волн древней реки.
сузились, он вздохнул, и в этом вздохе были жажда и страсть. - Я мало что
знаю о "глазах дракона", - проговорил он спокойно. - Но вот что я скажу
тебе, Полуэльф: ни один из нас не выйдет из Сильванести без шрама на
сердце. Если мы вообще выйдем оттуда...
на груди руки, спрятанные в широкие рукава одеяния. - Все равно мы должны
войти в Сильванести, и ты об этом знаешь не хуже меня. Или ты предпочел бы
упустить шанс завладеть Оком?..
Танис сердито. - Мы бы хоть знали, чего ждать, и заранее приготовились...
прочь, пошел по берегу в ту сторону, куда скрылся его брат.
берегу. Ночная тьма постепенно окутывала легендарные леса Сильванести, и
тени, залегшие между деревьями, чем-то напоминали темную воду, журчавшую
под килем их лодки.
соединенная с обоими берегами сложной системой канатов, на первый взгляд
была в отменном состоянии. Но как только они оттолкнулись от берега,
выяснилось, что канаты подгнили, да и лодка принялась разваливаться прямо
на глазах. Более того, сама река, казалось, стала меняться. Вода,
сочившаяся внутрь лодки сквозь многочисленные щели, была
красновато-коричневого цвета и слабо, но явственно попахивала кровью...
из лодки, начали выгружать вещи - истлевшие канаты оборвались, и быстрое
течение мигом утащило лодочку прочь. И тут же погасли последние отсветы
зари. Ночь сомкнулась над Сильванести. И какая ночь! В небе не было ни
облачка, но почему-то не было видно и звезд. А также и лун - ни
серебряной, ни алой. Свет исходил лишь от реки - призрачное, мертвенное
сияние дрожало над нею...
громко отдался в мертвой тишине, царившей в лесу. Даже могучий Карамон
невольно поежился...
лапке дракона, вспыхнул огнем. Но и этот свет был бледен и холоден и,
казалось, не освещал ничего - лишь странные золотые глаза мага с их
зрачками в форме песочных часов.
Спотыкаясь, побрел он в темную чащу.
было страшно. И в особенности потому, что явных причин для страха вроде бы
и не было. Казалось, волны ужаса испускала сама земля под ногами, и ужас
вливался в их тела, заставляя подгибаться колени, впиваясь в мозг,
обессиливая тело и дух...
нечему было пугать их. Но это-то ничто и навевало на них ужас, какого они
еще ни разу в жизни не знали.
Танис. - Нам... н-надо в лес... найти к-какое-нибудь уб-бежище... Идемте
за Рейстлином!
за ним кто-нибудь, и не особенно заботясь об этом. Он слышал, как за его
спиной всхлипывала Тика, а Золотая Луна пыталась молиться, но губы не
слушались. Он слышал, как Карамон просил брата остановиться и подождать
их, как вскрикнул от ужаса Речной Ветер... но все это не имело никакого
значения. Надо было бежать... скорее бежать из этого жуткого места! Туда,
где мерцал огоньком Рейстлинов посох...
стоило вступить под деревья - и страх окончательно лишил Таниса сил. Он не
мог больше сделать ни шагу. Дрожа, он опустился на колени. Потом стал
клониться вперед, царапая пальцами землю.
огонек его посоха, медленно, все медленней и медленней падающий наземь -
руки Рейстлина, обмякшие, безжизненные, более не могли его удержать...
руки столетиями осторожно и бережно придавали им форму, превращая в
произведения искусства. Повсюду кругом Таниса были деревья. Деревья,
восставшие против своих садовников. Живые рощи чудес, ставшие рощами
ожившего ужаса. Листья их мучительно содрогались, исходя тошнотворным
зеленоватым мерцанием...
жизнь, но подобного - еще ни разу. Это зрелище, понял он, было способно
свести его с ума. Он лихорадочно крутил головой, но избавления не было. Со
всех сторон стояли деревья Сильванести. Измененные самым чудовищным
образом.
подвергнутых пытке. Жуткая судорога терзала искореженные ветви. Корчились
корни, стараясь вырваться из земли и убежать. Раны стволов обильно
кровоточили соком. Шорох листьев был стоном боли и ужаса. Деревья
Сильванести плакали кровью.
Он помнил лишь, как направился к Звездной Башне, видимой сквозь ветви
осин. Он шел и шел, и ничто не преграждало ему дорогу. Но потом он
услышал, как завизжал от ужаса кендер - словно маленький зверек,
подвергнутый жестокой расправе. Тогда он обернулся и увидел, что
Тассельхоф указывает на деревья. И Танис тоже посмотрел на них, смутно
понимая при этом, что Тассельхофу вроде бы не полагалось тут быть. Но вот
появился Стурм, пепельно-серый от ужаса, и Лорана, плачущая в отчаянии, и
Флинт, таращивший испуганные глаза.
он понимал, что ее здесь не было, и эта мысль заново обдала его жутью...
выбегать звери и набрасываться на спутников.
руке, а взгляд не мог вынести вида животных, изуродованных и словно бы
покинутых на разных стадиях неупокоенной смерти, в бесконечной агонии.
скалились безглазые черепа, беспощадно замахивались по-эльфийски
тонкокостные руки, лишенные плоти; в этих руках сверкали мечи, жадно
пившие кровь. От прикосновения оружия призраки распадались и исчезали, но
раны, нанесенные их мечами, оставались.
змеи, вскинул глаза - и увидел прямо перед собой мертвого воина-эльфа,
замахивавшегося блестящим копьем. Карамон закричал, призывая брата на
помощь.
Рейстлина. Огненный шар слетел с пальцев мага и ударил прямо в эльфа... и
ничего не произошло. Копье, занесенное с нечеловеческой силой, пропороло
доспехи Карамона, вошло в тело и пригвоздило богатыря к дереву. Воин-эльф
рванул копье на себя, и Карамон осел наземь. Его кровь смешивалась с
кровью, сочившейся из ствола. Рейстлин же с яростью, удивившей его самого,
выхватил из кожаных ножен, которые он скрытно носил на руке, серебряный
кинжал и метнул его в эльфа. И тот исчез, растворившись в воздухе вместе с
конем. Но Карамон остался лежать на земле: его руку соединял с телом лишь
тонкий лоскут плоти.
но молитвы замирали у нее на губах: ужас готов был поколебать ее веру.
руке Карамона, но смерть выпустила богатыря из когтей. Рейстлин тоже
припал на колени подле брата и хотел что-то сказать ему, но неожиданно
умолк на полуслове. Он смотрел мимо Карамона, во тьму между деревьями, и,
судя по всему, не верил собственным глазам.
прерывался от ужаса и волнения. Великан тоже попытался вглядеться в
зеленые сумерки, но ничего не увидел. - С кем это ты?..
пропастью, и ужас охватил его, неведомо почему.
Рейстлин опустил руку.
Рейстлин на мгновение умолк, потом вздохнул: - Что тебе нужно? Назови!
глядевший на него с любовью, беспокойством и мукой, увидел, как
металлически-желтое лицо брата покрыла смертельная бледность. Рейстлин
закрыл глаза и сглотнул, словно в рот ему попал отвратительно горький
травяной настой от кашля. Потом он склонил голову:
Шилова Юлия
Мацумото Сэйте
Максимов Альберт
Журавлев Владимир
Пехов Алексей
Круз Андрей