Джеймс УАЙТ

ЗВЕЗДНЫЙ ХИРУРГ

На самой окраине галактики, где свет редких звездных скоплений едва
различим в кромешной космической тьме, располагался Главный госпиталь
Двенадцатого сектора. На его трехстах восьмидесяти четырех уровнях были в
точности воспроизведены природные условия всех тех планет, что входили в
состав Галактической Федерации. Формы жизни на этих планетах были
чрезвычайно разнообразными: от созданий, дышавших метаном, через тех, кто
дышал кислородом или хлором, и до весьма экзотических существ, которые
получали жизненную энергию за счет поглощения и преобразования жесткого
излучения. С приближающихся к нему звездолетов госпиталь выглядел этакой
громадой, цилиндрической новогодней елкой, ибо тысячи его иллюминаторов
сверкали в вечной ночи подобно лампочкам необычайной гирлянды.

Он являлся чудом инженерного мастерства и психологии. За его
обеспечение всем необходимым отвечал Корпус Мониторов - если можно так
выразиться, дающая и руководящая длань федерального законодательства;
администрация госпиталя состояла также из мониторов, однако никаких
недоразумений между военными и гражданскими, в отличие от общепринятого
мнения, не возникало, как не случалось и серьезных разногласий среди
десятитысячного с хвостиком медицинского персонала, объединявшего
шестьдесят с лишним форм жизни, причем у всех у них были свои особые
повадки, запахи и взгляды на бытие. Пожалуй, единственным общим для всех
врачей, вне зависимости от их размера, облика и количества ног, было
стремление исцелить больных.

Иными словами, штат госпиталя составляли преданные делу, однако порой
довольно-таки легкомысленные существа, проявлявшие поистине фанатическую
терпимость ко всем формам разумной жизни, - впрочем, иначе они вряд ли
оказались бы в стенах этого почтенного медицинского учреждения. Они
гордились тем, что для них не бывало слишком сложных, незначительных или
безнадежных случаев. Совета и помощи врачей госпиталя добивались медики
всей галактики. Будучи по натуре пацифистами, они, тем не менее, вели
непрерывную войну со страданиями и болезнями отдельных индивидуумов или
даже целых планет.

Но время от времени лечение больной межзвездной культуры, которое
предусматривало хирургическое вмешательство для удаления пустивших
глубокие корни предрассудков и извращенных этических ценностей, как
правило, без согласия или при противодействии пациента, приводило,
несмотря на тот самый пацифизм, к столкновениям и сражениям в исконном,
так сказать, боевом смысле этих слов.

Пациент, которого привезли в приемное отделение, представлял собой
достаточно крупный образец - весом, прикинул на глаз Конвей, около тысячи
фунтов - и сильно напоминал гигантскую, поставленную торчком грушу. От
узкой головы отходили пять толстых, похожих на щупальца отростков, могучие
мускулы шеи свидетельствовали о змеином, причем вовсе не обязательно
медленном, способе передвижения. По состоянию кожи можно было заключить,
кто-то пытался жесткой щеткой содрать с существа его шкуру.

Однако Конвей не удивился и не испугался. Шесть лет, проведенных на
борту Главного госпиталя, приучили его ко всякому. Он принялся осматривать
пациента. Монитор в чине лейтенанта, который сопровождал тележку,
доставившую того в приемное отделение, тоже сделал шаг вперед. Стараясь не
обращать внимания на то, что ему дышат в спину, Конвей продолжил осмотр.

Под каждым из пяти щупалец существа помещался большой рот. Четыре рта
изобиловали зубами, в пятом же находился голосовой аппарат. Сами щупальца
демонстрировали высокую степень специализации: три выполняли хватательные
движения, на четвертом располагались глаза, а последнее заканчивалось
увесистым кулаком с длинным костяным шипом посредине. Голова пациента,
начисто лишенная лица как такового, служила, по всей видимости,
исключительно вместилищем мозга.

Таковы были результаты наружного осмотра. Конвей повернулся, чтобы
взять зонд, и наступил на ногу монитору.

- Скажите, лейтенант, - буркнул он, - вам никогда не говорили, что
медицина - не игрушки?

Лейтенант покраснел. Румянец, выступивший на его скулах, резко
контрастировал с темно-зеленым цветом мундира.

- Этот пациент - преступник, - отчеканил он. - Мы подозреваем, что он
убил и съел своего товарища по экипажу. Хотя он в бессознательном
состоянии, мне приказано никуда от него не отлучаться. Постараюсь больше
не мешать вам, доктор.

Конвей сглотнул, перевел взгляд на внушительный, окровавленный кулак,
при помощи которого, неведомое существо и его сородичи пробивали, должно
быть, себе путь на верхушку древа эволюции, и сказал сухо:

- Смотрите, лейтенант, не переусердствуйте.

Используя собственные глаза и портативный рентгеноскоп, Конвей
осмотрел пациента снаружи и изнутри, взял несколько образцов, в том числе
- кусочки поврежденной кожи, и отослал их в патологию, присовокупив три
листка со своими замечаниями, потом выпрямился и почесал в затылке.

Существо было теплокровным, дышало кислородом и обитало в условиях
практически стандартных силы тяжести и давления, что, учитывая форму и
размеры, определяло его в класс ЭПЛХ. Судя по всему, оно страдало
прогрессирующей эпителиомой. Симптомы были настолько очевидны, что,
пожалуй, следовало приступать к лечению, не дожидаясь заключения из
лаборатории. Однако обычно раковые заболевания кожи обмороками не
сопровождаются.

Значит, возможны какие-то осложнения психического характера, а тогда
не обойтись без посторонней помощи. Лучше всего подошел бы кто-либо из
телепатов, но им крайне редко удается устанавливать контакт с
представителем не своей расы. И вообще, телепатия, как выяснилось, -
крайне ограниченная форма общения. Остается эмпат-ГЛНО, доктор Приликла...

Размышления Конвея прервал вежливый кашель лейтенанта.

- Когда вы закончите, доктор, с вами хотел бы побеседовать О'Мара.

Конвей кивнул.

- Вот только решу, кому поручить приглядывать за пациентом, -
ухмыльнулся он, - чтобы не спускал с него глаз, как вы с меня.

Выйдя из приемного отделения, Конвей отыскал медсестру с Земли -
очень симпатичную медсестру с Земли - и проинструктировал ее. Сначала он
собирался приставить к больному тралтанина-ФГЛИ, мясистую тушу с шестью
ногами, рядом с которым земной слон показался бы хрупким сильфом, но затем
подумал, что должен хоть как-то подбодрить обруганного им лейтенанта.

Двадцать минут спустя, сменив три защитных костюма и миновав хлорный
отсек, заполненную водой палату АУГЛ и холодильные камеры метановых форм
жизни, Конвей предстал перед майором О'Марой.

Как главный психолог Космического госпиталя, зависшего в черном
пространстве на окраине галактики, майор отвечал за душевное здоровье
десятитысячного персонала, в который входили разумные существа
восьмидесяти семи рас. О'Мара был одним из основных винтиков
административной системы, а вдобавок, по его собственным уверениям, самым
доступным руководителем госпиталя. Он частенько провозглашал, что ему
безразлично, кто и когда хочет его видеть, но если у тех, кто донимает его
своими пустяковыми проблемами, нет к тому веских оснований, пускай они не
рассчитывают, что сумеют легко отделаться. К врачам майор относился как к
пациентам, и, по общему мнению, именно страх, который О'Мара наводил на
порой весьма обидчивых инопланетян удерживал их от размолвок и ссор с
коллегами. Однако сегодня майор пребывал в почти благодушном настроении.

- В пять минут мы не уложимся, так что садитесь, доктор, - проговорил
он, глядя на стоящего у стола Конвея. - Я догадываюсь, вы уже
познакомились с нашим каннибалом?

Конвей утвердительно кивнул и сел. Он кратко изложил свои выводы
относительно ЭПЛХ, упомянув и о подозрении насчет осложнений психического
характера.

- У вас есть о нем какие-нибудь сведения, кроме, разумеется,
каннибализма? - справился он.

- С гулькин нос, - отозвался О'Мара. - Его обнаружил патрульный
корабль мониторов, он находился на звездолете, который не имел внешних
признаков повреждений, но передавал сигналы бедствия. Наверно, нашему
приятелю стало плохо, и он понял, что не может сладить с управлением.
Больше на борту никого не было, однако, поскольку ЭПЛХ для нас -
совершенно новый вид, спасательная команда облазила весь звездолет и
установила, что на нем имелся еще один член экипажа. Об этом
свидетельствовали записи в дневнике ЭПЛХ, показания индикаторов в шлюзе и
прочие подробности, которые нас сейчас не интересуют. Итак, на борту
звездолета было двое существ; если верить дневнику, то жизнь второго
оборвали лапы и зубы вашего пациента.

О'Мара сделал паузу, чтобы перелистать лежавшие у него на коленях
бумаги. Конвей пригляделся: похоже, копия судового журнала. По тексту
выходило, что жертвой ЭПЛХ стал корабельный врач. Прочитать дальше Конвей
не успел - О'Мара возобновил рассказ.

- Нам ничего не известно о его родной планете, мы знаем лишь то, что
она находится в другой галактике. То есть, ввиду того, что мы и свою
изучили всего на четверть, шансы найти дом ЭПЛХ ничтожны.

- А что иане? - спросил Конвей. - Они нам не помогут?

Иане принадлежали к цивилизации, которая развилась в соседней
галактике, но основала колонию в том же секторе пространства, что приютил