злятся, психиатры пьют, злятся и ломают вещи. Приняв это как
завуалированную угрозу Веджвудскому фарфору, который она
коллекционировала, она согласилась с его желанием кататься на лыжах.
влево. Ветер бил в лицо, жег и царапал щеки душем ледяных кристаллов.
прочь от его портала.
изгибающимся плоскостям; они не мерзли на ходу. Вниз. Он плыл. Прочь от
всего мира. Прочь от удушающей нехватки интенсивности, от избалованности
благосостоянием, от убийственной поступи вынужденных развлечений, рубящих
досуг, как Гидру.
создал ли мир, оставшийся позади, грозное воплощение его самого, тень,
которая погонится за ним, Рендером, поймает и утащит обратно в теплый и
хорошо освещенный гроб в небе, где он будет лежать, отдыхать и беседовать
с алюминиевым приводом, управляющим его волей, и с гирляндой чередующихся
токов, успокаивающих его дух.
его слова; затем он засмеялся, потому что всегда анализировал свои эмоции,
как сущность рефлексов, и добавил: - Беги, Орест, безумец, преследуемый
фуриями...
трассы и остановился.
причинам нетерапевтическим.
как тепло пропитывает его усталые мышцы. Джил массировала ему плечи, пока
он разыгрывал Роршаха. Он потянулся за блестящим стаканчиком, который тут
же был выхвачен у него звуком голоса, донесшегося откуда-то через холл
Девяти Сердец.
Рундер").
плясало слишком много остаточных изображений, чтобы он мог выделить
источник зова.
посаженное прямо на плечи, на красный с синим мохнатый свитер, безжалостно
натянутый на винный бочонок. Человек пробивал себе путь в их направлении,
ловко обходя разбросанные лыжные палки, сваленные в кучу лыжи и людей,
которые, подобно Джил и Рендеру, пренебрегали стульями.
на Джил, и она улыбнулась ему.
всех форм диалектического пессимизма и весьма замечательный пионер
нейросоучастия, хотя, глядя на него, этого не подумаешь. Я имел счастье
быть его учеником.
достал из пластиковой сумки, и наполнил до краев складной стаканчик.
диагностировали случай и дали правильное предписание. На здоровье!
кряжи обгорали по ветвям, по сучьям, по годовым кольцам. Рендер
подкладывал дрова.
Бартельметц.
работой?
дремала, прижавшись щекой к ручке огромного кожаного кресла. По лицу ее
пробегали малиновые тени. - Я натолкнулся на довольно необычного субъекта
и начал некую сомнительную операцию, которую надеюсь со временем описать.
философию в Парижском университете и писал диссертацию об эволюции
сознания. Прошлым летом он решил, что ему необходимо исследовать мозг
обезьяны, чтобы сравнить менее тошнотворный мозг со своим, я полагаю. Во
всяком случае, он получил незаконный доступ к Яйцу и к мозгу нашего
волосатого кузена. Как далеко он зашел, подвергая животное стимулирующей
клавиатуре - так и не выяснено, но предполагают, что такие вещи не могут
немедленно передаваться от человека к обезьяне - звуки уличного движения,
например, и тому подобное - и что-то испугало животное. И с тех пор Пьер
находится в обитой мягким камере, и все его реакции - реакции испуганной
обезьяны.
вероятно, может дать достаточно материала для кого-нибудь другого. Рендер
покачал головой. - Сюжет похож, - тихо сказал он, - но в моем нет ничего
драматического. Я нашел исключительно стабильного индивидуума - психиатра,
человека, уже потратившего немало времени на обычные анализы. Она хочет
стать нейросоучастником, но ее останавливает страх перед зрительной
травмой. Я постепенно предоставляю ей полный ряд зрительных феноменов.
Когда я закончу, она полностью привыкнет видеть и сможет отдать все свое
внимание терапии, не будет, так сказать, ослеплена видением. Мы уже
провели четыре сеанса.
исключительно волевой? Скажем, возможен ли навязчиво-принудительный
рисунок чего-либо, в который ее можно ввести?
фантазиями?
проницательности. Я мог бы соврать любому но не вам. Да, правильно, ее
очень трудно держать под контролем. Она не удовлетворяется тем, что видит.
Она хочет Творить. Это вполне понятно - и мне, и ей - но сознательное
понимание и эмоциональное восприятие, кажется, никогда не совпадают. В
некоторых случаях она начинает доминировать, но мне удается почти
немедленно снова брать контроль. В конце концов, над клавиатурой-то я
хозяин.
терапевтических целей - на истинном эго и мнимом эго. Истинное эго -
бессмертная часть человека и должна отправиться в Нирвану - так сказать,
душа. Мнимое же эго - нормальный мозг, опутанный иллюзиями - сознанием
вас, меня и всех, кого мы когда-либо знали профессионально. Ясно? Ясно.
Дальше: ткань этого мнимого эго составлена из скандх, как они называют.
Сюда включаются ощущения, восприятия, способности, самосознание и даже
физическая форма. Крайне ненаучно. Да. Но все это не то же самое, что
неврозы, мнимые жизни мистера Ибсена или галлюцинации - нет.
личностью, а затем наверх выступают неврозы и все прочие неприятности,
следующие за ними и дающие нам работу. О'кей? О'кей. Я прочел вам эту
лекцию, потому что нуждаюсь в драматическом ограничении того, что сейчас
скажу, а я хочу сказать кое-что драматическое.
поверхности воды; "истинное эго", если оно есть, закопано глубоко в песке
на дне. Так. Рябь заполняет пространство между объектом и субъектом.
Скандхи - часть субъекта, основная, единственная ткань его существа. Итак,
вы согласны со мной?
пользоваться. Вы играете со скандхами, а не с простыми неврозами. Вы
пытаетесь выправить у этой женщины всеобъемлющую концепцию ее самой и
мира. Для этого вы пользуетесь Яйцом. Это то же самое, что играть с
психотиками или с обезьяной. Все вроде бы идет хорошо, но... в какой-то
момент вы можете сделать что-то, показать ей какое-то зрелище или какой-то
Березин Федор
Муркок Майкл
Самойлова Елена
Шилова Юлия
Шидловский Дмитрий
Прозоров Александр