Чтение 8–й страницы книги ~Белый Трибунал~

- Разумеется, но это не просто памятная вещица. Вспомни, откуда она взялась.

- Вы сказали, ваш отец отдал ее вашей матери в ночь перед гибелью.

- А как ты думаешь, зачем?

- Знал, что погибнет, и хотел оставить жене что-нибудь на память?

- И это тоже, однако, такой человек, каким был Рунстад, никогда не руководствовался одними лишь нежными чувствами. Он отдал жене самое драгоценное, что имел - сокровище, похищенное из мастерской хозяина. Рунстад понимал, что это кольцо и этот платок стоят целого состояния, если знать, как ими воспользоваться, а он бы дознался, будь у него время. Все это мать рассказала мне много лет спустя. Что, дитя мое, удивляешься, что такого чудесного может крыться в старой тряпке и грошовом колечке?

Тред кивнул.

- Подойди, посмотри поближе. - Стянув колечко, Клыкач снял с шеи платок и бережно расстелил его на грязном полу. Кольцо он положил сверху. - Подойди, подойди. Издали не разглядишь.

Тред послушно опустился на колени и по очереди рассмотрел обе вещицы. Обе они оказались не тем, чем представлялись на первый взгляд. Платок был покрыт сложным узором, почти неразличимо вплетенным в ткань. Колечко оказалось не медным, а сплетенным из бесчисленных тончайших нитей. Под темным налетом просвечивал какой-то серебристый металл. Интересно и непонятно. Быть может, в россказнях старика и была доля правды?

- Вижу, ты озадачен, - довольным тоном заметил Клыкач. - И не удивительно. Я сам никогда не догадался бы о значении этих вещей. Меня просветила матушка. Посмотри повнимательнее на платок, - посоветовал старик. - Эти узоры не простое украшение, а своего рода запись.

Тред присмотрелся.

Я не вижу здесь букв, - признался он.

- Потому что это шифр. Личный шифр Юруна Бледного.

- Но ведь ваша матушка могла и ошибаться?

- Она не ошиблась, дитя мое, не ошиблась. Я в этом уверен, потому что мне удалось разгадать шифр, у меня, сам понимаешь, хватило времени на решение этой задачи. Пришлось перебрать множество вариантов, но, в конце концов, я подобрал ключ и теперь мог бы прочесть вытканные письмена, если бы свет был поярче да в глазах не двоилось.

- И что же тут написано? - К недоверию Треда теперь примешивалось любопытство. Может, старикан сумасшедший или лжец, или сумасшедший лжец, но сочиняет он здорово.

- Это инструкция, как связаться с потусторонними силами посредством предметов из иного мира, таких, как это кольцо.

- Потусторонние силы? Иной мир? О чем вы говорите?

- На этом платке маловато сведений. Все, что я сумел понять - это то, что существует множество миров, помимо нашего, недоступных человеческому восприятию - во множестве морщин, складок и узлов ткани бытия. Один из таких миров, граничащий с нашим, но совершенно нам неизвестный - это царство света, тепла и непостижимого могущества. Этот мир исполнен такой мощи, что даже малая частица его наделяет человека силой, которую мы зовем волшебной. Что же касается его обитателей...

- Обитателей?!

- Определенно иные миры населены разумными существами, совершенно непохожими на нас. Их случайные появления в нашем мире принимают за явления сверхъестественных существ - богов, демонов, Злотворных - называй как хочешь.

- Смотрите, как бы вас кто-нибудь не услышал, Клыкач - воскликнул Тред, на миг очнувшись от своего отстраненного равнодушия.

- Ты беспокоишься за меня? Добрый мальчик. Но станет ли кто обращать внимание на болтовню выжившего из ума старика? Кому есть дело до меня?

- А я говорю, вы наживете беду. Разговоры о волшебстве, вещи убитого колдуна... Более чем достаточно, чтобы отправить человека в котел!

- Э, меня так или иначе ждет котел на Костяном Дворе. Немногим раньше, немногим позже...

- Зачем же спешить? Вас, знаете ли, может подслушать Вонич или еще кто. И откуда вы знаете, что я не донесу?

- В тебе я уверен. Я долго присматривался к тебе, и теперь...

- Да, я заметил. Но зачем? Что у вас на уме?

- Сейчас объясню, дитя. Могущественнейшим из колдунов становится тот, кто сумел вступить в прямое общение с высшими существами и убедить их уделить малую долю своего неописуемого могущества...

- В обмен на жизненную силу! - закончил Тред знакомую формулу.

- Я ничего не знаю о жизненной силе, мой мальчик. Понятия не имею, что это такое. Не знаю я и как вызвать Злотворных: Ксилиила, Огориуса, Джилиила и других. На платке об этом ничего не сказано. Здесь говорится только, как использовать предметы из иного мира, подобные этому колечку.

- Что, это кольцо пришло из другого мира?!

- Точнее сказать, оно изготовлено из вещества другого мира. В этом веществе - источник его внутренней силы.

- Силы? Ну... Мне оно не кажется особо могущественным. Простите, Клыкач, но оно выглядит совсем обыкновенным.

- Да, выглядит...

- Может, оно светится в темноте или что-нибудь в этом роде?

- Насколько я знаю - нет.

- Но у вас хоть что-то с ним получилось?

- Нет.

- Значит, эти указания не работают? Вам это ни о чем не говорит? По-моему...

- Я не знаю, работают ли эти указания, - хладнокровно пояснил Клыкач, - потому что ни разу не пытался им последовать.

- Понимаю. Даже если все это - чушь, опасно даже...

- Меня удерживал не страх. Есть куда более весомая причина. Чтобы воспользоваться кольцом, необходимо прежде всего надеть его на палец. Смотри, - Клыкач растопырил корявые, узловатые пальцы. - Видишь? Двадцать лет работы на Костяном Дворе. К тому времени, как я закончил дешифровку, кольцо не налезало мне даже на мизинец.

- Понятно, - Тред помолчал и вдруг взял кольцо в руки. Оно легко скользнуло на средний палец правой руки тринадцатилетнего мальчишки. Никаких особых ощущений - обычное простенькое украшение. - Вот, значит, зачем вы все это рассказали мне и почему наблюдали за мной с самого начала.

- Ты догадлив и проницателен, мой мальчик, но дело не только в этом. Дело прежде всего в твоей молодости. Ты совсем ребенок, и ты в большой беде. Я словно увидел в тебе себя, впервые попавшего сюда, но себя иного, получившего возможность, какой у меня не было: прожить другую жизнь вне этих стен.

- Вне этих стен...

- А быть может, с твоей помощью и я подышу напоследок воздухом свободы.

- Говорят, из крепости Нул не бывает побегов.

- Правильно говорят. Чтобы бежать отсюда, нужно чудо.

- И продуманный план...

- Я уже все продумал. Времени мне хватило.

- А на что способно это ваше кольцо?

- Без указаний Юруна - ни на что. В этом-то вся проблема. Ты знаешь, каково наказание за колдовство или за пособничество колдуну. Сейчас твоей жизни ничто не угрожает. Жалкая жизнь, но она может тянуться долго. А если откроется, что ты замешан в колдовстве... Готов ли ты на такой риск?

Тредэйн встретил взгляд старика, в котором не было ни следа старческого слабоумия. Глаза смотрели внимательно и твердо.

- Когда начнем? - спросил Тред.

* * *

- Неполадки устранены, верховный судья, - объявил комендант. - Зачинщики перебиты, и порядок восстановлен.

- Вот как... - Гнас ЛиГарвол сверху вниз рассматривал посетителя. Тот терпеливо ждал. Похвальное самообладание, а вот способность справляться с возложенными на него обязанностями - сомнительна, и это при явно дурном характере. - Помнится, вы уже пять лет занимаете эту должность?

- Совершенно верно, верховный судья.

- Известно ли вам, что случаи нарушения порядка во вверенной вам тюрьме за это время участились в два раза?

- Это не удивительно, верховный судья, ведь ее население более чем утроилось.

- Вы оправдываетесь?

- Объясняюсь.

- Объяснение неудовлетворительно.

- Сожалею, что вызвал недовольство верховного судьи.

- Прежде всего, вам следует сожалеть о недовольстве Автонна!

Верховный судья позволил себе величественно сдвинуть брови, но это многозначительное движение не поколебало самоуверенности подчиненного. Офицер не выказывал ни осознания своих недостатков, ни раскаяния, ни приличествующего в подобной ситуации смирения. Подобная гордыня заслуживала немедленного наказания.

- Мне сообщили, что бунт застал ваших якобы подготовленных подчиненных врасплох. Попытайтесь объяснить бездействие вашего наблюдательного отдела.

- Бунт не был подготовлен и вспыхнул внезапно. Такие вспышки непредсказуемы. Поймите, верховный судья, приток политических заключенных в последние годы заставляет нас работать на пределе возможного. Сами по себе полы не представляют опасности. В большинстве своем они совершенно безобидны.

ЛиГарвол нахмурился. Этот человек, по-видимому, не понимает значения собственных слов. Он явно относится к тем морально близоруким людям, которые по природе особенно подвержены влиянию Злотворных.

- Настоящие преступники - другое дело, - продолжал, не замечая своего промаха, начальник тюрьмы и комендант крепости Нул. - Они по определению не терпят законов и ограничений. Столкнувшись с насилием, они неизбежно оказывают сопротивление.

- С насилием? - переспросил судья. - Так вы расцениваете справедливость Автонна и верных ему людей?

- Уголовникам едва ли доступно абстрактное понятие справедливости. - Начальник тюрьмы наконец осознал свою оплошность и заметно покраснел, - Они голодны, плохо одеты, у них слишком тяжелая работа и слишком много заключенных в одной камере - разумеется, с их точки зрения, верховный судья.

- Вы их жалеете? - судья заметил смущение собеседника и понял, что тот еще не безнадежен. Можно было надеяться на его исправление.

- Я их понимаю, - упрямо возразил офицер.

- И что же вы поняли?

- Что люди, склонные к нарушению закона, проявляют упорство и под невыносимым давлением, и что вспышки возмущения неизбежны. А вы другого мнения, верховный судья?

Взор ЛиГарвола обратился к окну. Из комнаты, расположенной почти на самой вершине Главной башни Сердца Света, открывался вид на город Ли Фолез, под пеленой тумана скрывающий рассадники беспорядков, измены, зреющего бунта. Люди, склонные к нарушению закона, под невыносимым давлением... Враги Автонна не дремлют, их темные замыслы скрыты от глаз простых людей, но проявляются во множестве мельчайших примет и знаков, понятных верховному судье. ЛиГарвол сам порой дивился остроте своего взгляда, проникающего сквозь любые покровы. Он мог постичь истину, в каком бы обличье она ни являлась. Он с первого взгляда отличал невиновных от виновных.

А виновные - повсюду. Они окружают судью, глядят на него множеством глаз. Злые умыслы переполняют город, страну, весь род людской. Иногда верховному судье казалось, что он один понимает, как страшна эта угроза. Такая ответственность могла бы обескуражить более мелкого человека, но Автонн в своей мудрости наделил особой проницательностью того, кто способен вынести ее груз. Верховного судью ЛиГарвола не испугает и не смутит нависшая угроза. Он знает, как поступать со Злом.

Взгляд судьи вернулся к лицу коменданта. Мелкий человек! Не злоумышленник, нет, просто сбившийся с пути по собственному невежеству. Автонн в своей милости не оставит и его, даже сознавая все его несовершенство. Верховный судья тоже готов проявить милосердие. До определенных пределов, конечно.

- На мой взгляд, вы еще не безнадежны, - заметил он. - Я вижу в вас способности к росту. В противном случае я бы давно передал вас в другие руки, не столь милосердные, как мои.

Комендант крепости Нул придал своему лицу подобающее выражение благодарности, неискренность которого не укрылась от глаз верховного судьи.

- Скажите сами, - приказал Гнас ЛиГарвол, - как мне с вами поступить? Обдумайте все и сами вынесите себе приговор.

Подобные приговоры, вынесенные самими обвиняемыми, часто оказывались суровее, чем решения самого строгого суда.

Но не в данном случае.

Комендант поразмыслил с минуту и спокойно встретил взгляд судьи.

- Я приговариваю себя к существенному увеличению средств на содержание заключенных, что даст возможность обеспечить более эффективное и надежное управление тюрьмой.

Гнас ЛиГарвол не снизошел до гнева. Да, он надеялся на другой ответ, но Автонн рассудил иначе, и теперь оставалось только одно:

- Вы разочаровали меня, проявив неслыханную дерзость и высокомерие, - сообщил он коменданту. - Вы не в состоянии управлять крепостью Нул.

- Правильно, верховный судья, - кивнул тот. - Никто в моем положении не смог бы ею управлять.

- Вспомните, дерзость не радует сердце Автонна, - предостерег судья. - С этой минуты вы свободны от занимаемого поста.

- Очень хорошо. В двадцать четыре часа я покину крепость.

- Ни в коем случае. Последние беспорядки, насколько я помню, оставили несколько вакансий среди тюремной охраны. Вы заполните одну из них.

- Я не принимаю этого назначения.

- Это назначение не обсуждается.

Бывший комендант крепости промолчал. По-видимому, он уже встал на путь исправления.

- Да послужит ваше падение, - провозгласил судья, - уроком вашему преемнику. Пусть ваш пример пояснит ему, в чем состоит его долг, и научит распоряжаться данной ему властью в соответствии с этим долгом.

Гнаса ЛиГарвола переполняло ощущение собственной правоты. Он чувствовал - Автонн им доволен.

Тред словно заново родился. После бесконечных дней ужаса и отчаяния - новые впечатления, общая цель, надежда! Лед в его душе начал таять.

Он быстро приспособился к новому распорядку. С утра набрасывался на бобы и за два-три часа выполнял дневную норму. Когда кучка очищенных бобов вырастала достаточно, чтобы капрал Вонич остался доволен, можно было разбудить Клыкача, который лежал, свернувшись, в своем углу. Старик спал так крепко, его морщинистое лицо было так неподвижно и бледно, что Тред иногда боялся, что за ночь старик умер. Эта хрупкая жизнь могла оборваться в любую минуту - а без него, без обещанной им надежды само существование Тредэйна стало бы невыносимым.

В такие минуты сердце мальчика начинало бешено стучать и он с трудом заставлял себя подойти к спящему, опасаясь наихудшего.

Но Клыкач неизменно просыпался от первого легкого прикосновения к плечу, открывал влажные, мутные от сна глаза и весело спрашивал:

- А, это ты, мой мальчик? Готов к новой порции мучений?

Треду все это вовсе не казалось мучением. Наоборот: хоть какая-то пища для ума, глоток свежего воздуха - что еще нужно для счастья?

Прежде всего Клыкач перевел ему запись на платке, поясняя незнакомые слова и понятия тайной науки. Треду пришлось выучить наставления назубок, так что он мог начать с любого места и повторить все до конца, не переводя дыхания.

И это было только начало. Когда мальчик зазубрил наставления, настало время их выполнять.

Сперва Клыкач намеревался выучить своего юного помощника производить все мысленные и физические действия самостоятельно, однако вскоре выяснилось, что это невозможно. Понятливый и старательный ученик бился изо всех сил, но его усилия ни разу не увенчались успехом. Клыкач далеко не сразу понял, в чем дело. После долгих размышлений он пришел к выводу, что колдовство требует умственной сосредоточенности и самообладания, недоступных даже самому способному подростку. У умудренного годами старика и того и другого было в избытке, но кольцо от этого не становилось больше и по-прежнему не налезало на палец.

Со временем они нашли действенный способ. Сотрудничество. Тред, с волшебным кольцом на руке, пытался воспроизвести необходимые действия. Клыкач, сжимая костлявыми пальцами виски ученика, повторял эти действия одновременно с ним, сдерживая пламя юности силой своего опытного разума. Получаться стало не сразу, но со временем они научились чувствовать друг друга и достигли полного мысленного слияния.

Когда Тред впервые ощутил в себе тонкий ручеек чужой, незнакомой силы, он от удивления невольно прервал мысленную связь, отшатнувшись и вырвавшись из цепких рук Клыкача.

Ручеек тут же иссяк, а мальчик, разрываясь между облегчением и досадой, добрых полчаса извинялся и оправдывался.

Они попробовали снова, но повторить успех удалось только через три дня. В этот раз слияние разумов вызвало такое мощное свечение кольца, что овощной погреб озарился холодным сиянием. Начинающие колдуны почти не замечали его. Их тела снова заполнила чужая сила. Она вырывалась наружу, заполняя погреб неуправляемой энергией, и казалось, что сейчас сбежится охваченная паникой стража...

Не сбежалась. Беззвучный ураган, бушевавший в погребе, остался незамеченным скучавшими наверху охранниками и постепенно утих, оставив колдунов обессиленными, трепещущими и торжествующими.

После этого они стали осторожнее и чаще сверялись с записями Юруна, привыкая сдерживать и направлять ошеломляющий поток энергии, проникающей в них из неведомого источника.

И вот настал день, через восемь или десять недель - время в крепости Нул проходит незаметно, - когда они впервые совершили настоящее чудо. Здоровенная брюква под их взглядами вдруг расплылась и растаяла, оставив после себя лужицу дурно пахнущей жидкости. За ней наступила очередь других ни в чем не повинных овощей, и все они исчезали на изумленных глазах Треда. Успех давался им все легче и легче. Вскоре буроватая жижа залила весь пол в погребе. Тред и Клыкач взглянули на эту лужу, потом друг на друга. Слов не понадобилось. Их силы слились, кольцо полыхнуло светом - и вот лужа высохла, оставив на полу лишь тонкий слой пыли.

Тред резко оборвал связь. Голова кружилась, ноги подкашивались, но в крови бурлил восторг. Мальчик медленно опустился на колени. Клыкач без сил шлепнулся рядом. Несколько минут оба переводили дыхание.

Наконец Клыкач поднял седую голову и проговорил, отдуваясь:

- Я тебе говорил, что у меня есть план? Тред кивнул.

- Ну, мой мальчик, хочешь знать, что делать дальше?

- Расплавить бы вот так сержанта Гульца!

- Неплохая мысль. Но прежде надо еще поупражняться, пооттачивать мастерство. А там посмотрим.

Они честно упражнялись, и каждый день приносил все новые успехи. Медленно, но верно приходила уверенность в себе. Они учились быстро и твердо распоряжаться силой, проникавшей в них через кольцо.

В тот день, когда они убедились, что могут волшебством расплавить, рассечь, накалить или заморозить любой небольшой предмет на расстоянии десятка шагов от себя, Клыкач рассудил, что пора перейти к следующему пункту плана. Тред к тому времени наизусть знал весь замысел старика, который, при всей своей наивной простоте, все же мог сработать. Нужна была лишь отвага, хладнокровие, кольцо Юруна, да малая толика удачи.

Стояло то унылое, но внушающее надежды время года, когда зима уступает место первым приметам весны. Самое подходящее время. Туманы над озером лежали тяжелым покрывалом. В таком тумане легко затеряться двум беглецам.

- Итак, завтра, - решил Клыкач в конце утомительного, но успешного дня. - Завтра.

Почему не сегодня, не сейчас? Тред удержался от вопроса. Ответ был слишком очевиден: Уже вечер. Через четверть часа за мной придет капрал Вонич, и побег тут же будет обнаружен. Риск слишком велик. Клыкач прав. Вслух Тредэйн сказал просто:

- Я готов.

- Я тоже, мой мальчик. Более чем готов, хотя сам не знаю, к чему.

- О чем вы?

- Задумайся на минутку. Предположим, завтра нам повезет. Что ты собираешься делать со своей свободой?

- Все, что захочу. На то она и свобода, верно?

- Не совсем так, но не будем об этом. Давай немного уточним. Куда ты отправишься, где будешь жить?

Тредэйн молчал. Он только сейчас понял, что вовсе не уделял внимания подобным, с его точки зрения, мелочам. Его мечты простирались не далее первой минуты свободы. О том, что будет после, он никогда не задумывался. Куда идти? Беглец, мальчишка без гроша в кармане. Ни семьи, ни друзей... Чем он будет жить? Разве только...

Он не додумал, спросив старика:

- А как вы собираетесь жить?

- Понятия не имею, - признался тот. - Я почти не помню мира за стенами крепости. Наверняка он покажется мне чужим, холодным и пугающим. Очень может быть, я еще стану тосковать по своему спокойному, безопасному овощному погребу и с любовью вспоминать эти кучи гнилья.

- Но зачем же вам бежать, если не хочется?

- Без меня у тебя ничего не выйдет. Даже если я отдам тебе кольцо Юруна, ты не сумеешь управлять им самостоятельно.

- Пока не сумею. Но со временем, если продолжать упражняться...

- Молодец! Но тебе не придется ждать, мой мальчик. Мы будем действовать по моему плану. Кстати, насчет "продолжать упражняться"... Ты умный парень и, конечно, понимаешь, что это колечко, если разумно им распорядиться, может сильно облегчить нам жизнь в этом холодном внешнем мире?

Тред кивнул.

- Ага, я так и подумал. И что из этого следует, тоже понимаешь?

Второй кивок.

- И общество старика не покажется тебе слишком утомительным?

- Я буду рад, если вы останетесь, со мной, Клыкач, - Тред с изумлением понял, что говорит чистую правду. Мысль о свободе вдруг испугала его. Страшно оказаться одному в огромном мире. Но если с ним будет друг Клыкач, да еще такая игрушка, как кольцо Юруна - тогда ему все нипочем!

Мальчик вспомнил все, что сделал для него Клыкач, и его захлестнула волна теплого чувства, угрожавшего растопить лед самообладания. Еще одно слово - и он, пожалуй, разревется!