Чтение 10–й страницы книги ~Танцы на снегу~

Если так бывает - то весь наш мир не правилен. Все в нем неверно. И мои родители вовсе не должны были умирать. И злобная женщина-чиновник из социальной службы на самом деле желала мне добра.

И значит, мне тоже придется жить по-другому. Жить в мире, где главное - вовсе не закон и порядок. Где придется думать над каждым поступком.

- Капитан Стась... - сказал я. - Простите меня. Я, наверное, большой дурак. Но я учусь.

Стась повернул голову. И сказал:

- Проверь ремни, Тикки. Мы стартуем.

Я стал торопливо проверять ремни, хотя и знал, что они в порядке. Меня очень давно не называли Тикки. С тех пор как закрылась дверь за родителями.

Первый раз я летел на космическом корабле и был в сознании. Это оказалось интересно, только я все-таки ожидал чего-то большего. А может быть, я просто слишком переживал из-за Лиона, из-за планеты, так и не ставшей для меня новой родиной, из-за того, что впереди была полная неизвестность?

Стась привел корабль к гиперканалу и остановился. В канал нужно нырять под определенным углом и с определенной скоростью, иначе можно прилететь совсем не туда, куда собирался.

- Рассчитываем курс? - спросил я.

Стась покачал головой. Он явно вышел из навигационного режима и двигался живее.

- Ждем "Астрахань", Тиккирей. Возможно, им удастся вырваться с планеты...

- А они еще не стартовали?

- Нет.

Мы ждали долго. Часа два. Ни один корабль не вошел в канал и ни один из него не появился.

Лайнер тоже не стартовал. Бодрый инвалид на коляске и все остальные - они так и остались внизу.

Стась мрачнел все больше и больше. А потом скривился, как от боли, и включил один из видеоэкранов.

По информационной сети Нового Кувейта шел экстренный выпуск новостей. Султан выносил на общенародное обсуждение вопрос о присоединении планеты к Федерации Инея.

Он выглядел совсем нормально. Я бы никогда не подумал, что этот человек находится под каким-то воздействием. И говорил он очень умные вещи - о том, что федерация из шести планет ("и это не предел") позволит Новому Кувейту занять подобающее ему место в Империи. О том, что между Инеем и Новым Кувейтом существуют давние дружеские отношения, культурные и торговые связи. О том, как долго народ планеты ждал подобного решения.

- Славно им промыли мозги, - сказал Стась. - Вот почему не стартовала "Астрахань". Спящие, которых они загружали в корабль, проснулись. И... - Он не закончил.

- Сложно загрузить человеку такую программу, чтобы он начал думать по-другому? - спросил я.

- Сложно, Тиккирей. В том-то и дело. Это должна быть чудовищно большая программа - чтобы не просто убить человека или лишить его воли, а полностью перестроить психику. Даже с хорошим шунтом - несколько суток подключения. Через радиошунт ее загрузить вообще невозможно.

Я думал. Я очень напряженно думал. Сутками... и все население... да уж, тут ничего не сделают самые хитрые и коварные агенты с планеты Иней. Нельзя же насильно подключить человеку кабель!

Бывало, что я сидел с кабелем часами, когда совсем этого не хотелось, но так это перед экзаменами... И я сам, пусть и неохотно, подключался к школьному компьютеру.

- Стась, а что за планета - Иней?. - спросил я. Стыдно было признаваться, но я почти ничего не знал о нашем враге.

- Самая обычная планета. - Стась покачал головой. - Средняя. Послабее Авалона или Эдема, примерно как Новый Кувейт. Климат, правда, похуже. Но опять же - в пределах нормы. Производила корабли, добывала что-то там... Развитая индустрия развлечений, выпускают виртуальные сериалы, мыльные оперы... да ты должен был видеть, например "Дорогами видений".

- Я не видел, - признался я. - У нас мало закупали развлекательных программ. Интересный сериал?

- Да я тоже не видел, - успокоил меня Стась. - Работа такая, Тикки, не до развлечений...

Он замолчал. Уставился на меня, и я впервые увидел фага растерянным. Поэтому сказал торопливо, чтобы успеть первым:

- Сериалы. Они же через шунт! Воткнул и сидишь, час за часом, каждый день. Информации идет много.

- Тикки... - Стась грохнул кулаком по колену. - Да мы же поняли! Радиошунт - лишь спусковой крючок. Сигнал к началу выполнения программы! Они вшивают программу заранее, за месяцы, за годы перед захватом планеты. Потом - одиночный мощный импульс, и программа стартует!

Я обернулся, посмотрел на Лиона. Спросил:

- Теперь ему можно будет помочь?

- Пока не знаю. Но как же мы раньше... - Стась вдруг горько усмехнулся. - Человечество промывало себе мозги веками. Еще не было шунтов, по обычному ти-ви, через радио, через печатные книги. Тысячелетиями заставляли, пытались заставить людей делать то, что им вовсе не нужно! А Иней... он просто сделал следующий шаг.

Я сейчас был бы самым счастливым человеком на свете. Если бы не думал о Лионе, об одурманенной планете и о том, что все еще, наверное, только начинается.

- Спасибо тебе, Тиккирей, - сказал Стась. - Может быть, ты сэкономил нам день, может быть, неделю. А может быть - всего пару часов. Но этим спас какую-то планету. Только не пыжься!

- Почему? - нахально спросил я. - Ведь я... мы и впрямь вместе поняли...

- Тикки, никто и никогда не узнает о твоей роли. Так же, как никто не знает о причинах примирения с расой Цзыгу. Или о том, каким образом был прекращен католический джихад на Земле.

- Это вы делали? - растерялся я. Стась говорил о таких вещах, которые уже в первом классе все знают. - А как же мичман Харитонов, который спас матку Цзыгу с корабля халфлингов и стал ее символическим супругом? А имам Иоанн, который сжег себя на площади, когда мятежники... Капитан Стась!

- Тиккирей, в твоем теле есть миллионы крошечных клеток-фагоцитов. Ты знаешь, какая из них спасла тебя от опухоли или инфекции?

- Вас же не миллионы!

- Конечно, меньше. Нас меньше тысячи, и это, кстати, почти тайна. Но мы - фаги. Тихо снующие по галактике в поисках опасности. Это тоже своего рода гордыня и своего рода изъян: быть незаметными героями, служить поводом для острот и насмешек. Может быть, со временем это нас погубит. Но наши враги над нами не смеются, Тикки. Никогда. Теперь - спрашивай.

Я вскинул на него глаза. Замялся. Даже глупо задавать вопрос, когда его уже знают.

- Капитан Стась, я могу стать фагом?

- Почти наверняка - нет. Мне очень жалко, Тиккирей, но подготовка фага начинается еще до его зачатия. Ты никогда не сумеешь двигаться с той скоростью, которая необходима нам в бою. Твои органы чувств слишком слабы. Ты - уже слишком стар. Ты - уже родился.

Я невольно рассмеялся. Но Стась был серьезен.

- Мало быть честным, умным, здоровым человеком. У тебя есть и воля, и упрямство, и интуиция, но... Нужны еще самые примитивные физические возможности. Умение вести бой против двух-трех десятков вооруженных противников. Выдерживать нагрузки, непосильные для человека. Вот примерно так...

Он вынул из кармана монетку в полкредита. И двумя пальцами свернул ее в трубочку. Потом - сплющил в тонкую металлическую полоску.

- Держи.

Я поймал монетку. Металл был горячий, почти обжигающий.

- В нашей работе гораздо меньше таких ситуаций, чем принято думать, - мягко сказал Стась. - Но иногда они возникают. Тебя можно тренировать, учить, и ты станешь куда сильнее и ловчее обычного человека или даже имперского десантника. Примерно таким, как агент Инея, оставшийся в мотеле. Вот только фаг должен быть таким, чтобы никогда там не остаться.

- Угу, - сказал я. - Я понял, извините.

Стась кивнул.

- Фагом ты не станешь. Но можешь быть с нами. Для того чтобы один-единственный авалонский рыцарь мотался по планетам, соря деньгами и запросто заходя к правителям, нужна еще сотня человек, готовящих каждую операцию. И я буду очень рад, если где-то на тихом и мирном Авалоне ты будешь ломать голову над странностями, замеченными в секретных имперских сводках и провинциальных новостях позабытых планет. Делать запросы, анализировать. А потом отдашь мне приказ, и непобедимый супергерой отправится на работу. В девяти случаях из десяти - совершенно попусту.

Я улыбнулся. Да, мне было очень обидно. Но и приятно.

Стась стал серьезен.

- А теперь нам надо лететь, Тиккирей. Надо сообщить то, что мы поняли. Посмотришь, на что похож полет в гиперканале... в первый раз это довольно интересно.

- Подождите, капитан Стась, - сказал я торопливо и стал отстегивать ремни. - Две минуты, можно?

Он улыбнулся, кивнул.

- Нет, вы не поняли, - сказал я. - Я - в поток.

Кажется, мне удалось его удивить по-настоящему!

- Зачем, Тиккирей?

- Там же мой друг. Он один. Ему плохо. Может быть, если я буду рядом с ним в потоке... - ну, я понимаю, там нет ничего, но вдруг он почувствует? Вдруг это ему поможет?

Говоря, я уже стоял, раздеваясь, возле второго места для расчетного модуля.

- Ты же собственные мозги гробишь, - сказал Стась, помолчав. Он даже не повернулся, сидел напрягшийся и растерянный.

- Ну, за один прыжок ведь не испорчу; верно? Вы же сами говорили, что нельзя всегда поступать разумно... - Я улегся на дурацкую кровать для тяжелобольных и стал застегивать ремни.

- Мне очень жалко, что ты уже родился... - тихо сказал Стась. - Ты мог бы стать настоящим авалонским рыцарем. Удачи тебе, Тикки. Я постараюсь добраться до Авалона как можно быстрее. И не только из-за Инея и Нового Кувейта.

Я кивнул, хотя он и не мог это увидеть. Но ведь мог почувствовать, верно? Достал кабель, воткнул его в шунт. Посмотрел на Лиона - сквозь темное стекло его лицо казалось грустным, но не более того.

Это оказалось совсем не трудно - думать над каждым поступком. Чуть непривычно, чуть страшно. Но не трудно.

- Удачи, Стась, - сказал я, закрывая глаза.

Часть вторая

ЗИМНИЕ ЗАБАВЫ

Глава 1

Когда я уже подходил к остановке, в затылок мне засадили снежком.

Никак не могу к этому привыкнуть! Мало того, что холодно, так холодно, что надо носить специальную зимнюю одежду, но еще повсюду снег! Я про него знал, конечно, но одно дело знать, а совсем другое - видеть, щупать, идти по нему.

Или получить скатанный в ладонях комок снега за пазуху...

Я повернулся, приплясывая, засунул руку за воротник и вытащил уже подтаявший снежок. Рози и Роси уже подбежали ко мне, смеясь и вовсе не смущаясь своей проделки. Они двойняшки, а с именами, мне кажется, им не повезло, как и мне.

- Привет, Тиккирей, - сказала Рози. - Хорошо я попала?

- Ага, - признался я. От снежка за шиворотом осталось мокрое холодное пятно, но оно уже становилось теплым.

- Я ей говорил, что не стоит, - вставил Роси. - Но она же дура без тормозов, сам знаешь.

Почему-то мне казалось, что идея обстрелять меня снежками пришла в голову именно Роси. Он хоть и был тише и спокойнее сестры, но инициатива всегда исходила от него.

- Да ничего, - сказал я. - Просто я не привык. У нас никогда не было снега.

- Скучно без зимы! - выпалила Рози. Она и секунды не могла устоять на месте - то размахивала руками в ярких оранжевых варежках, то прятала их в карманы куртки, то поправляла сбившийся на затылок берет. Зима в этом году была теплая, так мне все говорили. Совсем немножко холоднее нуля.

Но я все равно мерз.

- Пошли с нами? - предложил Роси. - Мы хотим перекинуться в картишки, нам четвертый нужен. Еще придет Иван.

- Нет. Я не могу.

- А что так? - Рози схватила меня за руку, заглянула в глаза. - Ты сердишься, да? Извини, я не стану больше в тебя кидаться.

- Мне на работу через два часа, - объяснил я. - Сегодня я в ночную смену.

Роси поморщился:

- Ну да, ты же человек занятой, взрослый...

- Я не взрослый, - сказал я. - Но у меня гражданские права, и мне нужно зарабатывать себе на жизнь.

Странное дело, ведь мы и впрямь ровесники. Но когда я смотрел на Рози и Роси, ну и на остальных из класса, мне казалось, что они - глупые дети, а я - взрослый и мудрый. Может быть, из-за того, что я побывал на Новом Кувейте? Или оттого, что вырос на Карьере? Ведь им никогда не приходилось думать о социальных службах, пае за жизнеобеспечение, не случалось следить за шпионами с Инея и помогать настоящему авалонскому рыцарю. Их родители были живы, заботились о них, любили, помогали, если надо. И работать никому из них не требовалось, разве что ради карманных денег постоять в каникулы за стойкой в "Мак-Робинсе"...

- Жалко, - сказал Роси. Он хороший парень, не злой, хотя иногда у него слишком уж едкие шуточки. - Ну, давай тогда завтра? Завтра выходной, можно что хочешь делать.

- Давайте, - согласился я. - Утром обсудим, хорошо?

Подъехал мой автобус, я за руку попрощался с двойняшками и нырнул в салон. Можно было подождать час и уехать на школьном автобусе, бесплатно. Но я торопился.

Как и обещал Стась, я теперь работал на авалонских фагов. Точнее - на одну из принадлежащих им служб, с маленькой конторой в центре Порт-Ланца, авалонского города, где я жил. Это маленький город, не то что столица Авалона - Камелот, но мне он очень нравился.

Даже несмотря на зиму.

Я сидел у окна, рядом с какой-то пухлой женщиной в шубе из серого синтетического меха. Женщина то заглядывала в сумку с покупками, то принималась считать что-то на своей кредитной карточке. Наверное, у нее расходы не сходились - она морщилась все сильнее и сильнее. Потом достала из кармана маленькую коробочку с видеодисками, сразу просветлела, спрятала кредитку, сложила руки на коленях и угомонилась.

Мне бы тоже не помешало посчитать расходы. У меня еще оставалось немного денег из тех, что дал мне на Новом Кувейте Стась, и через три дня я должен получить свою первую зарплату, но все-таки... Это оказалось очень трудно - самому вести хозяйство, оплачивать все счета, покупать продукты и нужные вещи. Я просто не понимаю, как с этим родители справлялись!

Повернувшись к окну, я стал смотреть на улицы Порт-Ланца. Маме бы здесь понравилось. Именно из-за снега, она всегда говорила, что смена времен года - это очень правильно. Наверное, понравилось бы и папе.

Как же я ненавижу Карьер!

А ведь мог бы прожить там всю жизнь, даже не подозревая, что мир - совсем другой. И сейчас на Карьере живут мои друзья, там Глеб и Дайка, там все остальные. У них наступает зима, но это значит лишь то, что солнце светит тусклее. Они платят за воздух, которым дышат, рассказывают друг другу байки про злых мутантов и смотрят старые развлекательные передачи, потому что на новые у администрации нет денег.

Я все понимаю. В Империи - двести с лишним планет, и на всех живут по-разному. Есть богатые и хорошие, вроде Земли, Эдема, Авалона... Есть такие, как Новый Кувейт, где тоже очень хорошая природа, но с планетой случилась какая-нибудь беда. А есть планеты вроде моей родины. Когда-то ее колонизировали, потому что надо было куда-то девать каторжников и добывать радиоактивные руды. Потом уже и руда стала не очень нужна, и преступников в Империи стало поменьше, и про Карьер все позабыли. Живите как хотите... Я все понимаю. Но мне очень грустно.

- Улица Радужная, - пискнул динамик в изголовье моего кресла. - Если вы желаете ехать дальше, внесите дополнительную оплату.

Я не собирался ехать дальше, я жил здесь. Протиснувшись мимо своей соседки, я вышел из автобуса.

В Порт-Ланце все названия очень красивые. Улица Радужная, Солнечный проспект, Тенистый бульвар, Вечерний сквер, набережная Туманов. Стоит только услышать такие названия, и сразу поймешь, что в этом городе живут хорошие люди. Говорят, здесь очень здорово весной, когда цветут земные каштаны и местные деревья со смешным названием "ротозейник". У ротозейника маленькие легкие плоды, которые реагируют на тепло, когда кто-то проходит мимо, отрываются от веток и падают на землю. Семена разлетаются во все стороны и на несколько минут прилипают к проходящему мимо человеку или животному. Они не липкие, они электризуются.

Но это будет потом. Еще должна пройти зима и начаться весна. А весной будет очень красиво, я знаю.

Возле дома я зашел в маленький продуктовый магазин, купил упаковку готовых обедов - они недорогие и вкусные, батон и две бутылки лимонада. Продавщица меня знала, дружелюбно кивнула и спросила:

- Ты не мерзнешь, Тиккирей?

- Нет. - Я покачал головой. - Не очень холодно.

- Все равно не ходи без шапки.

- Она в сумке, - признался я. - Я не привык носить что-то на голове.

- Привыкай, Тиккирей. - Женщина улыбнулась, взъерошила мне волосы. - Ты же серьезный и самостоятельный человек.

Она вроде как надо мной подтрунивала, но не обидно.

- Ладно, я постараюсь, - пряча покупки в пакет, сказал я. - До свидания.

Квартиру мне предоставил муниципалитет. Во временное бессрочное пользование как вынужденному эмигранту с "планеты, объявленной зоной бедствия". Наверное, для авалонцев эта квартира считалась маленькой и бедной, но мне очень нравилась. Там было четыре комнаты, и кухня, и большая застекленная лоджия, откуда видны лес и озеро - говорят, летом жители Порт-Ланца любят устраивать там пикники. Сейчас озеро застывшее, покрытое тонким серебристым ледком. Ночью на нем отражается лунный свет.

На восьмой этаж я поднялся на лифте, хотя иногда просто бегал по лестнице - вместо физкультуры. Отпер дверь и тихонько вошел в прихожую.

В гостиной бормотал телевизор. Я прислушался:

- Это страж-киборг, Дай мор!

- Прикрой меня!

Затрещал плазменный бластер, судя по характерным выхлопам хладагента - армейская "Пума" в режиме сплошного разряда. Я выждал три секунды, но у "Пумы" почему-то и не думал кончаться боезапас. Тогда я выждал еще пять секунд, но хладагент тоже не кончался, и ствол у бластера даже не собирался расплавиться. А у нас в лаборатории, на испытательном стенде, больше десяти секунд не выдерживал ни один ствол.

Я скинул ботинки, снял куртку и прошел в холл.

Лион сидел в кресле и смотрел в экран.

- Привет, Лион, - сказал я.

- Привет, Тиккирей, - откликнулся он, не отводя глаз от экрана. Там прыгали человеческие фигуры в тяжелой броне - в которой не очень-то и попрыгаешь, обстреливая здоровенного паука, хищно щелкающего жвалами. Из паука во все стороны летели ошметки мяса и железяки, но он и не думал помирать.

Я сел на подлокотник кресла и посмотрел на Лиона.

Мой друг внимательно смотрел в экран.

- Ты хочешь в туалет? - спросил я.

- Да, - подумав, согласился он.

- Сходи, Лион. Сейчас встань, сходи в туалет и сделай все, что нужно.

- Спасибо, Тиккирей.

Лион встал и вышел. Совсем как нормальный человек.

Не смогли мы со Стасем его спасти. По-настоящему спасти. Подключение в поток все-таки перебило ту программу, которую запустил в Лионе Иней. Но волю он потерял. Стал примерно как Кеол из экипажа "Клязьмы", может, даже еще хуже. Ему все надо напоминать - не потому, что Лион забывает умыться или поесть, а потому, что не видит смысла в таких поступках. Не хочется ему ничего.

А самое ужасное, что он все понимает. И где-то там, в глубине души, мучится из-за случившегося.

Лион вернулся, снова сел в кресло. Будто меня и нет в комнате. Единственное, что он по-прежнему любил делать, к чему его тянуло будто магнитом, - это смотреть телевизор. С расчетными модулями тоже так бывает...

- Ты пообедал, Лион? - спросил я зачем-то.

- Да.

Я соскочил с подлокотника, заглянул ему в глаза. Словно он мог соврать.

- Правда? Ты поел, честно? Ты хотел есть?

- Честно поел, - ответил Лион. - Хотел.

Неужели так быстро?

Мне все говорили, что рано или поздно Лион восстановится, станет как прежде. Что мозг, особенно детский, очень гибкая система и воля возвращается. Вначале в самых простых потребностях, "витальных", как выразился врач. Потом - полностью. Но никто не ждал, что это будет так быстро!

- Лион... - прошептал я. - Слушай, как я рад! Ты молодец, Лион!

Он ничего не ответил, ведь я не задал вопроса.

- Может, ты еще и посуду вымыл? - поинтересовался я, чтобы заставить его говорить.

- Надя вымыла, - охотно ответил Лион.

И вся моя радость куда-то исчезла.

- Так это Надежда тебя покормила?