Джон УИНДЕМ

СТУПАЙ К МУРАВЬЮ

Ничего, кроме меня самой, не существовало.

Я висела в какой-то пустоте, лишенной времени, пространства и
энергии. Было ни светло, ни темно. Я обладала сущностью, но не формой,
сознанием, но не памятью. Неужели это "ничего" и есть моя душа? - думала
я. Мне казалось, что так было всегда и будет длиться вечно...

Однако такое состояние вне времени и пространства продолжалось
недолго. Я почувствовала, что появилась какая-то сила, которая притягивает
меня к себе. Я обрадовалась, так как хотелось двигаться, поворачиваясь,
словно иголка компаса, а затем провалиться в пустоту.

Но в этом меня постигло разочарование. Никакого падения не
последовало, а вместо этого другие силы стали тянуть меня в разные
стороны. Это качание все усиливалось, пока, наконец, ощущение борьбы не
прекратилось совсем...

- Все в порядке, - послышался чей-то голос. - Реанимация несколько
затянулась по неизвестной нам причине. Пожалуйста, отметьте это в ее
медицинской карте. В который раз она к нам поступила? А, только в
четвертый... Ну, ничего - она уже приходит в себя. Но все-таки не забудьте
сделать об этом отметку в карте.

Голос, произносивший все это, был женским, с несильным незнакомым
акцентом. Затем другой женский голос сказал:

- Выпейте это.

Чья-то рука приподняла мою голову, а другая - поднесла чашку к губам.
Я выпила содержимое чашки и откинулась обратно на подушку. Потом я закрыла
глаза и ненадолго задремала. Проснувшись, я уже чувствовала себя немного
крепче. Несколько минут я лежала, уставившись глазами в потолок и
размышляя о том, где я нахожусь. Я не могла припомнить, чтобы когда-нибудь
видела потолок, окрашенный в такой розовато-кремовый цвет. И тут я
внезапно с ужасом поняла - не только потолок, но и все, что окружало меня,
мне совершенно незнакомо. У меня был какой-то провал памяти - я не имела
представления, кто я и где нахожусь; я не могла вспомнить, как и почему
сюда попала... Охваченная паникой, я попыталась сесть, но чья-то рука
заставила меня снова лечь и опять поднесла мне чашку к губам.

- Не волнуйтесь, с вами все в порядке, - проговорил уже знакомый
голос, - попытайтесь расслабиться и отдохнуть.

Мне хотелось задать массу вопросов, но почему-то я чувствовала себя
очень усталой и отложила свои расспросы на потом. Паника постепенно
улеглась, и я впала в состояние какого-то безразличия. Но все-таки я
пыталась понять, что же случилось со мной - может быть, я попала в аварию?
Или у меня был сильный шок? Я ничего не знала и в то же время даже не
очень-то задумывалась над всем - было ясно, что за мной ухаживали. Это
меня успокоило, и я снова уснула.

Не знаю, сколько я проспала - час или несколько минут, но когда
открыла глаза, уже чувствовала себя спокойнее и крепче. Мною снова
овладело любопытство - мне очень хотелось узнать, где же я нахожусь. Я
повернула голову и огляделась.

Метрах в двух от меня я увидела странное сооружение на колесах -
нечто среднее между кроватью и больничной каталкой. На нем спала женщина
таких гигантских размеров, какие мне никогда не приходилось видеть. Затем
я взглянула в другую сторону и увидела еще две каталки с такими же
огромными женщинами. Приглядевшись к той, что была ближе ко мне, я с
удивлением обнаружила, что она совсем молода: года двадцать два, двадцать
три, не более. Лицо у нее было пухленькое, но не жирное; по правде говоря,
его свежий, здоровый цвет и коротко остриженные золотистые кудри позволяли
даже назвать ее красивой. Я начала размышлять о том, какого рода
гормональное нарушение могло вызвать столь серьезную аномалию в таком
молодом возрасте.

Прошло минут десять, и я услышала, как кто-то деловитым шагом
приближается ко мне. Чей-то голос спросил:

- Ну, как вы себя чувствуете сейчас?

Я повернула голову и оказалась лицом к лицу с ребенком лет семи.
Однако при ближайшем рассмотрении обнаружила, что лицо под белой шапочкой
отнюдь не детское и его владелице лет тридцать, не менее. Не дожидаясь
моего ответа, маленькая женщина взяла меня за кисть и стала считать пульс.
Видимо, его частота удовлетворила ее, и она сказала:

- Теперь у вас все пойдет хорошо, мамаша.

Я уставилась на нее, ничего не понимая.

- Перевозка стоит у самых дверей - как вы думаете, вы сумеете сами
дойти до нее?

- Какая еще перевозка? - спросила я в недоумении.

- Ну, карета, которая отвезет вас домой. Вставайте, пошли. - И она
откинула мое одеяло.

То, что я увидела, потрясло меня. Я приподняла руку, но это была не
рука, а скорее диванный валик с крохотной ладошкой на конце. Я смотрела на
нее с ужасом. Затем я дико закричала и потеряла сознание...

Придя в себя, я увидела рядом с кроватью женщину нормального роста в
белом халате и со стетоскопом на шее. Малышка в белой шапочке, которую я
сначала приняла за ребенка, стояла рядом, едва доставая ее локтя.

- Не знаю, что на нее нашло, доктор. - Она вдруг завизжала и потеряла
сознание...

- Что это? Что случилось со мной? Я знаю, что я совсем не такая -
нет, нет! - прокричала я.

Врач продолжала обескураженно смотреть на меня.

- О чем это она? - спросила она сестру.

- Понятия не имею, доктор, - ответила сестра, - это случилось
совершенно неожиданно, как будто у нее был шок.

- Но ведь мы ее уже обследовали и выписали, так что она не может
здесь больше оставаться; к тому же нам нужна эта палата... Пожалуй, надо
дать ей что-нибудь успокоительное.

- Но что же случилось? Кто я? Тут что-то ужасно напутано - я знаю,
что я совсем не такая! Ради Бога, объясните мне, в чем дело?!

Врачиха стала меня успокаивать. Она ласково потрепала меня по плечу и
сказала:

- Все в порядке, мамаша, вам совершенно не о чем беспокоиться.
Старайтесь не принимать ничего близко к сердцу, и скоро вы будете дома.

В это время подошла медсестра со шприцем в руке и подала его врачихе.

- Не надо, не надо! - закричала я. - Я хочу знать, где я, кто вы и
что же случилось со мной?

Я попыталась вырвать шприц из рук врача, но они обе прижали меня к
кровати и все-таки умудрились сделать мне укол в руку.

Это действительно было что-то успокоительное. Однако оно не погрузило
меня в сон, а лишь позволило мне как бы отрешиться от самой себя и ясно
оценивать все происходящее как бы со стороны...

Вне сомнения, у меня была амнезия. Очевидно, какой-то шок привел, как
принято говорить, к "утрате памяти". Но эта утрата была все же
незначительной - я не помнила, кто я, что я и где живу, и в то же время
сохранила способность говорить и думать; а подумать мне было о чем.

Я была глубоко убеждена, что все происходящее вокруг было чем-то
нереальным. Так, я понимала, что никогда прежде не видела этого места;
весьма необычным было и присутствие двух маленьких медсестер, а самое
главное - я была абсолютно уверена, что огромное тело, лежавшее на
постели, не было моим. Я не могла вспомнить, каким было мое лицо -
обрамлено ли оно светлыми или темными волосами, молодое оно или старое, -
но я ни минуты не сомневалась в том, что оно никогда не являлось частью
этого тела. К тому же рядом со мной находились другие молодые женщины
столь же огромных размеров. Поэтому трудно было допустить, что все мы
страдали одним и тем же гормональным нарушением - иначе зачем персонал
собирался благополучно отправить меня "домой", хотя я понятия не имела,
где находится этот "дом"...

Я все еще обдумывала сложившуюся ситуацию, когда заметила, что
потолок над моей головой начала двигаться, и я поняла, что меня куда-то
везут. Дверь в конце комнаты отворилась, и каталка слегка наклонилась подо
мной по мере того, как съезжала с небольшого пандуса.

У подножия пандуса стояла "карета" для перевозки больных, окрашенная
в розовый цвет; ее задние дверцы были распахнуты. Бригада из восьми
маленьких санитарок перенесла меня с каталки на кушетку в карете. Две
санитарки накрыли меня легким одеялом и подсунули мне под голову еще одну
подушку. Затем они вышли, захлопнули за собой дверцы, и через минуту мы
отправились в путь.

Именно тогда (возможно, под действием укола) я решила, что, по всей
вероятности, еще не вполне пришла в себя после какой-то аварии: очевидно,
у меня было сотрясение мозга и то, что я видела и чувствовала, было либо
сном, либо галлюцинацией. Со временем я должна была проснуться в
обстановке, знакомой или по крайней мере доступной моему сознанию. Меня
удивило, как эта трезвая и утешительная мысль не пришла мне в голову
раньше и как глупо было с моей стороны поверить в то, что я была каким-то
Гулливером среди лилипутов.

Это открытие успокоило меня и совершенно изменило мое отношение к
окружающему, так что я стала внимательно следить за всем, что происходит
вокруг.

Внутренние стенки "кареты" были также окрашены в бледно-розовый цвет,
в то время как потолок был нежно-голубым с разбросанными по нему
серебряными звездочками. По обе стороны от меня было по большому окну с
раздвинутыми тюлевыми занавесками. Слегка поворачивая голову на подушке, я
могла без труда обозревать пейзаж. Он был довольно однообразен: по обе