защищаясь, сказала Тамара. - Сняла боль! Если у тебя пациент с раком, ты
вырезаешь опухоль. Эти воспоминания пожирали ее, как рак. Никто не должен
страдать так, как страдала она!
роль Бога!
Хочешь, чтобы я вернула ей боль? Хочешь, чтобы это было ценой моей
свободы? Тогда освобождай меня! Давай! Но тебе придется увидеть, как она
умирает внутренне!
Надо ли возвращать Абрайре воспоминания, которые убьют ее? Я не знал. Это
будет жестоко. Даже трудно представить себе, насколько жестоко.
освобождения Тамара. И нужна уверенность, что этот план сработает. Самое
простое решение - убить Гарсона и техников, знающих о способностях Тамары.
На моих руках и так много крови. А я предан жизни. Потребовалось несколько
часов размышлений, пока страх Гарсона перед Тамарой не подсказал более
трудное, но морально более правильное решение. Я видел, что может сделать
его страх перед Тамарой, и подумал: "Почему не лишить Гарсона и его
советников способности передвигаться и не дать Тамаре возможности убрать
из их сознания все воспоминания о ней?" Тогда никого не нужно будет
убивать, никто не пострадает.
займет у нее всего несколько часов. Может, даже меньше. И тогда Тамара
сможет жить на Пекаре, как все остальные.
данные о Тамаре. Как я и думал, они загадочно исчезли незадолго до нашего
прибытия на Пекарь. Но сохранился ее генотип и индекс клеточных структур.
Я пошел в отдел генетической инженерии больницы, ввел данные в
генетический синтезатор и начал создание клона. Если хочу, чтобы к ней
вернулась способность ходить, нужно ввести новые клетки в мозг, взятые у
клона, понадобится стимулятор роста нервных клеток. Все это займет время,
вероятно, несколько недель.
постарался запомнить их лица. Изготовил партию слабого нейротоксина,
который парализует человека, попадая ему в кровь. Их шестеро, и я знал,
что мне потребуется помощь. Я принялся обдумывать свои возможности. Нужны
такие, кто не станет задавать вопросов. И очень сильные. Четверо химер
привязались ко мне. Мигель жив; он побывал в больнице с большой раной и
целый день, лежа на кровати, не отрывал от меня взгляда. Об остальных я
ничего не знал. Но по вечерам на холме у костров сидят люди. А я теперь
знаю, как привязывать к себе химер. Мысль эта вызывала во мне отвращение,
но я знал теперь, как получить помощь.
собралась тысяча наемников. Они сидели вокруг костров, разговаривали о
сражениях, рассказывали анекдоты и пели песни. Я встретил Мавро и немного
посидел с ним. Он был угнетен и печален. Сказал:
мне делать?
знал, что нужно сесть так, чтобы в темноте сзади освещались его седые
волосы. Он хотел, чтобы как можно больше химер привязалось к нему. Он
казался очень спокойным, расслабленным. Я старался не смотреть в его
сторону.
Говорила мало. Я слушал пение. Абрайра вымыла волосы, и от них хорошо
пахло.
нужно?
нормально. Вероятно, две. Я сделаю близнецов.
Оно запечатано уже восемьдесят лет, но оборудование действует.
сказала она. Она сидела очень близко, вступила на мою телесную территорию.
Я понимал, каково химере вступать в такую близость. Взял ее за руку, и она
сжала ее.
мне химерами, но не говорил о своих планах относительно Гарсона. Мы
говорили о прошлом и еще больше подружились.
смущен. Не понимал до конца, почему пытался спасти женщину ябадзинку,
почему вообще заботился обо всех них. Если я делал это только из-за
программы Тамары, тогда моя мораль ничего не стоит. Убивая Эйриша, я делал
это из-за Флако. Когда я убил Хуана Карлоса, то сделал это ради себя
самого. А когда спасал женщину, то думал, что делаю это потому, что она
человек. Это совсем не связано с программой Тамары. Лишь однажды я пытался
убить из-за женщины - это случай с Люсио. И я понял, что нечто другое
подействовало на мою решимость убивать: радикальная программа Тамары
убедила меня, что до некоторого предела мы программируем себя сами. В
течение жизни мы вырабатываем образ мыслей. И не потому ли я убивал, что
тренировался в насилии, как сказала она? И прекратил тренироваться в
насилии, когда понял, как оно действует на меня.
которая изменит всю мою жизнь; так слабак в пятьдесят килограммов начинает
наращивать мышцы, чтобы стать самым сильным человеком в мире. На примере
Абрайры я видел, что эта способность к сочувствию не обязательно должна
быть врожденной. Ее можно выработать. Я чувствовал себя так, словно стою
на вершине холма, от него вперед уходит золотая дорога, и я вижу на ней
человека, каким когда-нибудь стану.
человека из стали и бархата. Я знавал людей, которые пытались быть тем и
другим. И насколько мне известно, это никому не удавалось. Я видел также,
что тренировки в симуляторе, тренировки в насилии заставили меня потерять
способность сочувствовать. Я знал, что если продолжил бы тренироваться с
самураями, вообще потерял бы такую способность. Образ жизни воина -
смерть. Я стал бы таким же опустошенным, как рефуджиадос, как Мавро, как
сами самураи. И если я сохранил какое-то подобие человечности, то из-за
того, что мне повезло, а не по своему выбору. Мне повезло, что после
мятежа меня поместили в криотанк, повезло, что у меня оказались друзья,
которые помогли мне стать лучше. Тамара считала, что я действую в
соответствии с ее программой, и до некоторой степени она права. Но такой
ответ слишком упрощен и не объясняет всего.
свои воспоминания о семье. Записывал их, чтобы больше никогда не забыть.
Связался с кораблями на орбите и убедился, что могу получить место в жилых
помещениях экипажа "Харона", тем самым риск встречи с японцами будет
невелик.
с другими членами семьи, и меня тянуло к ним. Я не мог вынести мысли о
том, что мне придется остаться на Пекаре, и дело не в плохих
воспоминаниях: дело в злом будущем. Общество, которое создают мои
companeros, злое и нездоровое. Мы захватили планету из жадности и все
время убивали ее жителей. Я не видел будущего у такого общества.
Действительно, прошло четыре дня, а мы ничего не делали. Город лежал в
развалинах, и никто его не расчищал. Никто ничего не восстанавливал.
Наемники бродили повсюду, хлопали друг друга по спине и весь день
бездельничали. По вечерам они сидели у костров, пели песни, играли,
напивались и рассказывали анекдоты.
относительно Гарсона. Вечером пошел к костру, пил, пел и вел себя как
придурок - как и все остальные. А когда Гарсон отправился спать, толкая
перед собой коляску с Тамарой, я встал и пошел за ним, рассчитывая узнать,
где он ночует и как можно его подстеречь. За ним пошло больше десяти
химер, точно так же, как меня сопровождали мои химеры. Я понял, что
справиться с Гарсоном будет нелегко, потому что он никогда не оставался
один. Куда бы он ни шел, его сопровождали взгляды химер.
джунглей на холме появилась машина. Очевидно, одна из наших, потому что
автоматическая защита пропустила ее к городу. Я решил, что это один из
наших патрулей. В ней сидели четверо оборванных наемников; когда машина
вошла в город, один из наемников крикнул: "Гарсон!" Все они беспокойно
оглядывались. Явно были испуганы.
отряд ябадзинов?
сопровождавшие Гарсона, начали приближаться. Им тоже хотелось услышать
новость. Артиллерист на машине сорвал шлем. Это был японец.
Гуль Роман Борисович
Круз Андрей
Прозоров Александр
Посняков Андрей
Андреев Николай
Акунин Борис