Сергей ЛУКЬЯНЕНКО

КАЛЕКИ

Анонс

"Мир, который я впервые описал в романе "Геном", а потом - в "Танцах на снегу", не относится к моим самым любимым мирам. Но при этом жестко структурированное общество генетически измененных людей, "спецов", представляется мне одним из очень вероятных вариантов нашего будущего.

В этом мире я писал иронический детектив ("Геном"), "роман воспитания" ("Танцы на снегу"). Есть и другие задумки. "Калеки" - это маленькая авантюрная космическая опера, главный герой которой, пилот-спец Алекс, со времен "Генома" прошел большой путь. Теперь у него новый корабль, новый экипаж и новая работа. Думаю, я стану иногда поглядывать - как там у него дела.

Первоначально у этой повести был немного другой финал. Я вел события к небольшому, локальному хэппи-энду, но в последний момент не стал его писать. Словно застеснялся, что делаю героям поблажку...

Однако повесть еще до публикации прочитал Ник Перу мое и от себя предложил сделать другой финал... именно такой, которого я постеснялся.

И тогда я смирился. Видимо, хэппи-энд и впрямь напрашивается. Меня, по большому счету, и не надо долго упрашивать писать добрые книги. Но все-таки Нику Перумову - отдельное спасибо за принуждение к гуманизму!"

Именно так всё на свете и происходит. Вначале кто-то делает глупость - большую глупость. Потом кто-то другой оказывается в нужное время в нужном месте.

И вот один человек получает шанс исправить чужую ошибку. Или не исправить, а героически погибнуть. Как правило, именно так всё всегда и происходит.

- Боевой корабль? - спросил Алекс.

Адмирал кивнул. На его лице появилось подобие улыбки.

- Давайте догадаюсь... - пробормотал Алекс, откинувшись в кресле. Кресло ничуть не походило на стандартное устройство из металла и пластика для надежного размещения седалища. Это было творение настоящего мастера - из темного вишневого дерева, гобеленовой ткани и настоящей кожи. Кабинет адмирала больше походил на будуар пресыщенной красавицы - картины на стенах, мебель ручной работы, мягкий ковер на полу. Даже один-единственный экран был заключен в изящную серебряную раму. Впрочем, чего еще ждать от обитателей Гедонии?

- Я весь внимание, - поправляя кружевной отворот шелковой рубашки, сказал адмирал.

- Вы нашли древний боевой корабль, - предположил Алекс. - Корабль Тайи. Или - времен первой Империи. Или принадлежащий неизвестной доселе цивилизации. Корабль исправен, но никого не пускает на борт, он сжигает ваши корабли и требует назвать пароль. А к Гедонии приближаются орды злобных завоевателей, и над кораблем надо спешно обрести контроль. Для этого вам и потребовалась моя команда. Так?

- Как романтично! - восхитился адмирал. - Да вы сочинитель!

На "сочинителя" обижаться не стоило - поэты, писатели и прочая никому не нужная богема в Гедонии была крайне популярна.

- Спасибо. - Алекс взял бокал с коктейлем. С удовольствием сделал глоток. - Я угадал?

- К сожалению, ситуация гораздо хуже, - вздохнул адмирал. - Корабль совсем новый, только что со стапелей. Защитные системы... э-э... отключены, попасть на борт может даже ребенок. И нас вовсе не собираются атаковать, поверьте! Гедония - мирная планета, космический флот мы держим исключительно в эстетических целях.

Алекс позволил и себе ироническую улыбку. В галактике не бывает мирных планет. Точнее, они встречаются, но слишком уж часто меняют хозяев.

- Тогда в чем ваша проблема?

Адмирал взглядом указал на экран. То ли управление было мысленным, через радиошунт или нейротерминал, то ли вышколенный секретарь, скромно сидящий за своим столиком в углу, в приказах не нуждался. Алекс решил поставить на второе - в Гедонии одинаково не любили техноимпланты и генетические специализации.

- Мы купили корабль у халфлингов, - сказал адмирал. - Мы заказали самый мощный, самый красивый и самый совершенный боевой корабль в галактике. Заказ выполняли восемь лет...

Алекс его уже не слушал. Оставив бокал, он смотрел на экран, совершенно не заботясь о том, чтобы скрыть восторженное выражение лица.

Корабль был прекрасен.

В космическом сражении все подчинено функциональности. Боевой корабль должен иметь максимальный тоннаж к площади обшивки, потому что тоннаж - это энергия, компьютеры, пушки и не очень-то нужный довесок в виде экипажа, а обшивка - это броня, которую при всех защитных полях требуется делать потолще.

Что это значит на практике?

Простейшую арифметическую задачу и простейшую геометрическую фигуру.

Космическое сражение - это битва шаров.

Плавно скользят (если смотреть издали, если вблизи - то стремительно несутся) в пространстве шары самого разного диаметра. Маленькие шарики - истребители, побольше - эсминцы, еще больше - крейсера, совсем уж большие - линкоры. Если повезет, то среди кораблей окажется циклопическая сфера дредноута.

Некоторые шары блестящие, это значит, что ставка сделана на отражающую броню. Другие - черные, это значит, что ставка сделана на поглощающую броню. Третьи - радужные, это значит, что вам посчастливилось наблюдать новейший корабль с динамической обшивкой. Впрочем, под черной броней наверняка найдется зеркальная, под зеркальной - черная, под дорогой и пока не отлаженной радужной - пара слоев обычной.

Это уже не арифметика и не геометрия. Это физика.

В своем движении шары отчаянно маневрируют. Лучевое оружие с расстоянием теряет мощность даже в вакууме. Самонаводящиеся ракеты хоть и невозможно "стряхнуть с хвоста", но маневр даст совсем не лишние секунды для зенитных батарей.

Это механика.

В броне периодически открываются амбразуры - чтобы выпустить пучок света, направить в цель заряд частиц или дать залп ракетно-торпедным оружием.

Это тактика.

Где-то внутри кораблей делает свою работу экипаж. Как правило - лишь задает общую стратегию, а иногда еще борется за живучесть. Машины все равно маневрируют и стреляют быстрее и точнее, но экипаж обычно имеется.

Это традиция.

Иногда один из шаров прекращает маневрировать и уносится прочь по инерции. Иногда - превращается во вспышку света.

Это - конец.

Корабль, построенный халфлингами для Гедонии, казался пришельцем - нет, не из другого мира, законы физики и геометрии одинаковы во всей Вселенной. Он казался пришельцем из другого времени. Из тех далеких и странных веков, когда оружие делали не просто смертоносным, но еще и красивым.

Где-то в центре конструкции корабля угадывалось зеркальное сферическое ядро, но даже оно казалось частью дизайнерского замысла. Из сферы тянулись вперед сверкающие плоскости, они подобно лепесткам расширялись и расходились в стороны, придавая кораблю форму раскрывшегося цветка. Сходство усиливал выходящий из ядра "стебель" - ребристая колонна необычного зеленовато-серого оттенка с торчащими подобно шипам выступами.

- Цветок... - восхищенно сказал Алекс.

- Мы назвали его "Серебряная Роза", - с гордостью произнес адмирал. - Не правда ли, красивый корабль?

Корабль начал медленно вращаться, и Алекс понял, что "цветок" даже не был симметричным. "Лепестки" различались по форме и толщине, по кривизне изгиба. "Стебель" тоже был не совсем ровным и прямым, "шипы" оказались разбросаны совершенно хаотично.

- Длина - три тысячи сто сорок один с половиной метр, - сказал адмирал. На экране тут же возникла шкала. - Центральный отсек - более трехсот метров в диаметре.

- Он... живой? - предположил Алекс. Ему доводилось слышать истории о живых кораблях, целиком построенных из органики. Раньше он не принимал всерьез эти байки, но при взгляде на "Серебряную Розу"...

- Что вы! - возмутился адмирал. - Это было бы неразумно. Корабль построен из металла, пластика, биокерамики... все как положено.

- И в чем проблема? - с трудом отрывая взгляд от экрана, спросил Алекс.

- Он не хочет воевать, - тихо признался адмирал.

Алекс взмахнул руками:

- Великолепно! Я понял, адмирал! Халфлинги поставили на корабль слишком совершенный компьютер! И тот, обретя личность, осознал все ужасы войны и отказался убивать! Так?

- Ничего подобного, - пробурчал адмирал. - Компьютер создан для боевого корабля. Хороший искусственный интеллект... псевдоинтеллект, точнее. Моральных категорий у него нет и быть не может. Он... он просто слишком высокого мнения о себе. Корабль согласен стать в строй, если человек докажет свое право командовать... окажется достойным.

Алекс внимательно посмотрел на адмирала. Тот отвел глаза.

- Ага, - сказал Алекс. - Понял. Как это выглядит на практике?

- На практике... - Адмирал вздохнул. - Прибыла команда, заступила на вахты. Пилоты отдали приказ на начало движения. Тогда корабль сообщил, что не считает данный экипаж достойным себя, и предложил "проверку в боевой обстановке".

- Вы, конечно, отказались, - вкрадчиво произнес Алекс. - Гедония - мирная планета.

Адмирал молчал.

- В какую войну вы ввязались? - спросил Алекс.

- Конфликт Арборо - Дзейч.

- На чьей стороне?

- Арборо, разумеется! - возмутился адмирал.

- А вы тогда уже знали, что Дзейч в альянсе с Союзом Измененных?

Адмирал откашлялся:

- Ну... ходили определенные слухи...

- Вы отправили свой корабль... самый мощный корабль в галактике... против самой агрессивной империи человеческого космоса! - Алекс присвистнул. - Поздравляю! Так флот Дзейча уничтожен вами?

- Формально "Серебряная Роза" еще не вошла в наш флот...

- Да?

- Корабль заявил, что действия экипажа были слишком неумелыми, что они привели к неоправданному риску и снижению боевой эффективности... в общем, он отказался встать в строй.

- Но перед этим уничтожил флот Дзейча. Через пару недель к вам прилетят все корабли Измененных, - сказал Алекс. - Поздравляю. А ваш единственный серьезный корабль отказывается воевать.

- Он готов сотрудничать с новым экипажем... если тот докажет свою состоятельность.

- И этим экипажем должны стать мы. - Алекс кивнул. - Понимаю.

- Вы - "Укротители". Лучшая в галактике команда по перепрограммированию боевых кораблей.

- Мы это называем - по перевоспитанию, - сказал Алекс. - Человеческий компьютер мы бы могли перепрограммировать. Компьютер Чужих - никогда. Адмирал, что у вас произошло с халфлингами? Они не могли всучить вам небоеспособный корабль!

- Он боеспособен... просто слишком высокого мнения о себе...

- Адмирал!

- Цена была очень высока, - пробормотал адмирал. - Мы торговались...

Алекс вздохнул:

- Даже дети знают - с халфлингами не торгуются! Никогда! Если торгуешься - ты их оскорбляешь, недооцениваешь их труд и мастерство! Значит - они считают себя вправе обмануть покупателя!

- Мы очень хорошо составили договор, - сказал адмирал. - Там были учтены все возможные ловушки. Халфлинги всегда соблюдают букву договора...

- Поэтому они придумали новую ловушку. Установили кораблю завышенные требования к экипажу. И сейчас довольно потирают лапки.

Адмирал побагровел:

- Я понимаю, что мы совершили ошибку! Не надо меня попрекать, господин Романов: я был против вмешательства в конфликт с Дзейч!

- Если бы все адмиралы галактики были столь миролюбивы, жизнь стала бы куда спокойнее, - сказал Алекс. Он мог позволить себе иронию - у гедонийского адмирала не было выхода.

- Вы беретесь или нет? - спросил адмирал. И протянул через стол чек - старомодный бумажный чек с семизначной суммой. Пять миллионов. По миллиону на каждого члена команды.

- Добавьте нуль, - сказал Алекс.

- Только спереди, - мгновенно отреагировал адмирал. - Да, у нас нет выхода. Но сумма слишком...

- У вас действительно нет выхода. Торгуясь с халфлингами, вы сэкономили миллионов двадцать-тридцать, верно?

- Почти сорок, - сказал адмирал, и почему-то Алекс ему поверил.

- Ну так теперь заплатите пятьдесят. И считайте, что вам повезло.

Адмирал покачал головой:

- Вы не понимаете. Я заплатил бы вам пятьдесят. Я заплатил бы и сто. Но в правительстве сидят идиоты - великие поэты, гениальные писатели, прославленные живописцы. Им нужны миллионы на памятники из мазианского хрусталя, на эмоционально чувствительные краски для академии живописцев, на издание книг из настоящей бумаги в кожаных переплетах...

- Сколько вы можете дать? - спросил Алекс.

- Пятнадцать. Мне разрешили торговаться до этой суммы.

- Нарисуйте единицу спереди, - сказал Алекс. - Я вам верю.

Когда чек вернулся к нему, Алекс аккуратно сложил листок, спрятал в карман и предупредил:

- Деньги мы снимем прямо сейчас и переведем в нейтральный банк. Если корабль не удастся ввести в строй, мы вернем половину суммы. Все накладные расходы - тоже за ваш счет.

- Какая гарантия, что вы вообще станете пытаться? - спросил адмирал. - Семь с половиной миллионов просто так...

- Никаких гарантий. Кроме нашей репутации.

Ему было около пятидесяти - совсем немного по меркам двадцать третьего века. За плечами была работа мастер-пилотом, потом - очень странная история, в которой участвовали инопланетные принцессы и тайные агенты, а в результате галактику едва не охватила война.

Теперь у него была лучшая в человеческом космосе команда по работе с плохо воспитанными кораблями. Интересный, доходный, но весьма опасный бизнес.

Алекс вошел в свой номер - по меркам Гедонии предельно аскетичный, на его личный вкус - слишком сибаритский и помпезный. Специалист по размещению в отеле - под этой должностью скрывалась странная смесь дизайнера, психолога и культуролога - выбрал для Алекса номер в стиле "текучей воды". На практике это означало прозрачный пол, под которым скользили крошечные светящиеся рыбки, стены из медленной воды, лениво вытекающей из потолочных щелей, прозрачную мебель, изнутри декорированную светло-зелеными и бледно-розовыми цветами. Алекс не стал спорить по той простой причине, что задерживаться на планете они не собирались.

Опустившись во влажно вздохнувшее кресло, Алекс достал коммуникатор и надавил кнопку общего сбора. Один за другим мелькнули зеленым три огонька. Потом над коммуникатором развернулось маленькое голографическое окошко. Разумеется, это был Хасан. Кажется, он лежал ничком на циновке.

- Капитан, это срочно? - грустно спросил техник.

- Да, - коротко ответил Алекс.

- Капитан, у меня еще семь минут массажных церемоний...

Где-то за спиной Хасана мелькнула симпатичная девушка с пушистым полотенцем в руках. Потом Хасан увел коммуникатор в сторону. Разумеется, ни о какой эротике не было и речи - на Гедонии все было возведено в ранг искусства и все означало именно то, что означало. Массажная церемония - это не более чем массажная церемония. Секс - это совсем другое искусство.

- Ты можешь уволиться, - сказал Алекс.

- Уже бегу, капитан, - грустно сказал Хасан. Алекс сложил коммуникатор. Никаких претензий к Хасану у него не было. Эта игра длилась уже три года - техник при каждом удобном случае подчеркивал свою независимость.

Первой в номер Алекса вошла Вероника. Высокая, худощавая, с нервным печальным лицом, длинными черными волосами, собранными в косу, - она оказалась удивительно негармонирующей с обстановкой.

- Вечер добрый, капитан, - сказала женщина.

- Добрый. - Алекс кивнул на ближайшее кресло. Вероника прошлась по гостиной, оглядывая обстановку, потом со вздохом села. Произнесла:

- Удивительно затейливо. Тебе нравится?

Алекс пожал плечами.

- А у меня номер в стиле "дышащий песок", - с отвращением сказала Вероника. - Пустыни Нангиялы. Вся мебель - динамическая, с аэроподдувом. Пол - песок. Рассказать, как осуществляется смыв в унитазе?

- Да не может быть. - Алекса передернуло.

- Во-во. Может. - Вероника достала сигареты, закурила. - На сколько ты уломал адмирала?

- Пятнадцать миллионов.

Вероника покачала головой. На миг ее взгляд затуманился - в глубинах ее сознания сейчас шла многофакторная оценка: благосостояние Гедонии - высокое, жадность правительства - тоже высокая, личность адмирала Корда, репутация команды Романова...

- Значит... Вероятность нашей гибели- шестьдесят восемь-семьдесят процентов.

- Плохо, - искренне огорчился Алекс. - Я думал - пятьдесят на пятьдесят.

Вероника только развела руками. Психологи-спец редко ошибаются. Даже травмированные так серьезно, как Вероника.

- Как малыш? - спросил Алекс.

- Нормально. - Вероника кивнула. - Очень рад. Если мы получим пятнадцать миллионов... делим поровну?

- Как всегда.

- Тогда я смогу купить ему тело.

- То есть ты - "за"? Даже не уточняя детали?

Вероника кивнула:

- Даже если нам снова придется восстанавливать корвет Тайи...

Другого ответа Алекс и не ждал. Он тоже достал сигареты, закурил. Через минуту вошел Хасан. Маленький, смуглый, пухленький, с пушком над губой - Хасан походил на ленивого перекормленного тинэйджера, растящего первые усы. Но он был одним из лучших в человеческом космосе техников, специалистов по нестандартному оборудованию. Может быть, даже самым лучшим.

- Беремся? - плюхаясь в кресло, спросил Хасан.

- Пятнадцать лимонов.

- Унести бы ноги, - только и сказал Хасан. Покосился на Веронику.

- У нас примерно один шанс из трех, - ответила психолог.

- Ничего, приличненько. - Хасан улыбнулся. - Честное слово, уйду в отпуск. На полгода. И просажу все свои деньги на Гедонии.

- Так понравился массаж? - поинтересовалась Вероника.

- И массаж тоже. Господи, я и не подозревал, что с одной-единственной ступней можно сделать такое, что я буду вопить от восторга!

- Натурально вопить? - спросил Алекс.

- Капитан, - укоризненно сказал Хасан. - Я человек, не склонный к преувеличениям!

- Люблю я вас, ребята, - сказал Алекс с удовольствием. - Особенно за скромность.

Вошел Демьян. Не вошел - будто возник между Вероникой и Хасаном одновременно с чмоканьем двери. Улыбнулся капитану. Похлопал Хасана по плечу. Ободряюще посмотрел на Веронику и спросил: