в себя, щелкнул пальцами, и тут же появились три дюжих молодца в форме.
одновременно неловким движением вытаскивая свой паспорт и, как какой-то
волшебный амулет, выставила перед охранником.
Чиновник что-то злобно рявкнул Лучану и скрестил руки. Охранники посмотрели
на него, потом - опять на Лучана и Кейт.
расстроился. Мы тяжело переживаем разлуку. Лучан, скажи джентльмену, что у
нас есть для него кое-что...
за руку.
вежливым предисловием к взятке. Одно из правил повсеместно распространенной
в Румынии игры "Как подступиться". Она вытащила из сумки три блока "Кента" и
передала Лучану, который, в свою очередь, вручил их чиновнику на паспортном
контроле.
Отослав охранников, он бегло осмотрел багаж Кейт, одновременно задавая ей
вопросы, после чего свалил вещи на видавшую виды тележку для багажа и жестом
пропустил ее. Она машинально шагнула вперед и вздрогнула, услышав, как
захлопнулась калитка.
дают ей сказать ни слова. Джошуа у нее на руках забеспокоился, заворочался и
покраснел, что предвещало рев.
идиоткой, но даже не пыталась скрыть слезы. Кейт и не помнила, когда
последний раз плакала на людях.
южно-калифорнийского серфера. - Я найду тебя и Джоша, когда приеду в Штаты
на стажировку. Пока, ребята...
контроле что-то сказал, и Лучан кивнул, не отводя взгляда от Кейт и ребенка.
Потом он повернулся и пошел, не оглядываясь, через пустое пространство зала.
отлетов. По невидимым громкоговорителям передавали записи народной румынской
музыки в детском исполнении, но голоса были такие пронзительные, а запись
сделана с такими шумами и искажениями, что радости это доставляло мало; у
Кейт мелькнула шальная мысль о хоре людей, подвергшихся пыткам. Здесь было
еще с дюжину пассажиров, ожидающих объявления о посадке: по их неказистой
одежде Кейт определила, что это или румынские чиновники, направляющиеся в
Варшаву, или поляки, возвращающиеся домой. Она не увидела ни американцев, ни
немцев, ни англичан - ни одного туриста.
Огромное пространство зала предназначалось для сотен людей, и сводчатый
потолок уходил вверх футов на шестьдесят, если не больше. Любой скрип обуви
или кашель отдавались беспощадным эхом. У северной стены виднелись несколько
киосков - пункт обмена валюты по официальному курсу. Национальное бюро по
туризму с запыленной эмблемой, - но возле них никого не было. Большинство
ожидающих посадки курили и поглядывали украдкой на вооруженных охранников,
стоявших возле лестницы на нижний этаж, у калиток и таможенных стоек. Кроме
того, охранники расхаживали по двое с автоматами на изготовку по пустынному
залу.
дала пустышку. Она пожалела о том, что у нее самой нет пустышки для
успокоения, и это дурацкое желание вдруг помогло ей понять, почему в
полицейских государствах Восточной Европы так много заядлых курильщиков.
стояли два самолета: тот, что поменьше, - явно какой-то правительственный;
другой лайнер, напоминающий "ДС-9", ожидает их с Джошуа, чтобы доставить в
Варшаву, откуда они продолжат свой путь до Франкфурта. Между самолетами
грузно проехали несколько бронетранспортеров, выпустив в насыщенный туманом
воздух густые клубы дыма. Кейт увидела и танки, расставленные вдоль взлетной
полосы, разглядела пушки под маскировочной сетью. Солдаты в серой униформе
толпились возле своих грузовиков или вокруг костров, разведенных в каких-то
бочках.
реактивные самолеты авиакомпании "Таром". Эти лайнеры, отдаленно
напоминавшие "Боинги-727", явно знавали лучшие времена до того, как были
здесь брошены: ржавые, с латками на крыльях и фюзеляжах, а у одного было
спущено два колеса. Кейт вдруг разглядела расхаживающих под самолетами
вооруженных охранников, пытающихся укрыться от проливного дождя, и невольно
вздрогнула, сообразив, что эти самолеты почти наверняка все еще летают.
лететь до Варшавы и Франкфурта самолетом не румынской авиакомпании, а
"Пан-Америкэн".
безопасности в черных кожаных пальто. Неподалеку стояли еще три солдата с
автоматами.
войну, где гестаповцы задерживали отъезжающих. Она внутренне содрогнулась,
живо представив себе, каково передвигаться в таком обществе, когда у тебя на
пальто нашита желтая звезда Давида, а в паспорте стоит штамп "Jude". Кейт
ожидала, что эти типы, напоминающие гестаповцев нашего времени, потребуют
предъявить документы.
имели коричневый оттенок.
не глядя, сунул его в карман.
тронул ее за локоть. Она отдернула руку и последовала за высоким по
усеянному мусором полу. Остальные ожидающие, покуривая и выпуская клубы
дыма, наблюдали за происходящим.
бесцветным подобием Мартины Навратиловой с дурной прической. Но все
легкомысленные сравнения тут же вылетели у нее из головы, как только она
поняла, что это мужеподобное чудовище собирается ее обыскивать.
даже прошивку документа, потом бросил что-то по-румынски своим коллегам и
повернулся к Кейт.
этот человек не шутит каким-то странным образом. Потом сказала:
перелистали паспорт и просмотрели пачку вложенных в него документов и
справок. Наконец рябой верзила поднял глаза и посмотрел на Кейт.
законам в случае усыновления румынского ребенка требовалась по меньшей мере
подпись одного из настоящих родителей. С этим правилом Кейт была полностью
согласна.
слова, - но это лишь потому, что его настоящих родителей не удалось
разыскать. Этот ребенок из детского дома. Брошенный.
родителей. - Она протянула руку и ткнула пальцем в бумагу. - Вот, смотрите,
здесь есть документ, где говорится, что в данном случае подпись родителей не
требуется. Он подписан.., вот.., заместителем министра внутренних дел. А
здесь - министром здравоохранения.., смотрите, вот здесь. - Она показала на
розовый бланк. - А вот подписи администратора того детского дома, где
находился Джошуа, и специального уполномоченного при Первой окружной
больнице.
что за высокомерными манерами скрывается непроходимая глупость. "О Господи,
- подумала она, - как бы мне хотелось, чтобы здесь оказался Лучан. Или
кто-нибудь из посольства.., или отец О'Рурк. Почему я вспомнила сейчас
О'Рурка?" Она тряхнула головой и стала смотреть на троих агентов, всем своим
видом выражая спокойное презрение, но без вызова.
заметив, что перешла на немецкий. Почему-то этот язык сейчас показался ей
более соответствующим моменту.
душе как раз и не было. Сказать "нет" секуристам - значило дать повод
прибегнуть к насилию, даже в Румынии, где больше не было Чаушеску.
протянула руки.
Она вдруг поняла, что ее запросто могут разлучить с ребенком и она никогда
больше его не увидит.