Чтение 4–й страницы книги ~Смена командования~

Сесилия вскрыла конверт. Записка от Миранды и фотографии шофера и его помощника.

"Не волнуйся, - было сказано в записке, - хотя всем нам стоит быть осторожнее. Жду тебя".

Через несколько минут вернулся с багажом помощник шофера. На всех сумках были полосатые наклейки - знак того, что они прошли таможенный контроль. Сесилия села в машину, и ей пришло в голову, что они, вероятно, поедут тем же маршрутом, каким ехал в день смерти Банни. Но она ни о чем не стала спрашивать.

Во дворце, на первый взгляд, ничего не изменилось. Та же роскошь, та же униформа на слугах. Ее, как обычно, быстро и бесшумно провели в комнату для гостей, окна которой выходили в маленький сад, а потом, после того как она приняла душ и переоделась, в покои Миранды. Как трудно поверить, находясь в этом спокойном, красивом дворце, что Банни мертв, а их мир в опасности. Сесилии все время казалось, что Банни вот-вот выйдет ей навстречу и его простодушное лицо озарится улыбкой.

Казалось до тех пор, пока она не увидела Миранду. Даже ставшая легендой красота жены Банни не устояла перед столь тяжкими испытаниями. Те же черты лица, та же безупречная кожа... Но сейчас перед Сесилией стояла не цветущая красавица, а высохшая, изнуренная женщина. Они приветствовали друг друга по всем правилам и дождались, когда слуги, поставив подносы с чаем на небольшой столик, удалятся. Потом Сесилия не выдержала и задала вопрос:

- Миранда, что тебе сказали, кто все это сделал?

- Ничего не сказали. - Миранда налила чаю и протянула чашку Сесилии. Руки у нее при этом совсем не дрожали. - Я знаю, в новостях сообщают, что это дело рук Милиции Нового Техаса, что таким образом они отомстили за расправу над своими рейнджерами. Я знаю, что бывший глава дворцовой охраны отправлен в административный отпуск. Но мне очень деликатно дали понять, что расследование до сих пор не закончено. Бери пирожное, тебе ведь всегда нравились эти, правда?

Сесилия даже не посмотрела на пирожные.

- Миранда... мне кажется, Милиция Нового Техаса тут ни при чем.

- Почему? - Лицо Миранды окаменело, как у статуи.

- Мне кажется, что это кто-то... из своих.

- Из родственников? - Голос холодный и спокойный.

Интересно, почему она так спокойна? Почему не боится? Слишком много переживаний? Сесилия помолчала, потом продолжила:

- Педар сказал, что Банни... нарушил правила. Миранда вздрогнула.

- Все верно. Он казался таким... спокойным... таким уступчивым. Но с самого детства, когда он угостил меня пирогом, который стащил у кухарки, и показал, где можно прятаться от гувернанток... он постоянно нарушал все правила.

- И куда более серьезные, - добавила Сесилия.

- Да. - Миранда уставилась в одну точку, куда-то поверх головы Сесилии, словно увидела там что-то, но была слишком измучена, чтобы реагировать.

- Миранда!

Женщина медленно перевела взгляд на Сесилию, но та уже прикусила язык. Хотя на лице ее отражалось все, что она хотела сказать: "Ты не можешь так легко сдаться. Ты должна держаться. У тебя семья..."

- У меня семья, - сказала Миранда тем же ледяным и спокойным голосом. - Я несу ответственность за своих детей. Внуков. Ты хочешь, чтобы я помнила об этом.

- Да... - Сесилия заговорила тише и постаралась успокоиться.

- Мне все равно. - Миранда смотрела Сесилии прямо в глаза. - Меня не волнуют дети, даже Брюн, о которой я всегда заботилась. Меня не волнуют внуки, эти ублюдки, которых мою дочь заставили родить... - Она судорожно вздохнула, и это придало особое звучание словам "не волнуют".

Сесилия молчала, ей нечего было сказать. Миранда продолжала:

- Меня вообще ничто не волнует, кроме Банни, которого я любила, несмотря ни на что - ни на возраст, ни на наше положение, ни на омоложение, ни на все то, что мы придумали, чтобы облегчить себе жизнь, сделать ее беззаботной. Всю свою жизнь, с того самого дня, когда он принес мне вишневый пирог, который мы съели на черной лестнице, откусывая по очереди... я любила его. Мне всегда казалось чудом, что он тоже меня любил. Что он прошел через испытания охотничьего сезона, которые все еще должны проходить наши молодые люди, что он не забыл меня за время моего уединения на Сайпресс Хилл и что он выбрал меня в жены. И стал отцом моих детей. И меня совершенно не волнует, что законно, прилично, а что... - Она разразилась рыданиями.

- Дорогая моя... - Сесилия неуверенно протянула руки. В течение многих лет Миранда в ее представлении оставалась деликатной фарфоровой статуэткой, такой же, как ее родная сестра и вообще все женщины этого типа. С такими женщинами Сесилия всегда соблюдала правила этикета: До них можно было дотрагиваться только кончиками пальцев, слегка прикасаться к щеке при приветствии. Но сейчас Миранда не отпрянула, наоборот, склонилась к Сесилии, словно та была ей матерью или теткой.

Миранда никак не могла успокоиться, у Сесилии даже спина затекла от неудобного положения. Наконец Миранда взяла себя в руки.

- Проклятие! - сказала она. - А я-то думала, что все позади.

- По-моему, ты никогда не сможешь об этом забыть, - ответила Сесилия.

- Нет. Конечно нет. Но нужно же продолжать жить. Ты права, я обязана это сделать. Но я даже не представляю как.

- А твои советчики...

- Стервятники. - Миранда искоса посмотрела на Сесилию и слегка отодвинулась от нее. Сесилия вcтала на ноги и потянулась. - Ты никогда не была замужем и потому, скорее всего, даже не представляешь, насколько все запутано. Твое имение целиком и полностью принадлежит тебе...

- Если не встревают мои грозные родственнички, - вставила Сесилия. Она слишком хорошо помнила, как сестра пыталась заставить ее изменить завещание. Юридические дрязги тянулись не один год.

- Верно. Банни оставил мне наследство в разных сферах. От чего-то я сразу отказалась. Политика...

- Но ведь никто не ожидает от тебя, что ты займешь место Спикера...

- Нет. - В голосе Миранды прозвучала обида. - Все считают, что в политике я ничего не смыслю. Хотя это не так, я многое знаю и понимаю, и вполне могла бы стать преемницей Банни, если бы никто не мешал.

Сесилия едва сдержалась, чтобы не раскрыть рот от удивления. Миранда - политический деятель? Потом она вспомнила Лоренцу. Что ж, это был прекрасный пример женщины-политика. Сесилия даже содрогнулась, потом снова села и налила себе еще чашку чаю.

- Лоренца, - Миранда снова, как эхо, повторила мысли Сесилии. - Мы с ней часто пробовали разыгрывать различные политические ситуации... Но тебе это будет неинтересно, Сесилия, если, конечно, ты не проведешь аналогию с миром лошадей... представь себе, что ты скачешь верхом на очень крепкой и тренированной лошади, которая презирает тебя, но согласилась, имея на то свои причины, слушать тебя и повиноваться.

- Однажды со мной произошло нечто подобное, - ответила Сесилия, надеясь, что Миранда сменит тему разговора.

Но та шикнула и продолжала:

- Сейчас речь не о лошадях. Ты когда-нибудь фехтовала?

Фехтовала. Она задумалась, что это может значить. Что-то похожее встречалось ей недавно, кажется, в "Словаре навигационных терминов космопилота", но вряд ли Миранда говорит о космическом пространстве.

- Это старинный вид спорта, - продолжала Миранда. - Он берет свое начало от древнего вида боевого искусства. Драка на шпагах, иначе фехтование.

- Нет, я никогда не фехтовала. - Сесилия чувствовала себя идиоткой. Она только что потратила битых полчаса на то, чтобы успокоить вконец расстроенную женщину, и вот теперь ее расспрашивают, как последнюю школьницу, о виде спорта, который ей всегда казался бессмысленным.

- Тебе стоит попробовать, - сказала Миранда, встала и стала нервно прохаживаться по комнате. Она дотрагивалась до окружавших ее предметов, как будто двигалась на ощупь. Портьеры, письменный стол, стул. - Прекрасно дисциплинирует, к тому же может пригодиться на борту космического корабля.

- Что может пригодиться? Шпаги? - В голосе Сесилии прозвучало удивление. Неужели Миранда сошла с ума? Сначала слезы, потом разговоры о политике, теперь вот шпаги?

- Меньше разрушений, - ответила Миранда. - Если нужно только убить людей, зачем портить корабль?

Так и есть, она лишилась рассудка. Может, недоброкачественные омолаживающие препараты? За такую красоту рано или поздно приходится платить.

- Сесилия, я не сумасшедшая. Не... совсем сумасшедшая. Конечно, я разбита, обезумела от горя, но я не лишилась рассудка. Если бы ты была знакома с фехтованием, то поняла бы: то, чем мы занимались с Лоренцей, похоже именно на фехтование. То же самое происходило между Банни и ее братом Пирси, но... нет. Ты не поймешь.

Сесилия почувствовала, что начинает сердиться. Она плотно закрыла глаза и сказала:

- Миранда. Я знаю, у тебя большое горе. Тебе нужно выплакаться. Только, пожалуйста, прекрати разговаривать со мной, как с глупой школьницей...

- Но ты такая и есть, - ответила Миранда тем же холодным бесстрастным голосом. - И всегда была такой. Ты так и не повзрослела, совсем как Брюн.

Непонятно, почему Банни послал Брюн именно к тебе. Это ведь смешно...

- Ты обвиняешь меня в том, что произошло с Брюн?

- Н-н-нет... то есть я понимаю, что мы сами выбрали ее генетический тип, мы сами захотели, чтобы она была смелым и отзывчивым человеком. Но когда Брюн столкнулась с тобой, для которой вся жизнь - непрекращающийся охотничий сезон... Ты постоянно подзадоривала ее брать барьер за барьером, все выше и выше. Ну и что получилось из всего этого? Она стала подражать тебе. А это настоящая... деградация!

На секунду гнев сменился удивлением. Сесилия осторожно сказала:

- Но она не похожа на меня.

- Разумеется, она не помешана на лошадях. Но ее безрассудство, ее ужасная безответственность...

Сесилия снова начинала сердиться.

- А я и не думала, что ты считаешь меня безответственной, - как можно спокойнее сказала она.

Миранда быстро помахала рукой.

- Ну, конечно, не во всем. Но ты совсем не знаешь, что такое чувство ответственности перед семьей, чувство долга и преданность Династиям... - Она откинула голову, и на секунду все вокруг затмила копна ее пышных золотых волос. - Брюн бросилась спасать тебя. Ее спокойно могли убить...

- Я ее ни о чем не просила, - ответила Сесилия. - Разве я могла? Она просто...

- Любила тебя, - закончила Миранда. Под блузой из зеленого шелка видно было, как поднимаются и опускаются ее плечи, хотя Сесилия не услышала самих вздохов.

- Она любила вас ничуть не меньше, - ответила Сесилия. - Вам просто не нужна была помощь.

- Да, - Миранда снова посмотрела ей прямо в глаза. - Мне никогда не нужна была помощь.

Она долго стояла, не произнося ни слова, потом опять вздохнула и пожала плечами.

- Марта Саенц сказала, что мы не сумели найти правильных образцов поведения для Брюн. Она сказала это Банни, когда приехала помочь в операции по спасению Брюн. Я тогда обрадовалась ее приезду, я знала, что мы в чем-то допустили ошибку, хотя остальные наши дети выросли хорошими людьми... Банни был шокирован, когда Марта сказала ему, что он виноват в том, что не смог справиться со своей неприязнью по отношению к лейтенанту Суизе, которая в конце концов и спасла Брюн. Я совсем не понимаю Брюн, хотя она моя дочь.

- А как насчет остальных детей? Баттонз и Сара?..

- Они очень помогают, насколько это вообще возможно. Все считают, что Баттонз должен стать преемником отца. Но вот младший брат Банни Хар-лис... Ты помнишь его?

Сесилия кивнула. В Харлисе сосредоточилось все высокомерие, вся заносчивость, все фатовство, какие можно представить, а здравого смысла ему явно не хватало. Банни всегда мог в одну секунду превратиться из глуповатого лорда-охотника на лис в разумного, практичного и талантливого политика. Хар-лис ни на что подобное не был способен, но всегда пытался что-то из себя изображать.

- Так вот, Харлис пытается изменить всю политическую систему Династий, и я не уверена, что Бат-тонзу удастся его остановить. Я говорила Банни еще года три тому назад, что ему нужно оставить четкие инструкции на случай, если, не дай бог, что-нибудь произойдет, и они с Кевилом уже занялись подготовкой бумаг, но потом как раз произошла вся эта история с Пузырем... то есть с Брюн...

- И Банни, конечно, уже ни о чем другом думать не мог.

- Ну да. А Харлису удалось убедить наших родственников, что у Банни было не все в порядке с головой и что эта болезнь наверняка передалась по наследству нашим детям. Кое-кто поверил этой басне и стал поддерживать Харлиса. Он приобрел огромное количество ценных бумаг в разных корпорациях, даже старушка Трема оставила ему все свои акции...

- С тобой все будет в порядке?

- Наверное, но я многого лишусь. А я хотела оставить все Брюн и малышам. Ей нужно уединиться в спокойном, безопасном месте. Лучше всего было бы на Сириалисе...

- Неужели Харлис собирается забрать и Сириа-лис?!. - Сесилия сразу же вспомнила, что Харлис терпеть не мог охоту на лис, и, значит, ежегодным охотничьим сезонам будет положен конец. Но она тут же устыдилась своих мыслей. Наверное, все-таки Миранда права: она действительно ограниченная эгоистка.

- Он пытается это сделать. - Миранда понизила голос и передразнила Харлиса: - "Ну, конечно же, мы всегда будем рады тебе, Миранда. Ты сможешь приезжать в любое время. Но Сириалис всегда принадлежал нашей семье, не одному только Банни". Словно я действительно приеду туда ютиться в маленькой комнатушке, которую он мне выделит, и наблюдать, как он изображает из себя лорда!

Сесилия чуть не ляпнула, что, добившись своего, Харлис действительно станет лордом.

- А что предпринимаешь ты? Ты ведь должна что-то делать? - вместо этого спросила она.

- Да. Но я еще не решила... это разрушит многое из того, что удалось сделать Банни... взаимоотношения с родственниками, друзьями, союзниками. Я могу призвать свой клан... - Семейство Миранды принадлежало к основным династиям, они всегда занимались информационными технологиями, разрабатывали машины, превосходящие компьютеры в той же степени, в которой превосходит маленького пони хорошая ездовая лошадь.

- Но... Сириалис принадлежал Банни, значит, теперь он по праву принадлежит тебе... - Право наследования было одним из непреложных законов, все стремились сохранять источники доходов внутри семьи, закладывая таким образом основу семейного благосостояния и могущества.

- Сис, ты даже не представляешь, насколько все стало непрочным с тех самых пор, как ты рассказала об отношениях Кемтре и Лоренцы. Конечно, все началось гораздо раньше, но только тогда мы заметили эту нестабильность. - Миранда остановилась и задумалась. - Мы с Банни и с Кевилом с таким трудом удерживали вместе все династии. Столько лет мы налаживали социальные и деловые связи, Кевил очень помогал. У него потрясающая интуиция, и он блестящий юрист. Могу поклясться, что ему больше, чем кому бы то ни было, известно о семейных тайнах династий. Банни умел найти подход к главам семейств, а я, улыбаясь и расточая любезности, очаровывала жен и любовниц. Нам удавалось удерживать равновесие, но оно было таким шатким. Отречение Кемтре, скандал Пэтчкока, история с недоброкачественными омолаживающими препаратами, крах семейств Моррелайн-Конселлайн, а потом еще похищение Брюн... - Она замолчала.

- А я уехала на Роттердам к своим лошадям, - вставила Сесилия.

- Да. В какой-то степени я тебя понимаю. Венеция Моррелайн занималась керамикой, ты лошадьми, Ката Саенц наукой. У большинства людей есть любимые занятия, и так и должно быть при хорошем политическом устройстве общества. Люди должны иметь возможность делать то, что они хотят и умеют делать. Людям нравится обзаводиться семьей, рожать детей, нравится жить в радости. Но если все начнут так жить, то никто не заметит, как к власти прорвутся честолюбивые, эгоистичные люди, и в результате общество начнет деградировать.

Именно это и произошло, когда Банни воспользовался силами Флота для спасения Брюн. Сесилия промолчала, зная, что у Миранды нет заблуждений по поводу того, как отреагировали люди. Вместо этого она спросила:

- А как дела у Кевила?

- Он жив.

По тону Миранды нельзя было определить, рада она или нет. Вздохнув, Миранда добавила:

- Я не могу желать Кевилу смерти, но как бы мне хотелось, чтобы и Банни был жив. Кевил сильно пострадал, он много дней провел в регенерационной барокамере, к тому же у него ранение головы. Врачи говорят, что, возможно, он вообще не оправится и никогда уже не будет прежним Кевилом. А без помощи Банни и в случае, если мне не удастся ничего сделать, неизвестно, сможет ли он продолжать свое дело.

- Я должна его навестить, - сказала Сесилия.

- Да, конечно. И ты должна рассказать ему все, что рассказала мне. Назвать все известные тебе имена. Он может знать что-то, что поможет нам.

- А Брюн?

- У Брюн... сумасшедшее желание изменить себя. Она хочет отправиться в Гернеси, пройти там процесс омоложения и биомоделирования, чтобы в результате стать новым человеком.

- Она не хочет воспитывать мальчиков,- это был не вопрос, а скорее утверждение.

- А ты бы на ее месте хотела? - Миранда вздрогнула, потом вздохнула. - Нет, она не хочет их воспитывать. И я не хочу. Банни - другое дело. Он почему-то был уверен, что когда вырастут, они докажут всем, что неслучайно появились на свет, что это не такое уж несчастье. Но к сожалению, это действительно несчастье.

- Им трудно будет жить.

- Да, конечно. И это несправедливо. Но ничто не может изменить положения вещей: они незаконнорожденные дети, они чуть не уничтожили Брюн и разрушили многие надежды на будущее благополучие Династий. Они нежеланные бастарды, бедняжки.

- На кого они похожи?

- Обычные малыши. Внешне ни на кого из наших родственников не похожи. У одного волосы рыжие-рыжие, я таких никогда и не видела, у другого каштановые. Брюн говорит, что один из тех мужчин тоже был рыжеволосым...

Сесилия обратила внимание на то, что Миранда не называет малышей по имени, но ничего не успела спросить, потому что та продолжила:

- Генетическое сканирование выявило некоторые интересные аномалии. По мнению одного генетика, который обследовал остальных женщин и детей, у этих людей отмечается высокая степень родственного спаривания, инбридинга, и большая концентрация нежелательных рецессивных признаков. Они заметили, что чужестранки рожают более здоровых детей, но считали, что таким образом Бог благословляет их деяния. Конечно, мы сразу же провели курс терапии, хотя полностью стереть генетическую информацию в таком возрасте уже невозможно.

- Как их зовут? - наконец спросила Сесилия. Миранда покраснела.

- А никак... Брюн так и не дала им имен и разговаривать на эту тему не желает. Няньки называют их Рыжик и Черныш. Я знаю... - Она протестующе подняла руку. - Так обычно зовут собак или лошадей, но никак не мальчиков. Это не имена, а какие-то клички. Но я даже не знаю... Мы с Банни как раз говорили об этом незадолго до его смерти. Хочешь посмотреть на них?

- Конечно. - Сесилия встала.

Они прошли через зал, миновали несколько дверей, и Сесилия услышала, как верещит довольный малыш, как фырчит другой. Миранда остановилась перед открытой дверью. Заглянув внутрь, Сесилия увидела двух молодых женщин в ярких платьях, кучу разбросанных по полу игрушек и двух крепких малышей. Рыжеволосый радостно прыгал по полу, хлопая при этом в ладоши. Другой сидел среди кубиков, он быстро повернулся в сторону двери и улыбнулся.

Обычные дети, никакие не чудовища. Счастливые дети. Они могут вырасти нормальными людьми, если только на них не будет постоянно висеть бремя страшного прошлого, в котором они не виноваты.

- Их надо увезти отсюда, - к собственному удивлению сказала Сесилия. - Есть люди, у которых нет своих детей, но они мечтают их иметь. Наверняка можно найти место, где мальчиков будут любить, как они того заслуживают.

- Банни говорил...

- Банни мертв. А они живы. У них может быть хорошее будущее. Вселенная огромна, необязательно растить их пешками для чьей-то игры во власть.

- А ты знаешь таких людей... - В тоне Миранды прозвучало нечто среднее между сарказмом и надеждой.

- Нет, но могу найти. Позволь мне этим заняться? Подыскать семью, дать им шанс.

Миранда вздохнула:

- Не... не знаю.

- Миранда. У тебя есть другие внуки и будут еще те, кого ты сможешь любить по-настоящему, кто унаследует все политические связи вашей семьи. А этим мальчикам вы даже имен не удосужились дать. Ты ведь сама понимаешь, что так нельзя. Отпусти их.

- Брюн хочет... - начала Миранда. - Она говорила... что не ненавидит малышей, просто не в силах постоянно жить с ними. Но не можем же мы отдать их в приют.

- Брюн права, - ответила Сесилия. - Ты сказала, что мы с ней похожи. Возможно, в какой-то степени да. Если бы я родила малышей в такой же ситуации, что и она, я бы отдала их. Вселенная огромна, необязательно даже рассказывать им о том, как они появились на свет.

Оставив Миранду у дверей, она прошла ъ комнату, кивнула няням и села на пол. Рыжик, волосы которого действительно были ярко-оранжевого цвета, засунул в рот пухлый пальчик, а Черныш улыбнулся ей. Сесилия вытащила из кармана связку ключей и погремела ими. Малыш улыбнулся еще шире, подошел к ней и потянулся за ключами. Хотя внешне он мало чем напоминал Брюн, но эта смелость, блеск в глазах... может быть, он унаследовал характер матери.

Сесилия никогда не была набожной, но сейчас поймала себя на том, что молится за будущее этих малышей, за то, чтобы оно стало лучше их прошлого.

- Леди Сесилия! - раздался голос Брюн. Сесилия обернулась.

- Ты выглядишь прекрасно, - сказала она. Брюн действительно была в хорошей физической

форме: стройная, крепкая, с золотистыми кудрями. Но во взгляде, обращенном на малышей, чувствовалась какая-то тоска.

- Со мной все в порядке, - ответила Брюн. - Учитывая все происшедшее.

- Я согласна с тобой и с твоей матерью, - продолжала Сесилия. - Мальчикам нужны другой дом, другая семья и, конечно, имена.

Брюн напряглась, потом расслабилась и улыбнулась.

- Ты, как всегда, предельно тактична.

- Как всегда, - согласилась с ней Сесилия. - Дорогая моя, мне почти девяносто лет, и омоложение никак не отразилось на моем характере. Давайте все сделаем прямо сегодня.

- Сегодня? - Миранда и Брюн чуть не подпрыгнули на месте, няни тоже были шокированы.

- Они начинают говорить и уже многое понимают. С каждым днем им будет все сложнее.

- Я... хочу, чтобы они попали в хорошие руки... чтобы у них все было... - сказала Брюн.

- Самое главное, чтобы их любили, - ответила Сесилия. Так уверенно могут говорить только те, у кого нет своих детей. - В данный момент им не хватает самого главного: имени, родителей...

- И что ты собираешься с ними делать?

- Отдать их в надежные, любящие руки. Брюн, ты знаешь меня всю свою жизнь. Разве я когда-нибудь тебя обманывала? - Брюн отрицательно покачала головой, в глазах у нее блеснули слезы. Миранда хотела было что-то сказать, но Сесилия махнула рукой. - Я все время говорила вам правду, даже тогда когда вы не хотели ее слышать. Я и сейчас говорю вам правду: если вы позволите мне забрать мальчиков, я обещаю найти для них хорошую семью. Я сама прослежу за этим...

- Но ты ведь так занята...

- Это мое дело. Миранда, ты всегда упрекала меня в том, что я живу только для себя. Сейчас это может пригодиться. У меня нет никаких обязательств, и я вполне могу заняться вашими делами. - Голос Сесилии немного смягчился: - Пожалуйста, не говорите "нет".

Брюн опустила голову и кивнула. Сесилия заметила, что она не может сдержать слез.

Миранда долго смотрела на Сесилию, потом сказала:

- Хорошо. А я могу выделить немного денег, чтобы они заново начали свою жизнь.

- Отлично. - Сесилия толком не знала, что делать дальше. Когда она говорила "Давайте все сделаем прямо сегодня", в ее голове не было никакого четкого плана. А сейчас обе няни пристально смотрели на нее и ждали указаний. Сесилия понятия не имела, сколько времени может понадобиться им, чтобы собрать малышей, не знала, куда повезет их, но была уверена, что медлить нельзя. Она повернулась к няням:

- Вы можете поехать со мной на месяц или два?

- Да, мэм, - ответила одна. - Мы родом с Си-риалиса, но думали, что еще много лет будем...

- Тогда собирайте вещи мальчиков... или пусть вам кто-нибудь поможет. Я должна поговорить с Мирандой, кое-что устроить...

Ей понадобится другой корабль, побольше (как жаль, что здесь нет "Восторга" и Херис Серрано, с ней все было бы гораздо легче). Стоит ли заказать места на коммерческом лайнере? Нет, их сразу заметят. Нужно нанять корабль вместе с экипажем. Нет, сначала надо снять еще одну комнату, точнее, несколько комнат в отеле, где она остановилась. Сесилия заказала только одну - для себя. А может, лучше перебраться в другой отель. В голове все перемешалось.

- Миранда, пойдем в твои покои, нам надо поговорить.

- Конечно, Сесилия, - Миранда кивнула няням, которые уже принялись складывать игрушки. - Я пришлю служанку, чтобы она помогла вам упаковать вещи. Оденьте мальчиков в дорогу. А я приготовлю жалованье и рекомендательные письма.

И она направилась в свои комнаты. Брюн тоже пошла с ними, на лице у нее снова застыла маска страдания.

- Ты хоть представляешь, куда собираешься их отвезти? - спросила Миранда, когда они снова сидели в ее гостиной.

- Да. - Ее как раз осенило по дороге из детской. - Я знаю подходящую планету и, наверное, подходящую семью. Рассказать тебе?

- Нет... не теперь. Может, потом.

Брюн сидела сгорбившись, с опущенной головой.