довольно-таки похожее на то, к чему он стремился.
замысел окажется успешным. Вы понимаете меня?
проговорил:
терминами, медицинскими. Что-то у Конвея получалось, что-то - нет. Тем не
менее, с грехом пополам он теперь мог объясняться на
пиджин-цинруссианском. Внезапно из коммуникатора послышался человеческий
голос:
наше положение. Атака продолжается, но враг слегка умерил свою прыть -
вернее, ему помогли ее умерить наши добровольцы-инопланетяне. Среди них
мелфиане, тралтане и отряд илленсанов. Так что вам понадобится еще
мнемограмма ПВСЖ. В самом госпитале... - Последовал подробный отчет о
количестве и состоянии раненых с упоминанием номеров и местонахождений
палат, а также о наличии медицинского персонала. - Решайте, с чего начать,
и чем скорее решите, тем лучше. На случай, если вы чего-то не уловили, я
повторю...
ногами. Незамедлительно его обуял панический страх, поскольку многие из
тех, кто помещался в его сознании, буквально не переваривали невесомости.
Кое-как совладав с испугом, он вновь чуть было не лишился присутствия
духа, когда выяснил, что его ноги почему-то не прилипают к потолку, как у
Приликлы. Конвей пересилил себя и ослабил хватку, и тут заметил, что
цеплялся за край кушетки бледным, дряблым отростком, ничуть не похожим на
изящное жвало, какое рассчитывал увидеть. Справившись с очередным
потрясением, он пересек помещение, выбрался в коридор и продвинулся по
нему на расстояние в пятьдесят ярдов прежде, чем его остановили.
встал с постели и из какой он вообще палаты. Выражался санитар цветисто и
не слишком почтительно.
Вполне приличное тело, уверил его голос в мозгу, разве что немного
худоватое. В довершение всего, вокруг отвратительного туловища, там, где
от него отходили два нижних отростка, обмотана была белая тряпка, причем с
какой целью - оставалось для Конвея загадкой. Тело выглядело нелепым и
совершенно чужим.
представителю от каждой расы разумных существ. У интеркомов поставили
часовых-мониторов, чтобы они никого не подпускали к приборам - если,
разумеется, особо настырные и мускулистые инопланетяне не принудят их к
тому силой. Теперь земляне могли свободно переговариваться друг с другом
по системе внутригоспитальной связи. Потом инопланетян-представителей
усадили за селектор, чтобы они принимали вызовы и переадресовывали их тем,
кто поймет язык сообщения. Конвей потратил почти два часа - больше, чем в
любом другом месте, - составляя для операторов список синонимов, который
позволит им общаться между собой, пускай даже на примитивном уровне. Двое
мониторов, специалисты по языкам, которые были переданы ему в помощь,
посоветовали доктору снять мнемограмму со своего семиязычного "розеттского
камня" [обломок скалы с текстом на нескольких языках], чтобы ей могли
воспользоваться остальные врачи. Эти лингвисты, заодно с Приликлой и
радиотехником, сопровождали Конвея повсюду, куда бы он не направлялся, а
время от времени к процессии присоединялись еще дежурные медсестры.
Словом, доктор шествовал по госпиталю с пышной свитой, но был не в том
настроении, чтобы радоваться подобному стечению обстоятельств.
наполовину, а вот среди раненых соотношение мониторы - инопланетяне - было
уже тридцать к одному. На некоторых уровнях раненые мониторы занимали
целые палаты, а присматривали за ними медсестра-землянка да несколько
тралтанов или келгиан. В таких случаях Конвей без особого труда налаживал
общение между медиками и спешил дальше. Но бывало и так, что медсестры и
санитары относились к классам ЭЛНТ или ФГЛИ, а подопечными их были ДБЛФ,
ХЦХЛ и земляне; или земляне приглядывали за ЭЛНТ, или ААЦП - за всеми
сразу. Проще и разумнее всего было бы объединить медсестер и пациентов
одного вида, но это не представлялось возможным, поскольку либо состояние
пациентов не позволяло перемещать их с места на место, либо не находилось
медсестер той же классификации. И тогда задача Конвея бесконечно
усложнялась. Вдобавок к хронической недостаче медсестер и санитаров он
столкнулся с катастрофической нехваткой врачей. Пришлось вызвать О'Мару.
разрешить медсестрам самим ставить диагноз и лечить раненых, а не ждать
распоряжений от того, кто и так весь в делах и заботах. Раненые продолжают
поступать, и я не вижу иного выхода, кроме как...
просьбами, хотят принять по две-три мнемограммы в дополнение к той, с
которой в данный момент работают. Да и девочки от них не отстают...
они не годятся. Врачи, которые у нас остались - либо младшие интерны, либо
офицеры медицинской службы Корпуса, или инопланетяне, явившиеся вместе с
подкреплениями. Никто из них не имеет опыта работы с несколькими
мнемограммами, так что все они спятят в течение первого же часа. А что
касается девочек, - прибавил он язвительно, - то вы, наверно, заметили,
доктор, что землянки-ДБДГ обладают весьма любопытным складом ума. В
частности, им присуща этакая мысленная привередливость с сексуальной
подоплекой. Они могут произносить красивые слова, но ни за что не допустят
в свои прекрасные головки каких-то там инопланетян. А если такое все же
произойдет, результатом будет серьезное мозговое расстройство. Мой ответ -
нет. До связи.
перевод давался ему все лучше и лучше, сам процесс был крайне
утомительным. А в минуты передышек он чувствовал себя так, словно в его
сознании затеяли громкий спор семеро посторонних людей, причем его
собственный голос возвышался над остальными отнюдь не часто. В горле у
Конвея першило - не просто продолжительное время издавать чужеродные
звуки; кроме того, он проголодался. Насчет утоления голода у всех семерых
его личностей имелись различные идеи. Из-за боевых действий рационы в
столовых госпиталя были существенно урезаны, поэтому Конвей немного
затруднился с выбором блюд, какие бы не вызвали отвращения и тошноты у его
вторых "я". В конце концов он удовлетворился сэндвичами, которые сжевал с
закрытыми глазами, чтобы не увидеть невзначай их начинки, и водой с
глюкозой. Вода устраивала всех.
используемых уровней - пускай медленно, но они осуществлялись. Теперь
Конвею предстояло организовать переноску в палаты раненых, которые
находились в коридорах возле шлюзов. Он двинулся было к ближайшему шлюзу,
но его неожиданно остановил Приликла. ГЛНО заявил, что доктор Конвей
устал, на что тот ответил, что устали все, включая самого Приликлу. Сути
же прочих возражений Конвей с его ограниченными сейчас способностями к
общению не уловил, а потому попросту отмахнулся от них.
Правда, возникла дополнительная трудность - перевод приходилось вести
через коммуникатор скафандра, который с завидным упорством искажал звуки.
Зато перемещение от группы к группе, когда Конвей выбрался из шлюза в
открытый космос, чтобы осмотреть раненых в обломках кораблей, притянутых к
госпиталю лучами захвата, происходило моментально благодаря тем же лучам.
Но внезапно взбунтовалась мелфианская частичка сознания Конвея:
невесомость пугала ее и под защитой стен, а снаружи повергла чуть ли не в
безумие. Мелфианин, с которого сняли мнемограмму, принадлежал к классу
ЭЛНТ, то есть был крабоподобной амфибией, проводившей большую часть жизни
под водой, а потому ведать не ведал, что такое космос. Усилием воли Конвею
удалось справиться со страхом, которым он был обязан мнемограмме ЭЛНТ и
грандиозному зрелищу у себя над головой. О'Мара сообщил ему, что атака
ослабевает, но, подумалось Конвею, более яростной схватки он еще не видел.
ракетных залпов друг по другу они уже не давали. Корабли чертили небо
сверкающими искорками, кружились в диком, хаотическом танце. Их силуэты
различались порой настолько отчетливо, что Конвею казалось - протяни руку
и хватай удравшую от хозяина модель. Они сражались вместе и поодиночке,
нападали, уклонялись, ломали строй, перегруппировывались и атаковали
снова. Картина сражения зачаровывала, тем паче, что велось оно в полном
безмолвии. Те ракеты, которые выпускались, нацелены были на госпиталь -
мишень слишком крупную, что имело смысл рассчитывать на промах; о взрывах
же можно было догадываться лишь по ударной волне. Корабли применяли лучи
захвата, которые цеплялись за вражеские звездолеты, будто невидимые
пальцы, и замедляли их движение, а потом пускали в ход виброустановки.
Время от времени целая эскадра набрасывалась на одинокий корабль и в
считанные секунды превращала его в груду металлолома. Иногда луч
Посняков Андрей
Русанов Владислав
Мацумото Сэйте
Андреев Николай
Кервуд Оливер Дж.
Никитин Юрий