Чтение 3–й страницы книги ~Арена~

- В финал вышли две Команды, - вещал шеф, - представители Эллии и Игга. Поскольку уровень физического развития обеих рас относительно близок, Жюри постановило проводить Арену по группе "А". По справедливости победить должны эллиане - их разведзонд первым обнаружил планету, а игги лишь сумели вовремя узнать об этом открытии и предъявили права...

- Разве право первооткрывателя ничего не значит? - удивился Игорь-длинный. Наличие в команде двух Игорей поначалу внесло некоторую неразбериху, но потом было принято решение одного из них звать длинным, или Лонгом, второго - большим, или Бигом. Оба нисколько не возражали.

- Значит, но не слишком много. В противном случае все миры доставались бы тем, у кого самые хорошие корабли. К примеру, тем же бессам. Так вот, обнаружили планету эллиане. Но, во-первых, мир этот находится очень далеко от их зоны влияния и почти граничит с Империей Игг, и, во-вторых, за эти шестнадцать лет эллиане выкачают с планеты все, оставив лишь голый каменный шар... Игги же только к концу этого срока раскачаются, и планета снова будет объявлена спорной. Возможно, к тому времени ее биосферу в достаточной мере изучат, и Спор пойдет не из-за урановых рудников, а ради организации колонии.

И Александр, и другие члены Команды не раз пытались выяснить, к какой именно расе принадлежит сам Штерн, но этот вопрос традиционно не находил ответа. В том, что он не является человеком, сомнений не было. Сам он этого, правда, никогда не утверждал, однако на прямые вопросы отвечать отказывался, а от косвенных легко уходил, переключая разговор на другую тему.

Капитан не чувствовал голода, но решил доесть-таки последний кубик - жаль было, если добро пропадет. Но, протянув руку к чаше цветка-столика, обнаружил, что кубика там нет. Видимо, Крайт также решил, что клиент не голоден. Зато стакан вновь оказался полон.

- Перед вами Арена...

Голос Штерна, неожиданно торжественный, вывел Александра из состояния задумчивости.

Почему-то Трошин ожидал увидеть что-то вроде Колизея. Как раз за пару месяцев до этого дня он вместе с Леночкой ездил в Италию и все еще находился под впечатлением. Конечно, смешно было бы обнаружить здесь, неизвестно в скольких световых годах от дома, нагретые солнцем древние камни и песок, призванный впитывать кровь павших, но человеческое подсознание - тайна о семи печатях. Поэтому он был весьма удовлетворен, созерцая ожидаемое, - и несколько разочарован, когда после пояснений Штерна Крайт решил, что показ декораций можно прекратить, и переключил изображение на реальный вид Арены.

Арена для Спора группы "А" представляла собой идеально круглое помещение, стены которого, как объяснил Штерн, являлись мощным силовым полем. Пол, казавшийся каменным, был выкрашен в разные цвета: левая часть отливала зеленым, правая - алым. В диаметре Арена имела метров тридцать - достаточно просторно для двух Команд, которые сейчас там находились. Представителей обеих соревнующихся рас Саша знал по снимкам и видеороликам, как знал и применяемую теми и другими манеру боя.

Пятеро иггов, представлявших свою Империю, стальной стеной стояли в алом полукруге. Если бы Александр увидел их впервые, то принял бы за закованных в панцири рыцарей - стальной блеск наплечников, глухие забрала, многочисленные острые шипы, торчащие откуда только возможно. Но это впечатление было обманчиво - на самом деле хитиновые панцири даровала иггам природа, и прочностью они не уступали титановым латам. Каждая из четырех рук бойца держала тонкий клинок, больше похожий на шпагу, - игги не признавали тяжелых мечей, даже когда это шло им во вред. Для них традиция и оружие прадедов значили куда больше выигрыша при правильном подборе вооружения. Да и не так уж много грубой мускульной силы в этих тонких, хрупких на вид руках. Или лапах - лапах огромного, в рост человека, насекомого.

Их противники, в свою очередь, не стали привязываться к каким бы то ни было условностям и вышли на Арену, вооружившись точно такими же шпагами. С их стороны это было достаточно умно - только длинный и тонкий клинок способен проникнуть в щель непробиваемого панциря. Правда, для иггов такие шпаги - традиционны...

Эллиане были несколько похожи на людей - по крайней мере, двурукостью и двуногостью, а также тем, что там, где у людей обычно находится голова, у этих созданий тоже что-то имелось. Нарост был весьма мал, и Саша засомневался в том, что думают эллиане именно им. Восемь эллиан в сумме владели шестнадцатью единицами оружия. Девятый их боец был Александру незнаком. Больше всего это создание напоминало клубок змей, непрерывно шевелящийся и, кажется, перетекающий с места на место. Пять отростков, похожих на щупальца, сжимали какие-то метательные снаряды.

- У эллиан в команде твиодок... - тихо заметил Штерн, обращаясь будто бы к самому себе. - Это сильный ход.

- Опасный боец? - профессионально поинтересовался Александр.

- Весьма. Вернешься домой - посмотри в каталоге. Они, ко всему прочему, крайне редко участвуют в Командах.

Твиодоки - самые разумные обитатели Твио - очень ценятся как инженеры. Капитан любого корабля сделает все, чтобы привлечь твиодока в экипаж... Кажется, начинается бой...

Видимо, Командам поступил сигнал к началу поединка, потому что эллиане начали атаку. Вернее, начал ее клубок змей, буквально выплюнув сразу пять стрел в сторону противника. И этот удар оказался успешным - более того, поставил под сомнение шансы иггов на победу. Один из закованных в хитиновые латы воинов рухнул как подкошенный, другой припал на одну ногу, явно серьезно раненный. Трое оставшихся тут же окружили товарища стеной, и в следующее мгновение на них обрушился град ударов.

Уследить за всеми перипетиями схватки было просто невозможно. Тогда Саша еще не предполагал, что пара лет тренинга - и его товарищи смогут владеть оружием ничуть не хуже, а смертельные веера в руках тех же эллиан станут на их глазах распадаться на вполне просчитываемую последовательность ударов, каждый из которых можно вовремя оценить, блокировать и при этим успеть сделать ответный выпад. Но в тот момент ему казалось, что этот вихрь сейчас сомнет, уничтожит, изрубит в капусту троих шипастых бойцов, сомкнувшихся над утратившим подвижность товарищем.

Однако первое впечатление было более чем обманчивым. Стальной вал налетел и распался, как волна, столкнувшаяся с гранитной скалой. Отхлынув, этот вал оставил троих эллиан, пластом лежащих у ног иггов. Те же выглядели неповрежденными.

- Один ранен, - прокомментировал Штерн, и зрение, и реакции которого были, казалось, не в пример лучше человеческих. - Обратите внимание - он старается скрыть нижнюю правую руку за спиной. Травма не слишком серьезная, но оружие в ней он держит неуверенно и владеть им в полной мере уже не сможет.

Действительно, присмотревшись, Александр признал правоту шефа. Эллиане, видимо, тоже увидели раненого, поэтому следующая атака была направлена непосредственно против него - часть бойцов пыталась добить пострадавшего, остальные же были больше озабочены защитой атакующего клина. Такая тактика имела определенный успех - в этот раз эллиане потеряли всего одного, раненый игг же, в свою очередь, остался всего с одной здоровой рукой. Еще и металлический дротик теперь торчал из его плеча. Рука, пробитая навылет, бессильно висела вдоль тела, практически лишая игга способности драться. По всей видимости, панцири предохраняли жизненно важные органы от критических ударов, но руки были защищены куда хуже.

- Им надо менять тактику, - пробормотал Штерн, явно имея в виду находящихся в меньшинстве.

Словно услышав его слова, раненый игг внезапно бросился в атаку. Один.

Эллиане, уверенные в успехе, не ожидали этого броска. Они опомнились довольно быстро, их клинки пришли в движение и уже в следующий миг нашли уязвимые точки в хитиновом панцире - но дело было сделано. Воин-смертник успел добраться до стрелка и превратить его не защищенное ничем тело в месиво.

Казалось, силы практически уравнялись, но Штерн вольготно откинулся в кресле и расслабился.

- У них нет никаких шансов, - заметил он с ноткой довольства, имея в виду эллиан. - Четверо против двоих иггов - это несерьезно.

Сами эллиане, впрочем, так не считали. Они снова атаковали, на этот раз без видимого успеха, но и без потерь. Утратив возможность победить противника с наскока, они стали более осторожными.

- Правила Арены достаточно жестки, - заметил Штерн. - Победа или смерть, третьего не дано.

Действительно, ни та, ни другая сторона не были намерены сдаваться. Но теперь эллиане всерьез задумались об обороне - игги же, напротив, медленно двинулись вперед, оставляя своего раненого товарища без прикрытия. Это выглядело как ловушка, и четверо фехтовальщиков не собирались в нее попадаться. Они не рванулись добивать павшего, а, ощетинившись клинками, ждали нападения.

Игги разделились. Один стал обходить тесную группу противника слева, другой - справа. Было очевидно, что это движение продолжится, и бойцы снова встретятся с другой стороны.

И в этот момент, когда взгляды эллиан были прикованы к остриям шпаг иггов, произошло то, чего никто не ожидал. Вернее, ожидать этого следовало - но лишь тому, кто хорошо изучил способности бронированных бойцов. Раненый игг привстал на одно колено и метнул все четыре свои шпаги, оказавшиеся на удивление уравновешенным и рассчитанным броском. Лишь одна из них попала в цель. Число эллиан сократилось с четырех до трех.

В ту же секунду игги атаковали, и все закончилось очень быстро. Игги победили.

- Хочу обратить ваше внимание. - Штерн снова вернулся к менторскому тону. - Цена победы не имеет значения. Жертва, приближающая победу, куда важнее сплоченности, приводящей к постепенному истреблению. Прошу вас это запомнить...

Александр взглянул на часы. Два положенных часа истекли, а Женька все еще держался. Он снова потерял дагу, его бахтерец теперь напоминал рыбу, которую не слишком аккуратно очистили - по меньшей мере, треть чешуи теперь устилала пол зала. Но и твиогаму досталось по полной: лишь три щупальца еще были способны на что-то серьезное, остальные бессильно волочились по полу. Один из трех глаз вытек, а шкура была в нескольких местах пробита и сочилась противной на вид бурой жидкостью - там, где это возможно, киборги имитировали оригиналы достаточно точно.

На какой-то момент капитану показалось, что Малой все же сумеет выйти из этой схватки победителем. Он даже не успел заметить удара твиогама, как сочный красный свет возвестил о том, что финал завершился не в пользу человека. Капитан вздохнул и выключил запись. Как бы там ни было, но Малой показал сегодня просто на удивление хороший результат. И ему надо будет непременно об этом сказать... Потом, когда парень выйдет из медблока.

ГЛАВА 2

Олег сидел в кресле со скучающим видом и делал вид, что листает газету. На самом деле, разумеется, - бдил. При виде Александра он подобрал ноги и принял стойку "смирно сидя". Затем коротко кивнул в сторону кабинета шефа:

- Гости... Весьма бандитского вида.

- Я в курсе, - кивнул Трошин. - Разберемся.

- Подмогу позвать? - Олег, произнося эту фразу, выдал скептическую ухмылку, явно говорившую о том, что лиц, находящихся сейчас в кабинете Штерна, он серьезными противниками не считает.

- Не стоит, - согласился с невысказанным мнением парня Трошин.

Из-за неплотно прикрытой двери доносились голоса. Александр прислушался, уловил внезапно прорезавшийся акцент в голосе шефа и понял, что требуется его вмешательство. Натурального немца Штерн изображал только тогда, когда для этого был серьезный повод.

- Я вас не понимайт... Страховка? Майн... Моя компания имей страховка...

- Слышь, ты...

- Помолчите, Сергей Петрович. Герр Штерн, видимо, вы не вполне понимаете нынешние российские реалии. Страхование собственности - это очень важная основа бизнеса. Причем, я хотел бы отметить, всестороннее страхование. Как вы понимаете, в наше смутное время...

Александр подмигнул Олегу - мол, все под контролем, - поправил галстук и без стука вошел в кабинет. Штерн восседал в своем кресле, набычившись и изображая вечно чем-то недовольного бюрократа, которого непонятно кто отвлекает от работы. Его лицо при виде Грошина утратило маску брезгливого пренебрежения и расплылось в улыбке.

- О, господа... Это есть мой помогайт... - он запнулся, потом с видимым усилием выговорил, - мой замьеститьель, йа? Александер, этьи господа чотят говорить о страховка. Я не понимайт: "Арена" имейт страховка, вьерно?

Что это за господа и о какой страховке будет идти речь, Александру стало ясно с первого же взгляда - предварительная оценка Олега была совершенно точной. Один из незваных гостей - явно тот, кого столь пышно поименовали Сергеем Петровичем и которому куда больше подошла бы какая-нибудь кличка типа "Серый", - был типичным качком. Бритая башка, вполне подходящая для колки дров, переходила в шею, имеющую ширину пространства между ушами и непонятно каким образом втиснутую в узкий воротничок белой рубашки, несколько аляповатый галстук, смотревшийся на этом "мальчике" как на корове седло. При появлении Александра он напрягся так, что, казалось, еще мгновение - и костюм на нем лопнет по швам.

Второй выглядел куда импозантнее - субтильный молодой человек в очках. Вкрадчивый голос принадлежал, несомненно, ему. Вот на нем-то костюм смотрелся именно так, как надо. Было вполне очевидно, что появление здесь сего господина напрямую связано с национальностью владельца "Арены".

- Не волнуйтесь, Генрих Генрихович, мы сейчас во всем разберемся. Господа, я к вашим услугам. В чем, собственно, дело?

Здоровый бугай явно намеревался объяснить по понятиям, в чем дело, но натолкнулся на ледяной взгляд напарника и увял. Тот, в свою очередь, оглядел высоченную фигуру Александра, разом оценив и степень накачанности мышц, и уровень интеллигентности лица. Видимо, сделав для себя какие-то выводы, он осторожно начал.

- Видите ли, господин...

- Трошин.

- Очень приятно. Господин Трошин, мы представляем... э-э... организацию, оказывающую услуги страхования имущества от несчастных случаев. Мы были бы очень рады, если бы ваша фирма сочла возможным стать нашим клиентом.

- Какого рода страховку вы предлагаете? - приторно вежливо спросил Александр, давая понять собеседнику, что прекрасно понимает, о чем идет речь. Тот уловил намек, но правила игры нарушать не стал.

- Страховые случаи самые разнообразные, господин Трошин. Мы страхуем от поджогов, хулиганских действий, краж, разного рода нападений... Причем, отметьте, это касается в равной степени и вашей фирмы, и работающих в ней сотрудников.

- Очень интересное предложение, господин... Сделанную Александром паузу очкастый проигнорировал. Представляться он явно не спешил.

- К тому же у нас весьма невысокие страховые взносы.

- Простите, насколько они невысокие?

Очкастый замялся. По всей видимости, сумма была ему указана заранее, но, встретив столь явную податливость, он счел возможным потребовать больше:

- Скажем, две тысячи баксов в месяц...

- Бакс? - подал голос Штерн. - Вас ист бакс?

- Имеется в виду американский доллар, Генрих Генрихович, - пояснил Александр, стараясь не рассмеяться. С его точки зрения, Штерн несколько переигрывал.

- Двье тысьячи американский доллар? Это есть большие деньги! - возмутился немец, однако, уловив успокаивающий взгляд Александра, снова осел в кресло. - Герр Трошьин, ви лучше знайт эти, как их, русский реалий...

- Спасибо, герр Штерн... - Александр снова повернулся к очкастому. - Я так понимаю, у вас фиксированные ставки?

- Разумеется, господин Трошин, разумеется.

- Нам следует подписать договор?

- Неужели слово делового человека уже ничего не стоит? - изумился очкастый, - Со своей стороны, я готов целиком и полностью положиться на ваше слово, господин Трошин. Если это, конечно, вас устроит.

В последней фразе звучала явная угроза. Александр сделал героическое усилие и взял себя в руки. Ему очень хотелось ровным слоем размазать очкастого, а заодно и его бегемотообразного спутника по стене, но делать этого не стоило. "Телохран", явно обладавший скудным умишком, но на такую реакцию натасканный, напрягся, но ничего не происходило, и он снова расслабился.

- Две тысячи долларов... Это довольно серьезная сумма для нашей скромной фирмы, - вскользь заметил Трошин и, уловив согласный кивок очкастого, с удовлетворением отметил, что пыльный антураж на первом этаже в очередной раз сыграл свою роль. - Все же я склонен принять ваше предложение. Как и вы, я считаю, что безопасность стоит денег.

- Это верное решение, господин Трошин.

- Прекрасно. Тогда, думаю, вас устроят выплаты, скажем, первого числа каждого месяца?

- Вполне, господин Трошин. Сегодня, если я не ошибаюсь, пятнадцатое, не так ли?

Намек был столь прозрачен, что не понять его было бы оскорблением. Оскорблять очкастого Саша не собирался.

- Да, разумеется...

Александр подошел к сейфу, открыл его и, вздохнув, извлек на белый свет тощую пачку долларов. Гости могли видеть, что сейф практически пуст - пара пачек сторублевок - и, пожалуй, все.

- Вот, господа, тысяча долларов. За полмесяца. Очкастый принял купюры и неторопливо уложил их в бумажник:

- Думаю, это хорошее вложение денег, господин Трошин. С вашего позволения, мы удалимся, дела, знаете ли...

- О да, да, конечно.

Когда за вымогателями закрылась дверь, Александр рухнул в кресло и расхохотался. Штерн бросил на него непонимающий взгляд.

- А я не вижу в этой ситуации ничего смешного, Александр Игоревич. - Жуткий акцент исчез из его речи словно по мановению волшебной палочки. - Я ведь правильно понимаю: это были представители пресловутой русской мафии?

- Разумеется.

- Так стоило ли им платить?

- Генрих Генрихович, в одном эти уроды правы: вы совершенно не представляете себе русских реалий. Разумеется, я мог выбросить их в окно. Разумеется, вместе с моими ребятами я бы раскатал по асфальту два-три десятка их боевиков, если бы им вздумалось качать права силой. Но дело ведь на этом не закончится. Во-первых, мы вряд ли сможем уберечь ту же Ниночку... Тому, кто рискнет тронуть Лику или Наташу, я не завидую. Во-вторых и в главных: если мы искалечим десяток-другой бандитов, общество в целом станет здоровее... Но нами вплотную заинтересуются компетентные органы. А вдруг они окажутся слишком компетентными? К тому же эти копейки... Да пусть подавятся.

- Все, что вы говорите, довольно разумно, - скривился Штерн, - и все же это смешно. Одна из лучших Команд в обитаемом космосе - и платит отступное шайке мелких вымогателей.

- Шеф, если вы свернете нашу деятельность здесь, я с огромным удовольствием отправлю всю эту шайку к их наверняка гадким предкам. И рука у меня не дрогнет. Хотя, пожалуй, тогда придется покинуть страну.

Штерн встал, извлек из бара бутылку коньяку, неспешно вылил содержимое в пивную кружку и столь же медленно высосал все до дна. Задумчиво повертел в руках пустую тару, аккуратно опустил ее в корзину, затем достал из бара еще бутылку. Его способность глушить коньяк чуть ли не ведрами поначалу приводила Сашу в ужас, и только потом, с полгода спустя, он выяснил для себя причину феномена. Штерн не был человеком, и спиртное действовало на него иначе, чем на людей. От хорошего коньяка он получал чисто эстетическое удовольствие. Снова рухнув в кресло с полной кружкой в руках, он вздохнул:

- Вообще говоря, утрясти все вопросы с вашими правоохранительными органами было бы не так уж и сложно... - заметив, что Трошин собирается возразить, он обреченно махнул рукой. - Да не спорю я с вами, Александр Игоревич, это так, мысли вслух.

- А почему в присутствии официальных... и таких вот полуофициальных лиц у вас прорезается акцент? - поинтересовался Саша.

- Я все-таки что-то понимаю в этих ваших российских реалиях, - несколько сухо ответил Штерн. - У вас почему-то к иностранцам относятся лучше.

Саша расхохотался:

- Генрих Генрихович, ваш неподражаемый акцент встал нам, по меньшей мере, баксов в пятьсот. Ну кто из наших бандюг поверит, что немец делает в России бизнес и при этом не имеет доходов? Наши пыльные полки почти убедили их, что взять с "Арены" можно немного.

- Ладно, шутки шутками, а пора и дело делать. - Штерн стал серьезным. - Александр Игоревич, официально извещаю вас о предстоящей Арене. В воскресенье... Не морщитесь, сроки от меня, как вы понимаете, не зависят.

- Группа?

- Группа "С" Все материалы через тридцать минут будут в ваших компьютерах. И имейте в виду - дело очень серьезное. В этот раз вам противостоит весьма сильная Команда.

Телефонный звонок оторвал Михаила от крайне важного дела - он пил кофе. Важным дело являлось прежде всего потому, что в этот раз кофе был хорошим, дорогим - в его жизни такое случалось нечасто. На зарплату рядового опера можно пить только Mysor Gold, в просторечии именуемый "мусором" и, следовательно, вполне подходящий для обшарпанных стен райотдела. Но Миша любил хороший кофе. И когда очередной потерпевший, с вожделением поглаживая утянутый у него два дня назад портфель с документами, который добросовестно нашел Михаил Угрюмов в подъезде собственного дома простофили, протянул старшему лейтенанту банку Carte Noir, опер не устоял. И теперь он наслаждался ароматом хорошего кофе и злился по поводу того, что какая-то зараза звонит в такое время, совершенно не понимая, что в девять часов вечера он, Михаил, уже может быть и дома.

Телефон не умолкал.

- Меня здесь нет, - заявил Михаил висящим на стене часам. - Вам это ясно?

Часам было ясно. Телефону - нет.

Миша вздохнул, одним глотком отправил в себя остатки кофе из кружки и потянулся к трубке.

Телефон с готовностью замолчал.

- Своличь ти гнусний, - сообщил Миша телефону новость, тот в ответ немного подумал и зазвонил снова.

- Угрюмов, - сняв трубку, буркнул он так, чтобы на том конце провода поняли, что совершили ошибку. Очень большую.

- Мишка! Привет! Ты еще пашешь?

- Нет, кофе пью, - сварливо ответил Угрюмов, однако его фраза была воспринята как шутка.

- Ну допивай-допивай... Мне потом перезвонить?

- Слушай, Петро, не выделывайся, чего надо?

Петька был старым приятелем Михаила, одно время пахавшим, можно сказать, за соседним столом, а потом неожиданно сменившим амплуа и переместившимся в частное агентство. Занимаясь исключительно отслеживанием неверных мужей и - гораздо чаще - неверных жен, он довольно быстро пошел в гору, купил приличную машину, подумывал теперь о приличной квартире и позволял себе поить старого приятеля весьма приличным кофе. По старой памяти он не раз предлагал Мишке присоединиться к нему в святом деле оздоровления морального климата общества, но тот каждый раз вежливо отказывался, ссылаясь на долг, честь и совесть. Петька соответственно воспринимал это как намек на отсутствие у него, Петьки, вышеупомянутых качеств, обижался, не разговаривал с Михаилом дня три-четыре, а потом все снова возвращалось в привычную колею.

- Ты же Генку Кобру помнишь?

- Ну допустим...

- Хочешь, информацию подкину? Мои топтуны сегодня его просекли: он вместе с Серегой Носовым в одну фирмочку наведывался.

- Носов? Это который Хряк? А он что, на свободе?

- Миша, ты меня огорчаешь. Свой контингент надо бы знать.

- Петро, ты же все прекрасно понимаешь. Это не мой контингент. Это клиенты РУБОПа, а мне в их дела влазить не с руки. А что за фирмочка?

- Ага, заинтересовался?

- На самом деле у меня и так забот выше крыши. И без Кобры с Хряком. Но... не томи, давай, что там у тебя? На том конце провода повисла недолгая тишина.

- Знаешь, Мишка, зашел бы ты ко мне в гости. Я тебя кофеем напою. Хорошим.

- Я и сам тебя напоить могу, - встал в позу Михаил. - "Черная карта" называется. Вроде.

Пауза грозила перейти в минуту молчания. Потом раздался восторженный вопль Петьки:

- Мишка! Свершилось! Ты взял взятку! Городничий брал борзыми, а железный опер М. Угрюмов - исключительно кофеем.

- Заткнись! - буркнул Михаил, но остановить Петра было не так-то просто.

Еще минут пять он изгалялся, определяя ставки кофейной мзды, а также жонглируя сортами и назначая цену за каждое деяние. Так, отыскание сорванной с головы пыжиковой шапки тянуло максимум на Pele, а вот норковой - вполне на Nescafe. Вместе с красной кружкой... Ну а раскрытый угон мог соответствовать дорогому зерновому кофе что продается в развес в маленьких разноцветных пакетиках.

Поскольку заставить Петра замолчать было невозможно, пока он не выговорится, Михаил оставил трубку на столе и, слушая краем уха излияния приятеля, принялся одеваться. Интересно, что там раскопал частный детектив, раз не хотел сообщать об этом по телефону? В любом случае, Петьку он давно не видел, и заглянуть на огонек стоило. Да и потом - свой кофе целее будет.

Наконец трубка замолчала, а спустя секунду-другую оттуда послышалось давно ожидаемое:

- Мишка, ты где там, заснул?

- Ты на работе? - несколько суховато спросил Угрюмов.

- У тебя что, определителя нет?

- Петька, сука, у меня еще тот аппарат стоит, который ты три года назад разбил. Сказали, что новый буду до второго пришествия ждать.

- Ладно, ладно... Прости дурака. Ну, подъезжай, жду.

В трубке противно запульсировали гудки отбоя. Михаил подавил желание шмякнуть ее об стену - таковое у него возникало всякий раз при виде перемотанного скотчем и уделанного клеем аппарата, который, наверное, помнил еще времена Железного Феликса. С одной стороны, антикварную вещь было жалко, с другой... все равно новый аппарат ему не поставят. В лучшем случае заменят телефон шефу, ему отдадут шефов старый, а тот ничем не лучше.

В последний раз он окинул взглядом обшарпанный кабинет. Удручающе зеленая краска на стенах, каковую, наверное, и разрабатывали специально для общественных сортиров да таких вот официальных учреждений... Впрочем, в последнее время пресловутые сортиры сияют кафелем, приобретенным на обычные пятирублевки, оставляемые строгой вахтерше озабоченными физиологическими проблемами клиентами. Так что все запасы краски отправились прямиком в РЭУ, не самые элитные школы и к ним, в ментовку. Недавно сделанный ремонт ничуть не улучшил внешнего вида: свеженаложенная зеленая гнусь очень скоро начала шелушиться, грозя в ближайшем будущем облететь хлопьями. Полуголая красотка, приклеенная скотчем к двери здоровенного сейфа, с готовностью улыбнулась Михаилу на прощание. "Картину" эту начальство пыталось содрать не раз, сражаясь за нравственность сотрудников, и заменить какими-нибудь плакатами общеслужебного толка, но красотка каждый раз оказывалась сильнее, поскольку ее дружно поддерживало несгибаемое население кабинета. И она вновь и вновь возвращалась на железную дверцу - чтобы по вечерам провожать Мишку долгим, многообещающим взглядом. Он подмигнул ей, вырубил одиноко горящую под потолком лампочку и захлопнул дверь.

Погода была мерзкая, и Михаил уже предвкушал "приятную" дорогу пешком по раскисшему снегу, когда рядом, мигнув фарами, остановилось такси.

- Слышь, начальник, садись, подброшу1

Несколько удивленный столь неожиданной услужливостью, Михаил заглянул в салон. Лицо водилы было знакомым, но вспомнить, где они пересекались, Угрюмов не смог. Прикинув, что остатки зарплаты в кармане тянут максимум на метро, он отрицательно помотал головой:

- Да нет, не нада, мне тут... рядом...

- Да брось, командир, садись, я с тебя ни в жисть денег не возьму! - осклабился водила. - Ты ж мою лапулечку нашел, мою кормилицу... Я ж тебе по гроб жизни обязан.

Тут Михаила озарило. Действительно, года полтора назад довелось ему найти угнанную тачку, причем быстро, по горячим следам. Угрюмову тогда даже премию выписали - триста рублей. О, точно, и фамилию вспомнил: Ушкин его фамилия. А как зовут - хоть убей. Да и не важно.

Михаил с наслаждением плюхнулся на сиденье.

- Так куда, начальник?

- Детективное агентство "Видок" знаешь?

- А то! - Движок взвыл, и потрепанная "Тойота" рванула во тьму сквозь мокрый снег.

Михаил наслаждался теплом - в салоне было, пожалуй, потеплее, чем в кабинете. И уж куда теплее, чем дома: батареи там были никакие. Жаль только, что ехать и в самом деле относительно недалеко. Пешком, конечно, не ближний свет, да и на автобусе вкругаля переться немало, а вот так, на легковушке, напрямую - почти что рукой подать.

Тепло попрощавшись с водилой и получив в ответ заверения, что "в любой момент, командир, я тут завсегда кручусь, только свистни", Михаил поднялся по ступенькам и вошел в подъезд, где на третьем этаже, в бывшей трехкомнатной квартире, ныне переоборудованной под офис, размещалось детективное агентство "Видок", среди людей знающих знаменитое своей скандальной репутацией. Петька имел на своем счету рухнувших браков чуть ли не больше, чем местный ЗАГС. Снаружи было видно, что свет в окне горит - следовательно, Петр ждет.