Чтение 18–й страницы книги ~Воинство сатаны~

- Это место, где нет законов...

По словам Оракула, когда и почему возникла Гавань, было неизвестно. Может быть, она существовала всегда, как некое место, уравновешивающее разнообразие миров, А может - и именно к такому мнению склонялись Древние, - она возникла из-за неосторожных экспериментов ее жителей с проколами мембран. В один далеко не прекрасный день мембраны лопнули, впустив в их пространство иные законы. Тионна считала, что дело не ограничилось слиянием одного мира - скорее всего имел место глобальный катаклизм, когда хитросплетения противоречащих друг другу законов порождали новые, ранее неизвестные...

Но обитатели того мира выжили. Человек - весьма стойкое существо... хотя даже в самом отдаленном приближении жителей Гавани уже нельзя было назвать людьми. Глобальное изменение мирового порядка не унесло их жизней - по крайней мере всех жизней... но вот телам изрядно досталось. В Гавани можно было встретить создания любой формы, более того, эти формы постоянно изменялись, варьируясь от вполне человеческого облика и до совершенно невероятных, чудовищных или, наоборот, комических образов.

Разумеется, изменения не ограничились только людьми. Слияние миров привело в движение все - погоду, природу... даже солнечному свету нельзя было доверять. Спектр, состав излучения, температура и любой другой параметр мог измениться в любой момент - и менялся, давая случайному гостю не слишком много шансов на выживание,

Собственно, Гаванью это место назвали люди - вернее, маги, которые обнаружили место, где мембрана, отделяющая их мир от "пространства вне законов", была очень тонка и рвалась при малейшем воздействии. Когда-то на этом месте был людный портовый город, теперь же только развалины свидетельствовали о том, что здесь жили люди. Среди руин изредка попадались невероятные чудовища - и далеко не все они были просто животными, попадались и вполне разумные... Сами понимаете, при виде, скажем, трехголового монстра, покрытого чешуйчатой броней и способного выдыхать облака едкой кислоты, рыцари хватались за оружие и нисколько не интересовались тем, что перед ними какой-нибудь несчастный житель иного мира, попавший в очередной разрыв мембраны и не имеющий возможности вернуться домой.

- К сожалению, мы можем строить только предположения. Тионна считала, что короткое, не более нескольких секунд, окно в Гавань не несет сколько-нибудь существенных последствий для нормального мира. Но для того чтобы войти и вернуться, необходимо было держать окно открытым. Считается, что открытый портал удерживает мага, рискнувшего сунуть нос в "пространство вне законов", от некоторых особо тяжких явлений того мира. Как вы понимаете, проверять достоверность этой теории никто не решался... известно только, что из кратких проколов не вернулся никто.

Дерек взял в руки книгу, принесенную Денисом. На вид это был обычный том, если не считать светящихся символов на черной коже, и, когда Оракул открыл ее, все увидели совершенно чистые страницы.

- Но... что это значит?

- Видишь ли, это - один из артефактов, принесенных с той стороны... из Гавани. Не сама книга, а постамент, на котором ты ее нашел. Нам не вполне ясно его назначение, и удалось выяснить лишь одно - стоит взять с пьедестала вот такой BOTTOM, подождать немного - и на каменной крышке появится новый. Столь же девственно чистый. Только название на обложке будет другим... именно таким, которое нужно человеку, пришедшему за книгой. То есть это своего рода магический способ изготовления чистых книг... если, конечно, мы не заблуждаемся.

- Значит, кто-то из ваших коллег бывал в Гавани?

- Ну... если не считать Зарида, то нет. Сохранились древние записи - они были древними уже в мое время - о том, как один из магов вошел в Гавань... Он же, кстати, дал ей и это название, Гавань Семи Ветров. Из его дневника следовало, что там непрерывно движется воздух, непрерывно дует ветер. Со всех сторон сразу...

- Почему ж тогда не восьми ветров? - спросил Денис.

- Не знаю, - пожал плечами Дерек. - В общем, он принес оттуда немало странных вещей, и дневник его содержал массу информации о Гавани. А потом... потом началось то, что мы называем Потопом. По мнению Тионны - увы, точных данных для исследований оказалось недостаточно, - Потоп явился следствием длительного открытия портала. На какое-то время, и хорошо, что не навсегда, изменились законы нашего мира. Не все, некоторые... Но после Потопа в живых остался ладно если один из ста человек. Погиб и тот маг, его записи нашли случайно. Были и другие, жаждущие посетить Гавань, нам, в мое время, было точно известно о трех удачных и о десятке неудачных попыток. К сожалению, мало кто из смельчаков вел столь подробные дневники.

Таяна удивленно подняла бровь.

- Но из вашего рассказа я поняла, что вы знали о Гавани немало?

- Да, это так. Один из проколов был совершен примерно лет за шестьдесят до падения Хрустальной Цитадели. Тогда наши предки еще знали о Гавани - вернее, о ее разрушительном влиянии на наш мир - слишком мало. И не понимали, на какой риск идут. В общем, прокол был не слишком долгим, один из магов, его звали Дан Кернер, проник в Гавань и вернулся. Он принес с собой немного - небольшую шкатулку с горстью чего-то напоминающего изрубленные в мелкую крошку алмазы, легкий, похожий на игрушку для подростка меч и две таблички из матового черного материала, не похожего ни на металл, ни на камень, ни на стекло. И, конечно, он принес кое-что куда более важное, чем эти предметы, - информацию.

- Меч... я, кажется, видел... - неуверенно протянул Денис.

- На боку призрака Ульриха? Да, это был он, тот самый меч. На вид это не более чем игрушка - но его клинок способен разрезать гранит, как масло. Этот меч с тех пор всегда принадлежал старшему из Пяти, боевому магу огня. В свою очередь его как символ власти получил и Зорген. Но меч - всего лишь оружие. Странное, непонятное... никому так и не удалось сотворить подобное, но он - вещь, не более, А вот кристаллы... это были... я не могу подобрать слова, которые вы смогли бы понять. Наиболее близким сравнением мне кажется такое - это были семена. Будучи обработанными должным образом, они давали всходы - любые. Из этих семян была выращена Хрустальная Цитадель. На ее строительство ушли почти все запасы из шкатулки, осталось всего несколько зерен... кажется, я уже говорил об этом.

- А таблички? - Голос Таяны дрожал.

- А таблички были заклинаниями. Одноразовыми... и их мог применить любой человек, пусть и совершенно не владеющий Даром. Кернер купил их в месте, которое, согласно его записям, называлось "Лавка Сновидений". Там торговали магическими заклинаниями, ни одно из которых невозможно было применить в самой Гавани, последствия могли оказаться самыми различными - от простой неудачи и до чудовищных разрушений. Он заплатил за них собственной кровью...

- Вампиры?

- Нет, кровь жителей "нормальных" миров там ценится очень высоко. В ходу и многое другое, в том числе и золото... но кровь имеет наивысшую цену. У вампиров это не более чем еда. В Гавани же... к стыду моему, я не могу сказать точно. Просто не знаю. Из туманных намеков в дневнике Кернера можно сделать вывод, что наша свежая кровь дает жителям Гавани, причем на довольно длительное время, своего рода стабильность. Но это лишь предположение.

- И что это были за заклинания?

- Не терпится, девочка? - усмехнулся Оракул. - Да, я знаю, вы считаете, что многое утратили за это тысячелетие, и это действительно так. Но волшебство, заключенное в этих табличках, мы не смогли не только повторить - даже понять. Так что не думай, что только вы имеете право на уязвленное самолюбие. А что касается заклинаний... Одна из табличек пропала, и ее следы обнаружились много лет спустя. Вторая... вторая вернула из мира мертвых его жену. Никогда маги не могли сделать ничего подобного - излечить любую болезнь, зарастить рану... но не вернуть человека, когда он уже перешагнул последний рубеж. А Кернеру это удалось... Правда, никто не видел эту женщину, известен только сам факт, да и то в основном по записям Кернера. А сам Кернер погиб спустя седмицу после возвращения из Гавани, погиб странно, сгорел - в его лаборатории произошел сильный пожар. От тела остались одни только угли.

- В вашем рассказе, Оракул, много неясностей... - заметил Денис. - И много недоговоренностей.

- Постепенно я расскажу все, по крайней мере все, что знаю, - ответил Дерек. - Собственно, мы как раз подходим к самому важному. Итак, Кернер проник в Гавань. Странные события начались спустя несколько недель после этого. В одной из деревень у лошади появился необычный жеребенок... он был покрыт чешуей. Ну, на это, может, и не обратили бы особого внимания - мало ли, кто-то из магов пошутить решил над сервами. Но Совету Высших сообщили. А потом началось... Изменение затронуло несколько видов животных - лошадей, волков, кое-каких птиц. Почти все изменения были связаны с внешним видом. Во что превратились лошади и волки, ты, Денис, видел. Как ни странно, собак эти изменения не задели. Надеюсь, тебе не придется увидеть, во что превратился альбатрос... моряки - те, кто остался после такой встречи в живых - рассказывают о чудовище, почти неуязвимом для оружия, которое охотилось на людей. Судя по тому, что альбатросы исчезли вовсе, был сделан вывод, что чудовище - это они и есть, изменившиеся до неузнаваемости. Сейчас их называют иначе...

- Драконы, - прошептала Таяна.

- Да, девочка, теперь их называют драконами. Слава Эрнис, более серьезных изменений не было замечено. Вот тогда эти события и связали с походом в Гавань... - Оракул на мгновение задумался, затем покачал головой. - Или не тогда, а чуть позже. Это не важно.

Денис нахмурился. Некоторое время он обдумывал слова Оракула. В принципе, несмотря на всю фантастичность рассказа, в нем была какая-то определенная, не вполне понятная, но явственно ощущаемая логика. Конечно, будь на его месте специалисты по физике пространства, работавшие на "Азервейс", они, наверное, смогли бы к каждому высказанному Оракулом те-зису подобрать и необходимую терминологию, и должную аргументацию. Но и того, что Денис понял, было достаточно, чтобы осознать - слияние миров, пусть даже довольно похожих, не обещает человечеству с обеих сторон ничего хорошего.

Наконец он поднял глаза на Дерека, молча ожидавшего вопросов.

- Значит, открытие портала в Гавань может повлечь катастрофические изменения в мире, так? И, несмотря на это, Зарид дер Рэй решился на такой шаг?

- Заридом двигали, по сути, родительские чувства. Он, разумеется, не сказал Совету всей правды - да и кто на его месте пустился бы в излишние откровения. Я знал правду и, кстати, настаивал, чтобы Зарид признался сразу... но он не послушал меня и сделал по-своему. Не буду осуждать... Дело в том, что Зарид был немолод. Он боялся, что урги, его народ, рождению которого он посвятил долгие годы своей жизни, забудут его, своего создателя. Боялся, что они найдут себе других богов. Он хотел остаться с ними навсегда, приглядывать за ними, давать советы, наставлять... по возможности - наказывать за непослушание. Смертное тело не слишком подходило для этих планов, и Зарид решил вырастить себе новое тело - несокрушимое, вечное. И величественное. Конечно, алмазное зерно было для этого самым подходящим материалом... но ему отказали.

- Он мог украсть, - пожал плечами Тернер. - Мог потребовать угрозами. Мало ли способов. Рисковать целым миром ради вонючего племени лесных уродов, это глупо.

- Видимо, в тот момент ему не пришло в голову ничего лучше. А что касается кражи... отношения среди членов Совета были сложными, но обвинение в краже могло поставить его вне закона, могло повлечь смертный приговор - а не существовало в наше время мага, способного выдержать совместный удар даже двоих Высших... хотя, пожалуй, Ульрих бы смог... двоих точно смог бы.

- А Зарид решил пойти за кристаллами сам.

- Верно, - кивнул Дерек. - И пошел. Прокол был не слишком большим, он все-таки не хотел рисковать зря. Туда и обратно, с конкретной целью - и не более. Он успешно вернулся... принес заклинания, принес кристалл. И сделал статую, идола - урги называют теперь его Алмазной Твердью, кажется. Во всяком случае, перевод с их языка на имперский звучит примерно так. Заклинания были отданы Зоргену... и, когда это стало необходимо, с его, разумеется, точки зрения, он их применил. Одним он сжег армию только зарождавшейся тогда Империи, в той самой битве... бойне, после которой его именем стали пугать детей. Вторым... вторым поджег плато у Хрустальной Цитадели, чтобы остановить идущие на штурм отряды ньорков и людей.

- Кажется, - тихо сказала Таяна, - я знаю, когда обнаружилась вторая табличка Кернера. Ведь там, не так ли? У стен Цитадели? Это с ее помощью вызвали дождь, который идет до сего дня?

- Ты догадлива, - устало улыбнулся Оракул. - Да, было так. Ну а третью использовали, чтобы уничтожить Ноэль-де-Тор, Шпиль Познания... эту табличку использовал Зарид. А заодно уничтожил и Ульриха, который находился в Ноэль-де-Тор в тот момент. Да, я вижу, тьер, ты усмехаешься... возможно, Зарид выкрал последнюю табличку из самых лучших побуждений, он не желал, чтобы библиотеки Цитадели попали в руки к врагу. И сделал то, что считал необходимым. А когда был тяжело ранен во время битвы за Цитадель, перенес в собственноручно созданную статую свой дух, как я - в эту пешеру.

- О Эрнис... так, значит, это ургское божество - есть вечно живой Зарид дер Рэй? - охнула Таяна.

- Именно так. Вдумайтесь, это ведь очень важно. Зарид дер Рэй, живой, способный мыслить, способный на многое, - он находится среди ургов. И он, один из немногих ныне живущих... - губы Дерека тронула горькая усмешка, было ясно, что к "живущим" он причислял и себя, в какой-то мере, - так вот, он один из немногих, знающих способ пробивать мембраны меж мирами.

- Итак, это его магия дала возможность ургам разгромить наши... - Денис замялся, в языке, на котором шел разговор, не было подходящего термина, - наши лаборатории?

- Не совсем. - В голосе Дерека слышалась явная печаль. - У Зарида в оковах алмазной плоти не так много возможностей. Но ему помогли... вы сами помогли. Ваши эксперименты, как я понял из того, что прочитал в твоей памяти, были связаны с мгновенным перемещением в пространстве, так? А что ж это такое, как не самый настоящий прокол?

- Значит, если эксперименты прекратятся, то урги не смогут больше открывать эти врата?

Денис почувствовал, как на душе становится немного легче. Разумеется, эксперты "Азервейс" уже вычислили взаимосвязь между экспериментами на "Сигмах" и таинственной гибелью станций. Если сейчас закроют программу, то Земле не будет ничего угрожать...

- Ты невнимательно слушал, - сокрушенно покачал головой Дерек. - Слишком много проколов, слишком большие перемещения лю... ургов между мирами, слишком ослабла мембрана. Сейчас она готова окончательно порваться из-за любой мелочи, а у Зарида вполне достанет сил, чтобы прокалывать мембрану одним лишь усилием собственной воли. Конечно, все это в большей или меньшей мере лишь предположения. Но, боюсь, нашему миру... и твоему, Денис, тоже, грозит огромная опасность. И я не знаю, что можно сделать. Давайте будем думать вместе - и я молю Эрнис, чтобы кому-нибудь пришла на ум хорошая идея.

12. НАШЕСТВИЕ

Кто я, Ур-Шагал, провидец и летописец? Если Вечный, даровавший мне умение переносить на пергамент события этих дней, тем самым выделил меня, превратив в нечто особенное, то почему же меня все время терзают сомнения в моем предназначении ? А если я принадлежу народу ургов, то почему отряды, проходящие мимо моего дома, не вселяют в мою душу радость и гордость за мой народ? Почему, когда я смотрю на наших воинов, то вижу не горы добычи, не многочисленных пленников и могучих бойцов, покрывших себя славой, а только лишь смерть, грабежи, разорение... И не дым жертвенных костров стоит у меня перед глазами - то дым горящих ургских селений...

Вопросы, вопросы роятся в моей голове, и перо уже не раз помимо моей воли наносило на белые листы страшное слово - война. Да... возможно, вы, дети мои, читая эти строки, лишь рассмеетесь над причудами старика, редко берущего в руки боевой топор. Что поделать, среди народа ургов немногим дано умение говорить с грядущими поколениями с помощью пера. И немногим есть что сказать своим потомкам - разве что поведать о количестве взятой добычи и о раскроенных черепах. А я все чаще задумываюсь, а в этом ли состоит истинная гордость воина?А может, цель жизни бойца - хранить, пусть и силою оружия, мир для своей семьи?

Земля дрожит под ногами ургов, и ведет их великий и мудрый Ар-Бейр. Топоры воинов готовы к бою, и значит, бой состоится. Ибо если тысячи бойцов потрясают отточенной сталью, нужен лишь крошечный повод, чтобы эта сталь обагрилась кровью. А повод найдется, дети мои, ибо немало обид накопилось меж нами, и другими... людьми, проклятыми шапками, эльфами...

Только я, Ур-Шагал, провидец и летописец, все чаще задумываюсь о том, какое это великое благо - умение прощать обиды...

Мист был маленьким городком. Точнее, когда-то он был просто небольшим селом, но его особенно удачное расположение прямо на границе ургских владений сделало его стратегически важным - и, разумеется, Империя не могла этого не заметить. Поэтому еще лет двести назад в этих краях появился крупный отряд тех, кого в другое время и в другом месте назвали бы военными инженерами.

Отряд в основном состоял из людей. Хотя среди затянутых в кольчуги воинов, гордо носивших красно-лиловые цвета Империи, среди немногословных мастеров топора и пилы, среди знатоков камня и умельцев по части осадных орудий мелькали и приземистые бородатые фигурки. Гномов нечасто удавалось привлечь к строительным работам, но Империя щедро платила золотом - и подземный народец не устоял.

Первоначально построили деревянный частокол - не бог весть какая защита, но для обороны от шаек бандитов вполне подойдет. А потом мастера взялись за дело как следует... Прошло почти тридцать лет, прежде чем императорские инспектора сочли крепость законченной. И они не кривили душой.

Каменная стена была достаточно высока, а шесть мощных башен давали защитникам шанс даже в том случае, если падет наружная стена. Да и потеряв башни, всегда можно было отступить в донжон - с трех его верхних этажей можно было держать под непрерывным градом стрел, камней и горящего масла все пространство внутри цитадели. Ну а запасы снаряжения для стрелков и обслуги катапульты были весьма велики,

Крепость не боялась штурма. В ней была вода, в ней при необходимости могло укрыться все население городка, и многие из селян оказались бы нелишними, пополнив ряды защитников. Широкий ров не позволял легко навести мосты, а кованные гномами ворота выдержали бы удар любого тарана.

Так было...

Но шли годы. Урги то совершали мелкие набеги на беззащитные поселения, то вновь прятались в своих лесах и пещерах, завидев на горизонте вымпелы имперских легионов. Где-то случались и серьезные стычки, бывало, что и хваленые красно-лиловые отступали, устилая землю трупами... а бывало и наоборот.

А под стенами Миста было тихо. Один-единственный раз, лет через пятьдесят после завершения строительства, небольшой отряд ургов сделал глупую, заведомо обреченную на провал попытку ворваться в крепость. Их и было-то всего сотни четыре... ну а тех, кому удалось унести ноги из-под несокрушимых стен, и вовсе можно было бы пересчитать по пальцам. И для этого не понадобилось бы много рук.

А годы все шли и шли... Вот и назначение в Мист стало считаться опалой - и в самом деле, каких побед можно ожидать, отсиживаясь в цитадели. Сюда стали попадать худшие - ленивые и трусоватые, ищущие в армии сытую и спокойную жизнь или просто попавшие в немилость к Императору и отправленные коротать годы здесь, на задворках Империи. И когда войска были нужны где-нибудь в другом месте, полководцы не слишком долго думали, откуда можно без ущерба забрать когорту-другую.

Не только гарнизон приходил в упадок - в мире нет ничего вечного. Ветшала и стена... Прошли золотые денечки, когда увесистые монеты с профилем Императора привлекали в Мист умелых мастеров, теперь здесь правили бал посредственности. Кому-то пришло в голову, что каждый день поднимать и опускать тяжелый подъемный мост - ненужная глупость. И уже много лет бездействовали ворота и кованые цепи, постепенно покрываясь толстой коркой ржавчины. Кто-то счел, что дерево ворот поизносилось... и его заменили - но, хотя стальная окантовка и осталась, работа делалась уже не гномами. Людьми. Людьми, которым платили сущие гроши... да они так и работали.

И внутрикрепостной двор постепенно обрастал хозяйственными постройками, сараюшками, казармами и прочими удобствами... и, конечно, никто не был в настроении платить за камень - все делалось из обычного дерева...

Да и сам городок, первоначально представлявший собой самый настоящий форпост, порядком разросся. Урги - они, в конце концов, не только воевали с людьми. В годы, а то и десятилетия мира здесь заключались торговые сделки, к немалой выгоде имперских купцов. А там, где царит торговля, - там и люди селятся охотно. И теперь, пожалуй, цитадель уже не смогла бы вместить всех желающих укрыться за ее стенами, случись вдруг что...

Впрочем, это мало кого беспокоило. Уже давно сюда не приезжали неподкупные имперские инспектора, а если и приезжали, то так... по мелочи. Исправно ли солдатам кладут в кашу мяса, да не украл ли нынешний комендант слишком уж много из воинской казны. Приезжали да вскорости и отбывали с мелко исписанными пергаментами отчетов, где говорилось, что мясо солдатам таки кладут (правда, конину, но кто ж ее будет разглядывать да пробовать, небось инспекторов не из солдатского котла кормят), а комендант хотя и шельма первостатейная, но меру знает. Ну а за руку не пойман - стало быть, не вор. И снова все успокаивалось на несколько лет...

Легионеры, лениво отработав положенную надень муштру, шли на поля - у многих здесь уже были и бабы, а у кого и прям-таки жены, да еще с выводком сопливых пацанов. Да и то сказать, служба в имперских легионах долгая... того и гляди без наследника останешься. А сопливых этих, стало быть, кормить надо... те монеты, что шли легионерам в качестве жалованья, превращались в дома, да еще в скот - известную для крестьянина ценность.

Когда-нибудь все это должно было закончиться. И скорее всего закончиться плохо.

Бэйн Д'Лемер был назначен командующим гарнизоном Миста не в качестве наказания - напротив, многие рассматривали это назначение как факт признания Императором заслуг легата. Собственно, сам он тоже считал именно так - прослужив в армии более тридцати лет, ветеран давно уже не мыслил себе жизни вдали от звона оружия... Но судьба жестоко посмеялась над ним - в одной из стычек, малозначительной и никому, в том числе и ее участникам, не нужной, он лишился руки - а вместе с ней и надежды когда-нибудь умереть в бою. Мыль о том, что впереди его ожидает долгая старость, а затем дряхлость и немощность, была Д'Лемеру противна, И возможно, легат даже наложил бы на себя руки - хотя такое поведение и было недостойно истинного воина, - но Император, в мудрости своей, решил дать ветерану возможность продолжить службу.

Тем более что для этого подвернулась оказия. Бывший комендант крепости после не слишком умеренных возлияний умудрился сорваться с крепостной стены. Во рву уже много лет вместо воды была лишь жидкая грязь, но ее вполне хватило невменяемому пьянице, чтобы утонуть. И место начальника гарнизона стало вакантным.

Конечно, кое-кто посмеивался. Одни говорили, что на старости лет Д'Лемеру предстоит научиться осторожности, поскольку запускать руку, пусть и единственную, в казну - это не так просто, как махать мечом. Другие говорили, что назначение Императора мудро - ежели у нового командира рука всего одна, то и прилипнет к ней в два раза меньше, а значит, армейская кубышка целее будет. Но были и такие, что слушали всю эту дурь, улыбаясь в усы, - они-то знали, что старый вояка будет держать обленившихся и забывших всякий стыд солдат в железном кулаке... и, хотя кулак будет всего одни, мало им не покажется.

И разумеется, правы были именно последние. Прошло всего две недели после прибытия Д'Лемера в Мист, а в столицу уже валом пошли доносы на строптивого легата. Попадали ли они на стол Императора или оседали в архивах... а может, просто изымались и уничтожались, ибо не следует низшим чинам порочить своего командира, - про то доподлинно не известно. Зато известно, что две дополнительные когорты для усиления гарнизона Д'Лемер получил.

И все же сделать он успел немного - были начаты работы по ремонту обветшалой стены, с десяток мастеров целыми днями копошились возле пришедших в полную негодность катапульт, да еще пара сотен крестьян, которым посулили две серебряные монеты в неделю, взялись за лопаты, чтобы вычерпать грязь из рва и снова восстановить этот оборонительный рубеж,

Д'Лемер давал разнос мрачному центуриону. По мнению легата, место солдат - в гарнизоне, а не на полях с мотыгами. Где-то в глубине души центурион, возможно, и был согласен с командиром, но в городке его тоже ждала молодая жена, которой именно сейчас приспичило копать колодец. И поскольку центурион совершенно не собирался делать эту утомительную работу своими руками, возвращение солдат в казармы его никак не устраивало. Легат расхаживал по кабинету, пытаясь напомнить подчиненному его долг перед Империей, а тот молча "ел глазами начальство", оставаясь при своем мнении.

Дверь распахнулась, и в кабинет вошел Трент, десятник, командир личной охраны легата. Конечно, Д'Лемер, будучи воином, не считал необходимым держать персональную стражу, но она была положена коменданту гарнизона, и менять что-либо он не стал. Просто назначил на этот пост того, кому доверял - а прежнего начальника охраны, не в меру разжиревшего на казенных харчах, отправил присматривать за землекопами... к слову сказать, большая часть доносов была написана именно жирными пальцами этого борова.

- Слава Императору, легат. - Десятник отдал честь.

- Слава, - коротко бросил Д'Лемер. - Что случилось?

- Урги. Наши разъезды обнаружили пятерых ургов в лесу. Д'Лемер нахмурился. Конечно, земли этих тварей были неподалеку, и в том, что по лесу расхаживает какое-то количество этой нечисти, как их только земля носит, неудивительно. С другой стороны, он приказал возобновить патрулирование границы сразу же, как принял командование... кто знает, что эти твари успели вынюхать.

- Что дальше?

- Четверо ургов были вместе. Они заявили, что охотятся.

- На территории Империи? Хм-м... им объяснили, что они ошиблись в выборе охотничьих угодий?

- Объяснили, легат. И проследили, чтобы они покинули э-э... нашу территорию.

- Вырезать их надо было, и дело с концом, - мрачно буркнул центурион.

Д'Лемер покачал головой, посмотрев на офицера с легким оттенком жалости и презрения.

- Вырезать - это просто. Но исчезновение четырех разведчиков говорит о том, что они попались. Если это, конечно, разведчики. - Он снова обернулся к десятнику. - Как я понимаю, пятый был один?

- Один, легат. Сейчас он в подвале... и думаю, скоро будет готов говорить.

- Раскаленные щипцы заставят говорить кого угодно... - прошипел центурион, который совершенно не желал понять, что умение держать язык за зубами в его положении есть несомненное благо.

Легат снова бросил на него короткий взгляд, в этот раз куда более жесткий. К несчастью, офицер, разглядывавший пол у себя под ногами, этого не заметил. Может быть, если бы заметил, то повел бы себя иначе,

- Думаю, нам надо спуститься в подвал и побеседовать с этим... охотником. Прошу за мной, господа.

Ург был прикован к стене. Тяжелые железные браслеты охватывали могучие руки, еще более массивные кольца сдерживали ноги. Но ург мог стоять - и, зная выносливость этих тварей, можно было с уверенностью сказать, что истощение его сил наступит не скоро. К тому же он не выглядел ни избитым, ни раненым - молодой воин, ему было еще далеко до самого расцвета сил, но и сейчас он, даже прикованный, был опасен. В конце концов эти кольца были рассчитаны на людей.

Палач неторопливо раскладывал на длинной, покрытой старой коркой запекшейся крови скамье свои инструменты. Д'Лемер поморщился - настоящие солдаты не любили палачей, хотя и готовы были признать, что сведения, вырванные у пленника, пусть даже и вместе с мясом, могли спасти немало жизней. В том числе и их собственную... И все же никто или почти никто из ветеранов не стал бы даже пить за одним столом с заплечных дел мастером. И легат тоже прекрасно понимал... пытка - дело нужное, а сейчас так и просто необходимое.

- Как его взяли?

- Сетью, легат. Но он все равно сумел сломать ногу Ланту...

- Лант... третья когорта, верно? Дайте ему пяток лишних монет, пусть парень выпьет... за свое здоровье. И остальным по паре монет за сообразительность.

- Слава Императору! - расплылся в улыбке десятник. - И слава легату.

- Слава... - хмыкнул Д'Лемер, пожимая плечами. - Насчет того, достанется ли нам слава, мы сейчас узнаем.

Ург зыркнул на легата налитыми кровью глазами, ясно давая понять, что вполне расслышал сказанные им слова, но также сообщая этим полным ненависти взглядом, что ничего говорить не намерен. Да легат и не ожидал, что враг быстро согласится на сотрудничество.

Он хотел было присесть, но затем, взглянув на темные потеки, вздохнул и остался стоять. Некоторое время он внимательно рассматривал пленника, затем спросил на ломаном, но вполне понятном языке ургов:

- Будешь говорить?

Ответом был столь же злобный взгляд.

- Не стоит ломать язык, - уже более понятно для окружающих продолжил легат. - Ты прекрасно понимаешь нашу речь, я это вижу. Поэтому предлагаю сделку...

- Да что с ним говорить, - снова вылез со своим мнением центурион. - Каленым железом... или вон, когти щипцами ему повыдирать. И запоет как миленький, все расскажет...

Легат медленно повернулся к офицеру. Теперь даже совершенно тупому было ясно, что комендант взбешен. Правда, на его тоне это ни в коей мере не отразилось, однако содержание речи было опаснее любых криков и ругани.

- Центурион Бартак, приказываю вам сдать знаки отличия... - Он задумался, затем повернулся к Тренту. - Кто командовал разъездом, захватившим урга?

- Торикс.

- Сотник?

- Да, легат. Он считал нужным участвовать в патрулях наравне со своими солдатами.

- Дельный малый, я его помню. Отменно... значит, центурион... э-э... бывший центурион Бартак, вам надлежит сдать полномочия сотнику, вернее, центуриону Ториксу.

- Но, легат...

- Вы собираетесь оспорить мое решение? Бывший центурион некоторое время молчал, взвешивая возможные последствия - хотя, конечно, это следовало бы делать раньше, - затем покачал головой.

- Повинуюсь, легат.

- Правильно, это первые разумные слова, которые я слышал от вас сегодня. Пойдете командиром на катапульты. И если через два... ладно, через три дня все, я подчеркиваю, все катапульты будут действовать, то, возможно, ваша карьера не окажется окончательно загубленной. А пока побудьте здесь, может быть, чему-нибудь полезному научитесь...

Легат снова повернулся к пленнику. Подошел к нему поближе, вынул из ножен кинжал и, не торопясь, перерезал тряпку, прикрывающую чресла урга. В бой эти твари ходили по-разному - и в доспехах, и в кольчугах... и просто так, надеясь только на свою шкуру, которую не всякий удар мог пробить. Но охота - это был особый случай, в лес урги шли, стараясь как можно меньше надевать на себя чужеродного... считалось, что зверь может учуять металл или выделанную кожу, поэтому охотничье оружие было костяным, деревянным или каменным, а из одежды - только набедренная повязка. Это, в общем, соответствовало легенде, но нисколько не убеждало Д'Лемера - урги, может, в чем-то и были диким народом, но глупцами они точно не были.

- Я слышал, что каждый ург после смерти, если проявил достаточно доблести, попадает в пещеры этого их бога, Вечного... - задумчиво пробормотал легат, прекрасно понимая, что его слышат все присутствующие. В том числе и пленник. - Я слышал, что туда попадают настоящие воины. Интересно, а если оскопить урга, сочтет ли Вечный достойным посадить евнуха за стол с героями? Особенно если смерть урга будет... негеройской. К примеру, он может захлебнуться в нечистотах. Очень, очень неприятная смерть... возможно, Вечный сочтет, что сидеть за одним столом с наглотавшимся дерьма...

Легат видел, как бешенство в глазах пленника сменилось неприкрытым ужасом. Ург дрожал мелкой дрожью и, казалось, вот-вот готов был завыть от отчаяния.

- С другой стороны, - продолжал рассуждать легат, - Вечный, насколько я понимаю, воздает по делам... а не по словам. И если кое-кто докажет, что достоин нашей благодарности, то, возможно, он удостоится чести пасть в бою. С оружием в руках, как и подобает воину. И к тому же будет предан огню, чтобы дух его смог беспрепятственно достигнуть чертогов Вечного.

В пыточной камере повисла глубокая тишина. Казалось, все присутствующие стараются даже не дышать громко. Затем ург прохрипел:

- Твое слово, легат?

- Я вижу, ты хорошо владеешь нашим языком, - усмехнулся Д'Лемер. - Да, я даю слово. Не думай, что я глуп, ты и в самом деле получишь оружие, но против тебя будут биться рыцари. И не в одиночку.

- Пусть так, - выдохнул ург. - Спрашивай.

- Что ты делал у стен крепости?

Ург изобразил кривую усмешку, обнажив желтые клыки.

- Ты сам знаешь это, легат. Вечный дал нам знак. В этот раз вы, тонкокожие, будете разбиты.

- Значит, война? Ург коротко кивнул.

- И когда?

Пленник несколько мгновений рассматривал человека, затем вдруг, запрокинув голову, громко захохотал. Палач плеснул прямо в гогочущую морду водой из ведра. Ург захлебнулся, потом фыркнул, тряхнул головой и снова осклабился.

- Ты совершил плохую сделку, легат. Мои слова не помогут тебе. Орда будет у стен твоей крепости завтра. Ты не успеешь подготовиться.

- И как велика Орда? - Д'Лемер говорил совершенно спокойно, как будто бы ему не сообщили только что, что его обветшалое сооружение вскорости подвергнется атаке.

- Я не умею счесть столько воинов, легат, - снова оскалился ург. - А ты можешь сосчитать песчинки на берегу реки?

- Как поэтично, - пожал плечами Д'Лемер. - Значит, впервые за долгие годы Орда собрала значительные силы. Что ж, тем больше славы перемолоть ваши отряды под стенами Миста. Хорошо, у меня еще несколько вопросов.

Однако больше пленник не сообщил ничего существенного. Разумеется, как рядовой разведчик, назначенный на эту опасную службу только лишь из-за знания языка - и следовательно, в надежде, что он сможет где-нибудь что-нибудь подслушать, этот воин знал мало. Ему было ничего не известно ни о магах, которые примут участие в войне, ни даже о том, кто является командующим. Д'Лемер понимал, что без Аш-Дагота вряд ли обойдется, все ж таки верховный шаман был сильным колдуном, и не считаться с его возможностями было опасно. Но если Аш-Дагот был известен среди людей - слухи о его могуществе давно просочились в Империю, - то о других колдунах племен ургов было известно мало. Только то, что они, разумеется, существуют.

Пленник наверняка кое-что утаил, а может, в чем-то и солгал. Но Д'Лемер предпочитал принимать его слова за чистую монету. Вот если бы он услышал, что урги собираются атаковать Мист силами двух-трех малых орд, то есть максимум тремя тысячами, то не поверил бы. Урги - не идиоты и прекрасно понимают, что Мист, при всём его упадке, остается сильной крепостью, и взять его непросто.

Наконец он решил, что больше ничего полезного не услышит.

- Хорошо... ты получишь оружие. И огненное погребение.

- Легат! - снова вмешался Бартак. - Неужели вы будете исполнять обещание, данное этой поганой образине? Подвергать опасности жизнь наших воинов? Да прирезать его, и дело с концом!

Несколько последних лет, прошедших в относительном спокойствии, Бартак состоял доверенным лицом при прежнем коменданте крепости. За эти годы центурион отвык от армейской дисциплины, и было бы слишком смелым предполагать, что за считанные дни он снова вспомнит о том, что в отношениях с начальником молчание - золото. Вот и в этот раз ему не следовало бы высказывать свое мнение... но вылетевшего слова не вернешь назад.

Д'Лемер побагровел.

- Вы хотите сказать... сотник Бартак, что я нарушу собственное слово? И вы считаете, что слово "честь" для меня значит столь же мало, сколь и для вас? Хорошо, я не буду обманывать ваших ожиданий. Я не сдержу своего слова. Но не того, которое я дал ургу, - он, знаете ли, верит мне, и я не намерен разрушать эту веру. Я не сдержу слова в отношении вас. Пойдете рядовым... - Он вновь повернулся к Тренту. -Проследите, чтобы этот... рядовой занял место на привратной башне. Видимо, там будет самое горячее место. И пусть теперь он докажет, что чего-то стоит.

- Вы не имеете права! - взвился униженный центурион, в одночасье разжалованный до рядового. - Мой род не менее древен, чем ваш. И свои знаки отличия я получил из рук Императора!

- Весьма вероятно, - кивнул Д'Лемер. - Ну а я их отберу. И отдам тому, кто, возможно, и не может насчитать много поколений благородных предков, но имеет на плечах голову. А не задницу.

- Я буду жаловаться лично самому Императору!

- Да хоть самой сиятельной Эрнис, - равнодушно пожал плечами легат. - И кстати, на вашем месте, рядовой, я бы поторопился с отправкой доноса. Трент, переговорите с центурионами, подберите трех-четырех хороших бойцов. Потом выведите урга на площадку для упражнений, дайте ему оружие... знаете что, дайте ему ургский топор, у меня в кабинете на стене висит. Он заслужил... Только не надо лишнего геройства, пусть все наденут латы. И имейте в виду, Трент, я обещал пленнику гибель с честью, а не возможность прорубить себе путь к свободе. И потом всех центурионов сразу ко мне,

Д'Лемер понимал, что за сутки крепость к отражению серьезного штурма не подготовишь. И все же он рассчитывал сделать все, что возможно.

- Центурион Клейн, ваши люди отправляются в город. До ночи все жители, до единого, должны его покинуть. Если надо, выгоняйте их из домов пинками. Все, кто захочет присоединиться к гарнизону, милости просим, но насильно никого не заставляйте...

- Вопрос, легат?

- Да, центурион.

- Полтысячи мужиков могли бы пригодиться в случае штурма.