Чтение 16–й страницы книги ~Похитители бессмертия~

Ронин поднялся на ноги, потирая ушибленный бок. Барич замер в кресле, как статуя отчаяния. Грабер, лупая глазами, прижимал к себе "дипломат". Выглядел он довольно глупо.

Судя по тому, что те парни открыли пальбу без предупреждения, это скорее всего хейворки Клавдия, явившиеся за нами. Или проблемы Милко обретают убийственные очертания. Ронин чувствовал, как руки так сами и тянутся вызвать Жен - вдруг они попались? Или того хуже. Но сначала нужно было добиться от Барича выхода через его портал. Тоже риск, но меньший - вряд ли там засада. Скорее всего парии пришли по душу ронина и иже с ним. Правда, говорить Баричу об этом будет не слишком своевременно.

- Послушай, Милко. Эй, Милко! - Барич вздрогнул, выходя из ступора. - У нас проблемы.

- Почему это у нас? Может, это у тебя проблемы! Почем я знаю? Или ты сам это подстроил! - Вот в этом вся гнилая порода люксов - сразу найти крайнего.

Наймит тут же положил руку на свою убойную пушку. Ну не станет же он стрелять внутри колпака. Это же верная смерть всем находящимся здесь - энергии некуда будет выйти. Хотя с него станется.

Ронин иронично улыбнулся, неторопливо закурил, хотя внутренние часы указывали, что времени в обрез. Нужно было вызывать Жен. Срочно. - Ну да. И для вящей убедительности попросил, чтоб в меня всадили хорошенький плазменный заряд. Я ведь не бессмертен, Милко, чтобы подстраивать такие штуки. Пришел к тебе, предложил выгодное дельце, забил "стрелку" с Красновым, а потом подстроил собственный "скок". Подумай сам.

Барич подумал, и глаза его потихоньку приобрели более осмысленное и трезвое выражение. Ронин протянул ему сигарету. Барич быстро воткнул ее в губы, за курил:

- О'кей, Окунь. Я, наверное, не прав. Хорошо. -

Барич жадно заглатывал дым. - Хорошо. Как тебе видится этот расклад?

- Ну... судя по почерку, это скорее всего люди Гильдии. Да и тачка, что за нами сорвалась, была вроде бы "Драккар". Самая любимая среди "быков" Гильдии машина. Хотя не уверен - темно было, да и друг твой такой вираж заложил, что дай дорогу. - Ронин старался говорить холоднее и спокойнее, как бы отстранившись от случившегося. Мол, я - не я и хата не моя. На люксов такая взвешенность обычно действует положительно. - Так что, думаю, это тебе привет от экселенца. Скорее всего они не ставили себе задачи тебя "отправить". Думаю, это просто демонстрация. Напоминают тебе о долге, чтоб не расслаблялся. А иначе проще всего было бы заминировать твою роскошную тачку или подпустить баг в бортовой коминс. - А про себя подумал, что засек его наружный наблюдатель Гильдии. Потом хейворки дождались, пока он выйдет из здания и залезет во флаер. Все равно в какой. Ребята нервничают - небось Клавдий уже не одного из них приказал убрать за прошлые осечки. - Я бы на твоем месте отсиделся пару стандартных дней в укромном месте, а потом связался бы с подручными экселенца. Совсем-то скрываться не стоит. Эти тебя и на старой Земле откопают и "отправят" в открытый космос. Так что порталом придется воспользоваться. Ну, уговорил?

- А может, ты просто хочешь вычислить мой телепорт! Чтоб я сам тебя к нему привел!

- Ну, Милко. Брось чушь пороть. - Ронин спокойно и твердо смотрел в глаза, отчего тому стало неуютно. Он опустил взгляд, раздраженно швырнул в дальний конец салона недокуренную сигарету. - Тьфу, мама миа! Какую дрянь ты куришь! - сказал он совсем спокойно и полез за своими сигарами. - Ну ладно. Уговорил. Уговорил, чтоб тебя.

И ронин с некоторым облегчением стал вызывать Жен. Совсем его отпустило, когда она ответила спокойным ровным голосом. И индикатор показал, что абонента не контролируют. Это уже совсем хорошо.

- Внимание, внимание! Говорит Администрация свободной курортной зоны "Карловы Вары". По требованию Службы внешней безопасности господина Президента Восточно-Европейского Союза мы вынуждены блокировать все общественные порталы свободной зоны. Также будут отключены частные порталы местной сотовой компании. Приносим глубокие извинения за причиненные, неудобства. Также выражаем уверенность, что блокировка продлится не более двенадцати часов. Благодарим за внимание...

"Вот и "псы" пожаловали", - подумал ронин. Спросил Милко насчет его портала. Тот самодовольно ответил, что его портал зарегистрирован в Гиперлайне на Петербурге-4А и отключению не подлежит. Ронин уважительно поднял брови - все-таки люкс класса "А". Ну что ж, значит, снова облава, как на Рбб. Осталось только подхватить Жен и яйцеголового с аппаратурой и слинять под шумок. Ведь не перекроют же они действительно "А"-порталы!

Баричу он объяснил, что действует со своей группой, так что Милко не выказал особого удивления при виде их легкого грузовика. Только спросил, что в машине. - Аппаратура, - ответил ронин и не соврал. Самая обычная аппаратура.

Грабер за все это время не проронил ни слова, цепляясь за кейс, как за собственную жизнь. Собственно, это и была жизнь. Вечная. Для Грабера и для ронина, а также для Жен. Ну и для хрыча само собой. Ради такого стоит попотеть. Жен и Рунге выглядели совсем обычно, вот только почти рассосавшийся гель делал черты их лиц нечеткими, анонимными. Про блокировку порталов они, очевидно, еще не знали, и ронин не стал им этого говорить. Перед ним стояла другая дилемма - как бы распределить силы так, чтобы держать под контролем и Грабера с кейсом, и аппаратуру, и Милко не упустить. А то ему запросто может прийти в голову мысль смыться со своим длинноволосым отморозком. Поэтому для начала он пригласил Барича в свою машину. Мол, надо согласовать маршрут. Подключил свой коминс к бортовому и вывел голографическую проекцию ближайших в сети порталов.

Машины неспешно двигались по намеченному пути к месту, указанному Баричем на карте. К его порталу. В "Барракуде" остался только длинноволосый. Милко был с виду спокоен и невозмутим. Еще бы - у него наверняка заготовлено местечко на случай таких вот обстоятельств. Но когда заработал мониторинг сети, Барич мигом переменился в лице.

- Что это за картинка? - спросил он, нервно закуривая. Голограмма была усеяна зловещими красными точками.

- Сотовый мониторинг. Можно просчитать маршрут "скачков" на четыре итерации вперед. - Ронин тоже испытал легкий шок. Остальные пока еще ничего не поняли, но он-то понимал все отлично внешники добились глобального отключения порталов, и красные точки указывали на блокированные узлы. И с каждым мгновением их становилось все больше и больше. Вот это да! Такого ронину видеть еще не приходилось. Сеть - основа жизнедеятельности любого государства, артерии, по которым течет кровь грузопотоков. Нервы линий связи. Массы людей, перемещающихся из мира в мир. И вдруг такое! Это говорит о серьезных сдвигах в политических кругах либо об открывшихся серьезных обстоятельствах. Ведь не ради же кучки преступников власти пошли на такое! Это все кейс скорее всего.

- Красные точки - это блокированые порталы. Зеленые - свободные, - зачем-то пояснил ронин. - Дело серьезно, Милко. Куда ты там намечал "скакнуть"?

- Черт, Окунь, ведь это не из-за нас? Нет?! Я надеялся прыгнуть вот сюда. - Он ткнул пальцем в указатель "Карловы Вары-17К", и коминс тут же отреагировал, высветив связанные с ним порталы. Все они светились красным. - Вот черт! И надолго такое?

- Думаю, нет. Внешникам нужно сократить число открытых порталов на два-три часа, чтобы установить свое наблюдение за уходящими с В27. Потом они начнут постепенную разблокировку.

Ронин задумался. Куда теперь "скакнет" Барич, его не касалось. Надо было срочно решать, куда теперь самим деваться. Из мест, хорошо ему знакомых, где можно было на какое-то время скрыться и собрать аппарат, с оставался только один путь - на его родную Землю. Эта мысль давно уже ходила по задворкам сознания ронина - как запасной вариант, на крайний случай. 433 с была единственным местом, где они могли на какое-то время надежно спрятаться, даже в том случае, если их "прыжок" туда будет отслежен: пария из парий, где законы империи стоят не больше, чем фишки престижного казино в захолустной кафешке, - очень, кстати, подходящее место для игры в прятки с любыми преследователями, независимо от их влияния во внешнем мире. На парии все преимущества высоких технологий, неоспоримые здесь, в мире люксов, - все эти понатывканные на каждом шагу системы слежки, оповещения и контроля - практически сводились к нулю.

Итак, ронин принял решение. Они тем временем достигли портала. Барич, задумчиво-озабоченный, слегка потускневший после свалившихся на него сегодня перипетий, не говоря ни слова вылез из машины. Ронин отправился за ним, чтобы дать свои координаты на переброску и заодно убедиться, что все будет сделано честно. Барич заказал на свою карту два прыжка, затем помедлил, скребя ногтем переносицу, прежде чем набрать для себя код из тех, что оставались доступны. Потом он обернулся к ронину и кивнул, приглашая его делать свой заказ на переброску.

Ронин имел возможность видеть, что все проделано чисто - никаких лишних номеров Барич не набирал и запросов не делал. Значит, поверил. Поэтому перед тем, как шагнуть к системной стойке, ронин тепло попрощался с Баричем, еще раз посоветовал ему отсидеться пару дней и напоследок договорился с ним о скорой встрече.

Время прыжка ронин выставил через двадцать минут - очень рискованная задержка, учитывая ситуацию, но для вояжа на 433 необходимо было серьезно подготовиться, решив пару важных проблем, без которых этот прыжок, да и само дело были заведомо обречены на неудачу.

В машине ронина встретил недобрый сверлящий взгляд Грабера, тут же подкрепленный раздраженной репликой:

- Почему вы его не убрали? - Грабер кивнул на машину Барича, уже двигавшуюся ко въезду в портал. - Он знает слишком много, видел кейс... - Грабер осекся, словно спохватившись.

- А вы? - Ронин, развернувшись всем корпусом, приподнял брови. - Почему вам было не заняться этим лично? Да и сейчас еще не поздно - Барич пока еще здесь, за чем же дело стало? Догоняйте и убивайте. - Грабер молчал, только раздувался и опадал с особой многозначительной ненавистью. Ненавидел он, очевидно, ронина, причем куда больше, чем Барича, да и остальных тоже не жаловал - всех бы поубивал, за исключением хрыча, конечно. Но тут ронин был спокоен - не дело это для истинных люксов, и, пока Грабер один, он зависит от ронина и может только пыхтеть.

- Я, как вы уже должны были заметить, убиваю только по крайней необходимости, - сказал ронин и добавил, немного помолчав: - Еще убивал за деньги, но это в прошлом. Так что вы можете начинать. А мы пока займемся подготовкой перед нашим, я надеюсь, последним прыжком в этом "игровом сезоне".

Догонять и убивать Барича Грабер, естественно, не стал - да и вряд ли длинноволосый ему бы это позволил. Так что Грабер предпочел остаться и "контролировать" происходящее в машине.

Перед ними стояла сейчас очень важная проблема - на парии был запрещен ввоз оружия. Ронин и так-то не очень представлял, как его команда будет адаптироваться к жестким - если не сказать хуже - условиям на их общей исторической родине, помеченной посредством, компнумерации плебейским индексом 433. Даже почетного номера не удостоило человечество свою загаженную колыбель. Чья она там родина или прародина, компьютеру было без разницы - по статусу и имя.

Так вот - тащить на 433 свою троицу задохликов, не имея под рукой хорошего арсенала, просто не имело смысла: сомнет их там и изломает, как тряпичных кукол, еще до того, как успеют собрать аппарат и обессмертиться.

Оружие-то у них имелось, и благодаря Рунге - в достаточном количестве, но как провести его на старую Землю, вот в чем вопрос?.. Вариант с обманом контрольной системы можно было исключить - на 433 не принято слепо полагаться на автоматику: на страже порталов там использовались группы спецподразделения "Антитеррор", смертельно опасные для преступников, рискнувших на них напасть, а так же и для тех граждан, которые просто случайно пройдут мимо. С парой таких ребят вместо своих доходяг ронин мог бы рискнуть пробиться даже в резиденцию к Клавдию.

Однако он уже начал привыкать ценить то, что есть, не мечтая о большем. И его команда обладала рядом неоспоримых достоинств: в боевых действиях они не сильны, зато по части изобретательности любого спеца, да, пожалуй, и самого Клавдия, заткнут за пояс. Один Грабер чего стоит с его лисьими кознями, двумя коминсами и парой золотых карт. Не говоря уже о профессоре с его гениальным аппаратом.

Профессор и выдал предложение, как очень скоро выяснилось - на свою же голову. Оно состояло в том, чтобы спрятать оружие в капсулу, куда должен будет помещаться испытуемый, обретающий бессмертие. Капсула занимала самый большой ящик и на первый взгляд напоминала то ли реанимационный комплекс, то ли саркофаг из новомодных, в стиле модерн. По словам Рунге, капсула была "особым образом экранирована", так что никакие сканирующие устройства ей по идее были не страшны.

Профессор предложил загрузить стволами саму камеру, где полагалось лежать покойнику, тьфу ты человеческому телу: сомнительный способ провоза контрабанды, учитывая, что груз будет тщательно досматриваться.

Ронин нашел иной выход: уложил оружие в скрытые внутренние полости, предназначенные для проводов и аппаратуры - большинство стволов пришлось для этой цели разобрать. Лазерный карандаш тоже угодил в ящик: если бы на таможне нашли карандаш, всю остальную аппаратуру раскрутили бы по винтику, и тогда - прощай, оружие, здравствуй, астрономический штраф за попытку его незаконного ввоза.

Напоследок ронин установил в капсулу кислородный блок. На всякий случай опробовал его, приложив к лицу маску, - кислород шел нормально.

- Располагайтесь, профессор. - Ронин повел рукой над "саркофагом" приглашающим жестом.

Рунге поглядел на распахнутую капсулу, потом на ронина. Поправил ворот, нервно поведя шеей: идея хоть и была ему ясна, но явно не вдохновляла. Ронин усмехнулся:

- Что, док, знакомая ситуация? Вы выдаете идею, ее замуровывают в гроб, а вас кладут сверху?

Старик усмехнулся невесело и, глубоко вдохнув, расправил плечи:

- Ну что ж, раз это необходимо... - Разумеется, необходимо. Вы слышали о таком движении "Посмертные возвращенцы"? - Рунге отрицательно покачал головой: круг его интересов не затрагивал посмертной области, мало того - благодаря его открытию смерть должна была вскоре стать состоянием, несвойственным человеку. - Это люди, желающие воссоединиться с исторической родиной человечества, - объяснил ронин. - Воссоединиться, разумеется, не при жизни, а сразу после смерти. Апологеты движения считают, что умирать надо на Земле - душа, мол, сама после смерти не отыщет подлинной родины и никогда не обретет себе в космосе приюта. Стало быть, наш план будет таков: вы, профессор, сейчас начинаете изображать умирающего "возвращенца", а мы - группу товарищей, сопровождающих вас в последний путь.

Окинув "группу товарищей" мужественным прощальным взглядом, старик кивнул и стал неловко забираться в капсулу. Жен поспешила ему на помощь. В это время Грабер, до сих пор молча сидевший на краю тележки с кейсом на коленях, подал голос:

- Бессон, а как у нас обстоят дела с документами?.. Ронин покосился на партнера - физиономия до сих пор зеленая, и маска первопроходчика еще не полностью рассосалась.

- Старательские карточки пока сойдут. И накладные на груз не должны вызвать подозрений: девиз "кротов" - все свое вожу с собой, чтобы коллеги из других партий не сперли.

Грабер озабоченно побарабанил пальцами по кейсу, с которым он не расставался с момента его обретения. О назначении прибора, содержащегося в заветном ящике, он так и не обмолвился ни словом, но даже Жен, похоже, было ясно, что именно они сегодня заполучили. Профессор хоть и молчал, но, кажется, с самого начала не испытывал сомнений по поводу того, что они ищут. Что же касается ронина, то он был уверен в этом еще прежде, чем просчитал вероятность - девяносто восемь процентов с копейками. "Двадцать два часа сорок три минуты". Процедура контроля на планете-парии способна выбить из колеи любого обитателя планеты люкс.

Пропускное отделение, куда они выехали после прыжка, больше всего напоминало бункер: серые бетонные стены, низкие потолки с блинами электрических ламп, забранных в решетки. Прибывший внепогодник "Сузуки" обступили фигуры в черной форме болтающимися на шеях пи бластерами. Машина еще не успела затормозить, как здешняя бригада уже обследовала ее ручными сканерами. Сверху загрохотало - кто-то залез на крышу и, судя по звукам, отплясывал там старинный народный танец.

Из машины выходить здесь не требовали: один из спецов взял у ронина документы и внимательно изучил их, однако чисто визуально: обязательная во всех мирах системная проверка на париях часто опускалась - не по халатности, а потому, что только идиоты могли бежать от правосудия в мир, где условия были хуже каторжных - на каторге их хоть кормили бы. Двое забрались внутрь, где сразу занялись сканированием груза и внутренних помещений трейлера. Вся процедура происходила быстро, в полном молчании и очень напоминала задержание с обыском, хотя и без ордера.

Граберу пришлось открыть кейс и контейнер, при этом он сообщил в пространство индифферентным тоном, что данный прибор представляет собой экспериментальную модель индивидуального нейростимулятора. При виде контейнера ронин только ухмыльнулся не сегодня завтра предстоит сборка аппарата, а лис все пытается темнить - даже теперь, когда их окончательно загнали в угол, так что и идиоту должно быть ясно, что 433 - конечная точка их маршрута. Отсюда им уже просто так не уйти, не прыгнуть в другой мир за припрятанным "сердечником". А Грабер далеко не идиот. Если бы у ронина еще оставались сомнения по поводу прибора, то слов о "нейростимуляторе последней модели" было бы достаточно, чтобы они окончательно развеялись.

Не обнаружив в кейсе взрывчатых веществ или оружия, таможенник потерял к нему интерес. Странно, но даже гриф секретности не произвел на него ни малейшего впечатления. Просто взглянул и вместе с партнером приступил к обследованию более вместительного ящика, а именно - капсулы с "умирающим". Несмотря на пассивные протесты Жен, с яйцеголового подняли колпак - тут ронин поймал себя на машинальном входе в состояние "броска" и усилием воли остановился: инцидент здесь не мог закончиться в его пользу. Если оружие найдут, придется отдать его без боя вместе с кругленькой суммой штрафа.

Хрыча проверяющие вытряхивать из гроба не стали, только поводили вокруг сканерами. Причем без единого вопроса; то ли "возвращенцы" стали здесь в последнее время частым явлением, но скорее всего контролеров просто не заботило, кого, зачем и в каком именно состоянии они выкинут через несколько минут на планету - сиречь на свалку. Лишь бы при нем не было оружия. Старика трудно было заподозрить в наличии оружия, он идеально соответствовал легенде - того и гляди отдаст концы. Яйцеголовый неплохо справился бы и с ролью трупа - ему было не привыкать, вот только глазные яблоки выдавали - бегали под голыми, без ресниц веками туда-сюда. Ну и грудь, само собой, пошевеливалась - вдыхала-выдыхала кислород. Так оно и лучше: если бы хрыч притворился мертвым, с них могли потребовать разрешение на ввоз и захоронение трупа. А могли и не потребовать: местным властям - так называемой олигархии, обитающей при портале в подкупольной зоне, - было абсолютно плевать что за мусор ввозят на планету, и без того ставшую огромной помойкой, - плевать, даже если мертвец окажется набит наркотиками. Лишь бы в город не просочилось из большого мира оружие, с помощью которого дикари - обитатели трущоб, алчущие благ цивилизации, - могли бы напасть на их благоустроенный Купол.

Когда проверяющие, захлопнув крышку капсулы, перешли на ящики с аппаратурой ронин даже удивился: выходит, что и внутренняя прокладка капсулы была "особым образом" экранирована. Интересно, для чего?

Не для провоза же контрабанды?..

Обследовав груз, контролеры покинули машину - на всю проверку ушло от силы минут двадцать. Последняя формальность - Граберу пришлось оплатить въездную пошлину (все, что у него осталось от "откупных" Скрыля). С деньгами Грабер на сей раз расстался даже с некоторым облегчением, оно и понятно - здешняя процедура контроля заметно его взвинтила.

Даже "добро" на выезд было дано без единого слова - когда ворота с надписью "выход" стали подниматься, они поняли, что их больше не задерживают. Слева в стене имелись и еще одни ворота - своего рода двери в "рай", ведущие в Купол, но эти открывались далеко не для каждого грешного чтобы туда попасть, требовалось специальное разрешение с вельможной подписью куратора никчемных территорий - по здешним понятиям, самого господа бога. На выезд вел бетонированный коридор. "Такой за доли секунды лучевиком не прожжешь", - подумалось ронину. Да и ни к чему. А были времена, когда попасть в Купол было для Дика идеей фикс - сладкой и пузыристой, как нарытая однажды в развалинах старого склада газировка в банке, и совершенно несбыточной - как не покидавшая потом надежда найти еще одну. Хр-р-рустальное детство. Впереди возникла полоса блеклого света - перед машиной открывались последние ворота. Под боком у ронина беспокойно заерзал Грабер - ему было уже неуютно от одного только тусклого света из распахивающегося перед ним чужого и явно недружелюбного мира. Погоди, то ли еще будет. Жен сидит замерев, вся настороже, будто лань в орешнике, на лице тревога - что-то там ждет снаружи?.. Не обрадует тебя, девочка, то, что ты там увидишь. Природой уж точно любоваться не придется. Рунге в своем ящике немногое потеряет. Тоскливо ему там небось. И страшно. Зато чистым кислородом дышит - ловит последние минуты наслаждения.

Ронин тоже сделал глубокий вдох, уже минуя ворота:

"Торжественный выезд. Дом, мать его, сладкий дом. С прибытием". И сразу повел флаер на взлет: для начала не мешало осмотреться, кинуть с высоты взгляд на знакомые с детства, но основательно уже позабытые места. Мало ли какие изменения произошли здесь за без малого восемнадцать стандартных лет его отсутствия.

М-м-да. Что он там предполагал насчет здешних изменений?..

Уже смеркалось, но панорама внизу была еще хорошо видна: огромная территория, занятая железобетонными постройками, большинство из которых представляли собой руины. Сплошные развалины. Каменные джунгли, вполне узнаваемые для того, кто в них родился. Только процесс разрушения сделал их за восемнадцать лет немного ниже, приблизил к земле. Судя по сырости и какой-то общей промозглости безрадостного пейзажа, здесь стояла осень. Впрочем, это могла быть весна. Однако не исключено, что здесь царило лето.

* * *

В древней Москве уцелела практически полностью лишь система подземных коммуникаций. Ну и подвалы, само собой, где встречались источники воды, газа и даже иногда электричества. Да и сети связи кое-где еще работали, по крайней мере в те времена, когда ронин здесь обитал. Экология, само собой, ни к черту. Какие-то заводы до сих пор еще коптят - в обеспечение местных заправил. И их рабочие живут, как и прежде, получше, отдельными райончиками.

Фактически лежащий под ними город представлял собой множество разрозненных районов, обнесенных стенами и разделенных каменными джунглями, население которых немногим отличалось от диких звериных стай. И действовал там соответственно закон джунглей, то есть - полнейший беспредел.

Развалины бывшей столицы Государства Российского всколыхнули лежавшие на самом дне души ронина воспоминания юности, давно покрытые илом времени. А теперь, поди ж ты, всплыли.

Вон монумент Кропоткину так и лежит, сердечный, носом в растрескавшийся асфальт, как они его свалили при схватке с "грызлами" - всегда сытым кланом, обосновавшимся на бывшей макаронной фабрике, где запасов макарон там хватило бы, наверное, лет на сто. С дедушкой Кропоткиным привалило тогда не так уж много народу - человек десять, но численный перевес макаронников в той битве был ликвидирован, и каждый клан остался при своем. Может, "грызлы" и сейчас еще сидят на своей фабрике при макаронах, если никто их оттуда не вышиб. Клан ронина тоже был не из бедствующих, поскольку владел ремонтной мастерской - какой-никакой, а уровень технического оснащения там имелся, то есть возможность делать разные необходимые вещицы, вплоть до оружия на продажу. Оружие здесь ходило в основном холодное - мечи, ножи, арбалеты, кольчуги, само собой. Огнестрельное считалось большой редкостью и дефицитом. Средневековье, короче говоря. Кланы победнее разводили для пропитания разных мелких животных, совсем бедные ели всяких там лягушек-рыб. Грибы в подвалах растили. Ели и крыс, изрядно расплодившихся за период распада. Все норовили отхватить себе местечко получше, что и служило поводом для постоянных конфликтов и междоусобиц. Люди бежали из городов, но сельские жители, живущие немногим лучше, объявили города рассадниками зла и заразы и не очень-то принимали беглецов - в основном брали в рабство.

За размышлениями ронин медленно разворачивал в воздухе машину. Сейчас перед ними лежал Купол - территория, накрытая специальной оболочкой, полностью изолирующей обитателей от внешней среды. Здешний олимп - место жительства верхушки (олигархов, мэра с компанией). Там-то все о'кей: продукты питания, удобства, транспорт, электричество, кондишн - всего этого под Куполом в ассортименте. Словом - полный коммунизм, как мечталось предкам в доисторическо-легендарные времена земной жизни: в зависимости от занимаемой должности - соответствующие блага, для всех купольников - чистый воздух, экологический транспорт, жилье и натуральная пища. Подробности существования в подкупольной зоне ронин выяснил, уже будучи воспитанником интерната, - специально интересовался, что же на самом деле происходило в этом грандиозном и манящем, недоступном простому смертному "обиталище богов". В том числе, например, то, что кондишн позволяет там облегченное одеяние вплоть до римских тог (олигархи они или нет, в конце концов?). И то, что под Куполом никто не забыл про реформы и демократию, - это у них стало чем-то вроде религии, с незапамятных времен даже сохранилось выражение "Я остаюсь верен курсу реформ" - что-то типа вассальной клятвы, присяги или заклинания. Мэр, префект, депутат и прочее - наследственные должности, Президента выбирают сообща из числа олигархов сами же олигархи. И что характерно - большинство имеет все возможности перебраться жить на какой-нибудь не менее и даже куда более благоустроенный люкс, но довольствуется регулярными галактическими круизами: звание олигарха, пусть и на последней из планет-парий, для них дороже во сто крат статуса обычного гражданина в благополучном мире.

Блеск и нищета, одним словом.

Учитывая столь разительный контраст, никакая оболочка из сверхпрочных материалов не уберегла бы жирующих "олимпийцев" от посягательств извне со стороны одичавших подданных, если бы не мощная регулярная гвардия, осуществляющая охрану и патрулирование "твердыни власти", набранная и воспитанная, кстати сказать, на местном же материале: взятые под Купол еще детьми, здешние парии становились куда более надежными охранниками, чем любые наемники со стороны, - они готовы были зубами рвать своих бывших сородичей, лишь бы их не вышвырнули прозябать обратно наружу.

- Разве мы не могли остаться в Куполе? - Это были первые слова Грабера после выезда. - Неужели так трудно было что-то придумать? Учитывая, что это ваша родина...

- Наша, Грабер, наша общая родина. Не советую вам об этом забывать - здесь этого не любят. А что касается Купола - там-то нас и накроют в первую очередь. Кроме того, для сборки аппарата необходимо спокойное, уединенное место, а под Куполом за каждым приезжим ведется круглосуточная слежка.

- С какой целью? - живо поинтересовался Грабер. Его профессиональный подход к делу тайного шпионажа был очевиден.

- По этому поводу я сам теряюсь в догадках. Видимо, с целью занять чем-то внутренние службы: любой обитатель люкса, прибывающий на парию, вызывает у них подозрения - вам, как бывшему шефу охраны, такая ситуация должна быть понятна.

После этих слов Грабер, очевидно, почувствовал ностальгию по былым временам: задумчиво поскребывая ногтем подбородок, он выдал оперативное предложение:

- Мы могли бы заключить сделку со здешними властями, намекнув - только намекнув! - им о бессмертии. Вы представляете, какие для них вырисовываются перспективы? - В глазах у Грабера появился огонек - явный признак благоприятного просчета и собственных перспектив при таком раскладе.

- Может, и намекнем со временем. Даже наверняка намекнем. А пока... Если здешние олигархи хотя бы заподозрят, что к ним в руки приплыл подобный аппарат, зачем им тогда мы с вами? В виде бесплатного приложения? Профессору они, может, еще и сохранят жизнь. А нас, учитывая степень нашей осведомленности, здесь не просто убьют... - Ронин покосился на Жен и не стал продолжать - и без того девочка сидит, оцепенев, словно приговоренная, разглядывая в безмолвном ужасе окрестные "красоты". "Надо бы ее чем-то отвлечь", - подумал он и сказал: - Кстати, Жен, проверь, как там наш бесценный "живой труп". Можешь уже поднимать его из гроба.

Она перевела на ронина взгляд, обеспокоивший его куда сильнее граберовских скоропалительных прожектов. Произнесла очень тихо:

- Дик, я боюсь.

Глядя в ее расширенные глаза, он вдруг ощутил с катастрофической отчетливостью, как ползет в душу страх - отнюдь не за аппарат вечной жизни со старым хрычом в комплекте, не за себя и, уж конечно, не за Грабера. Но Жен - нежное своевольное создание с тонкими руками и с аристократическими замашками как же так вышло, что он притащил сюда ее?.. Была ведь, наверное, возможность найти для нее какое-нибудь безопасное убежище, пусть и не в лучшем из миров... Была ли?.. Раньше надо было об этом думать, да не до того было, а может быть, он просто не допускал и мысли, чтобы оставить ее где-то, отпустить от себя, памятуя об участи Григория... Саня, его Саня, которую он тоже втянул в эту безумную авантюру по обретению бессмертия (на самом деле воняющую смертью почище крематория), заведомо не имея возможности защитить.

- Не хотите ли сказать, что у вас имеется в этом городе спокойное место? - возник Грабер, лишив ронина возможности сказать Жен пару успокаивающих слов. Которым она все равно бы не поверила. И правильно бы сделала. Отвернувшись, Жен выскользнула в задний отсек. Ронин скрипнул зубами; эмоции, сомнения, страхи. Все - прочь! Цель уже близка. Условия заданы. Ситуация такова, как есть, и ничего в ней не изменишь. Акция прежде всего!

- Место имеется. Весь вопрос в том, сколько времени нам потребуется на сборку аппарата. При условии, разумеется, что "сердечник" уже при нас. - Ронин многозначительно покосился на кейс.

- Информацию касательно "сердечника" вы получите в последний момент, как я уже и говорил, по завершении сборки, - отрезал Грабер. Старый лис, похоже, совсем ополоумел к концу этой сумасшедшей гонки.

Информацию - только информацию - и в последний момент - каково? Впрочем, близость реального бессмертия кого угодно сведет с ума.

- И только в том случае, - добавил Грабер, - если я буду иметь от вас гарантию моей полной неприкосновенности.

- Вы, по-моему, бредите, Грабер. Какую я могу дать вам гарантию, кроме честного слова? Которое вы, как я понимаю, ни во что не ставите.

- Думайте, Бессон.

- А что тут думать? - Ронин помолчал, набирая скорость и задавая машине маршрут произвольного блуждания над городом: до темноты нельзя было открыто лететь на место - наверняка снизу за флаером следила не одна пара внимательных глаз. Им еще повезло, что они прибыли сюда под вечер и не придется часами кружить над городом в ожидании ночи. - Что мне мешает пристукнуть вас прямо сейчас и выкинуть из машины? - Грабер сидел не шевелясь, лишь лицо внезапно пошло неровными красными пятнами да пальцы впились в кейс до белизны в ногтях. Ронин усмехнулся: - Да ничто, собственно, не мешает. Но я же этого не делаю. Это ли не лучшая вам гарантия? - Ро-нину даже было немного жаль Грабера: после получения кейса он стал в команде явным балластом и воспринимал это, видимо, весьма болезненно. Самое смешное, что ронин и впрямь не видел теперь смысла в том, чтобы его убивать: лис уже ничего не может, он никому здесь не нужен, одинок, бессилен и жалок в своих попытках сохранить статус равноценного партнера.

Грабер сипел носом, восстанавливая пошатнувшееся душевное равновесие. Затем прокашлялся, поднеся ко рту кулак. "Сейчас врать начнет", - подумал ронин. И угадал.

- Вы ошибаетесь, Бессон. Кейс, как я вам уже говорил, имеет лишь косвенное отношение к "сердечнику".

- Стало быть, за настоящим предстоит еще куда-"прыгать"? - проворчал ронин, потешаясь в душе.

- Это вы узнаете в свое время.

Тут как раз появились Жен с профессором, не вполне координирующим свои движения (кислородное опьянение, вероятно), но явно гордым выполненной миссией и даже чуть заметно порозовевшем после отлежки в "гробу".

- К чему тянуть? - сказал ронин, когда они уселись с ним рядом (Грабер заблаговременно отодвинулся от него к противоположной двери). - Откройте кейс, и пусть профессор засвидетельствует, что этот ваш нейростимулятор не является "сердечником". Так мы убедимся в вашей честности, а заодно и в моей доброй воле.

- Я повторяю - в свое время! - отрезал Грабер, вцепившись в кейс, кажется, сильнее, чем некогда во время штурма профессор. Это уже смахивало на паранойю, истоки которой ронину были очень даже понятны: только владея "сердечником", Грабер мог с самого начала надеяться на то, что ронин его не убьет. И он судорожно хватал ртом незримый пепел, оставшийся от этой надежды.

Ронин, конечно, мог отнять у Грабера кейс прямо сейчас, открыть его и получить подтверждение профессора о лежащем в нем приборе. Но он решил пока этого не делать: до Грабера надо было еще тянуться через Жен и Рунге, а теперь недосуг было затевать возню в кабине: с кейсом и так было все ясно, к тому же тогда у Грабера уже точно сорвет крышу - чердак вон уже вовсю дымится.

Развалины постепенно погружались во тьму. В небе проявлялась все ярче луна - древний земной фонарь, Не вызвавший в душе у ронина никаких теплых ностальгических ассоциаций: все самое грязное и жестокое из того, что осталось в памяти от детских впечатлений, происходило чаще всего именно при ее свете.

Визуально сориентировавшись на местности (маршрутной карты самой старой Москвы в компе "Сузуки", увы, не оказалось), ронин взял направление на проспект Мира, к бывшему спорткомплексу "Олимпийский". Снизу их теперь не отследят, а воздушного преследования здесь можно было не опасаться: транспорт в городе практически отсутствовал, какие-то машины еще ездили, но только по земле, в том числе и местная топливная полиция: горючее было здесь в страшнейшем дефиците. Когда-то, когда его было много, вдоль дорог расселяли колонии простейших, поглощавших продукты углеродных соединений. Эти любители нефтепродуктов спровоцировали появление специфической растительности - зарослей гигантских, по пояс, губчатых лишайников, прущих из каждой щели, оставшихся чуть ли не единственным видом, более или менее притерпевшимся к пагубным изменениям окружающей среды. Обилие подобных зарослей было здесь одним из признаков, по которым находили старые хранилища бензина: если есть непроходимый лишайник, значит, можно и поискать - и топливной полиции, и аборигенам.

Вести машину правильным курсом над ночным городом, лишенным огней, - задачка непростая, но только не для того, кто в этом городе родился, вырос и знал в нем каждую более или менее выдающуюся руину. Спустя каких-нибудь пятнадцать минут они уже , снижались над спорткомплексом. Учитывая отсутствие в городе спортивных и каких бы то ни было иных развлекательных мероприятий, а также практическую непригодность в качестве жилья, здание спорткомплекса, несмотря на свою относительную внешнюю сохранность, было заброшено: все живое здесь предпочитало ютиться по подвалам, норам или забиваться в щели. Грандиозные же пустые помещения "Олимпийского", где гулял ветер - большую часть года ледяной, - не жаловали даже крысы.

Проникнув в здание через большую дыру в крыше, они оказались в полной тьме над ареной: прямо перед ними угадывалось в лунных отсветах полукружье подвесного потолка.

- Это и есть ваше укромное место, Бессон? - невольно понизив голос, просвистел Грабер: даже по шепоту было ясно, насколько его распирает профессиональный скепсис: - Да первый же голодранец, зашедший сюда помочиться...

- Заткнитесь, партнер, - вежливо перебил его ронин. - Голодранцы гадят прямо на улицах. Даже если кто-то сюда забредет, то он нас не увидит. Разве что это будет мутант с крыльями. - Ронин тронул трейлер вперед, направляя его на подвесной потолок.

- Да вы с ума сошли! - завопил Грабер уже в полный голос, поняв, где ронин собирается ставить машину. - Да этот блин сейчас обвалится к чертовой матери вместе с нами!

- Если вы сейчас не заткнетесь, то вы точно обвалитесь. Я вам это обеспечу.

Ронину, в отличие от Грабера, было известно, что подвесной потолок здесь изготовлен из композитных материалов и достаточно крепок, чтобы выдержать трейлер. Мало того - этот потолок представлял собой целевой подкупольный этаж, о чем Дик узнал, будучи еще одиннадцатилетним мальчишкой, волей случая. Тогда они с другом Ежом стащили из своей мастерской арбалет со стрелами - не украли - это было бы преступлением, за которое им грозило бы изгнание из клана, - а просто взяли на время, собираясь потом положить на место. Спорткомплекс был идеальным местом для испытаний арбалета: здесь имелись простор, уединение и отсутствие посторонних глаз. Это было одним из немногих светлых пятен в воспоминаниях о детстве - первое обладание серьезным оружием, новое ощущение собственной силы, гордости и власти с будоражащим нервы привкусом запретного плода. В процессе испытаний две стрелы залетели на подвесной потолок. Оставить их там в надежде, что пропажи не заметят, они не могли: хорошие арбалетные стрелы ценились на вес золота и тщательно пересчитывались. О том, чтобы вернуться домой без них, не могло быть и речи: не то чтобы детей в клане Ветра специально воспитывали в страхе, просто они уже слишком хорошо для своего возраста знали, что такое закон, что ни одна его буква не установлена напрасно. Нарушение чаще всего грозит гибелью, чему каждый из них не раз уже был свидетелем. Внутренние перекрытия и лестницы в здании частично обрушились, так что единственным способом попасть на потолок было лезть туда через крышу. Еж до обморока боялся высоты, и Дик один вскарабкался по наружной стене, наиболее пострадавшей от времени, на крышу здания - на люксе подобным трюком он запросто мог бы заработать себе звание инструктора по популярному в последние времена городскому альпинизму. Он влез под купол через повреждение в крыше и спустился на импровизированный подвесной "чердак" по несущей балке. Оказалось, что здесь был когда-то элитарный ресторан - овальная площадка в центре, выглядевшая снизу зеркальной плоскостью, являлась прозрачным окном, окруженным креслами диванного типа, что позволяло отдыхающим тут званым персонам наблюдать сверху за соревнованиями, не отрываясь, так сказать, от процесса. Тогда Дик понял только, что, кроме своих стрел, здесь можно поискать какие-нибудь сохранившиеся консервы; стрелы он нашел очень быстро и бросил их через бордюр вниз, где их тут же подобрал ' Еж, от еды же в бывшем ресторане остались одни воспоминания: замшелые черепки посуды да сломанный и выпотрошенный бар-автомат. На улице тогда стоял день, и здесь было достаточно света, падавшего через многочисленные повреждения в крыше.

Чтобы увидеть что-то теперь, ронину пришлось включить фары. На первый взгляд все осталось без изменений: свет фар выхватил из темноты покосившиеся диваны, позади них отсвечивал торчащий боком хромированный угол поломанного бара-автомата. Кое-где на полу блестели лужи.

- Значит, здесь... - вздохнул хрыч, погрустил еще мгновение и продолжил уже делано-бодро, с лихорадочным оптимизмом потерев сухие руки: - Ну-с-с, приступим к разгрузке?.. - И поглядел на ронина.

Тот секунду-другую поразмыслил: нечего и говорить, ему очень хотелось бы немедленно приступить к делу: выгрузить на сухое место аппаратуру и начать сборку. Но он слишком хорошо понимал - понимал, наверное, лучше остальных, издерганных, напуганных, перевозбужденных, - насколько им всем сейчас необходим отдых. Как бы их ни поджимало время и как ни велико было общее желание приступить наконец к завершающему этапу этой безумной авантюр-е ной гонки, но такое серьезное дело лучше начинать на свежую голову и при свете дня. Поэтому ронин сказал:

- Подождем до утра. Профессор, сколько времени, по-вашему, потребуется на сборку? - В таких условиях?.. - Было очевидно, что для сборки своего гениального аппарата яйцеголовый мечтал совсем об иных условиях. И все же он бодрился изовсех сил. - Не менее суток, я думаю... Впрочем, если и господин Грабер что-то смыслит в электронике...

- О, еще как смыслит! Кстати, партнер, - ронин умышленно продолжал называть Грабера партнером, чтобы он поменьше трясся за свою никчемную шкуру, - покажите-ка доку ваш нейростимулятор! Ошарашьте нас последней моделью!

В кабине повисла тишина - все в ожидании глядели на Грабера. Грабер, бегая глазками, плотно обнимался с кейсом. Всем - и Граберу в том числе - было ясно, что никуда ему теперь не деться, придется отдавать кейс.

- Вы не имеете права! Это моя собственность!.. - Грабер сделал быстрое движение рукой, и дверь с его стороны скользнула вверх. Он выскочил из машины и побежал куда-то в свете фар, шлепая по лужам. Страх перед неминуемой расправой подвигнул Грабера на довольно смелый шаг: он отделился от команды, вышел без оружия в чужом, враждебном ему месте, где, вполне возможно, мог прятаться кто-то из диких .местных обитателей.

Рунге схватил ронина за рукав:

- Сделайте что-нибудь!.. Нельзя отпускать его вот так, одного, с прибором!

- Куда это он собрался?.. - встревожилась и Жен. Она-то наверняка больше волновалась за жизнь Грабера, чем за прибор, хотя, с точки зрения ронина, лис не заслужил от нее подобного участия.

- Ничего, далеко не уйдет, - утешил их ронин. Гоняться сейчас за Грабером означало только обострять дурацкую ситуацию. Все равно он никуда с крыши не денется.

Грабер дошел до прозрачной площадки в центре, потоптался там у края, видимо, приняв ее за провал, постоял в явной задумчивости (сигануть - не сигануть?) и уселся на. один иэ диванов спиной к машине. Над спинкой осталась торчать только сизая верхушка бритой головы.

Ронин отключил фары - снаружи воцарилась непроницаемая тьма, в которой у Грабера вряд ли явится охота бродить, к тому же с риском свалиться вниз.

- Пускай до утра посидит, наберется ума, - сказал ронин. - Нам, кстати, тоже не мешало бы отдохнуть.

- Мартинус, вам надо принять лекарство, - напомнила Жен. Предупреждая его порыв подняться, она добавила: - Оставайтесь здесь, я принесу. - И скрылась в заднюю дверь.

Ронин откинулся на спинку и сделал глубокий вдох, только теперь в полной мере ощутив напряжение, давно уже гнездящееся в каждой нервной клеточке. Черепную коробку тут же осадила толпа мыслей, уже начав привычно выстраиваться в очередь. Он отогнал их, оставив только самые насущные.

- Профессор, у меня к вам пара вопросов. Рунге с готовностью обернулся, кивнул:

- Да-да, прошу вас.

- В вашем перечне комплектующих указаны четыре энергетические батареи. Но аппарат, как я понимаю, предполагалось использовать от стационарных источников. Эти батареи действительно должны обеспечивать его работу? И если да, то на сколько они рассчитаны?..

- Видите ли, Билл...

- Прошу прощения, док. Меня зовут Дик, - вежливо перебил ронин.

- О, простите! - Профессор мимолетно улыбнулся. - Вы ведь были тогда законспирированы, не так ли?.. - Ронин мысленно выругался - с этой, мать ее, конспирацией, скоро придется откликаться на все подряд, - сохраняя на лице выражение искренней заинтересованности. - Так вот, Дик, - с расстановкой продолжил хрыч. - Я понимаю ваше беспокойство. Но оно напрасно. Не знаю, представляете ли вы, какое количество энергии необходимо для подобного рода операции. Думаю, что нет. Так вот - ни один стационарный источник питания, говоря проще - ни одна розетка не в состоянии дать и десятой ее доли. Действие этих батарей основано на замедлении электронов в... Впрочем, вам будет достаточно узнать, что это самый мощный энергетический источник из всех, доныне созданных. Одна такая батарея в состоянии питать энергией крупный мегаполис в течение суток. Четырех батарей нам хватит, чтобы обессмертить около полутора сотен человек.

- Всего-то?..

- Да, представьте себе. Потом придется доставать новые.

Ронин подумал, что этого им хватит с лихвой. На первое время. С некоторым облегчением он перешел ко второму, не менее важному вопросу:

- А чем вы потом докажете, что человек стал бессмертным? Разговорам типа "Вчера я начал жить вечно, пока все идет хорошо", никто не поверит. Это в пользу бедных. Нужны весомые аргументы, док.

- Ну-у... Визуально это подтвердит эффект ускоренной регенерации тканей - раны повышенной тяжести, увечья будут заживать в считанные секунды, после чего организм начнет опять нормально функционировать.

Такого рода доказательства устроили бы ронина, однако требовались уточнения. Проблема волновала его давно, лишь теперь предоставился случай уяснить наконец для себя все детали.

- Но человека можно умертвить разными способами, - заметил он, неторопливо закуривая. И, выпустив струю дыма в лобовое стекло, стал перечислять: - Разрезать его на куски, вырвать сердце, выжечь мозги нейродеструктором, в конце концов, расщепить на атомы...

- Ради бога! Избегайте, пожалуйста, ненужных подробностей. - Хрыч сморщился, тряся фальшивыми кудрями. Ронин дернул уголком рта, но не произнес, а только подумал: "Вот еще слабонервный нашелся! А для какой цели он приволок в трейлер чуть ли не весь арсенал, конфискованный "Боливией" перед посадкой?" Наконец Рунге поднял глаза и произнес: - Впрочем, вы правы. В таких случаях главное - это чтобы от индивидуума сохранилась определенная масса биоматериала - не менее шестидесяти процентов от обычной массы тела. Этот биоматериал должен быть заложен в "Инфинитайзер", после чего объект полностью восстанавливается, сохраняя в памяти все события, предшествующие его, так сказать, кончине.

- Выходит, что "Инфинитайзером" можно еще и оживлять людей?

Рунге пожал плечами:

- Только тех, которые уже прошли предварительную процедуру обессмерчивания. Наше вмешательство в концевые цепочки ДНК, где заложено число воспроизводства клетки, делает его практически бесконечным. Фактически клеточный, материал не умирает.

- Док, но я же в некотором роде математик. Аналитик, я хочу сказать. Так вот... Я знаю, что постоянное воспроизводство программы ведет к накоплению ошибок. Не случится ли такого с вашим бессмертием?

- Вы умный человек... Дик. Очень правильный вопрос, и для человека несведущего весьма нехарактерный. В центре всех интересовало только бессмертие с точки зрения протяженности по времени. Так вот мои исследования подтвердили древнюю гипотезу, что человек, бессмертный благодаря только бездумному делению клеток, рано или поздно либо погибнет от онкологических заболеваний, либо превратится в монстра-перерожденца. То есть перестанет быть человеком. "Инфинитайзер" действует тоньше. Мой прибор избегает неконтролируемой пролиферации клеток. Хотя полностью избежать накопления ошибок в ДНК невозможно, так что желательно, периодически производить повторную операцию. Митоз клеток имеет морфологически и физиологически отличимые стадии. Сохранение полного набора хромосом...

Ронин поднял ладонь, по возможности мягко прерывая речь профессора, явно оседлавшего любимого конька:

- Спасибо, док. Это все, что я хотел узнать. - Он удовлетворенно расслабился - наконец-то удалось выяснить то, что давно не давало ему покоя - отчасти из любопытства, но еще и потому, что это были те самые первоначально заданные условия, которых он не в состоянии был изменить и от которых ему предстояло отталкиваться. Все остальное пока - вопросы тактики, уже напрямую зависящие от правильности его собственных действий. Главное, он теперь знает - бессмертие не абсолютно, но достаточно надежно. Осталось проверить это на практике.

Хотелось заснуть, что требовало немалого волевого усилия из-за нервного перенапряжения. Да еще хрыч под боком ерзал и как-то многозначительно покашливал уже несколько раз.

- Что, док, не спится? Завтрашний день не дает покоя?

- В общем-то, да. Но я, собственно... - Хрыч вздохнул, отводя глаза. - Вы не находите, что наша очаровательная докторша задерживается? Я, видите ли, жду лекарство. - Ронин подумал, что ничто вроде бы не мешает старому хрычу самому окликнуть Жен, в конце концов заглянуть к ней и осведомиться, в чем дело. Словно отвечая на его мысли, Рунге смущенно развел руками: - Мне ведено ждать. Может быть, молодой человек, вы к ней заглянете?..

"Что старый, что малый", - подумал ронин и, пожав плечами, позвал Жен. Ответа не последовало. Тогда он, обернувшись, постучал в дверь и снова позвал. Вновь не дождавшись ответа, ронин поднялся и пошел в задний отсек.

* * *