него серфов усилился. - Вы великий, знаменитый и счастливый. Вы обладаете
богатством, титулом и властью. Вам многое дано - почти все, что ценится в
этом мире. И, конечно же, вам так легко выказывать щедрость и
снисходительность к тем, кто менее вас обласкан судьбой. Молю вас,
проявите великодушие, окажите милость Зену сын-Сюбо и тем, чьи жизни
вверены вам судьбою.
со слепым даром судьбы. Намек на возможное непостоянство этой власти вряд
ли придется по вкусу маркизу. И опять же эта безукоризненная, отточенная
речь!
благодарность и признательность ваших слуг...
повернувшись к Борло, приказал: - Веди.
был остановлен.
нам придется наблюдать двойную порку. - Голоса он не повышал, но его
покрытое испариной лицо зловеще потемнело.
потрясенные, стояли в молчании. Дворецкий снова опустил руку на плечо
юноши, и на этот раз Дреф позволил себя увести. Элистэ облегченно
вздохнула и тут же рассердилась. Как он смел так разволновать и испугать
ее? Если он ищет неприятностей на свою голову, так ему и надо.
появился несчастный Зен сын-Сюбо, спокойный, но бледный как мел. Элистэ
сразу его узнала. Она часто видела Зена, но никогда не знала имени этого
сдержанного, хрупкого, большеглазого юноши лет девятнадцати, с копной
пепельных волос, большой, суживающейся от густых бровей к точеному
подбородку головой на длинной шее с выступающим кадыком. Его рубашка
осталась в конюшне, и сейчас всем на обозрение были выставлены узкая
безволосая грудь и худые, костлявые плечи. Трудно понять, что нашла в этом
заморыше рослая Стелли. Но бледное лицо Зена дышало умом и чувством,
возможно, этим все и объяснялось.
Отбросив на минуту плетку, кузнец вынул из кармана длинную веревку,
накрепко связал запястья жертвы и прикрепил веревку к железному кольцу,
которое висело на дереве футах в шести над землей. Зен и не думал
сопротивляться. Он с детства был приучен к повиновению. Да и в любом
случае громила кузнец с его железными мускулами переломил бы юношу
пополам, как тростинку. Прижавшись лбом к столбу, Зен смиренно готовился к
самому худшему.
хозяина. Маркиз наклонил голову. Кузнец повернулся вполоборота, и плеть, с
визгом пронзив воздух, опустилась на голое тело жертвы. Элистэ невольно
вскрикнула. Зен выгнулся, сжав кулаки и прислонившись лицом к столбу. Ни
единого звука не вырвалось из его груди. Последовали еще три равномерных
удара. Юноша хранил молчание. Багрово-красные рубцы появились на его
спине, но нежная кожа не лопнула. Стало понятно, что Борло сын-Бюни стегал
не в полную силу. Это было бы не так важно, начни Зен хныкать, стонать,
извиваться, как того ожидал маркиз, но жертва отказывалась повиноваться.
Еще два трескучих удара - Зен продолжал упрямо молчать. Веки его крепко
сжались, гримаса боли искривила бескровные губы, он весь дрожал, но не
издавал ни звука. Его упорство граничило с открытым вызовом, и именно так
воспринял это маркиз. Встретившись взглядом с кузнецом, он щелкнул
пальцами. Борло слегка пожал своими огромными плечами и увеличил силу
ударов. Свирепо взвизгнув, плеть опустилась на спину Зена, и на этот раз
по ней побежала кровавая струйка. Элистэ передернуло, она отдернулась.
Происходящее, возможно в сочетании с удушающим зноем и крепко затянутым
корсетом, подействовало на девушку, и у нее слегка закружилась голова.
Однако сейчас было не время и не место предаваться дамской слабости.
Подняв вуаль, Элистэ глубоко вздохнула, но горячий воздух не принес
облегчения. Раздались глухие звуки еще трех ударов плети по голому телу,
но Зен молчал. Тут среди серфов поднялся взволнованный ропот, и Элистэ
повернула голову.
наклонив голову, плетка безвольно повисла в его руке. Затем Элистэ
посмотрела на Зена, чью спину пересекали четыре кровавые полосы. Но,
казалось, это не самое худшее. Что-то здесь было не так, какой-то странной
выглядела реакция Зена на обыкновенную порку. На залитое потом лицо юноши
легла страшная серая тень, голова откинулась назад, глаза и рот широко
открылись. Он почему-то напоминал утопленника. Грудь несчастного тяжело
вздымалась, непонятные спазмы терзали тщедушное тело. Спустя несколько
мгновений колени его подогнулись, и он тяжело осел, насколько позволяли
путы - только они и не дали ему упасть.
плечами и поднял руку.
Несколько серфов уставились на нее, но маркиз сделал вид, что ничего не
слышал. - Отец, этот юноша болен.
Борло: - Продолжай.
Было непонятно, почувствовал ли это Зен сын-Сюбо. Тело его странно
дернулось, но казалось, что сознание покинуло его или вот-вот покинет. Еще
удар - двенадцатый, и последний. Плетка глубоко впилась в плоть, но на
этот раз реакции не последовало. Не проронив ни звука в течение этого
сурового наказания, Зен повис теперь на столбе, неподвижный и
бесчувственный.
мешком рухнул наземь. Кузнец озадаченно остановился.
позорному столбу. Элистэ с ужасом смотрела, как ноги Зена ударяются о
камни. Ей неудержимо захотелось что-то сделать или сказать, но она не
знала, что. Да и как, кроме всего прочего, могла она обсуждать прямые
приказания маркиза?
столба, когда личный брадобрей и лекарь маркиза Гуэль Эзуар вышел из
своего ряда и склонился над бездыханным телом. Встав на колени, Гуэль
послушал сердце, потрогал горло, пощупал пульс и, подняв голову, объявил:
своего желания, посмотрела на Стелли дочь-Цино, которая стояла окаменев,
возможно, еще не осознав происшедшего, затем перевела взгляд на маркиза,
на чьем лице не дрогнул ни один мускул.
это плохо действовало на организм.
редкостное. В таком случае ты сделаешь вскрытие, дабы точно установить
природу заболевания этого серфа. В случае успеха я обследую аномальные
органы и, может быть, если это будет занимательно, напишу монографию для
Королевской Академии.
пораженная, широко раскрыла глаза. Гуэль продолжал беспомощно топтаться на
месте. В какой-то момент он, казалось, хотел возразить, но затем передумал
и опустил голову в безмолвном согласии.
терять время. Ты сделаешь все сегодня же вечером, - велел маркиз лекарю.
остальные серфы - все, кроме одного. Во второй раз за этот вечер Дреф
сын-Цино осмелился без разрешения обратиться к своему господину. Смуглое
лицо Дрефа посерело и походило на безжизненную маску, но от него словно
исходили волны едва сдерживаемой ярости. Выйдя вперед и как бы закрывая
собой труп, он слишком уж спокойно заявил:
Зена сын-Сюбо. Я уверен, что ваша светлость не хочет этого, и потому прошу
вас позволить похоронить его согласно обычаю.
для последующего изучения и непригодны для хранения в химическом растворе
- могут быть собраны и захоронены или уничтожены любым другим способом, и
чем скорее, тем лучше. На это я согласен.
сдержанно продолжил: - Зен сын-Сюбо - не подопытный кролик и не домашнее
Глуховский Дмитрий
Шилова Юлия
Березин Федор
Ильин Андрей
Афанасьев Роман
Шилова Юлия