Чтение 8–й страницы книги ~Вершина~

святые герои, у которого отсутствуют какие-то необходимые добродетели, все
равно может сойти за мученика, так как единственное, что в конце концов
остается в памяти людей - это факт его гибели. Я знал, что я должен
подняться на Касла, как я поднимался на все предыдущие вершины, и я знал
какую цену мне придется заплатить: я потерял свой единственный дом. Но
Касла была там, и мой ледоруб сам рвался мне в руки. Я знал, что когда мой
ледоруб ляжет отдохнуть на вершине Касла, целый мир внизу перестанет для
меня существовать. Но что такое мир, в сравнении с мигом победы? И если
правда, красота и добро - единое целое, то почему всегда между ними
неразрешимые конфликты?

Призрачные лучники стреляли в меня, яркая огненная птица раз за разом
бросалась в атаку. Я сжал зубы, а мой ледоруб вгрызался в скалы.

Мы увидели вершину.

На высоте ста семидесяти шести тысяч футов, поднимаясь по узкому
выступу скалы, простукивая ледорубами путь, мы услышали крик Винса:

- Смотрите!

Мы посмотрели.

Вверх и вверх, и еще выше, голубая от мороза, острая, холодная и
смертельная, похожая на кинжал дамасской стали, распарывала она небо,
зависала, как лезвие замерзшего грома, и врезалась, врезалась, врезалась в
центр духа, имя которому желание, поворачивалась и превращалась в
рыболовный крючок, с помощью которого притягивала нас к себе, чтобы затем
сжечь.

Винс первым посмотрел вверх и увидел вершину, и погиб он первым. Это
случилось почти мгновенно, и огненные ужасы тут были не при чем.

Он поскользнулся.

Вот и все. Мы поднимались по трудному участку. Еще секунду назад он
шел за мной, и вот его уже не стало. Его тело не нужно было доставать. Он
совершил затяжной прыжок. Без парашюта. Голубая тишина подхватила его;
серая земля понеслась ему навстречу. Теперь нас осталось шестеро. Мы
содрогнулись, и каждый из нас, наверное, помолился как умел.

Ушедший Винс, пусть какое-нибудь доброе Божество поведет тебя по
Тропе Совершенства. Пусть то, что ты хотел более всего найти в ином мире,
ждет тебя там. И если иной мир существует, помни тех, кто произносит эти
слова, о, незваный гость небес...

Мы мало говорили до конца дня.

Огненный страж с мечом пришел и стоял над нашим лагерем всю ночь. Но
ничего не сказал.

Рано утром ушел Стэн. Он оставил под моим рюкзаком записку.

В ней было написано:

"Вы должны ненавидеть меня, за мой побег, но я считаю, что это
настоящий ангел. Я боюсь этой горы. Я могу взбираться на любые скалы, но я
не хочу сражаться с небесами. Путь вниз легче пути наверх, так что не
беспокойтесь обо мне. Постарайтесь понять. С."

Итак нас осталось пятеро - Док, Келли, Генри, Малларди и я - и в этот
день мы вышли на высоту сто восемьдесят тысяч футов и почувствовали себя
одинокими.

А ночью опять пришла девушка и стала говорить со мной, и я смотрел на
черные волосы на фоне черного неба и глаза, в которых прятался голубой
огонь. Она стояла, прислонившись к ледяной глыбе.

- Двоих уже нет.

- Зато остались мы, - ответил я.

- Пока остались.

- Мы поднимемся на вершину и уйдем отсюда, - сказал я. - Как мы можем
причинить тебе вред? Почему ты нас ненавидишь?

- Ненависти нет, сэр, - сказала она.

- А что же тогда?

- Я охраняю.

- Что? Что здесь можно охранять?

- Умирающую, которая может выжить.

- Что? Кто умирает? Как?

Но ее слов не было слышно, а вскоре исчезла и она сама. До конца ночи
я спал.

Сто восемьдесят два, три, четыре и пять. Потом, на ночь, спустились
вниз на четыре.

Огненные Существа сновали над нами, твердь под ногами пульсировала, и
даже сама гора, казалось, начинала раскачиваться, когда мы карабкались
вверх.

Мы выбили тропу в скале до ста восьмидесяти шести, и три дня ушло на
то, чтобы продвинуться еще на тысячу футов. Все, до чего мы дотрагивались,
было холодным, гладким и скользким, и отсвечивало голубоватым светом.

Когда мы достигли ста девяноста тысяч футов, Генри посмотрел вниз и
содрогнулся.

- Меня уже не заботит путь наверх - сказал он. - Путь назад - вот,
что сейчас пугает меня. Отсюда тучи кажутся маленькими клочками ваты.

- Чем мы быстрее поднимемся, тем быстрее отправимся назад, - сказал
я, и мы снова полезли вверх.

Через неделю от вершины нас отделяла одна миля. Все огненные существа
исчезли, но две небольшие ледяные лавины напомнили нам, что мы по-прежнему
нежеланные гости. Первую мы пережили без особых проблем, а во время второй
Келли растянул правую ногу, а Док считал, что, возможно, он сломал еще и
пару ребер.

Мы разбили лагерь. Док остался с Келли; Генри, Малларди и я пошли на
последнюю милю.

Теперь подъем стал ужасным. Гора превратилась в стекло. Нам
приходилось рубить лед для каждого следующего шага. Мы работали по
очереди. Биться приходилось за каждый фут. Наши рюкзаки казались нам
чудовищно тяжелыми и пальцы у нас немели. Наша система защиты - коробочки
Дока - похоже, начинали терять силу, или же нечто, мешавшее нам решило
удвоить свои усилия против нас, потому что змеи стали подбираться все
ближе и гореть все ярче. У меня от них начали болеть глаза. Я их
проклинал.

Когда до вершины осталась тысяча футов, мы остановились и разбили еще
один лагерь. Следующая пара сотен футов выглядела попроще, потом шел
тяжелый участок, а дальше было трудно что-либо разглядеть.

Проснувшись, мы обнаружили, что остались вдвоем. Малларди не оставил
записки. Генри связался с Доком. Я подключился к их разговору и услышал,
как Док сказал:

- Не видел я его.

- Как Келли? - спросил я.

- Лучше, - ответил Док, - может быть, ребра у него все-таки целы.

Затем с нами связался Малларди.

- Я поднялся на четыреста футов, ребята, - услышали мы его голос. -
Сюда я добрался без проблем, но дальше будет труднее.

- Почему ты полез дальше один? - спросил я.

- Потому что у меня возникло ощущение, что меня скоро попытаются
убить, - ответил он. - Она наверху, ждет на вершине. Вы, наверное, можете
увидеть ее. Похожа на змею.

Генри и я взялись за бинокли.

Змея? Скорее дракон.

Она свернулась на вершине, голова была поднята. Казалось, она
достигает в длину нескольких сотен футов и ворочает головой в разные
стороны, отчего над ней возникали электрические разряды.

Потом я увидел Малларди. Он полз к змее.

- Подожди, не двигайся дальше! - сказал я в коммуникатор. - Я не
знаю, выдержат ли системы защиты, нужно посоветоваться с Доком...

- Нет уж, - ответил Малларди. - Эта малышка моя.

- Послушай! Ты можешь первым взойти на вершину, если тебе хочется
именно этого. Но не связывайся с этой тварью в одиночку!

В ответ он только рассмеялся.

- Три наши экрана могут с ним управиться, - сказал я, - подожди нас.

Ответа не последовало, и мы рванули вперед.

Я оставил Генри далеко позади. Чудовище сверкало на вершине. Я быстро
сделал первые двести футов, а когда я бросил еще один взгляд наверх,
чудовище уже успело обзавестись еще двумя головами. Из ноздрей у них
вырывался огонь, а хвост бил по склонам горы. Я поднялся еще на сто футов
и мне стал хорошо виден Малларди, упорно продвигающийся вверх, на фоне
яркого сияния, идущего от вершины. Я взмахивал ледорубом и, задыхаясь,
бился с горой, идя по следу Малларди. Я начал догонять его, потому что ему
приходилось пробивать себе дорогу, а я пользовался его тропой. Потом я
услышал, как он говорит:

- Подожди, дружище, еще рано, - донесся его голос, искаженный
статическими помехами в коммуникаторе. - Вот уступ...

Я посмотрел наверх, Малларди исчез.

Потом я увидел, как огненный хвост ударил туда, где он только что
находился, и я услышал проклятья и почувствовал вибрацию пневматического
пистолета. Хвост ударил еще раз и я услышал новые проклятья.

Я торопился изо всех сил, опираясь и подтягиваясь по вырубленным
Малларди небольшим ступенькам, когда услышал, как Малларди запел. Кажется
что-то из Аиды.

- Черт тебя подери! Подожди меня! - сказал я. - Мне осталось всего
несколько сотен футов.

Он продолжал петь.

У меня начала кружиться голова, но я не мог двигаться медленнее. Моя
правая рука одеревенела, а левая превратилась в ледышку. Ноги стали
копытами, а глаза жгло невыносимым огнем.

И вот тут-то это и случилось.

Вспышка такой яркости, что я пошатнулся и чуть не сорвался.
Одновременно пение прекратилось, а дракон исчез. Я прижался к вибрирующему
склону и крепко зажмурил глаза, чтобы хоть как-то защититься от света.