слияния все стало бессознательно раскладываться по полочкам само по себе.
Извлечение очередной булавки каждый раз приводило к восстановлению той
части памяти, что была когда-то отброшена мной за ненадобностью, и
вызывало психические потрясения различной силы, но полученный материал в
конце концов непременно усваивался, потому что он был моим, он был
знакомым, он был родным и близким. Потом появилось чужое связующее звено,
сквозь которое стали просачиваться другие частицы моего первоначального
"я".
отвратительный багаж, который я приобрел, вытащив булавки и убив Винтона.
Ну что же, я не получил, чего хотел, а именно, понимания изначального
происхождения этой шайки назойливых, лезущих в чужие дела проныр.
они вынудили меня.
существование, каким бы оно ни было, или кто мы такие на самом деле. Я
действительно был пропавшим клоном; необходимость этой кражи была
обусловлена тогда моим преклонным возрастом и угасавшими силами. Чтобы
другие не узнали о моем перемещении, о моей истинной сущности, пришлось
пойти на тщательно спланированное самоубийство. До этого я очень долго был
рядом с ними, почти с самого начала. Но вот что было еще раньше... Я
всегда знал, что я с врагом одной крови, что мы всегда были врагами,
потому что мне сразу же не понравилось то, что они затевают, создавая Дом.
Впрочем, тогда я был бессилен и выжидал, скрывая свои чувства. Я узнавал о
них либо по их действиям, либо, иногда, молчаливо участвуя в их слияниях.
Прошло много времени, прежде чем мое неодобрительное отношение к их
системе ограничений и тотального контроля достигло такой степени, что я
начал обдумывать их устранение.
время, для связи и консолидации всех отдаленных миров, как обыкновенное
убежище для той части человечества, которой удалось пережить погубившую
Землю катастрофу, как место, где уцелевшие смогут остановиться и перевести
дух. Однако, семья решила превратить его в нечто более постоянное,
придерживаясь того убеждения, что повторение случившегося неизбежно, куда
бы люди не отправились, если не будет сделано что-нибудь радикальное для
изменения самого человека. Я понял это так, что они готовы упрятать
человечество в тюрьму, в больницу. Я же считал, что выживание рода
человеческого может быть гарантировано простым его рассредоточением, теми
разнообразными и бесчисленными возможностями для его развития, которые
непременно представятся. Я находился на Земле в ее последние дни, работая
со спасательными командами, и я верил, что это несчастный случай,
недоразумение, ошибка; война, стихийное бедствие всему виной. И даже если
это было не так, случившееся не обязательно должно было повторяться снова
и снова. Я хотел, чтобы человек вышел из Дома, чтобы он опять отправился в
путь.
никто не знал. Я решил в полной мере воспользоваться этим, тщательно все
продумывая, нанося внезапные удары и не оставляя ничего без внимания. В
первый раз я потерпел неудачу, но они так и не узнали, кто я, или что все
это значит. Власти оставались вне игры, не зная о существовании семьи и
находясь под ее влиянием. Я изучил их методы, превзошел в умении скрывать
свое истинное лицо и до известной степени стал таким же безжалостным,
какими были они в самом начале. Это было не так сложно.
эволюции, с которой они так носились и которую они пытались осуществлять
даже на своем собственном, личном уровне... Она их и погубила. Теперь они
оказались слишком слабыми, и я победил... Пиррова победа, в своем роде.
к тому времени, когда я работал техником в Подвале Крыла 1. И только
постепенно, путем наблюдений и телепатии, я узнал о семье и об их великом
эксперименте. Я принял решение помешать им и занялся самообразованием.
моего собственного происхождения. Впрочем, я был готов принести эту
жертву...
бы я сразу пошел на свет, то быть может...
когда я увидел его в первый раз там, в своей комнате. Если бы я не возился
с булавками, то я, может быть, успел бы добраться до его источника. Я бы
избежал...
завершения моей работы. Теперь надлежало лишь поддерживать умственное и
психическое равновесие, сохранять собственное преимущество в себе самом.
Я...
отвращение. Я...
поворачивался к свету, глядя на Крыло, Которого Нет.
выяснил, оступившись и съехав по склону на спине футов на восемь.
рану на боку. Свет остался гораздо выше, и мне было чуть-чуть легче.
Спустившись, я прошел мимо робота, даже не взглянув на него. Потом я
поднимался, спускался, оступался. Я падал и поднимался, но продолжал идти.
увидел темную глыбу своего Крыла. Освещенное окно напомнило мне о Гленде и
это, в свою очередь, навело меня на мысли о ее покойном отце. Он был моим
другом, и я погубил его. Не тот же самый я. Не тогда. Не теперь. Я пытался
относиться к этому именно так и чувствовал, что начинаю привыкать. Это не
означало, что я не испытывал угрызений совести, но я уже был не тем, кем
был раньше, тогда, или даже несколько дней или часов назад. Может быть,
разрушение и воссоздание своего "я" стало для меня не таким изнурительным
занятием, как бывало, благодаря тому, что мне так много приходилось этим
заниматься. Теперь я понимал, кем я был, до определенного момента. Тем не
менее, это было лишь началом познания своего нынешнего "я".
разрушения Дома. Впрочем, он мне нравился и, когда они расправились с ним,
я забрал ребенка. В то время, у меня не было никаких планов насчет нее. Но
потом, оценив ее интеллектуальные способности, я позаботился о том, чтобы
девочка не только получила отличное образование, но и узнала о надеждах и
планах своего отца, вплоть до самых мелких подробностей. Она воспринимала
их с энтузиазмом. К тому времени мне уже стало казаться, что она не чья-то
еще, а моя собственная дочь, до такой степени я к ней привязался. Поэтому
было вполне естественно, что в конце концов я посвятил ее в свои
собственные планы и надежды. Не во все. Она отнеслась к ним с полным
сочувствием и пониманием, поэтому я обратился к ней за помощью. Как бы мне
хотелось теперь, чтобы я обошелся без нее. Она не знала о моих намерениях
убить Энджела, или о том, что я хочу заставить Винтона убить меня. Я
выиграл...
Которого Нет, а не к развалинам?
Контровский Владимир
Лондон Джек
Сертаков Виталий
Перумов Ник
Посняков Андрей
Лондон Джек