увидел понимание. И сострадание. Мне бы такое милосердие, подумал
полуэльф. Такую способность прощать...
Рейстлин последовал за братом, только, в отличие от него, хилый маг не
сводил с Таниса взгляда. Что таилось в глубине этих золотых глаз?
Злорадство?.. Привыкший ко всеобщему недоверию, был ли он счастлив, обретя
товарища по несчастью?.. Полуэльф не взялся бы сказать, что там делалось
на уме у волшебника. Потом мимо него прошла Тика и, проходя, дружески
стиснула его плечо. Она знала, что это такое - любить.
погружена в глубокую тьму. Затем вздохнул - и тоже двинулся на палубу.
бледными, напряженными лицами смотрели за борт, Маквеста бродила по
передней палубе, мотая головой и цветисто ругаясь на своем языке.
глазах.
проклятый рулевой!..
даже не был уверен, кто произнес эти слова - Маквеста или он сам.
этой птицы были подрезаны. И мчалась она в самое сердце гигантского
водяного вихря, в кровавую тьму.
стекло. Гулкий рев, не умолкавший столетиями, несся из черных глубин, а в
небесах безостановочно вращались черные штормовые тучи, как если бы
водоворот захватил всю природу и неумолимо мчал ее к гибели...
напряжения. Он глядел в черный провал в центре водоворота, ощущая не ужас,
не боязнь - лишь какое-то странное оцепенение. Страха смерти для него
более не существовало. Он рад будет приветствовать ее - быструю и
милосердную...
распахнутые глаза силились вместить разворачивавшееся перед ними. Они все
еще были на довольно приличном расстоянии от середины: водоворот достигал
многих миль в поперечнике. Быстро и плавно неслись его алые воды. Над
головами по-прежнему завывал ветер, а в лица хлестали потоки дождя, но
никто их более не замечал. Все видели только, что их неуклонно затягивало
в середину, в бездонное жерло тьмы...
отдавала команды, и матросы пытались их выполнять, но все их усилия были
тщетны. Стоило поднять парус, как ветер разрывал его в клочья. Снасти
лопались одна за другой, и люди с криком падали в воду. Напрасно силился
Берем повернуть корабль или еще как-то ослабить мертвую хватку водоворота.
Могучий Кораф вместе с ним налегал на штурвал... Это было все равно, что
пытаться остановить вращение Кринна.
кружащуюся глубину и более не обращал внимания ни на Корафа, ни на
Маквесту. Танис заметил, насколько спокоен был его взгляд. Ну в точности
как тогда, в Пакс Таркасе, когда он позволил Эбену схватить себя за руку и
увлечь под арку ворот, откуда должна была вот-вот хлынуть смертоносная
каменная лавина. Зеленое мерцание камня в его груди мешалось с багровыми
отблесками кровавой воды...
оцепенения.
Карамона... Потом пожал плечами.
больше нравится...
Танис! У него Око Дракона!.. Его магия!.. Может, он сумеет что-нибудь
придумать... выручить нас...
Танис почувствовал, как по спине побежали мурашки. Выручить всех?.. Не
предпочел бы Рейстлин выручить себя одного... Танис смутно припомнил
эльфийскую принцессу Эльхану, сказавшую ему однажды, что маги древности,
создавшие "глаза драконов", наделили их сильнейшей волей к
самосохранению...
торопливый топот Карамона.
Побудь здесь, наверху: мы с Карамоном, я думаю, справимся...
Речной Ветер поймал ее и остановил.
удивительно быстро для человека с его ростом и весом. Танис же, скатившись
по трапу под палубу, сразу заметил, что дверь в каюту Маквесты не была
заперта и раскачивалась на петлях в такт движению корабля. Полуэльф влетел
внутрь... и замер на пороге, точно ударившись в глухую стену лицом.
светильничек, укрепленный на переборке, и в свете огонька свечи его лицо
казалось металлической маской, а глаза полыхали золотым пламенем. Он
держал в руках Око Дракона, добытое спутниками в Сильванести. Танис видел,
что оно росло и достигало уже размеров детского мячика. Многоцветный туман
клубился внутри. У Таниса закружилась голова. Он поспешно отвел взгляд.
великана было белое - ни дать ни взять как в том памятном сне, когда
Танису довелось увидеть его мертвое тело.
вперед, но волшебник тотчас вскинул глаза.
маг. Всего дважды Танису доводилось слышать его смех. - А что еще я должен
делать, по-твоему?
взглядом золотых глаз по всему телу расползается ледяной холод. В зрачках
колдуна отражались пляшущие огни Ока.
Ока. Все исключительно просто, хотя твой чахлый разум, всего вероятнее,
бессилен это постичь. Видишь ли, я обрел способность высвобождать энергию
плотского тела, в котором заключен ныне мой дух. Я намерен превратиться в
чистую энергию... во вспышку света, если тебе легче это представить. В
этом качестве я промчусь небесными путями, подобно солнечному лучу, и
вновь облекусь плотью в любом месте, где пожелаю!
действительно отказывался воспринимать подобное. Тем не менее, в сердце
шевельнулась надежда:
И рисковать не собираюсь. Я знаю, что я могу спастись, и мне этого
довольно. Остальные - не моя забота. Это ты заварил кровавую кашу,
Полуэльф. Тебе и расхлебывать.
заставить Рейстлина прислушаться к доводам разума! Они должны были все
вместе как-то использовать эту странную магию и спастись! Как ни слабо
разбирался Танис в колдовстве, он знал: прямо сейчас произносить
заклинание Рейстлин не станет. Попросту не отважится. Ему без остатка
понадобится вся его сила, чтобы удержать Око в повиновении. Танис шагнул
вперед... неожиданный блеск серебра заставил его замереть. В руке мага
возник небольшой кинжал, который он скрытно носил в особых ножнах повыше
запястья. Танис остановился, глядя ему в глаза.
убьешь не задумываясь. Но брата своего ты вряд ли тронешь. Останови его,
Карамон!
серебристый Кинжал.
он смотрел прямо в глаза брату. Зрачки мага были расширены, золотые глаза
опасно поблескивали. - Расскажи Танису, на что я способен. Ты ведь
помнишь. И я помню. Мы вспоминаем об этом всякий раз, стоит нам только
посмотреть друг на друга, а, братец?..
пропуская мимо ушей половину того, что говорил маг. Если только Рейстлина