Чтение 17–й страницы книги ~Мидвичские кукушки~

продолжить:

- Я думаю... э... надеюсь, вы нас извините...

Все задвигали стульями. Сестра Дэниелс спокойно подошла к миссис
Либоди и стала с ней разговаривать. Доктор Уиллерс наблюдал за ними, пока
не заметил, что рядом с немым вопросом стоит мистер Либоди. Доктор
успокаивающе положил руку на плечо викария.

- Для нее это такое потрясение. Ничего удивительного. Я вполне
ожидал, что такие случаи будут. Это пройдет, не стоит волноваться. Я
попрошу сестру Дэниелс, чтобы она навестила ее дома и дала успокоительное.
Думаю, хороший сон все исправит. Завтра утром я к вам загляну.

Через несколько минут все разошлись. Настроение было подавленное, и
мысли нас одолевали одна другой мрачнее.

Политика Антеи Зеллаби имела успех. В конце февраля я смог сообщить
Бернарду, что все идет гладко - даже лучше, чем мы могли надеяться
вначале. Я сообщил ему подробности происшедшего в поселке со времени моего
последнего доклада, но о мнениях и взглядах обитателей Фермы, о чем он
тоже спрашивал, не смог дать никакой информации. Исследователи считали,
вероятно, что это входит в круг их профессиональных тайн, либо у них
слишком укоренилась привычка не поддерживать контактов с посторонними.
Единственным связующим звеном между Фермой и поселком был мистер Кримм, и
я посоветовал Бернарду, что если он хочет что-то от него узнать, то ему
стоит встретиться с Криммом самому и официально с ним побеседовать. В
итоге, когда мистер Кримм в очередной раз посетил свое ведомство в
Лондоне, он получил приглашение от полковника Уэсткотта на ленч в "Ин энд
Аут".

Мистер Кримм помнил полковника Уэсткотта как не самого надоедливого
из всех следователей, которые после Потерянного дня налетели на Ферму. Но
он не мог позволить смешивать профессиональные темы с хорошей едой, и с
пониманием отнесся к предложению Бернарда отложить разговор, пока дело не
дойдет до кофе и бренди. Лишь тогда, усевшись поудобнее и удостоверившись,
что его сигара хорошо раскурена, Бернард как бы между делом заметил:

- Говорят, у вас какие-то проблемы?

- У нас без этого не бывает, - заверил его мистер Кримм. - Если не с
Министерством, так с Казначейством.

- Сейчас меня интересуют скорее проблемы с персоналом и вытекающие
отсюда социальные вопросы.

- С этим всегда много беспокойства в исследовательских отделах,
загнанных в глухую провинцию, - отметил мистер Кримм. - Иногда я чувствую
себя так, словно руковожу школой-интернатом, только не обладаю правами
директора.

- Гм, - сказал Бернард, подхватывая аналогию, - интересно, что бы
стал делать директор школы, обнаружив внезапный рост количества
беременностей?..

Некоторое время мистер Кримм задумчиво смотрел вслед автобусу,
проходившему по улице в сторону Пикадилли, затем произнес:

- По крайней мере, его не изводил бы отдел кадров. У них просто
какая-то мания аккуратности. А тут нужно освобождать от работы, и вообще
весь их прекрасный график отпусков разваливается. И я, честно говоря,
просто в панике от того, что у нас происходит.

Бернард кивнул.

- Естественно, это сбивает с толку. Но мне сказали, что вы
согласились войти в местный комитет и сами помогаете урегулировать
возможные конфликты.

Мистер Кримм наклонил голову.

- Удивительно, как вам удается знать обо всем, что происходит в самых
глухих уголках Империи, - заметил он.

- Отчасти, - согласился Бернард. - Как вы думаете, этот комитет
достаточно хорошо справляется со своим делом? - спросил он.

Мистер Кримм снова кивнул.

- Сомневаюсь, что кто-нибудь справился бы лучше.

- Вы считаете, они сумеют довести дело до конца?

Мистер Кримм на мгновение задумался.

- Я бы сказал, что если им не мешать, то есть много шансов за то, что
сумеют, - конечно, если исключить случайности. Вопрос в том, не будут ли
им мешать. Безответственные болтуны, журналисты с хорошим нюхом... Проще
простого вызвать нездоровое любопытство. Но в нашу пользу играет даже не
то, что мы можем сделать, а просто традиционный взгляд средних мужчин и
женщин на эту проблему. Остается лишь высмеивать любые праздные
предположения.

- Понятно, - сказал Бернард. - Судя по тому, как в моем собственном
отделе отказываются верить в факты, это в самом деле послужит хорошей
защитой. Если вашему комитету удастся сохранить все в тайне, это избавит
нас от множества неприятностей. Если же вам это не удастся и потребуется
открытое вмешательство властей, тогда нам придется изолировать поселок, и
один Бог знает, что это повлечет за собой - запросы в парламент, может
быть, специальный парламентский акт. В любом случае такой вариант крайне
нежелателен.

- Да, конечно, - согласился мистер Кримм. - Но что вы понимаете под
"открытым вмешательством"?

- Мы ненавязчиво будем делать все возможное, чтобы помочь, -
подчеркиваю, ненавязчиво. Если в поселке узнают, что мы проявляем интерес,
это может спутать все планы. Чем дольше они смогут управляться
самостоятельно, тем лучше для всех. Но если вдруг появятся какие-то
признаки, что информация просачивается наружу, я буду вам очень
признателен, если вы немедленно мне об этом сообщите: лучше вызвать
десяток ложных тревог, чем пропустить одну настоящую.

- Я вижу, вы и так неплохо информированы, - заметил мистер Кримм.

- О поселке, но не о Ферме. У вас там другие люди, и реагируют они
иначе. Мне сказали, что прямому воздействию подверглись шесть ваших
молодых женщин. Поэтому мы надеемся, что вам удастся сохранить ваш
персонал в неизменном составе до... скажем, до июля. Особенно важно, чтобы
эти женщины не оказались в других местах и не стали рассказывать о
положении дел.

Мистер Кримм немного подумал.

- Я сделаю все от меня зависящее, но это поможет только в том случае,
если другие отделы не будут требовать перевода персонала от нас.

- Посмотрим, что можно сделать. Как вы думаете, нельзя ли установить
более близкие отношения между вашими людьми и жителями поселка? Я знаю,
что обычно это у вас не принято, но в данном случае вашим шести женщинам
очень помогла бы поддержка женщин поселка. Такое чувство вообще очень
ценно.

- Да, понимаю, солидарность. Я им объясню.

- Хорошо, но, конечно, ни слова о нас.

- Ладно, - согласился мистер Кримм. - Собственно говоря, я о вас все
равно ничего не знаю. Та наша встреча после Потерянного дня - не в счет.
Полагаю, вы сейчас не вправе... э...

Бернард покачал головой.

- Извините, во всяком случае не сейчас.

Мистер Кримм выглядел разочарованным.

- Я так и думал. Жаль. Мне редко приходилось сталкиваться с такими
интересными службами, как Акушерский отдел военной разведки.

Через несколько минут Бернард встал. Пожимая протянутую руку, мистер
Кримм задумчиво на него посмотрел.

- Не будет ли больше пользы, - предложил он, - если я стану работать
не в одиночку, а в сотрудничестве, скажем, с мистером и миссис Гейфорд?

- О, - сказал Бернард, - значит, вы догадались? А кто-нибудь еще?

- Вряд ли. Я лишь десять минут назад сообразил, кто бы это мог быть.

- Что ж, думаю, на этом пока и закончим. А теперь езжайте и
обязательно встретьтесь с Гейфордами. Чем полнее будет картина, тем лучше.

Мистер Кримм не терял времени даром. В тот же вечер по пути из
Лондона он позвонил нам, и вместе с Джанет мы обсудили, каким образом
включить Ферму, и особенно шесть тамошних проблем, в круг жизни поселка.

Жизнь в Мидвиче текла довольно гладко, но немного позже одно из
подводных течений вырвалось на поверхность и взбудоражило всех.

После заседания комитета, которое сорвалось из-за миссис Либоди, она
фактически прекратила участвовать в его работе, впрочем, это и
неудивительно. Когда же через несколько дней она появилась снова,
казалось, что душевное равновесие к ней вернулось, и она решила забыть о
случившемся, как просто о неприятном инциденте.

Но однажды, в начале марта, викарий церкви Святой Марии в Трейне и
его жена привезли миссис Либоди домой на своей машине.

- Очень неприятная история, мне очень жаль, - сказал викарий из
Трейна, когда обе женщины поднялись наверх, а мистер Либоди позвонил
доктору. - Такое несчастье для всех нас.

- Я не вполне понимаю, что, собственно, случилось, - признался мистер
Либоди.

- Ее заметила моя жена. Она как раз делала покупки на рынке в Трейне,
когда увидела миссис Либоди. Ей стоило немалого труда увести ее, но в
конце концов она привела ее к нам, дала чаю и позвонила мне. Мы решили,
что лучше всего - сразу же отвезти ее домой.

- Очень вам за это признателен, - сказал Хьюберт Либоди. - Но я все
еще не понимаю. Я ведь знаю, что она собиралась в Трейн. И вполне
естественно, что она пошла на рынок?

- Да, да, конечно. Суть только в том, что она там делала. Когда моя
жена ее заметила, миссис Либоди стояла на перевернутом ящике и говорила -
можно сказать, проповедовала. Жена говорит, что вокруг уже собралась