Чтение 5–й страницы книги ~Гавань Семи Ветров~

- Обязательно, - кивнул Тернер. - Непременно. Нет способа помочь ему, просто нет. Не придумали. Но умереть, заметь, можно по-разному. Можно быстро, от клинка. А можно от яда. Яд это не простой, тело начинает гореть, сначала слабо, затем - как будто в рану плеснули кислотой.

- Ты знаешь, что такое кислота?

- Кожа, мясо, - выпад тьер оставил без внимания, - все это начинает чернеть. Боль при этом... ну, объяснить я этого не могу, сам не испытывал. А те, кто попробовал... они очень громко кричали. И очень просили смерти.

- Убей меня, подонок, - послышался из-за спины Тернера голос связанного стрелка. - Убей... прошу.

- Я не раздаю подарков просто так, - сообщил Тернер Жарову, будто бы продолжая фразу. Но ясно было, что слова эти предназначаются пленнику, и только ему.

- Я... я все скажу, - вдруг спокойно сказал пленник. - Ты прав, Тернер, я не хочу боли. Она придет, я знаю. Не думай, я не боюсь умереть.

- Это хорошо. - Тьер встал, подошел к своему скакуну и извлек из ножен меч. - Я обещаю, что если ты скажешь все, что нужно, то я подарю тебе легкую смерть.

- На вас объявлена Большая Охота.

Жаров услышал, как рядом охнула волшебница. По-видимому, эта новость была более чем неприятной.

- Вот как... - протянул Тернер. - И что же это такое, Большая Охота? Первый раз о ней слышу.

По лицу пленника вновь пробежала целая гамма эмоций. Удивление, непонимание, насмешка...

- Большая Охота - это особого рода контракт, выписываемый Гильдией убийц, - тихо заговорила Таяна, и голос ее чуть заметно дрожал. - Я слышала о ней. В смысле - об Охоте. На нас ополчатся все убийцы Империи... очень уж ценен приз. Но непонятно другое, кому ж мы помешали?

- Этого я не знаю, - усмехнулся пленник, явно удовлетворенный замешательством своих несостоявшихся жертв. - Но после того, что натворил в доме Семьи этот ваш приятель, которому хочется именовать себя Тернером, странно было бы ожидать чего-то иного.

- И что он натворил? - осторожно спросил Денис. Большая часть ответа была ему уже известна. Ну что еще может натворить тьер, кроме как устроить форменное побоище? И какое еще деяние могло бы повлечь за собой столь радикальные ответные действия?

- Он сам вам расскажет, - горько усмехнулся пленник. - Если захочет.

- Кто объявил Большую Охоту?

- Глава Гильдии, кто ж еще? - Убийца вновь попытался сплюнуть кровь, в этот раз менее удачно. Пузырящаяся красноватая жидкость потекла по щеке. Тернер с преувеличенной заботливостью вытер лицо пленника куском его же собственного плаща. - И вам не уйти от Гильдии. Вас догонят и убьют.

- Где найти главу Гильдии? - поинтересовался Тернер но в ответ убийца лишь рассмеялся.

- Этого я не скажу тебе. И не потому, что хочу умереть героем, смерть - она для всех одинаковая, и для героя, и для труса. Просто не знаю. Дом главы Гильдии известен многим, но сейчас, во время Большой Охоты, он пуст. По вашему следу пошли все, понимаешь, Тернер... или как там тебя на самом деле зовут? Все, от молодых до стариков. Таков закон Охоты.

- Могу ли я что-нибудь сделать, чтобы Охота была остановлена?

Денис был удивлен. Точнее, он был поражен до глубины души. Тьер, хищник, существо, специально созданное для боя, - вряд ли он мог всерьез опасаться каких-то там убийц. Сколько бы там их ни было... И вдруг это желание окончить дело миром. Странно. Может быть, хищник чувствует за собой какую-то вину, может, и ночное нападение на Жарова было следствием чего-то, сделанного Тернером?

- Нет... разве что заколешь себя сам. - В голосе пленника звучала насмешка. - Или твои приятели зарежут тебя во сне.

- Ну, нет, значит, нет, - легко согласился тьер и встал. - Что ж, парень, ты ответил на мои вопросы. И получил право на удар милосердия. Пора?

- Нет, погоди еще немного. - Голос был спокоен, как у человека, принявшего свою участь и смирившегося с ней. - Скажи, ты, называющий себя Тернером... ты ведь не человек, верно?

- Верно, - кивнул в ответ тьер. Запираться не имело смысла, вокруг были все свои... а тот, кто к "своим" не относился, скоро оставит это общество навсегда.

- А кто? Ни эльф, ни гном, ни ург не способны выжить... ты прав, эту стрелу огневкой покрывал мастер, и яд еще силен. Кто ты? Прошу, покажи свое истинное лицо. Это последняя просьба умирающего, она священна.

- Священна, вот как? - хмыкнул Тернер и вдруг кивнул. - Ну хорошо, смотри...

Тогда, в битве у подножия Алмазной Тверди, Жаров не разглядел процесса превращения своего спутника в зверя. На то не было времени, надо было думать о своей защите да еще не подпускать обозленных ургов к товарищам. Он лишь знал, что тьер вполне может сам о себе позаботиться, да так, что врагам это очень не понравится, - а потому и не присматривался к метаморфозам хищника. И потом, когда наступили более спокойные времена, он тоже ни разу не стал свидетелем трансформации. К тому же это - по словам самого Тернера - было небезопасно. Сбрасывая личину человека, хищник становился немного другим. Каждая форма несет в себе частичку внутренней сущности, и никто, в том числе и сам тьер, не мог предсказать, как поведет себя измененное существо, хватит ли ему силы воли удержать себя в руках-лапах, не броситься на собственных же приятелей. И потому Тернер в один из немногих моментов, когда разговор между ними становился откровенным, попросил: увидишь, мол, что я изменяюсь, - беги без оглядки...

Но конечный продукт - боевой облик хищника-тьера - Денис видел. А потому сразу понял, что тьер сейчас избрал иной, более пугающий облик.

Отдаленное подобие с человеком сохранилось. Во всяком случае, у существа, форму которого медленно принимал Тернер, было две ноги и две руки. Но на этом сходство заканчивалось - все черты существа словно специально были созданы для того, чтобы внушать ужас. Длинный хвост, кончик которого был похож на ощетинившегося иглами ежа, огромные кривые когти на пальцах могучих, перевитых мощными мышцами рук. Да и на лапах были внушительные кривые лезвия, явственно отливающие металлом.

Тернер сильно раздался в плечах и стал выше - теперь в нем было почти два с половиной метра росту. Голова утратила всякое сходство с человеческой, шипы, клыки, светящиеся даже в лучах солнца красные глаза. Меж тяжелых челюстей, способных, наверное, перекусить пополам и стальной меч, молнией метался алый раздвоенный язык. А кожа... шкура покрылась чешуей, и Жаров вдруг понял, что эта природная броня в случае чего окажется куда прочнее любых доспехов.

Несколько долгих мгновений пленник зачарованно смотрел на возвышающегося над ним монстра, а затем вдруг по его лицу скользнула удовлетворенная улыбка.

- Демон? Ты демон, верно?

- Верррно! - пророкотал глухой голос, в котором не осталось ничего человеческого.

- И у меня не было никаких шансов?

Когти тьера полоснули по большому валуну, лежащему у дороги. Брызнули искры, камень разлетелся на куски.

- Я проиграл не потому, что был плохим воином? - В голосе пленника сквозь сдерживаемую боль прозвучали радость и удовлетворение. - Я проиграл потому, что ты демон и ни один человек не может убить тебя.

- Ты прррав, смеррртный. - Рев тьера заставил даже Жарова чуть отступить и на всякий случай положить руку на эфес меча. Видев пару раз своего спутника в бою, он прекрасно понимал, что в сказанных словах одна лишь истина. Человек, сколь бы ловким и умелым он ни был, не может представлять угрозы бойцу, созданному в незапамятные времена силой магии.

- Это хорошо, - через силу улыбнулся пленник. - А теперь... пора... Боль уже пришла... ты обещал мне быструю... смерть, демон... и я... требую... этот дар...

- Умррри с миррром... человек!

Стремительно ударили когти - как тонкий пергамент, они разорвали кольчугу и глубоко погрузились в тело. Парень выгнулся дугой, пару раз дернулся и затих.

Обратное превращение было быстрым, не прошло и десяти секунд, как Тернер снова принял свой обычный вид. Хотя... что можно считать обычным для этого создания? Когда пришла надобность, он сумел прикинуться и сучковатым поленом. Да так, что урги, тащившие его на кострище, ни о чем не догадались.

Тем временем тьер занимался довольно странным на первый взгляд делом. Неторопливо распряг скакуна убийцы, затем сложил всю сбрую на мертвое тело. Туда же полетели переметные сумы, оружие... последней, сверху, упала стрела с темным наконечником.

- Я прошу вас, леди, - он отвесил в сторону Таяны легкий поклон, - если это не будет слишком затруднительным...

Она поняла. Лицо девушки скривилось от явно рвущегося наружу неудовольствия, но она сдержалась. Денис видел, каких трудов ей это стоило, и мысленно похвалил волшебницу. Сейчас их маленькой группе меньше всего нужны размолвки... хотя сам намеревался при первом же удобном случае сказать Тернеру пару отнюдь не ласковых слов.

- Надеюсь, это именно огненное погребение, а не желание скрыть следы преступления, - прошептала она, хотя было очевидно, что тьер с его феноменальным чутьем услышит каждое слово. А затем, громко и торжественно, обратилась к мертвому: - Спи. Твой бой закончен. Ты был силен, но искал слабейших. Ты был умелым, но убивал беззащитных. Ты плохо жил, но умер с честью. Ты не воин и не имеешь права на последнее пристанище, но я дарую тебе огненное погребение. Спи. Пусть никто не потревожит твой покой.

С пальцев волшебницы сорвался огненный шар и ударил в цель. Взвихрилось пламя - а когда оно опало, лишь куча пепла да изуродованные жаром до неузнаваемости металлические части оружия и сбруи свидетельствовали о том, что здесь еще совсем недавно лежало тело.

А еще спустя несколько секунд внезапно поднявшийся ветер - то ли прихоть матушки-природы, то ли опять магическое воздействие Таяны - разметал пепел по земле.

В путь двинулись молча. Девушка явно была в плохом настроении, Денис тоже чувствовал себя подавленным. И даже поведение Тернера несколько изменилось - теперь он постоянно был настороже, все время к чему-то прислушиваясь и время от времени бросая взгляды на дорогу за спинами путников.

И только когда черное пятно копоти, явственно выделявшееся на белом снегу, скрылось за очередным поворотом тракта, Тэй не выдержала и взорвалась.

- Ну почему, покарай тебя Эрнис, ты его убил?

Тернер как будто не ожидал подобного вопроса. А потому его удивление выглядело вполне искренним.

- Он напал на нас, леди... и, если вспомните, и на вас тоже.

- Я знаю, знаю... - От рвущегося наружу гнева она сильно покраснела и, Денис вынужден был это признать, стала в этот момент еще красивее, чем обычно. - И если бы ты убил его в бою... но безоружного! Слабого! Лежащего у твоих ног! Беспомощного!!!

- Я не вижу разницы. - Теперь в голосе хищника слышалось раздражение, однако Таяна, раздираемая на части возмущением, не была склонна что-либо замечать. - Я не вижу разницы в том, как убить врага. Это не благородный поединок. Это война, волшебница, которую объявили нам.

- Тебе!

- Нам, нравится тебе это или нет, девчонка! Да, я перебил тех недоносков, что посмели поднять на меня руку. Я убил их всех, и тех, кто пытался сопротивляться, и тех, кто просил пощады. Что, неприятно слышать? В Тирланте больше нет ночных воинов, ни одного. Я убил всех - мужчин, женщин... и детей тоже. Сорняк надо выжигать с корнем, иначе он возродится. Я тысячу лет живу войной, волшебница. Я знаю, что это такое.

- Детей???

Жаров схватил Таяну за руку, пытаясь остановить ее. Он уже понял, что сейчас произойдет, - и последствия этого было страшно даже представить. Но разъяренная женщина уже не контролировала себя. Вырвав пальцы из ладони Дениса, она, чуть наклонившись в седле, с размаху залепила Тернеру пощечину.

- Убийца! Негодяй!

Тернер дернулся, как будто бы не узкая женская ладонь, а стальная рыцарская перчатка нанесла удар. Несколько секунд он внимательно смотрел на волшебницу, а потом, ни слова не говоря, повернул скакуна и, с силой впечатав шпоры в чешуйчатые бока зверя, послал его в неуклюжий, но быстрый галоп. И, ни разу не обернувшись, умчался назад, туда, откуда пришел за ними молодой убийца, даже смертью своей сумевший внести разлад в их еще недавно казавшуюся сплоченной команду.

- Что ты натворила? - тихо спросил Денис.

С момента исчезновения Тернера, больше похожего на бегство, прошло около получаса, и это были первые слова, сказанные с тех пор.

Волшебница повернулась к Жарову и процедила сквозь зубы, не пытаясь скрывать злость:

- Если человек подонок, то он должен об этом знать.

- Я не о том, - вздохнул он. - Тэй, я очень прошу тебя, постарайся выслушать меня внимательно. Ты судишь о людях слишком скоро, на уровне одних только эмоций. Так нельзя... подожди, я же просил тебя выслушать.

Таяна, явно намеревавшаяся выпалить что-то очень нелицеприятное, подавилась фразой. А Жаров продолжал говорить - спокойно, веско, в надежде, что его слова пробьются сквозь пелену гнева.

- Тьер не человек, и не стоит подходить к оценке его поведения с человеческими мерками. Когда-то давно мы с ним говорили об этом. Знаешь, ведь он - несчастное создание. Его сделали, чтобы убивать. Это - смысл всего его существования, но разум тьера постоянно протестует против бессмысленного кровопролития. Не потому, что он не любит боя, а потому, что ему ненавистна сама мысль о предопределенности его же собственных поступков. Но он мало что может сделать, слишком силен зов крови. Тернер много лет старался побороть в себе тягу к убийству, но это невозможно, и он сам понял это. Единственный выход, который он сумел найти, это давать волю инстинктам лишь тогда, когда угрожают его жизни. И не только его... ты просто не хочешь замечать, что нас с тобой он считает чем-то вроде друзей или даже своей семьи. Иначе... на твой удар он отреагировал бы по-другому.

- Это его не оправдывает.

- Это многое оправдывает, Тэй. Думаешь, он просто пошел и вырезал десяток-полтора ни в чем не повинных людей? Голову даю на отсечение, что эти, как их... ночные воины напали первыми. На него, на меня - кто-то позаботился заплатить за наши головы. Ты уверена, что и твое имя не звучало в том контракте? Тернер просто повел себя так, как диктовали ему инстинкты бойца. Враг? Уничтожить врага.

- А дети? Дети тоже угрожали ему?

- Когда тьер вступает в бой, он с большим трудом может отделить виновных от невинных. Если вообще может... С этим нельзя ничего поделать, такова его природа. И потом, этот юнец - он ведь и в самом деле хотел нашей смерти. Отпустить его? Мне кажется, это было бы ошибкой. Или ты веришь в то, что наемный убийца способен сразу стать белым и пушистым, осесть в какой-нибудь деревеньке и начать выращивать хлеб? Не смеши.

- Он же был без...

- Без оружия? Верно... а до этого, вспомни, он совершенно спокойно стрелял в Тернера, отнюдь не желая предложить тому честный поединок. И в тебя, в женщину, безоружную... ты сама-то понимаешь, что Тернер тебе жизнь спас? Достаточно было малейшей царапины... или я неправильно понял разговор об этом яде?

Девушка потупилась, ее лицо чуть покраснело - и краска эта была явно не от гнева, скорее от стыда.

- Да... - наконец тихо сказала она. - А я ведь совсем забыла.

Некоторое время они ехали молча. Слова сейчас не были нужны, все, что необходимо, - уже сказано. Денис понимал, что девушке требуется время, чтобы все осмыслить по-новой, попытаться взглянуть на вещи с другой стороны. Сам же он до зубовного скрежета сожалел, что Тернера больше не было с ними. Раз уж на путников объявлена эта странная Охота, то подобные стычки наверняка будут еще не раз. И очень может быть, им еще предстоит горько пожалеть о том, что рядом с ними не будет неуязвимого, не ведающего страха бойца. Что может сделать он, кое-как владеющий мечом, чтобы защитить девушку от убийц, профессионалов своего дела, у каждого из которых за душой, наверное, немало загубленных жизней? Разве что подставить грудь под удар - и то, если успеет. Во всяком случае, ловить на лету отравленные стрелы, подобно Тернеру, он явно не сможет.

Весь этот день он ожидал, что Тернер сумеет понять и простить горячность девушки, никогда толком не сталкивавшейся с болью и несправедливостью войны, и снова присоединится к их маленькому отряду. Тщетно - тьер исчез.

Не появился он и наутро.

Черри открыла глаза, и ее рука чуть шевельнулась под подушкой, тонкие длинные пальцы стиснули рукоять стилета. В будуаре кто-то был - она не слышала ни шороха, ни дыхания и все же была совершенно убеждена в том, что она сейчас не одна.

На не очень долгом, но порядком тернистом пути к титулу главы Гильдии ей приходилось ночевать и в лесу, завернувшись в одеяло, и в богатых клопами дешевых гостиницах, и даже в земляной тюрьме, яме, закрытой сверху толстой решеткой из деревянных брусьев. Даже сейчас, по прошествии немалых лет, она помнила, как хлюпала на дне ямы раскисшая грязь и как время от времени выползали из рыхлых стен земляные черви... в тот раз ей удалось бежать, оставив на дне тюрьмы, в грязи, труп очень уж любвеобильного стража, решившего, что осужденная на смерть преступница не будет против маленького утешения напоследок.

Тот приговор никто не отменял, но теперь на Черри имперские законы почти не распространялись. Все по той же весьма простой причине - казнь одной убийцы, пусть даже имеющей на своих руках немало крови, не стоит войны между Двором и Гильдией. Не стоит... а потому она и не боялась, что кто-то потребует с нее ответа за прошлые грехи. Конечно, если Император все же решит начать войну... тогда на плаху она взойдет первой. Это обратная сторона высокого положения, теперь Дикая Кошка Черри известна многим, а потому она все время на виду. Ее знают в лицо, у магов Императора наверняка есть и ее волосы, и какие-нибудь ранее принадлежавшие ей предметы. Заклинания поиска не слишком сложны даже для начинающих волшебников, а потому в случае чего гвардейцы его Величества найдут ее быстро.

Но они не приходят ночью, под покровом тишины и тьмы.

Кто в комнате? Может, один из конкурентов, желающий устранить ее, чтобы самому занять место главы? Мысленно Черри усмехнулась - нет, только не сейчас. Не тогда, когда объявлена Охота, поскольку теперь право на высшую ступень в иерархии убийц получит только тот, кто сумеет настичь жертву. А не тот, кто всунет Черри клинок под ребро... В другое время - возможно. Но не сейчас.

В самой глубине души Черри вдруг пожалела о том, что в последние годы перестала, как это не раз бывало раньше, спать в кольчуге. Да, богатство и роскошь быстро входят в привычку. Когда грубое шерстяное одеяло сменяется дорогим шелком простыней и пуховыми перинами... как-то быстро уходят в прошлое навыки быть всегда готовой к схватке. И потом, странно было бы ложиться на изысканный черный шелк в боевом облачении.

- Я чувствую, что ты не спишь, - раздался вдруг незнакомый мужской голос.

Она вздрогнула, и пальцы крепче сжали стилет. Атаковать не удастся, длинный пеньюар, кажущийся невесомым, как паутинка, все же помешает быстрым движениям, в нем легко запутаться... Черри дала самой себе клятву, что, если останется жива к утру, впредь будет спать голой.

- Кто здесь? - Немного испуга, немного дрожи, капельку недоумения. Незваный гость ни в коем случае не должен заподозрить в ее голосе угрозы. Она медленно, словно выныривая из сладкого сна, приподняла голову, и ее глаза стремительно пробежали по будуару.

Бесполезно. Часть комнаты была залита лунным светом, но мужчину она не увидела - кем бы ни был гость, он неплохо умел прятаться.

- Что... что вы хотите? Вам нужны деньги?

Последовавшая за этой робкой, неуверенной фразой тишина лучше всего доказывала, что в будуар проник отнюдь не грабитель. И Черри не удивилась бы, если бы в ответ прозвучал лишь смех. Но гость молчал. А может, не хотел звуком своего голоса указать женщине на то место, где прячется. Среди слухов, ходивших о Дикой Кошке, был и тот, что клинки она умеет метать без промаха. В целом весьма правдивый слух.

Черри усмехнулась. Мысленно. Что ж, вряд ли гостю нравится сложившаяся ситуация. Стоит ему шевельнутся или заговорить, и она нанесет удар.

А нужно ли это? Если бы ее хотели убить... пока она спала, сделать это было нетрудно. Получается, что мужчина пришел не за ее жизнью? Тогда зачем? Она чуть расслабилась, но оружие из руки не выпустила.

- Ты хочешь поговорить? - Теперь в голосе не было и намека на робость или страх, теперь говорила женщина, уверенная в себе, осознающая свою силу и положение. - Тогда говори, я выслушаю тебя. Или так и будешь молча сопеть?

- Слова, слова... - ответил мужчина, выходя в полосу лунного света. - Ты поиграла в испуганную девочку, потом во властную хозяйку. Какой будет следующая роль?

Он повернулся к ней спиной, и в его руке вспыхнул огонек. Огненная палочка, довольно полезная штука, созданная алхимиками безо всякой магии, была недорога, и люди покупали их охотно. Даже волшебники - стоит ли тратить Силу на зажигание свечи, если можно обойтись и без этого...

Одна за другой загорались свечи. Черри даже обиделась - этот нахал ее ни в грош не ставил, спокойно поворачиваясь спиной к главе Гильдии убийц. Это была откровенная наглость... нет, это было почти прямое оскорбление. Может, стоит все же его... или хотя бы позвать стражу?

- Нам и в самом деле надо поговорить. - Мужчина закончил зажигать свечи и опустился в глубокое кресло. Из такого кресла не сразу и вскочишь... или он не понимал, что дает Черри очередное преимущество? Наверное, все же понимал, но делал это намеренно, с вызовом.

- Я бы хотела одеться, - сухо бросила она.

- Это излишне, - пожал плечами мужчина. - Разговор не продлится долго, а потом я уйду. Ночь только началась, ты еще сможешь выспаться.

- И все же я оденусь, - бросила она. Черноволосая красавица давно перестала беспокоиться о взглядах мужчин, направленных на ее безупречное тело. Бывало иногда, что это тело позволяло ей выпутываться из довольно сложных ситуаций, а потому Черри любила его, гордилась им... и воспринимала восторженные взгляды мужчин не более чем как знаки внимания. Некоторые, кто посмел от одних только взглядов перейти к делу без ее на то соизволения, теперь изучали мир исключительно на слух, на вкус и на ощупь. Их было немного - трое или четверо. Остальные усвоили урок.

Она встала, оставив стилет под подушкой. Это было немного неосмотрительно, но, очевидно, прямо сейчас опасность ей не угрожала. Спокойно сбросив длинный пеньюар, и без того почти ничего не скрывавший, она принялась неторопливо одеваться - тонкие шерстяные лосины, мягкие сапожки, свободная рубаха... наряд, подошедший бы мужчине. В другое время она бы предпочла длинное платье и россыпь драгоценностей, но сейчас подол до щиколоток был не слишком уместен. Изобразив короткую дрожь - наверное, гость догадается, что ей холодно, - она накинула поверх рубахи еще и куртку. На вид - простая кожаная куртка отменной выделки, но там, внутри, меж слоями кожи вшита тонкая кольчуга, старая, работы гномов. Такая остановит любой кинжал, а повезет - так и стрелу. Закончив одеваться, Черри снова опустилась на кровать - поближе к стилету.

- Ну и о чем мы будем говорить?

- О Большой Охоте. - Голос мужчины был спокоен. Черри почувствовала, как по спине пробежал холодок.

- Ты принес мне голову Тернера или кого-то из его спутников? - Голос девушки звучал напряженно, а рука снова лежала на рукояти стилета.

- Нет, не принес. Я бы хотел узнать, почему объявлена Охота.

"Может, это кто-то из вольных охотников?" - подумала Черри, снова переходя от напряжения к некоторой расслабленности.

Так называли убийц, предпочитавших действовать самостоятельно, а не по контрактам Гильдии. Таковых было немного, и они, по сути, подбирали лишь объедки со стола Гильдии, ибо все самые дорогие контракты доставались Черри и ее подручным.

- Зачем тебе знать это? - фыркнула она. - Известна жертва, известен приз. Этого недостаточно?

- Этого недостаточно, - в тон ей ответил мужчина. - Хотелось бы услышать объяснения. Меня зовут Тернер. Как ты понимаешь, именно тот самый Тернер.

В голове Черри стремительно пронеслись мысли - вот он, явился сюда. Убить... и тогда я останусь главой Гильдии... и...

Додумать она не успела - тело начало действовать само, еще до того, как разум в полной мере осмыслил прозвучавшие слова мужчины. Серебристой рыбкой сверкнул в воздухе стилет, а сама Черри, даже не полюбопытствовав результатом броска, уже метнулась к стене, где висело оружие. Руки рванули один из мечей - легкий, тонкий клинок был славно напитан ядом, да не одним - здесь смешалось не менее пяти разных смертоносных отваров, любого из которых было достаточно для того, чтобы отправить человека в лучший мир. А также, с равным успехом, гнома, эльфа, урга... да кого угодно.

Девушка двигалась так стремительно, как только могла. Покрытое грязноватыми потеками лезвие метнулось к мужчине - она уже видела, что стилет глубоко ушел ему в правое плечо, и, значит, правую руку можно уже не считать. И еще она успела подумать о том, что зря этот Тернер пришел сюда...

Правая рука мужчины, которой полагалось бы неподвижно висеть вдоль тела, взметнулась навстречу клинку. Удар Черри был не слишком силен, она никогда не отличалась бычьей силой, такой, как у Утара или других, но пальцы сумасшедшего, возжелавшего голой рукой остановить стремительный полет стали, уж по-любому должны были посыпаться на пол.

Но не посыпались. Наоборот, слух резанул пронзительный звон, как будто бы клинок натолкнулся на металл, а не на податливую плоть. Черри показалось, что из подставленной под удар ладони брызнули искры. А в следующее мгновение сильный толчок в грудь отбросил ее на кровать.

Мужчина неторопливо выдернул кинжал из плеча, задумчиво осмотрел лезвие, а затем, явно не прилагая особых усилий переломил тонкий клинок пополам и небрежным жестом обломки в сторону.

- Ну что, очередная игра в могучую воительницу завершилась, и мы все же сможем поговорить?

- Что ты такое? - прошептала девушка, зачарованно впиваясь взглядом в гостя.

- Кажется, я первый задал вопрос, - хмыкнул мужчина. - Ну да ладно... я... ну, скажем, демон. Такое объяснение тебя устроит?

Она осторожно кивнула, медленно отползая от мужчины по широкой постели. Позади нее на стене висел арбалет. Правда, тетива не была натянута, и вряд ли он даст ей такую возможность...

- Ты начинаешь мне надоедать, - заметил он. - Ну хорошо... можешь попробовать еще раз.

И ей вдруг расхотелось хвататься за оружие. Человек не может остановить ладонью удар клинка... к тому же, получи он хоть царапину, сейчас у ног Черри уже извивалось бы от боли молящее о смерти тело. Этот же сидел спокойно и даже не сделал попытки встать. Похоже, его и впрямь совсем не беспокоит женщина... пусть даже и со взведенным арбалетом в руке.

- Что ты такое? - еще раз повторила она, чувствуя, как сел голос. От страха или от ненависти... наверное, имело место и то, и другое.

- Я уже ответил на твой вопрос. - Мужчина стал проявлять нетерпение. - Ты выбрала не ту жертву, девочка. Я тебе не по зубам. И тебе, и всем твоим прихвостням, вместе взятым. Отмени Охоту, так будет лучше для всех.

- Охоту нельзя отменить. - Черри отвернулась к стене, чувствуя, как по щекам ползут бессильные слезы ярости. - Нельзя, понимаешь, ты, демон... кто бы ты ни был. Охота - это закон, нерушимый. Рано или поздно и на тебя найдется управа. Воины или маги, кто-нибудь сумеет тебя достать. И твою голову все-таки принесут...

- Не тебе, - равнодушно вставил он.

- Пусть не мне, - легко согласилась она. - Пусть я сегодня умру, давай, я готова. Но ты... никто и никогда не мог устоять перед Гильдией, тут ведь дело не во мне одной, ты способен это понять? Ты вырезал подчистую Семью... да, я знаю все, что ты можешь сказать. Что они были убийцами, что они заслужили наказание... И если бы ты перебил воинов, то... это было бы понятно. Но дети, что они тебе сделали? Их-то за что?

- Если не выпалывать семя сорняка, сорняк прорастет снова.

- Да что ты можешь знать о сорняках, демон? О том, кто есть сорняк, а кто нет? Я, глава Гильдии, объявила Большую Охоту, но не в моей власти остановить ее. Даже если бы я и хотела. Но я не хочу. Ты - зло, именующий себя Тернером, и ты будешь наказан. Вчера приходил этот самовлюбленный остолоп Гэрис... он предлагал выкупить контракт. Его Величество предложил десять тысяч золотом, огромная сумма, не так ли? Увы, я отказала ему. Как сейчас отказываю тебе.

- Как я понимаю, первоначально это был самый обычный контракт, верно?

- Верно, демон. За твою шкуру заплатили хорошо... как я теперь понимаю, это была смехотворно маленькая сумма.

- Кто хотел моей смерти?

Взгляд Черри стал жестким.

- Я не скажу тебе. Гильдия никогда не выдает заказчиков. Это тоже закон.

- Ты хоть понимаешь, что я могу заставить тебя сказать мне все? - тихо спросил Тернер, чувствуя, как в глубине его души появляется пока еще слабенькое, но несомненное восхищение мужеством женщины, одной ногой уже стоящей в могиле. Точнее, находящейся буквально в полушаге от очень болезненной и очень мучительной смерти. Поистине эта красавица была достойна преклонения.

Черри встала с кровати, сделала шаг по направлению к Тернеру. Затем еще один.

- Я знаю, что тебе вполне по силам меня убить. Даже голыми руками. Я не боюсь смерти. Она и так скорее всего наступит, когда завершится Большая Охота. Так что я готова встреться с ней - а раньше или позже, так ли уж это важно. Я понимаю, что ты можешь причинить мне боль. Если желаешь, попробуй, смогу ли я вынести ее. Но даже у убийц есть своя гордость... и своя честь. Я ничего тебе не скажу.

Внезапно Тернер, еще мгновение назад сидевший в кресле оказался рядом с ней. Женщину отбросило к стене, и тут же сильные пальцы сдавили ее горло. Лицо мужчины стремительно изменялось, превращаясь в ужасный лик чудовища. В лицо Черри пахнуло смрадом и вроде бы даже запахом гари, а из распахнувшейся пасти, украшенной страшными клыками, послышался уже другой, не имеющий ничего общего с человеческим голос:

- А если я буду у тебя на глазах рвать на куски твоих друзей? Ты дашь им умереть?

- Любой из них скорее расстанется с жизнью, чем пожелает, чтобы из-за него глава Гильдии нарушила закон и свое слово чести. - Ее голос дрожал, но слова были тверды. Сейчас она и в самом деле не боялась смерти, уже смирившись с ее неизбежностью, ожидая ее, и мечтая лишь о том, чтобы Эрнис даровала ей силы принять эту смерть достойно.

- Я уничтожу и тебя, и твою Гильдию. Всех до одного.

- Значит, такова судьба. - Черри задыхалась, но старалась смотреть чудовищу прямо в огненно-красные глаза. - Ты, кажется, сказал, что нам уничтожить тебя не по силам... я найду тех, кто сможет. Или они найдут тебя сами.

А в следующее мгновение она вдруг поняла, что куда-то летит. Прямо на нее стремительно надвигалась стена, и Черри отчаянно попыталась выставить руки, чтобы хоть немного смягчить столкновение. И видела, что не успевает. От сильного удара она потеряла сознание...

Когда она очнулась, ночь за окном уже сменилась днем. В комнате никого не было, и лишь кровь, запекшаяся на разбитой голове, покосившаяся кровать, да еще ее меч, вбитый по самую рукоять в деревянную стену, говорили о том, что все пережитое ею не было сном.

А спустя всего лишь несколько часов по городу поползли слухи, что Гильдия убийц предлагает совершенно невероятную сумму в пятьсот золотых авансом любому магу, готовому принять участие в Большой Охоте, и двадцать тысяч тому, кто сумеет принести убедительные доказательства гибели существа, именующего себя Тернером. Двое остальных пока подождут...

* * *