже добрался до верха лестницы. С завываниями в коридор ворвались и
остальные, и тут солдаты выстрелили. Пули просвистели по вестибюлю, и
Элистэ отпрянула, испуганно вскрикнув, когда одна из пуль попала в стену,
меньше чем в двух дюймах от ее головы. Несколько человек упали на пол, и
веселое гиканье сменилось воплями остервенелой ярости. Но вовсе не страха.
Захваченные происходящим, связанные накрепко общей лихорадкой, эти люди
словно утратили нормальный инстинкт самосохранения, или, вернее было бы
сказать, что эта необузданная толпа вдруг обрела монолитность, единую
сущность, столь неуязвимую, что в ней не находилось места для личного
страха за себя. Они повалили вниз, в вестибюль, не обращая внимания на
мушкетный огонь защитников. Новый залп сразил десятки людей, но нисколько
не замедлил продвижения толпы. Секундой позже шедшие в авангарде горожане
наткнулись на штыки королевских телохранителей.
во дворец - группа обожженных солнцем сквернословящих рыночных торговок -
заметили ее. Почему-то эти грубые бесполые гарпии пугали ее больше, чем
мужчины, она чувствовала, что они озлоблены и совершенно беспощадны. Когда
они кинулись к ней, Элистэ стремительно повернулась и пустилась бежать, но
на полпути к покоям фрейлин она уже осознала тщетность своей попытки. Их
силы были превосходящими, на защиту королевских телохранителей
рассчитывать не приходилось, и спрятаться было негде.
Элистэ вбежала в гостиную, зачем-то закрыв за собой дверь. Разбросанные
блюдечки с пирожными, опрокинутые бутылки вина, недопитые рюмки и прочее -
все свидетельствовало о поспешном бегстве. Напрасно она звала Кэрт. Быстро
обойдя все четыре комнаты, она убедилась, что они пусты. Фрейлины,
служанки, Овчарка - от них не осталось и следа. Секунду девушка отрешенно
стояла там, затем, услышав резкие, как крики чаек, вопли женщин у дверей,
бросилась прочь. Путь был один - тесный коридор, ведущий из покоев фрейлин
на половину королевы. Элистэ вбежала в гостиную ее величества, потом
помчалась через просторные королевские залы. Резкие интонации голосов
позади вдруг изменились, потому что преследовавшие ее торговки наткнулись
на шкафы, каждый размером с комнату, содержавшие восхитительный гардероб
Лаллазай. Раздались пронзительные возгласы восхищения, смешанного с
издевкой, и погоня моментально перестала их занимать.
королевы, где ей наконец встретились люди. Там стояла группа
телохранителей, загораживая вход в длинный, узкий, редко используемый
коридорчик, соединявший спальни короля и королевы. Она остановилась на
пороге, глядя на них застывшим взглядом. К счастью, ее узнали.
фрейлин Чести. - Пропустите ее. - Солдаты расступились, образовав проход.
девушка юркнула в дверь, которая тут же закрылась за ней. Она побежала по
незнакомому переходу, которым обычно пользовались лишь августейшие особы.
Все казалось ей нереальным, словно во сне, и это чувство только
усугублялось тусклым светом и полнейшей тишиной коридора с толстыми
стенами, сплошь устланного коврами. Крушение знакомого мира - настоящего
мира - казалось ей столь фантастичным, как будто все происходило
"понарошку", как в детской игре.
были люди. Элистэ слышала бормотание голосов, но ее присутствия не то не
замечали, не то игнорировали. Несколько минут она стучала и била ногой в
дверь, но так и не привлекла к себе внимания. Неужели придется идти
обратно и снова встречаться с этими визгливыми амазонками, которые с
удовольствием разорвут ее на клочки за то, что они сами "не могут стать
такими, как она"? Тут девушкой овладел такой страх и гнев, что она
неистово заколотила в дверь и закричала:
приказ она сопровождала энергичным пинком ногой.
Возвышенных, поскольку дверь открылась. Растрепанная и раскрасневшаяся,
она влетела в спальню короля, в которой толпился народ, как на утренней
аудиенции. Здесь собрались ближайшие друзья их величеств, советники и
помощники, а также избранные из слуг и несколько телохранителей.
Присутствовали и почти все фрейлины Чести со своими горничными и Овчаркой.
За некоторыми исключениями - примечательно, что среди них был его
высочество герцог Феронтский, - придворные самых высоких рангов стеклись
сюда, чтобы быть в эту минуту со своим монархом, которому грозила
опасность. В центре испуганной, надушенной толпы сидел, беспокойно ерзая,
Дунулас XIII. С побелевшим лицом, но более или менее владея собой, король
оглядывал непривычную сцену с некоторым недоумением и даже обидой. Рядом с
ним стояли его ближайшие друзья - во Льё в'Ольяр и во Брайонар, нашептывая
ему на ухо непрошеные и бесполезные советы. Позади короля на парчовой
кушетке расположилась Лаллазай; бледная, ненакрашенная, она слегка дрожала
от волнения и крепко сжимала руку своей приятельницы, принцессы в'Ариан,
тихо утешавшей ее. Тут же метался доктор Зирк, заботливо предлагавший свои
услуги, которые на этот раз были отвергнуты.
вполне земными и незначительными. Едва с них сошел августейший лоск,
призванный скрывать их посредственность, как они обнаружили свою подлинную
сущность двух обыкновеннейших смертных. Казалось даже, что они как-то
уменьшились в размерах. Видеть короля и королеву в таком неприглядном виде
граничило с неприличием, и Элистэ отвела глаза. Молча она прошла через
комнату, чтобы присоединиться к другим фрейлинам, стоявшим тесной
маленькой кучкой. Гизин, Неан и Меранотте жались друг к другу, рядом с
ними была Кэрт. Увидев свою хозяйку, она протянула руки и кинулась к ней
со слезами на глазах. Минута была такая, что Элистэ не только приняла это
объятие, идущее вразрез с этикетом, но и сама обняла Кэрт.
этой наэлектризованной атмосфере.
шелестели возле короля и королевы, а вокруг царило молчание, словно
присутствующие не могли поверить в происходящее и находились в трансе.
Зато всего в нескольких ярдах отсюда был хорошо слышен гвалт голосов. В
коридоре перед королевскими апартаментами мятежники требовали короля.
Никто не мог понять, какой инстинкт или смекалка привели их к нужной
двери. Однако они каким-то образом умудрились проложить себе путь через
мраморную громаду, и теперь между вонарским монархом и его разъяренными
подданными стояла лишь жалкая кучка телохранителей. По сути, большинство
их отправились в переднюю, стараясь забаррикадировать дверь насколько это
было возможно. Элистэ стояла, прислушиваясь к тяжелым ритмичным ударам.
Варвары собирались выломать дверь, и отдельные неприцельные выстрелы их
нисколько не волновали.
попадают ей прямо в сердце и душу. Ей хотелось закричать, хотелось бежать,
но она оставалась здесь, пойманная в самую изысканную в мире ловушку.
Полученное воспитание, а также удивительно ясный образ безупречно
сдержанной Цераленн, ее бабушки, помогали ей сохранять видимость
уравновешенности. Слуги же держались хуже: все лакеи были бледны, как
смерть, многие рыдали, некоторые, не сумев унять дрожи в ногах, опустились
на колени. Кэрт, со слезами на глазах, продолжала стоять молча, как
мужественный ребенок. Элистэ сжала ее руку, и Кэрт шепнула дрожащим
голосом:
других лицах; сомнения разрастались при непрестанных ударах в дверь,
которым никто не препятствовал. Короля, казалось, раздирают противоречия:
он склонялся то к одному, то к другому советнику, потом о чем-то
возбужденно совещался с женой. Он то прилежно прислушивался к тому, что
ему говорили, то словно отрешался от всех. Однако требовалось принять
какое-то решение, и даже Дунулас понимал это. Когда раздался треск
ломающегося дерева и стало ясно, что дверь вот-вот не выдержит натиска,
король поднялся на ноги.
голос его слегка дрожал. - Я выслушаю их жалобы и просьбы, это поможет
делу.
помедлил, но затем вновь собрался с духом.
нами, и результаты чудовищны. Мой народ сбит с толку, выведен из себя,
возмущен и крушит все кругом, как обиженный ребенок. Однако там, на
донышке, под этим гневом, таится все та же любовь, которую они несут
своему властелину. Я знаю это, я это чувствую. Моя доброта к ним пробудит
их прежнюю привязанность. Мы поговорим и снова научимся понимать друг
друга. А взаимопонимание приведет к примирению. Понять - значит простить.
намерений была простой, окончательной и, вероятно, самоубийственной. Без
всякого оружия, кроме человеколюбия, не зная обстоятельств, он и в самом
деле собирался встретиться с толпой лицом к лицу. Раздалось несколько
умоляющих голосов, но он их не слышал, поскольку был упрям, как всякий
слабый человек. Если уж он что-нибудь решил, то с намеченного пути его
Шилова Юлия
Русанов Владислав
Лукин Евгений
Сапковский Анджей
Корнев Павел
Конюшевский Владислав