Чтение 15–й страницы книги ~Гавань Семи Ветров~

- Делай как я! - завопила она, с силой вонзая меч в землю. И еще раз - отступив на шаг в сторону. И еще.

Первыми мысль госпожи поняли ее "подданные", члены Гильдии. Им, как никому другому, были известны способы спрятаться даже на самом открытом месте, а кое-кто из них считался мастером маскировки. Потом сообразили, в чем дело, и наемники. И вот уже почти три десятка человек рассыпались по холму, лихорадочно тыча мечами и копьями в землю. Никто из магов, конечно, не соизволил покинуть седла, но они были готовы вмешаться в любой момент, обрушив на жертву, если кому-либо удастся ее обнаружить, потоки огня, молний и ледяных стрел - простые, но весьма эффективные боевые заклинания, так горячо любимые молодыми выпускниками Академии, еще не достигшими права на титул полноправного волшебника.

Но тщетно... Впустую терзали каменистую почву стальные лезвия. Черри чувствовала, как ее охватывает чувство бессилия. Вот один из воинов в изнеможении опустился на камни, вот второй, вонзив глубоко в землю копье, облокотился на него и, похоже, так и заснул в этой неудобной позе. Зашатавшись, рухнул скакун под одним из магов, едва успевшим выпрыгнуть из седла. При падении маг подвернул ногу и завопил от боли.

Черри еще раз, уже безо всякой надежды, всадила меч в землю. Бесполезно... Она обессиленно прислонилась к валуну и тыльной стороной ладони вытерла пот со лба.

- Хватит! - срывая голос, крикнула она, с ужасом ощущая, что из глаз вот-вот брызнут слезы. - Хватит, нет его здесь. Уходим... Девлин, Беркут, выставить посты... чтобы на каждой тропинке, у каждого куста был наш человек. Этот Тернер не может просто исчезнуть, он объявится, обязательно объявится. Кто его увидит - на рожон не лезть, держаться в стороне... лучше, чтобы он вас вообще не заметил. И сразу сигнал дать...

- Простите, госпожа, - простонал маг, сидящий на земле и пытающийся привести в порядок поврежденную ногу, - простите, но сейчас какой смысл уходить отсюда? Нет здесь Тернера этого, ладно... но людям отдых нужен. Может, здесь и переночуем?

Она равнодушно кивнула. А затем в бешенстве полоснула мечом по камню.

Оружие должно было зазвенеть, выбить из валуна сноп искр и брызги каменного крошева...

Но этого не произошло. Лезвие меча с чмоканьем ушло в валун на полпальца и там застряло. Девушка несколько мгновений тупо смотрела на увязший в камне клинок, выдернула его одним коротким рывком, глянула на ничуть не пострадавшее лезвие, снова перевела взгляд на камень... и ее глаза расширились от удивления, смешанного с медленно приходящим пониманием.

А потом она закричала.

Валун, на вид ранее столь твердый, теперь словно взорвался, выбросив из себя пучок длинных щупалец - они были тонкими и гибкими, но всем почему-то казалось, что состоят они из того же камня. Черри убедилась в этом сразу же - одно из щупалец оплело ее талию, и она, более рефлекторно, чем сознательно, чиркнула по нему лезвием меча. Тщетно - брызнули искры, сталь не оставила даже зарубки, а щупальце, к которому уже присоединились с полдесятка других, притянуло девушку вплотную к каменной глыбе, полностью обездвижив. Еще одно щупальце сдавило руку, и ее пальцы сами собой разжались. Глухо звякнуло упавшее на землю оружие.

По крайней мере десяток бойцов бросились вперед, занося клинки, - выручить своего командира, а Черри была для них не только хозяйкой, нанимателем или главой Гильдии, но в этом походе - именно командиром, было для них делом чести. Кто-то видел в этом свой долг, кто-то беспокоился о том, что со смертью Дикой Кошки могут возникнуть некоторые проблемы с выплатой гонорара... мотивы были разные, итог один - воины были готовы броситься в бой, несмотря на усталость.

Они не успели. Одно из щупалец скользнуло к горлу девушки, стремительно утрачивая гибкость и меняя цвет, превращаясь в острый трехгранный костяной шип, упирающийся прямо в сонную артерию. Намек был столь очевиден, что не требовалось слов или требований - занесенные мечи опустились, а те, кто успел подскочить слишком близко, попятились назад.

А камень продолжал меняться. На его вершине, что находилась чуть выше пояса Черри, появился массивный нарост. По нему шли волны, формируя гротескные черты лица - массивный нос, впадины глаз, провал рта, слегка наметившиеся валики ушей... даже пряди каменных волос, плавно перетекающие в серый монолит. Наконец уже почти оформившаяся голова шевельнулась, словно разглядывая сгрудившихся вокруг людей, но каменные глаза были безжизненными, как у статуи. Затем зашевелились серые губы, выпуская наружу скрипучий, неприятный, вызывающий мороз по коже голос:

- Назад... или она умрет...

Голос не просил, не приказывал. Сложно было определить, что именно содержалось в его интонациях, да и были ли они вообще. Но каждый понял: лишний шаг, неосторожное движение - и угроза будет исполнена.

И они отступили - сначала на шаг, затем еще на один.

- Хорошо, - проскрипела голова, и снова в этом голосе не слышалось ни удовлетворения, ни злорадства. - Теперь слушайте меня. Сейчас вы покинете это место, все. Она останется здесь. Уезжайте как можно быстрее и как можно дальше. Если я не увижу вас хотя бы три дня, я отпущу эту женщину.

- Ты лжешь! - выкрикнул один из наемников, не трогаясь тем не менее с места. Он, как и многие другие, был уверен, что стоит им броситься вперед, всем вместе, и это чудовище будет моментально изрублено в мелкие куски, какой бы прочной ни была его каменная шкура. Но этого броска Черри не переживет, это было совершенно очевидно. А тогда... сомнительно, что кто-то вспомнит об обещанном наемникам золоте. Если еще не обвинит их в намеренных действиях, что привели к гибели главы Гильдии.

В то же мгновение одно из щупалец подхватило увесистый, с кулак размером, булыжник и метнуло его. Камень попал воину в голову, смяв шлем, как тонкий пергамент, глубоко вдавив изломанные края металла в лицо, разрывая плоть и ломая кости. Воин рухнул как подкошенный, пару раз содрогнулся в конвульсиях и замер.

- Есть еще желающие спорить со мной? - прошипела голова.

- Убейте его! - завизжала Черри, срывая голос и не чувствуя, как впивается в шею острый шип. - Что вы стоите? Вас много, вперед! Изрубите его, сожгите! Ну же, трусы! Подонки! Вы же подписали контракт!

Голова спокойно, не шевеля ни одной каменной черточкой, слушала этот визг, не делая никаких попыток заткнуть Черри рот. А это было бы не так уж и сложно - стоит одному из щупалец чуть-чуть сдавить нежную длинную шею, и она в тот же миг подавится собственным криком. Но демон дал ей спокойно выкричаться - то ли пребывал в полнейшей уверенности, что никто не последует приказам беснующейся женщины, то ли нисколько не сомневался в собственных силах.

- Убейте... - уже молила Черри, и на глаза ее начали наворачиваться слезы.

О Эрнис, она бы убила себя сама, но эта тварь не оставила ей ни малейших шансов для этого, щупальца стискивали ее так, что пошевелить она могла разве что пальцами. Черри дернула головой в надежде нанизаться на шип и пусть даже смертью своей заставить наемников вступить в бой... Напрасная и смешная попытка соревноваться в скорости реакции с демоном - шип тоже шевельнулся, двигаясь синхронно с ее головой, и ей не удалось добиться даже проколотой кожи. А мгновением позже пара щупалец обвила ее голову, и теперь она могла лишь моргать, чувствуя, как бессильные слезы струятся по щекам, да выдавливать из себя злые слова, к которым так никто и не желал прислушиваться.

- Я жду... - прошипела голова. Затем, поразмыслив, добавила: - Ее скакун пусть останется здесь. Он ей пригодится. И еще один... вот этот. - Одно из щупалец указало на здоровенную тварь, пожалуй, самую сильную в этом отряде. - Уходите. Если в ближайшие дни я увижу хотя бы одного из вас, она умрет.

Наемники переглянулись. Они, как и маги, были склонны безоговорочно подчиниться, ибо, атаковав, рисковали жизнями, при этом гарантированно теряя деньги. Члены Гильдии, все они понимали, что в этом отряде нет тех, кто мог бы претендовать на место главы, ежели оно освободится. А тот, кто претендовать сможет, наверняка захочет упрочить свое положение, организовав примерную казнь тех, кто был виновен в смерти его предшественницы. Поэтому для них смерть Черри была еще более опасна. Другое дело, если эта стерва погибнет в бою с оружием в руках - схватка вещь непредсказуемая, и тогда их никто не посмеет обвинить.

И вот один сделал шаг к своему скакуну, за ним второй... Спустя минуту или две все уже сидели в седлах. Маг с поврежденной ногой, которому не досталось скакуна, взгромоздился позади одного из наемников. Только тут многие из них обратили внимание, что собаки, обычно совсем не склонные соблюдать тишину, теперь испуганно жались к когтистым лапам скакунов, словно ища там укрытия. И как только первый всадник дернул поводья, направляя свое животное назад, в ту сторону, откуда эта кавалькада примчалась, вся свора тут же с явным облегчением, забыв об усталости, бросилась вслед за ним, стремясь как можно быстрее убраться подальше от этого страшного места.

А Черри стояла и плакала, глядя, как ее воины становятся все меньше и меньше, как оседает поднятая ими пыль.

И только когда последний из всадников стал почти неразличимой точкой у горизонта, вдруг поняла, что ее никто больше не держит.

Еще несколько мгновений она стояла неподвижно, а затем ужом метнулась к лежащему у самых ног мечу, пальцы ухватили рукоять, она перекатилась через голову и замерла, выставив перед собой клинок. И только тогда увидела Тернера - он был точно таким же, как тогда, ночью. Та же одежда, аккуратная, с иголочки... и только присмотревшись, она увидела разницу. Куртка, бриджи, сапоги - все это казалось единым целым, плавно перетекая одно в другое. И еще - одежда двигалась, словно живя своей, независимой от хозяина жизнью. Вот тонкая линия, похожая на разрез, пробежала вдоль того места, где должна была бы заканчиваться куртка, одновременно загрубели и отделились от штанин голенища сапог. А шея, что еще мгновение назад была слита воедино с воротником куртки, теперь освободилась...

Это было настолько жутко, настолько не по-человечески, что Черри вдруг осознала, что почти не дышит.

- Оружие тебе не поможет, - раздался знакомый голос. - Мы же, помнится, уже проверяли это. Я думал, ты запомнила урок.

Он выглядел уже совсем нормально и был абсолютно спокоен. Было очевидно, что его ни в малейшей степени не волнует оружие в руках женщины.

- Они ушли, - прошипела она. - Можешь убить меня...

- Убить? - переспросил он. - Зачем? Мне не нужна твоя смерть. Или ты думаешь, что демоны, - это слово он произнес с откровенной издевкой, но Черри была не в том состоянии, чтобы улавливать оттенки интонаций, - что демоны не склонны выполнять свои обещания?

- Мне плевать. - Она плюнула в него и, конечно, не попала. - Я сама убью себя...

Он посмотрел на нее, затем по его губам пробежала улыбка. Даже не улыбка, так, тень...

- Очень глупое и нерациональное решение. - Повернувшись к ней спиной, он подошел к ничем не примечательному участку земли, где не так давно находился тот самый, словно сошедший с ума, валун, и, наклонившись, извлек из-под тонкого слоя земли свой меч. Затем направился к павшему скакуну. Животное еще тяжело дышало и даже разок попыталось подняться, но безуспешно. И теперь оно просто лежало, кося глазом в сторону приближающегося "человека", и во взгляде несчастного животного была безысходность и покорность судьбе.

Одним коротким движением Тернер вогнал клинок в голову издыхающего животного. Оно дернулось, когтистые лапы выворотили ком земли... и затихли. Уверенно действуя мечом, он содрал чешуйчатую шкуру с крупа и вырезал увесистый кусок дымящегося мяса. Нарезав его небольшими ломтями, он сразу же кинул один из них в рот, проглотив почти не жуя.

Позади раздались странные звуки. Тернер оглянулся - девушка, согнувшись в три погибели, содрогалась в конвульсиях - ее рвало. Он вытер ладонью тонкую струйку крови, стекающую из угла рта, и вернулся к трапезе. Стервятник, с которым он разобрался недавно, был лишь каплей в море; чтобы вернуть себе хотя бы часть прежних сил, он должен был насытиться - и павшее животное подходило для этого как нельзя лучше. Жаль, что нельзя было приготовить мясо... но сойдет и так. Может быть, даже и лучше - в сыром больше силы, которая ему сейчас была так необходима.

Проглотив очередной кусок, он опять повернулся к своей до зубов вооруженной пленнице. Вряд ли сейчас ее можно было считать воином - она медленно подняла на него перепачканное лицо, на котором бледность смешивалась с каким-то зеленоватым оттенком.

- Так вот, я говорю о том, что самоубийство для тебя - не лучшее решение. Побудешь пару деньков со мной, затем я тебя отпущу... и ты, раз уж тебе так хочется, можешь снова начать за мной охотиться.

Она бросила короткий, очень короткий взгляд в сторону своего скакуна. Если быстро...

- Даже не надейся. - Движение ее глаз не ускользнуло от Тернера. - Я все равно быстрее. Попробуешь бежать - сломаю тебе ногу. Поверь, это больно. Я же сказал, дня через два или три отпущу тебя целую и невредимую.

- Если ты сейчас не убьешь меня, я отомщу... - Видимо, совершенно справедливые слова Тернера выбили из нее мысли о самоубийстве. - Я тебя предупреждаю.

- Попробуешь отомстить. - Он не спорил с ней, просто сделал акцент на первом слове. - Только попробуешь. И у тебя опять не получится. Но, в конце концов, кто я такой, чтобы отговаривать тебя от этого занятия? Развлекайся. Громозди трупы. Ты ведь не думаешь, что я подставлю горло под твой нож, просто чтобы доставить тебе удовольствие?

- Что тебе от меня надо?

- Да не так уж много, - чисто человеческим жестом пожал он плечами, внезапно подумав, что, принимая форму человека, он начинает обзаводиться и его привычками. В том числе жестами, мимикой... похоже, что и эмоциями тоже. - Просто у меня сейчас нет настроения драться...

- Ты боишься.

- Тебе легче будет думать так? - хмыкнул он с оттенком пренебрежения. - Думай, мешать не буду. А сейчас извини, я голоден.

Черри отвернулась - видеть трапезу демона было выше ее сил.

Тернер ощущал, как постепенно к нему возвращаются силы. А вместе с ними - и это ему не нравилось - появилось странное состояние... лень, апатия, тяжесть во всем теле. Не слабость от ран - а именно расслабленное состояние, последовавшее за тем, что люди назвали бы откровенным обжорством. Он был не уверен, что сейчас сможет двигаться столь же быстро, как и раньше, - но зато знал, что через несколько часов, максимум черед день-два, он снова будет готов к бою. На полное восстановление уйдет намного больше времени, и неизвестно, произойдет ли это вообще когда-нибудь.

Он привычно расширил зрачки - приводя зрение в соответствие с темнотой. На небе давно уже зажглись звезды - здесь, в степи, их было неисчислимое множество. В столице он никогда не видел столь звездного неба. А может, он просто редко поднимал голову?

Черри, почти не поменяв позу за последние пару-тройку часов, сидела, прислонившись к камню и уставившись в одну точку. Время от времени ее глаза начинали закрываться, но она опять и опять отчаянным усилием заставляла их распахнуться и снова изучала почти невидимую в свете звезд землю.

- Если ты ждешь, что я усну, то это напрасно, - негромко заметил Тернер. - Сон мне не нужен.

- Почему? - шепнули ее губы прежде, чем она осознала всю глупость вопроса.

- Я же демон... - Он вложил в ответ самую капельку насмешки. Хотя, если вдуматься, так ли уж она неправа в своем предположении. Кем, кроме демона, можно считать существо, живущее многие сотни лет, не нуждающееся в сне, способное двигаться быстрее ветра и остающееся в живых после чудовищных ран?

Она молчала, упорно не желая закрывать глаза.

- Ну ладно, раз уж ты не хочешь спать, давай поговорим.

- Я не буду развлекать тебя, демон, - устало пробормотала она. - Нам не о чем говорить.

- Ну почему же... даже враги могут найти причину для беседы. Хотя бы для того, чтобы лучше узнать друг друга. В конце концов, ты же вознамерилась убить меня, не так ли?

- И ты расскажешь мне о себе? - недоверчиво хмыкнула девушка.

- Почему бы нет? Откровенность за откровенность. Мне тоже не помешает получше изучить столь... - он сделал многозначительную паузу, - столь настойчивого противника.

Некоторое время она размышляла над сделанным предложением. Оно было заманчивым, и Черри, достигшая своего положения по праву, лучше многих понимала, что в противостоянии двух сильных людей знание противника может оказаться даже важнее умения владеть оружием, потому что знание, примененное в нужном месте и в нужное время, - острее кинжала. Тем более если противник - демон.

- Хорошо, - сухо бросила она. - Но пусть это будет... честно. Один вопрос задаешь ты, один я.

- Договорились, итак, мой первый вопрос...

- Почему твой?

- Потому что это была моя идея.

Девушка покорно вздохнула и кивнула.

- Расскажи о себе.

Она печально улыбнулась уголками губ.

- Это не слишком интересная история...

Свою мать Черри почти не помнила, а отца и вовсе не знала. В той среде, в которой она вращалась буквально с самого рождения, это было вполне обыденным явлением. Мать, кто бы она ни была, примерно через год после рождения девочки решила, что дочь ей не нужна. Всегда находились желающие купить ребенка, и за здоровую девочку дали хорошую цену. Перед проданным фактически в рабство ребенком открывались самые разные пути, и ни один из них нельзя было бы назвать светлым. Изысканные столичные бордели - по крайней мере до тех пор, пока она не стала бы для этого слишком старой и ее не отправили бы в более низкопробные заведения. Наложница и по совместительству служанка в каком-нибудь богатом доме... этих девушек учили более тщательно, чем обычных шлюх, поскольку такой товар шел по особой цене. Считалось даже, что такая карьера была для молоденьких рабынь неплохим вариантом. Случалось даже, что хозяин, проведя какое-то время в обществе хорошо обученной куртизанки, давал ей вольную и даже - неисповедимы пути Сиятельной Эрнис - женился на ней. Увы, в большинстве случаев все это было не более чем мечты. Гораздо чаще, потешившись молодым телом год-другой, хозяин отправлял ее на черные работы, а то и просто в могилу, ибо наложница зачастую видит и слышит больше, чем следует.

С удовольствием детей покупали и нищие. Бывало, что вскоре попавший в их руки ребенок становился калекой или уродом - таким подают больше. Изуродовать дитя так, чтобы оно вызывало дрожь, прилив жалости и желание как можно скорее развязать кошель, - это было искусством, и лекари, подвизавшиеся на этом черном деле, отнюдь не бедствовали. Правда, если до них добирались имперские стражи порядка, путь перед ними открывался один - на виселицу. Иногда они не доходили и до эшафота, и легионеров, что не смогли сдержаться, даже никто не осуждал.

На фоне всего этого можно было сказать, что Черри даже повезло. Ее купила Эшен, хозяйка одного из публичных домов Тирланты - может (по ее собственному мнению), даже лучшего. Женщина она была сердобольная, и очаровательная малышка ей приглянулась... да и просили-то за нее сущие гроши. Может, лет через семь-восемь какой-нибудь охочий до молоденького мясца богач расстался бы с полным кошелем золота, чтобы первым заполучить в постель новую девочку... Но Черри повезло и в этом - в день девятилетия ее купила Гильдия убийц - одна из самых уважаемых в столице. Прежде всего потому, что тот, кто не проявлял должного уважения, долго не жил - такие заказы Гильдия исполняла очень дешево.

Может быть, этот день и не был ее днем рождения - наверняка не был, мало кто из нищих задается целью считать одинаковые, наполненные страхом, голодом и болезнями дни. Но для себя самой Черри решила, что именно этот летний день она будет считать по-настоящему своим праздником - потому что тогда ее судьба изменилась. Сразу и навсегда.

Ее купили по приказу Утара, которого тогда еще не называли Белоголовым. Молодой - ему было не более тридцати пяти - глава Гильдии, потеряв в одной из заварушек сразу два десятка неплохих воинов, решил, что выучка его "деток" недостаточна, а потому готовить их надлежит с детства. И Гильдия, во всем послушная воле своего главы, начала поиск детей. Конечно, Черри тогда была слишком мала, но она чем-то приглянулась эмиссару Гильдии, и он, бросив в руку Эшен несколько золотых монет, ушел, забрав девчонку с собой. А хозяйка борделя не осмелилась возразить - ибо знала, что Гильдия всегда получает то, что хочет.

После довольно тяжелого разговора с Утаром покупатель передал девочку учителям и забыл о ней навсегда. Но Утар не забыл - и спустя несколько лет занялся уже постигшей основы мастерства девочкой сам, лично. Он никогда не пытался по-настоящему заменить малышке отца, он был лишь учителем - когда-то внимательным, когда-то жестким, а временами даже жестоким, искренне считая, что физическая или духовная слабость - прямой путь в мир иной.

И она училась. Месяц за месяцем, год за годом. Мимо нее прошло множество учителей, каждый из которых оставил ей что-то ценное. Умение пользоваться любым оружием, знания о ядах, виртуозное владение скакуном, тайны маскировки. И то, что осталось в памяти от науки, когда-то давно преподанной ей Эшер, - осознание своей красоты и умение пользоваться этим при необходимости. Когда ей исполнилось пятнадцать, он выпустил ее на первое настоящее дело - и она справилась с блеском. А спустя два года заработала себе и прозвище. И когда Утар решил уйти с поста главы Гильдии, Черри имела и основания, и силы бороться за это место.

Она вдруг замерла на полуслове, осознав, что говорит без остановки уже почти час. И еще Черри поразило, что ей это нравилось. За последние годы ей мало с кем удавалось просто поговорить - Утар все знал и так, а остальные... как ни крути любой из них мог стать претендентом на ее место, и раскрываться перед потенциальным врагом было рискованно. Тогда почему же она сейчас так разболталась и, что хуже всего, говорила только правду?

- Ладно, я сказала достаточно, - буркнула она изменившимся тоном. - Теперь давай ты. Кто ты и откуда здесь взялся?

Он задумчиво посмотрел на нее, словно решая, о чем стоит говорить с девушкой, а о чем следует умолчать. Потом решил быть искренним... Даже если она начнет повторять его рассказ на каждом углу, ей все равно никто не поверит.

- Это долгая история, - ответил Тернер. - Она началась примерно тысячу лет назад, когда люди решили взять штурмом обитель магов, Хрустальную Цитадель...

- Зачем ты это делаешь? - нервно спросила Черри, глядя, как Тернер внимательно осматривает содержимое ее переметных сум, притороченных к седлу скакуна. Перед этим он столь же тщательно осмотрел ее одежду, обнаружив и тонкую струну-удавку, и два крошечных лезвия в каблуке сапога, и еще одно, упрятанное в шов куртки.

- Я не хочу ломать тебе ногу.

Она вспомнила их вчерашний разговор о том, что будет, если она попытается бежать, и поняла многозначительность этой фразы.

В пыль полетели пара кинжалов, чехол с метательными ножами. Удовлетворенный осмотром вещей Тернер кивнул ей в сторону седла.

- Нам пора ехать.

Черри проглотила остатки хлеба, вытерла пальцы и встала. Спорить не хотелось, тем более, как она подозревала не без оснований, это все равно ни к чему не привело бы. Тернер умел настаивать на своих решениях, в этом она убедилась.

Выслушанный ночью рассказ отнюдь не изменил ее отношения к демону. Более того, узнав, что за свою жизнь ему пришлось перебить неисчислимое количество народа, она еще больше утвердилась во мнении, что это чудовище должно быть уничтожено. Тернер надеялся, что его рассказ даст понять девушке - не в силах обычных наемников убить тьера. Тщетно, она по-прежнему лелеяла планы мести.

И все же он был доволен ночной беседой - когда два врага начинают говорить о чем-либо, кроме обычных угроз, это - первый, пусть и маленький, шаг к примирению. Всегда труднее убить человека, с которым мирно беседовал о жизни под звездным небом. Он восхищался этой женщиной - настолько, насколько вообще мог восхищаться людьми. До сего момента только двое удостоились такого с его стороны отношения - Дьен и Таяна, которых он считал своими друзьями. Но Черри была особенной - ее целеустремленность, полное равнодушие к опасности, готовность при необходимости пожертвовать собой, все это вызывало у Тернера не только уважение - а еще и некоторое странное чувство родственности душ, чувство общности его, демона старого мира, и ее, главы Гильдии убийц.

Он вскинул на седло тюк с мясом. К вечеру оно, пожалуй, уже начнет портиться, но Тернера такие мелочи не интересовали. Еда есть еда, и пусть даже не слишком свежая, она все равно восстанавливает силы. А это ему было необходимо сейчас, поскольку он не строил иллюзий - преследователи недалеко, и, стоит ему отпустить девушку, Охота возобновится. Завтракали они порознь - Черри не в силах была вынести зрелища поглощения сырого мяса и сама удовлетворилась хлебом, куском сыра да несколькими глотками слабого, чуть кисловатого вина из походной фляги. А тьер снова впихнул в себя столько, сколько с избытком хватило бы и пятерым смертельно голодным мужчинам, и эта трапеза выглядела не слишком приятно.

Накинув поводья скакуна Черри на луку своего седла, он жестом подозвал девушку. Спустя пару минут они покинули холм, направляясь в одному Тернеру ведомом направлении...

- Утар! - Невысокий наемник в легкой кольчуге и открытом шлеме подошел к Белоголовому. - Наши ребята задержали тут одного подозрительного типа. Крутился неподалеку от лагеря.

Охотники - теперь их было около семидесяти человек - обосновались на том же холме, где демон захватил их предводительницу. Белоголовый прибыл сюда к полудню, а с ним и три десятка бойцов, тех, кто не успел вовремя явиться на сбор. Сам старый вояка ходил мрачнее тучи - он считал, что это именно из-за его отсутствия девочка попала в плен.

Первым его желанием было кого-нибудь вздернуть. Более всего на эту роль походил Дилк, ехидная ухмылка которого, сопровождавшая рассказ Хмурого о встрече с демоном, раздражала многих. И остановила его только мысль о том, что хозяйка здесь, как ни крути, именно Черри, и только ей дозволено казнить и миловать. А потому он просто, скрипнув зубами, приказав Хмурому передать сопляку, чтобы держался от него, Утара, подальше. Во имя сохранности собственной шкуры.

Белоголовый ни на секунду не верил, что демон отпустит Черри. С чего бы это демону проявлять милосердие, тем более к тому, кто уже не в первый раз пытается лишить его жизни. Но он понимал и другое: попытаться напасть на Тернера сейчас - верный способ лишить Черри жизни. А потому, узнав от разведчиков, что демон и все еще живая женщина покинули каменистый холм, охотники во главе с Утаром заняли это возвышенное место и принялись ждать. Ждать и верить в несбыточное - в то, что это исчадие зла сдержит свое слово.

- Давай его сюда, - бросил Белоголовый наемнику. Тот свистнул, и трое его товарищей подтащили к валуну, на котором сидел командир, человека.

Утар поморщился - человек был невероятно грязен, от него исходил омерзительный запах... и только через некоторое время в глазах Белоголового мелькнуло узнавание. Видимо, пленник тоже заметил это, как заметил и огонь, появившийся в разглядывающих его глазах. Огонь, что не предвещал ему ничего хорошего - а потому он сжался и что-то забормотал скороговоркой. А в следующее же мгновение Утар, слетев с камня одним прыжком, сжал рукой в окованной железными пластинками перчатке горло оборванца.

- Ты? И ты, тварь, посмел показаться мне на глаза?

Дорх дер Лиден - а это, разумеется, был именно он, мог бы сказать в свое оправдание, что ему было трудно спорить с желанием двух дюжих мужчин доставить его пред очи Белоголового. Более того, он мог бы сказать, что и вовсе не имеет понятия, отчего его присутствие здесь столь нежелательно. Но все слова разом застряли у него в глотке - выражение лица седого великана было столь красноречиво, что Дорх явственно почувствовал на шее удавку.

- П-простите... господин! - Вот и все, что насмерть перепуганный волшебник смог выдавить из себя. О том, чтобы воспользоваться своим магическим искусством, он даже не подумал.

- Теперь отвечай, что ты делаешь здесь?

Последние недели стали для Дорха сплошной чередой несчастий. Выйдя из темницы замка Флур, грязный, голодный, он попытался сунуться было в ближайшую харчевню, чтобы отъесться и отоспаться. Не пройдя обучения в имперской Академии, достигнув всего исключительно своими силами, Дорх не знал многого из того, что является совершенно обычным для любого мага. Хотя бы о том, как с помощью магии приготовить себе еду, пусть и не слишком полезную для тела, но дающую возможность на некоторое время забыть о голоде. А потому и в тюремной камере, где любой уважающий себя волшебник (если ему не свяжут руки и не заткнут рот) устроится с относительным комфортом, Дорх бил огненными шарами крыс, а затем жрал полусырое-полуобугленное мясо.

Крысы, конечно, очень быстро поняли, что одна из камер тюрьмы представляет для них повышенную опасность, а потому дней за пять до счастливого и неожиданного освобождения Дорх начал по-настоящему голодать.

Можно себе представить ощущения хозяина харчевни, в которую вдруг вваливается смердящее, оборванное существо и с дикими воплями требует еды. Хозяин сделал именно то, что от него и ожидалось, - приказал двум широкоплечим вышибалам выбросить "это" в ближайшую сточную канаву, а как не успокоится - спустить на него собак.

Как и можно было предположить, Дорх дер Лиден, величайший, по его собственному мнению, маг современности, не успокоился, а потому был вынужден спасать свою шкуру от трех здоровенных псов. Всадив одному из них огненный шар прямо в оскаленную пасть, маг с удивлением обнаружил, что на двух других это не произвело особого впечатления. Это были специально обученные псы, что не испугались бы, пожалуй, и демона. Через мгновение их зубы сомкнулись на лодыжке мага, и улицу огласил первый вопль. Потом их было немало. Псы набрасывались, щелкали пастью - и отпрыгивали назад. Их учили гнать жертву, а не убивать ее.

От собак Дорх ушел, оставив позади себя три дымящиеся туши - все ж таки он был боевым магом, хотя и самоучкой. Но победа стоила ему дорого - ноги были страшно изорваны и сочились кровью, ладонь левой руки - прокушена насквозь. Украв оставленную без присмотра курицу, Дорх бежал в лес, пятная землю цепочкой кровавых следов.

Во всех своих бедах он, как и следовало ожидать, винил все того же наемника Дьена, который подло занял место почившего барона ди'Флура. Почему-то стерлись из памяти воспоминания о том, что именно усопший барон посадил мага в темницу, - зато лицо Дьена стояло перед залитыми бешенством глазами дер Лидена как живое. И все, о чем он теперь мог думать, - месть. Отомстить любой ценой, ибо должное воздаяние обидчику есть истинная справедливость.

На следующий же день, добравшись до одиноко стоящего хутора, маг сжег хозяина, его жену и двоих детей, кое-как привел себя в порядок, наелся до отвала, а поутру вывел из конюшни немолодого скакуна, больше привычного к плугу, чем к седлу, и пустился в погоню. О загубленных жизнях он не думал - они способствовали его святой мести, а значит, конец их был справедлив.

Проследить путь новоявленного барона ди'Флура оказалось не так уж и сложно, Денис и Таяна ни от кого особо не скрывались, да и ехали без особой спешки, а потому дер Лиден почти догнал их... но в самый неподходящий момент его скакун пал. В самый неподходящий - поскольку жилья, где можно было бы разжиться верховым животным, поблизости не наблюдалось. И сжигаемый ненавистью маг пошел дальше пешком, непрерывно подпитывая себя заклинаниями и питаясь чем Эрнис пошлет. К слову сказать, богиня явно была занята, поскольку на пути магу попадались лишь мелкая живность, да один раз ему пришлось столкнуться с небольшой стаей отощавших к весне таргов. Оставив обгорелую тушу вожака победителю, стая ретировалась с целью заняться определением нового лидера, а Дорх продолжил свой путь, поминутно икая от обжорства.

Увидев лагерь наемников, он в первый момент подумал, что Дьен находится где-то среди них, и попытался подобраться поближе... и, разумеется, был тут же пойман предусмотрительно выставленными постами.

Выслушав эту историю, рассказанную сбивчивым, заикающимся то от страха, то от ненависти голосом, Утар только покачал головой. Он всегда был противником сильных чувств, а уж таких, как ненависть, - в первую очередь. Настоящий убийца должен иметь холодную голову, любые эмоции лишь помешают выполнению контракта. А потому ярость и фанатичная вера в собственную правоту, горевшая в глазах оборванца, его раздражали. Но как бы там ни было, сейчас они шли по одной дороге. Охота на демона была тем делом, в котором помощь еще одного мага, пусть даже такого, отнюдь не помешает.

Про себя же он твердо решил, что непременно повесит этого ублюдка, как только необходимость в его услугах отпадет. А если тот будет ерепениться - то и раньше. Видимо, это было достаточно ясно написано в глазах Белоголового, поскольку предложение присоединиться к отряду Дорх принял безоговорочно. А узнав, что Охота идет за неким Тернером, и вовсе обрадовался. Его месть была на пороге свершения, он жаждал крови своих обидчиков - а потому был готов на все.

К вечеру вернулись разведчики, посланные вслед за демоном. Он и Черри за день ушли довольно далеко по направлению к морю. Разведчики были очень осторожны и клятвенно уверяли, что демон их не заметил. В ответ на это Утар лишь с сомнением покачал головой - если это и так, то свидетельствует не в пользу демона, а противника лучше переоценить... Лучше исходить из того, что демон знает о наблюдателях, но вынужден по какой-нибудь причине с этим мириться. И, может быть, не сочтет нужным увидеть в этом нарушение договора и не станет убивать его девочку...

Через час отряд свернул лагерь и выступил вслед за демоном и его пленницей. Что бы ни случилось, Утар намеревался быть поближе к месту событий... или для того, чтобы успеть в случае чего вмешаться, или чтобы отомстить. Дорх, к этому времени уже получивший более или менее приличную одежду и запасного скакуна, основательно отмытый (недалеко от лагеря нашелся небольшой ручей, почти досуха выпитый людьми и животными), снова стал чувствовать себя полноправным магом и на спутников своих поглядывал свысока, а иногда и пытался командовать. Белоголовый, видя такое проявление благодарности, молчал - придет время, и этому подонку вспомнится все. А сейчас не время и не место для выяснения отношений. Если демон и в самом деле восстановил свои силы, то им понадобится каждый воин.

Мимо проплывали громады зданий. Некоторое время Денис удивленно оглядывался, пока шея не заболела. Это был и в самом деле странный город, город, состоящий словно бы из одних лишь храмов. Или, может, они вошли в ту часть Гавани, где были собраны все подобные сооружения, а там, дальше, найдутся и обычные жилые домики. Он спросил об этом Таяну, но та лишь покачала головой:

- Нет, такое уж это место. Нигде, ни в одной книге я не читала, чтобы тут когда-то жили люди. И вся Гавань - это храмы.

- Мне кажется, в них поклонялись разным богам.

Девушка согласно кивнула:

- Так и есть. Культ Эрнис появился давно, задолго до постройки Хрустальной Цитадели, но это место еще древнее. Я даже не знаю, сколько Гавани на самом деле лет. Может быть, она просто была всегда.

- Сомнительно. - Денис натянуто усмехнулся, это место порядком действовало на нервы и заставляло ладонь время от времени поглаживать рукоять меча. - Никакое строение рук человеческих не выдержит многие тысячи лет.

- Так то человеческих...

- Ты же не думаешь, что эти храмы строили сами боги?

- Дьен, когда я смотрю на Гавань, то готова поверить во все что угодно.

Когти скакунов громко цокали по пыльной мостовой. Сейчас они проезжали мимо странного приземистого сооружения, вход в который охраняли статуи диковинных животных, страшных когтисто-шипастых созданий, выглядевших отталкивающе, но в то же время как-то удивительно соразмерно. И, гладя на эти статуи, Денис вдруг подумал, что они наверняка ваялись со вполне реального оригинала. Это при взгляде на легендарных представителей сказочного животного мира земли - пегасов и мантикор, кентавров или русалок - человеку, хотя бы немного сведущему в биологии, сразу бросалось в глаза, что подобные создания просто состоят из отдельных частей разных животных, слитых художником в единый образ. Здесь же чудовища были самодостаточными, казалось, отними любую деталь - и образ рассыплется.

- А это чей?

- Не знаю, - пожала плечами волшебница. - И вряд ли кто знает... Может, разве что кто-то из Академии, Затар тот же или Хариус... Сейчас этих богов уже не помнят.

- У меня такое чувство, будто бы на нас смотрят, - поежился Жаров, снова в который уж раз отводя руку от рукояти меча.

- Вполне может быть. - В голосе Таяны сквозило равнодушие, однако скорее напускное, чем истинное. Видно было, что окружающая атмосфера и на девушку действует не лучшим образом. - Говорят, в давние времена здесь часто появлялись разные чудовища. Даже обычай был своего рода... воин, чтобы получить рыцарское звание, должен был ехать в Гавань и привезти отсюда голову чудовища.

Дениса передернуло - он вспомнил рассказы Оракула о Гавани... Весьма вероятно, что все эти чудовища были всего лишь жителями иного мира, которым фатально не повезло выпасть из своего родного пространства сюда, в мир жаждущих приключений рыцарей, которым и в голову не могло прийти, что жуткие монстры могут быть какими-нибудь безобидными лавочниками, мастеровыми или домохозяйками, исковерканными чудовищными флюктуациями пространства "вне законов".

- И что, такого рода подвиг был необходим для каждого, желающего стать рыцарем?

- Ну конечно, нет, - рассмеялась Тэй, и этот беспечный смех как-то по-особому неуместно прозвучал среди стен этого мертвого города. - Иначе рыцарство перевелось бы вообще...

Некоторое время Денис прислушивался к своим ощущениям. Взгляд в спину по-прежнему его беспокоил, но, поразмыслив, он решил, что во взгляде этом не содержится угрозы. Он был скорее изучающим, любопытным, не более. Может быть, самую малость настороженным. Кто знает, может, это был очередной путешественник, застрявший в чужом для себя мире и теперь не знающий, куда он попал и как найти дорогу домой.

- Смотри, Дьен, - раздался голос Таяны. - Может быть, это и есть храм Ветра? Тот, который мы ищем.

Они как раз выехали на небольшую площадь. Денис вгляделся в здание, на которое указывала девушка. Может быть, сложные линии каменного барельефа и должны были изображать что-то иное, но, с точки зрения Дениса, они вполне были похожи на застывшие в полете воздушные вихри. Но взгляд его приковал другой храм, стоящий поодаль. Вернее, даже не само здание, а фигуры у входа - шесть статуй, вскинувших оружие, словно защищая святилище от непрошеных посетителей.

Шесть статуй, шесть каменных рыцарей с огромными, почти в рост человека, двуручными мечами. А позади них - высокий шпиль, устремившийся к небу.

- Знаешь, Тэй, - тихо сказал он, поворачивая скакуна, - нам, кажется, нужно туда.

- Почему?

- Посмотри на этих стражей... не узнаешь?

- А кого я должна узнать? - фыркнула она, всматриваясь в статуи. Теперь они подъехали совсем близко, и Денис окончательно убедился, что первое впечатление его не подвело. Тэй то ли была менее внимательной, то ли просто в отличие от мужчины не способна была обращать внимание на такие детали. - Статуи как статуи, ничего выдающегося. Те, помнишь, с шипами... поинтереснее были.

- Таяна, эти воины - точные копии того, что стоял возле Усыпальницы. Только поменьше...

Она снова вгляделась, затем с легким налетом неуверенности кивнула:

- Ну... может быть. Наверное. Ты прав, я и в самом деле вижу сходство. Думаешь, этот храм посвящен Эрнис?

- Уверен.