Чтение 7–й страницы книги ~Азартные игры высшего порядка~

- Ну, беллетрист, решайся! - подзадорил Ларри, пришедший в отличное настроение, хотя радоваться было пока рано: "прямлаз" хоть и нашелся в полном соответствии с его предсказанием, но еще неизвестно было, куда он приведет.

Над болотом вновь возник звук; родился из ничего, как тихий плач, резко надвинулся, оглушив низким ревом, а потом так же резко сошел на нет.

- Здоровое что-то, - тихо сказал в наступившей тишине Лобстер.

Чарли поежилась, обхватив себя за плечи: в памяти возник грандиозный осьминог. "Могут ли грандиозные осьминоги жить в болотах?.." Конечно, у команды имелось достаточно оружия, чтобы расправиться с кем угодно, в том числе, если придется, и с осьминогом. Неприятным было повисшее в воздухе ощущение опасности - неизвестно какой и неизвестно откуда.

-Кажется, нам пора, - Ларри многозначительно поглядел на Криса.

Но взгляд последнего был устремлен к горизонту, рука сама собой стягивала с плеча сумку, а губы шевелились, повторяя:

- Не может быть...

Там, куда глядел Крис, на желтовато-сером фоне болот двигалось что-то черное: оставаясь почти на одном месте, оно в то же время равномерно подскакивало и при этом с каждым мгновением росло. То есть скорее всего приближалось. А еще вернее - шло по следу. Ни у кого не возникло сомнений, по чьему.

- Здоровое... - повторил Лобстер с дрожью в голосе, обеспокоившей его самого; давно уже он не испытывал робости перед неведомыми тварями, будь они величиною хоть с дом, хоть с целый квартал. "Напустило, окаянное, заранее ужаса своими завываниями", - подумал Лобстер, оглядываясь, и понял, что не одного его напугало сие явление: все члены бесстрашной команды торопливо двинулись по направлению к табличке - вслед за Крисом, достающим на ходу из сумки ящик с Ключом. Достал и, почти не глядя, отшвырнул его в сторону, именно отшвырнул, как отшвыривают что-то ненужное или, наоборот, самое дорогое, словно рубят наотмашь - резко, не глядя и не думая, не позволяя зародиться сомнению, отрезая себе пути назад.

Остальные, проводив взглядами ящик, поспешили за ним. Даже Ник оглянулся посмотреть, что там такое шлепнулось в тину: судя по звуку, это могла быть какая-нибудь царевна-жаба. Потом дернул Чарли за руку:

- Чар, что он выкинул?

- Ключ, - уронила Чарли.

- От своей избушки?.. - удивился Ник. Темное пятно надвигалось, обретая постепенно очертания зверя - с желтыми, человечьей формы глазами и кроваво-красной зубастой пастью. Глаза и пасть светились на угольно-черном фоне, о породе животного можно было пока сказать только, что оно четвероногое. Несмотря на крупные размеры, зверь не проваливался в болото, а словно летел над ним, едва касаясь поверхности подушечками лап. И все более слышным становилось тяжкое хриплое дыхание, словно животное дышало в микрофончик.

- Собака Баскервилей, - процедил Крис, прибавляя шагу.

- Признавайтесь, кто из вас Баскервиль? - блеснул познаниями Ларри, едва за ним поспевая.

- Лобстер! - крикнула, бледнея, Чарли. Нет, она не подозревала Лобстера в том, что он тайный Баскервиль. Просто позвала его и велела: - Говори "прямлаз"! Прямо сейчас!

Лобстер послушался. "Труба", ко всеобщему облегчению, явилась: прямая, изумрудная, покоящаяся днищем на грязи - словно спокон века здесь лежала. Все ринулись к ней, вот только мальчишка оступился и упал в топь - прямиком в ту самую, что поглотила только что ящик с Ключом. Чарли с Лобстером схватились было вместе его вытягивать. Чарли на мгновение обернулась и выпрямилась, отпуская руку мальчика: ей пришлось задрать голову, чтобы взглянуть на морду зверя - пожалуй, это и впрямь была собака. И останавливаться эта собака явно не собиралась: хотела, наверное, слямзить добычу одним махом, прямо "на скаку".

Чарли, стоявшая первой на пути зверя, резко повела левой рукой. Хлитс с шелестом рассек прохладный воздух всего в нескольких сантиметрах от оскаленной пасти - не промахнулся, просто очертил перед зверем незримую предупредительную черту. И тот, похоже, понял - отвернул морду, хотя остановиться уже не смог, пересек незримую границу лапами, тут же получил по ним удар и еще один - поперек груди. Чарли немного воспряла духом, хотя хлестала пока еще не со злостью, а с брезгливым ужасом - так отгоняют тряпкой агрессивную рогатую скотину. Зверь упал на бок, но почти сразу вскочил - не проваливаясь, словно был резиновым; лапы и грудь его, к удивлению Чарли, были целы, хотя и кровоточили. Тогда она принялась хлестать - беспрерывно, чтобы не дать ему опомниться и прыгнуть, с каждым взмахом все более свирепея: морда, шея, грудь, морда, шея, грудь, морда, морда, морда...

Когда ее дернули сзади за рубашку, громадный пес уже упал и катался по трясине, как огромная черная цистерна, корчась и прикрываясь по-человечьи лапами. Все это зверь делал молча.

Дергал Чарли Лобстер - одной рукой, а другой прикрывал себе рот, чтобы не истребить нечаянно свой "прямлаз". Остальные, в том числе и грязный по самые подмышки Ник, уже стояли у входа. Ник взмахнул победно руками, над болотами разнесся его тонкий, срывающийся крик:

- Подохни, дурак!

Чарли, уже оттаскиваемая Лобстером, хлестнула еще раз, и зверь наконец взвыл - отчаянно, жутко И на таких убойных децибелах, что можно было только удивляться, как это Чарли вместе с Лобстером не отбросило силой звука к самой "трубе" и не понесло по ней кувырком заодно с остальной компанией. Возможно, вой и подталкивал их в спины, да уж наверняка подталкивал и продолжал преследовать их в "тоннеле".

"Труба" оказалась куда длиннее, чем в прошлый раз, еще бы - ведь тогда они преодолевали ее в машине. Прибитая зверюга могла в любую минуту кинуться за ними вдогонку в иные, неизведанные пока еще края; этой твари точно не место было в неизведанных краях, где и своих монстров наверняка имелась чертова уйма на душу населения.

Сиреневая мгла приближалась; вот уже нырнул в нее Крис, прыгнул с разгона мальчишка, доковылял, задыхаясь, и приостановился у края Лобстер - вроде бы передохнуть, на самом же деле чтобы пропустить вперед оставшихся: боялся Аарон, что без него "тоннель" сразу исчезнет и непонятно, куда тогда денутся те, кто останется в нем, не успев добежать. Чарли, задержавшись рядом с Лобстером, впервые оглянулась - не гонится?.. Позади был только Ларри, замыкающий отряд, за его спиной - пустая "труба", залитая изумрудным светом.

- Заманить бы его сюда да схлопнуть! - сказал Лобстер, окидывая "тоннель" задумчивым взглядом.

Ларри покосился назад:

- Специально ждать не будем. - И подтолкнул их в спины: - Пошли!

Шагнув в дымку, Чарли сразу ощутила новые запахи: земли, увядания и ночи. Прохладный ветерок погладил щеку. Облака расползлись, лунный свет пролился на покосившиеся кресты и потрескавшиеся надгробные плиты, разбросанные кругом, куда ни глянь. Ларри произнес, невольно понижая голос почти до шепота:

- Попали...

- Вроде кладбище... - Крис с сомнением смотрел на остальных - не мерещится ли, мол, одному мне сия печальная картина?..

- А в нем упокойники, - кивнул Лобстер, в то же время запуская руку в свою суму. - Это небось похлопотнее твоих болот будет.

- Щас мертвецы полезут! - обрадовался Ник, предвкушающе копаясь в карманах. Одна Чарли промолчала, только нервно сжала кулаки.

Они немного постояли в тишине; усопшие что-то не торопились покидать уютные могилы. Возможно, выжидали, пока живые расслабятся, чтобы сразить их внезапным появлением. А может быть, наоборот: внезапное появление пятерых живых ночью на заброшенном кладбище испугало здешних старожилов.

Компания тронулась в произвольном направлении меж крестов, надеясь рано или поздно выбраться - все равно куда, лишь бы подальше от мест упокоения. Через несколько шагов Лобстер, оступившись, чуть не провалился в яму, оказавшуюся могильным провалом. Почти тут же глазастый Ник объявил разочарованно, указывая на плиту:

- А мертвецов-то дома нету!

Плита действительно была до половины сдвинута. Они стали внимательнее смотреть под ноги, а также по сторонам и очень скоро убедились, что кладбище пустует в полном смысле этого слова, поскольку заброшено не только людьми, но и своими коренными обитателями - покойниками. Обходя памятники, кресты и разрытые могилы, компания держала путь на замаячившую уже впереди кладбищенскую ограду. Достигнув наконец загородки и без труда ее преодолев, они оказались в редколесье, через которое им пришлось пробираться в надежде выйти на дорогу. Сквозь верхушки деревьев глазела полная луна, и казалось вполне реальным, что именно в этом лесу бродят мертвецы, сбежавшие с кладбища. Ларри, как и Крис, не расставался со слегой, хоть в лесу она была только помехой: ощущение под рукой чего-то, похожего на кол, значительно прибавляло бодрости духа.

На дорогу они так и не вышли, зато наткнулись на забор - высокий, но совершенно не отвечающий основному предназначению - огораживать вверенную ему территорию от посторонних. Через данный забор любая посторонняя личность могла запросто перебраться, цепляясь за разные загогулины, они же украшения, покрывавшие его снизу доверху. Сама собой отпадала необходимость решать, в какую сторону идти вдоль забора в поисках ворот.

За забором продолжался лес, однако вскоре измученной команде удалось обнаружить в лесу долгожданное обиталище человека, то есть дом, трехэтажный, сложной архитектуры, весь в замысловатых перильчиках и балкончиках, погруженный во мрак, что было не так уж удивительно для ночного времени. О том, что дом может быть уже захвачен мертвецами, сбежавшими с кладбища и запросто перелезшими через удобный забор, никому думать не хотелось.

В окна не полезли: они не мертвецы, для них существуют двери. В поисках дверей двинулись вдоль стены, и, когда завернули за угол, стало окончательно ясно, что дом не пустует: в одном из нижних окон горел свет - мягкий, успокаивающий, слегка приглушенный кружевными занавесями. Ларри, подкравшись, первым заглянул в окошко: прежде чем наведываться в гости, нелишне узнать, к кому идешь, и разведать кстати, какие сюрпризы поджидают тебя со стороны не подозревающих пока еще о тебе хозяев.

Небольшая комната была освещена светом свечей, за столом в большом старинном кресле расположился сухой седенький старичок благообразного вида и в очках. Он что-то писал; что удивительно - на обыкновенном листе бумаги, ручкой. То и дело старичок отрывался от писанины, задумчиво откидывался в кресле и подносил к губам длинный бокал, налитый густым темно-красным вином. Глотнув, старичок вновь брался за ручку.

Все подошли и стали глядеть в комнату: даже мальчишка, взобравшись на какую-то архитектурную загогулину, сунул нос в окошко.

- Подозрительный какой-то дед, - высказался Ларри.

- Кто теперь не подозрительный... - вступился Крис за безобидного с виду старика.

- Образованный, - вздохнул Лобстер.

- Еще один писатель, - усмехнулся Ларри и направился дальше вдоль дома, бормоча под нос: - И где же в этом шедевре архитектуры находится дверь?..

Парадные двери обнаружились за следующим углом и оказались открытыми: замок и вся электроника были вырваны с корнем - сбоку темнела дырка с торчащими проводами.

Ларри первым переступил порог, прошел через темную прихожую, миновал гостиную, слегка подсвеченную из окон голубоватым лунным светом, затем полукруглую комнату с дверями, коридор. Здесь было бы темно, хоть глаз коли, если бы из-под двери слева не пробивался слабый свет. Ларри подошел к ней, бросил через плечо попутчикам, следовавшим позади:

- Стучаться будем?

Совершенно неожиданно из-за двери донесся старческий голос:

- Убирайтесь!

После чего Ларри решительно вошел, а вслед за ним не менее решительно ввалилась остальная компания.

Старичок разглядывал незваных гостей с некоторым раздражением. Его стол располагался налево от двери, в стене напротив был выложен маленький камин, в комнате с закрытыми окнами было душно, пахло свечным чадом. Перед камином стояло два маленьких кресла, ближе к двери помещался миниатюрный диванчик, пол в комнате покрывал длинноворсовый ковер, нуждающийся в генеральной чистке.

- Вы хозяин этого дома? - с места в карьер спросил Ларри тоном налогового инспектора, приступающего к профессиональным обязанностям.

Старичок высокомерно задрал подбородок:

- С кем имею?

- А ты-то сам, собственно, кто такой? - уже совершенно по-хамски спросил Ларри и, развернув от камина кресло, по-хозяйски в него уселся. Мальчишка тут же плюхнулся на диван и забарахтался в подушках; рядом с ним опустилась Чарли и моментально "потонула в пуху". Крис присел сбоку на валик, а старина Лобстер занял второе кресло у камина, стянул с ног еще мокрые после болота ботинки и установил их на решеточку у негорящего камина: мы, мол, тоже культурные.

Старичку было ясно дано понять, кто теперь контролирует ситуацию. Он медленно поднялся и, уперевшись кулаками в стол, заговорил фальцетом, чеканя слова: во-первых, он хозяин этого дома - профессор истории и обществоведения Всемирного Университета Педагогики Леонард Кукол. А во-вторых, он вампир - да-да, самый настоящий вампир, и если гости не покинут его дом сию же секунду, то он сумеет им это доказать.

Пока старик распинался, Ларри поднял слегу, брошенную им перед тем на ковер рядом с креслом, осмотрел ее, уделяя особое внимание грубо заточенным концам, и, удовлетворенный, демонстративно положил ее перед собой на подлокотники.

- Это у вас не осина, - презрительно бросил старичок, покосившись на слегу.

Ларри озадаченно почесал в голове:

- Может, проверим?..

Профессор, поджав губы, опустился с достоинством в свое кресло.

- Да ты не с кладбища ли соседнего будешь? - блеснул догадкой Лобстер, под влиянием угроз доставший из сумки бутылку и под впечатлением от услышанного разок уже к ней приложившийся: бороться с нечистью ему приходилось не раз, но чтобы вот так по-светски вести беседу...

- Если бы вы видели живых мертвецов, то не задавали бы глупых вопросов! - Старичок, хоть и старался держаться надменно, заметно нервничал.

- Я, мил человек, и не такое видел, - вздохнув, с достоинством ответил Лобстер. - Да кто ж тебя знает, может, ты свеженький?

- Вы не волнуйтесь, - заговорил Крис с ноткой сочувствия в голосе. - Вы, насколько я понимаю, оказались в беде и началось все это не слишком давно...

Что-то человеческое промелькнуло во взгляде профессора. Он кивнул.

- Дело в том, - продолжал Крис доверительным тоном, - что мы все оказались в нелегком положении. Мы будем признательны, если вы расскажете нам свою историю. Поскольку вы ученый, ваш взгляд на события может оказаться наиболее ценным и приблизить всех нас к разгадке истины.

- Если б только это было возможно! - вскричал профессор воодушевленно, похоже, что Крис выбрал к нему наиболее правильный подход: поистине, доброе слово и вампиру приятно.

Итак, глотнув красной жидкости из бокала ("Кровь, - догадались все, и еще хором подумали: - Интересно, чья?.."), профессор стал рассказывать. Он начал с самого начала, а именно с того, что около двух месяцев назад Землю потрясла серия грандиозных тектонических сдвигов, подобных, видимо, тем, что погубили когда-то динозавров. Однако на сей раз причиной катаклизмов был не метеорит, а некая энергетическая субстанция неизвестной пока еще человечеству природы. Изменив непостижимым образом геологию Земли, эта таинственная космическая сверхсила умудрилась не только сохранить на "планете" жизнь, но и поддерживать ее в стабильном состоянии, так что шапки полюсов не тают, континенты не гибнут в огне и не погружаются под воду и общие погодные условия, как это ни удивительно при столь глобальных геологических бедствиях, остаются прежними. На фоне перемен космического масштаба произошел ряд более мелких, но в каком-то смысле и более глубоких воздействий на биосферу Земли, самым важным из которых лично он, профессор Кукол, считает включение некоей программы, заложенной в геном человека, - программы, превращающей его в вампира. Причем, как это ни абсурдно, но, опираясь на факты, можно уже утверждать, что самопроизвольно программа включилась исключительно в мозговых структурах, на момент вторжения фактически не действующих и подвергшихся разложению и даже тлению, то есть в бренных человеческих останках. Живой мозг принимается за раскручивание программы "Вампир" только под воздействием вируса, получаемого при укушении носителя этого мозга, то есть живого человека мертвым или уже укушенным. Таким образом, очагами всеобщей повальной эпидемии стали кладбища, а вернее, усопшие родственники, не подвергнутые своевременно кремации и явившиеся с этих кладбищ обратно домой. Нет-нет, самого профессора заразили не его покойные родственники, поскольку все они были похоронены за городом, вблизи семейной усадьбы, и до профессора добрались с некоторым опозданием. Его покусали собственные студенты-вирусоносители на процедуре переэкзаменовки, назначенной в вечерние часы, причем укушен он был, в отличие от большинства заразившихся, неодноразово, а как минимум в двенадцати местах, отчего вирус подействовал на него особенно быстро и бурно: едва успев дойти до деканата и подать двенадцать заявок на отчисление, он внезапно потерял голову и, стыдно вспомнить, укусил проректора, замдекана и к ним еще двух лаборанток, после чего, немного придя в рассудок, вернулся к себе в аудиторию и самолично злорадно перекусал оставшихся нерадивых студентов, запуская их по одному и потом выбрасывая пинком через заднюю дверь: такого прилива сил и подъема настроения профессор не ощущал в себе уже лет сорок. Он и теперь, несмотря на свой немощный облик, весь полон энергией, однако тот день - то есть вечер - вспоминается ему с особым удовольствием.

Итак, возвращаясь к теме: остановить эпидемию оказалось невозможно, поскольку она имела совершенно лавинообразный характер, и те, кто мог бы заняться спасением человечества, не успев еще толком ничего понять, уже оказывались укушенными. Всеобщее поголовное кусание заняло всего несколько дней, вернее, несколько ночей, пока зараженными не оказались, предположительно, все носители разума, населяющие "планету", за исключением, быть может, нескольких особей или групп (тут профессор сделал маленькую паузу, окинув острым взглядом слушателей), отделенных от общества волею судьбы или обстоятельств. Однако обращение этих единиц на общую стезю - дело времени. Очень скоро обнаружилось, что огромный участок земной площади странным образом изолирован от остальной Земли, поэтому профессор говорит про обстоятельства на всей "планете" лишь предположительно.

Что же касается общества, проживающего на данном участке, то, поскольку абсолютно все его члены стали вампирами, возникшие поначалу смуты и беспорядки постепенно сошли на нет, и жизнь, что любопытно, вошла почти в обычную колею, претерпев лишь ряд необходимых изменений: из дневной она полностью превратилась в ночную, а в магазинах наряду с винами и напитками стала в огромных количествах продаваться суррогатная кровь, в производство которой включились все без исключения пищевые комбинаты, запустив широчайшую рекламную кампанию: сладкая, соленая, газированная, слабо - и сильноалкогольная, с мятным, клубничным, миндальным и банановым ароматами, с адреналином и без, с антителами и без, красная, черная, зеленая и голубая, грошовая и безумно дорогая - на любой, самый бедный и самый взыскательный вкус. Профессор в своем институте получил строгий выговор с занесением и потребовал общего собрания преподавательского состава, на котором и доказал блистательно, продемонстрировав все двенадцать укусов на своем теле и медицинскую справку к ним, что его действия явились лишь следствием переизбытка вируса в крови. Напротив, действия кусавших его студентов были сознательным актом мести за его, профессора, всем известные строгость и неподкупность. И профессор вновь потребовал отчисления из высокогуманного института этой дюжины кровососущих негодяев. Поначалу его поддержали, не возражал даже укушенный им лично замдекана, но потом подключились влиятельные родители, в ход были пущены, в чем профессор не сомневается, тайные интриги и подкупы, в результате чего кровавая шайка осталась учиться дальше под личную ответственность проректора, а он, профессор Кукол, доказал еще раз всем свою принципиальность, оставив родной институт, ставший гнусным вампирским гнездом, и удалившись к себе в имение, где занялся в одиночестве важнейшим сейчас для человечества делом - засел за научный труд, исследующий причины последней глобальной катастрофы и экстраполяции ее возможных последствий на ближайшее тысячелетие. Хотя труд его пока еще в самом начале, но кое-какие сенсационные выводы очевидны уже теперь, как-то: сила или энергия, завладевшая "планетой", разумна, все учиненные ею на Земле преобразования имеют под собой какую-то цель, поскольку энергетические затраты на перестройку "планеты" и ежесекундное поддержание ее в стабильности не поддаются человеческому осознанию.

Профессор с достоинством поклонился, давая понять, что закончил. Было очевидно, что он стосковался по кафедре и теперь, толкнув невеждам сенсационную речь, страдает без заслуженных аплодисментов со стороны завистливых коллег. Атмосфера душной институтской аудитории зависла в воздухе. Крис, прежде чем заговорить, прокашлялся, подобно ученому мужу, собравшемуся открыть научную полемику.

- После всех этих событий вам не приходилось находить здесь, в доме, или еще где-нибудь странных вещей непонятного назначения?..

Кукол рассеянно пожал плечами:

- Я мог бы сделать вам целый доклад о вещах: одни из них стали мне теперь непривычны, другие враждебны, некоторые обнажили свою суть. Я сам превратился в странную вещь непонятного назначения! Я не всегда в состоянии понимать и контролировать сам себя. Поглядите, в каких условиях я работаю! - Он махнул рукой на канделябры - пламя свечей заколыхалось. - По-вашему, это духота, смрад, копоть? А я наслаждаюсь! Или вот, взгляните на это! Чем вам не странная вещь? - Он схватил со стола перьевую ручку, продемонстрировал слушателям и кинул ее обратно. - Я стащил ее из-под стекла в историческом музее в самый разгар смуты. Да, стащил - ручку и еще многое другое и, стыдно признаться, получил от этого колоссальное удовольствие!

Крис деликатно кашлянул:

- А эти ваши родственники, с кладбища... Они что, тоже здесь квартируются?..

Старичок, пригубив крови, отвечал с горечью, что усопших родственников он отправил жить в город, на свою собственную квартиру. На днях и переехали.

- Эк нам повезло, - вздохнул с облегчением Лобстер. Не по душе ему было вновь якшаться с мертвецами, да еще с чьими-то родственниками. Не по его профилю - с чудовищами как-то привычней.

- Это не нам, это им повезло, что вовремя унесли ноги, - назидательно сказал Ларри и обернулся к профессору: - А кстати, машина у тебя имеется?

- Поймите нас правильно, - вежливо сказал Крис. - Мы уже сделали кое-какие выводы о происходящем, наметили свой план, и, чтобы действовать успешно, нам необходимо обследовать территорию, может быть, побывать в городе... Если у вас есть летательный аппарат или машина...

- То мы вынуждены будем ее реквизировать, - перебил, ухмыляясь, Ларри. - На нужды человечества - без возврата.

Профессор приподнял бровь:

- Вы собираетесь спасать человечество? Вы? - Он, кажется, хотел засмеяться, но возмущение пересилило. - Да вы отдаете ли себе отчет?..

- Отдаем, отдаем, - заверил Ларри. Дед окончательно распоясался.

- И для этого вы собрались посетить город? - истерически воскликнул он. - А понимаете ли вы, что остались, быть может, последними неинфицированными людьми на этой "планете"?

- Вот именно, - сказал Крис.

- Ну уж это ты хватил... - проворчал Лобстер, любовно поглаживая свою бутылку.

- А как вы догадались, что мы нормальные? - подала голос Чарли из глубины дивана.

- Догадался?! - вскричал профессор, блеснув великолепными белыми клыками. - Да я почуял вас, когда вы еще только лезли через мой забор! - Он поймал ее удивленный взгляд в сторону окна. - Да-да, несмотря на стены, двери и закрытые окна! Живая, свежая, горячая человеческая кровь, насыщенная адреналином! А не эта химическая подделка, от которой ноет желудок, троится в глазах, а наилучшие для работы предутренние часы омрачены тяжелым похмельем! - С этими словами старичок схватил бокал и, расплескивая суррогатную кровь, швырнул его в сердцах через всю комнату. Бокал просвистел между Ларри и Лобстером, влетел в камин и разбился там о заднюю стенку. - Так вы намылились в город?! - продолжал орать старичок, уже вовсю сверкая клыками. - Да вас там разорвут на клочки, растащат на молекулы, на кровяные тельца! Прошли времена банальных укусов в подворотне, когда живые шлялись еще повсюду толпами! Весь город сбежится, чтобы урвать себе хоть капельку крови на острие клыка!

- Ладно, ладно, потише, - осадил его Ларри, взявшийся во время этой зажигательной речи двумя руками за слегу. И покосился на диван. - Здесь дети.

Ник подпрыгнул, вскочив ногами на подушку, очевидно, чтобы казаться выше.

- А мы из вас винегрет сделаем!!! - Он запрыгал, придерживаясь за Чарли. - Мы вам так врежем!!! Только молекулы с клыками во все стороны полетят!!!

Вампир поглядел с тоской на мальчика, перевел взгляд на слегу Криса и потянулся к бутылке.

- Кстати, что за город-то? - поинтересовался Ларри.

- Какой город?.. - Кукол отпил прямо из бутылки, глянул на резвящегося Ника и еще раз отпил. - А... Дербянск, конечно.

В наступившей тишине раздался отчетливый клац - это Лобстер, собравшийся было, по примеру старичка, приложиться к бутылке, захлопнул челюсть.

- От те на! Россия, что ли?

- Родина... - произнес Крис мученически. - Что творят, подлецы...

- Ничего себе нас кидает... - почесал в затылке Ларри.

- Могло быть и хуже, - бодро заметил Лобстер. - Какой-нибудь там... Зимбабве.

- Есть еще Антарктида... - пролепетала Чарли, блеснув познаниями в земной географии.

- Так-так-так, - ехидно проскрипел Кукол. - Значит, вы, как я и предполагал, на Земле недавно. Потому и уцелели. Пока. Авария? Или все-таки обычная посадка? Простите мое любопытство, но ведь космические корабли, насколько мне известно, в последнее время на Землю не возвращаются. Разве что изредка - в виде обломков.

- Это долгая история, - отмахнулся Ларри. - Так все-таки, что у тебя с транспортом? Лучше сам показывай, все равно ведь найдем.

- Транспорт вы получите, - разухмылялся профессор во весь свой великолепный вампирский оскал, совершенно не гармонирующий с окружающим этот оскал морщинистым обликом. - Но скажите сначала, чем же вам наш Дербянск не угодил?

- Почему не угодил? Сойдет и Дербянск, - сказал Ларри. - Винегрет, капуста, девочки, шикарные автомобили...

- Будут, будут тебе девочки, - пробубнил старичок. - Гроздьями на шее повиснут...

- Все. Пошли, - оборвал Ларри его пророческий клекот и велел: - Канделябр захвати, у нас с ночным видением проблемы.

Кукол взял подсвечник, и его первым пропустили к двери. Чарли, выходившая последней, на всякий случай захватила второй канделябр.

Вслед за хозяином компания проделала обратный путь по коридору до полукруглой комнаты с дверями. Тут Кукол остановился и осведомился с гнусной усмешкой:

- Так что вам угодно? Кухня, сортир, ванная? Или желаете сразу реквизировать транспорт?

- Сортир! - объявил Ник. Остальные смущенно переглянулись. Ларри кашлянул:

- Показывай.

Профессор стал тыкать пальцем в двери:

- Кухня, столовая, ванная, сортир, гаражи.

Язычки пламени плясали в такт с его движениями, бросая отблески на клык, словно нарочито обнаженный профессором в кривой усмешке, в том же шаманском ритме колебались на стенах длинные тени, порождая в помещении с современным дизайном слабое дуновение жути - древней и паутинистой, с запахом разрытой земли и со стуком гнилых костей о сырую крышку гроба. Это экзотическое дуновение ощутимо сквозило в мир не иначе как сквозь прокол реальности, нанесенный клыком, торчащим изо рта у профессора.

У Чарли зародилось подозрение, что в доме еще прячется кто-то из родственников, поэтому прежде, чем пустить изнывающего Ника в туалет, она первой туда заглянула, подсветив себе канделябром. Единственное живое существо, оказавшееся в. сортире, тоже держало канделябр и испуганно пялилось на Чарли из круглого зеркала над умывальником. На подзеркальной полочке горела свечка. Обернувшись, Чарли кивнула Нику - давай, мол, теперь можно. Сама же открыла дверь ванной.

Ларри тем временем уже подталкивал профессора острием слеги к "гаражной" двери. Тот нехотя повиновался: он не учел в своем вампирском эгоцентризме, что созданный им зябкий колорит будет иметь последствием не слишком вежливое отношение гостей к хозяину.

Профессор и Ларри исчезли за дверью, Крис пошел вслед за ними. Лобстер, чьи запасы коньяка были уже на исходе, отправился на кухню, выдрав предварительно для себя из канделябра у Чарли одну свечку. На кухне стояли еще свечи, и он их зажег. Кухня, в общем-то, оказалась как кухня: длинное помещение с агрегатами, холодильником, мойкой и с буфетом во всю стену. С грязными тарелками, пустыми бутылками и банками от консервов, стоящими и валяющимися повсюду; чего еще ждать от старичка-профессора, к тому же вампира, отправившего недавно в город кучу восставших из гроба родственников, а с ними, видимо, и всю прислугу. В первую очередь Лобстер обследовал содержимое холодильника. На него пахнуло прохладой - холодильник, как ни странно, работал при общей обесточенности.

Тут как раз на кухню явилась Чарли, и они вместе произвели ревизию холодильника, принесшую Лобстеру одни разочарования: ледяные глубины оказались набиты одними бутылками, и на всех этикетках красовалось в разных вариациях слово "blood" (Blood - кровь (англ.)). В морозилке лежали стопкой брикеты, похожие на мороженое, и продолговатый камень, оказавшийся на поверку промороженным куском сырого мяса. Догадавшись, что это, Чарли бросила красный булыжник назад в иней и поскорее захлопнула дверцу морозилки, даже не взяв мороженого, а затем и дверь самого холодильника: ей не доводилось еще видеть столько крови, пускай и суррогатной, что уж говорить про настоящее мясо, которое к тому же неизвестно еще от кого отрезано.

Потом они "прошлись" по буфету, где обнаружили большой запас консервов и початую бутылку "Андре Наллина", тут же принятую Лобстером в ностальгические объятия. Вместе с бутылкой, свечами и продуктами они перебрались в столовую и как раз расставляли все это на столе - большом и круглом, вероятно, семейном, - как вдруг из покинутой ими кухни донесся сдавленный крик, грохот и звон падающей посуды. Мгновенно вспомнив о мальчишке, Чарли с Лобстером ринулись к двери и чуть не зашибли друг друга, а потом Ника, возникшего как раз в это мгновение на пороге - со свечкой в руке и с победно блестящими глазами. Схватив Ника за плечи, Лобстер его ощупал - нет ли телесных повреждений, в то время как Чарли произвела первым делом осмотр его шеи - триллеров она видела достаточно, чтобы быть в курсе, куда первым делом предпочитают кусать вампиры. Ник вырывался, сразив их очень самодовольной и даже несколько артистической фразой:

- Все уже кончено! Я его запер!

- Запер? Вампира? Где? - не поверила Чарли. Ник одарил ее снисходительным взглядом:

- Таракана! Вот такого! - И он торжественно продемонстрировал им свой указательный палец.

- И где же ты его запер?.. - спросила Чарли, с трудом сдерживая улыбку.

- В буфете! - объявил Ник, переводя сияющий гордостью взгляд с Чарли на Лобстера.

- Вот ты его, значит... как... - проговорил Лобстер, потом вроде бы закашлялся, поднеся ко рту кулак, да так и пошел, слегка согнувшись и кашляя, к столу, вернее, прямиком к своей бутылке.

Чарли не выдержала, рассмеялась:

- Ну ты даешь, Ники!

Из проходной комнаты донесся приглушенный звук: за одной из дверей что-то громыхало, будто там кто-то бежал, бухая сапогами. Дверь, ведущая в гаражи, распахнулась, и оттуда, как привидение из шкафа, вывалился профессор: седые волосы всклокочены, одежда помята, очков нет, лоб украшает пара кровоподтеков. Вслед за профессором на пороге возник Ларри. Вид его был сумрачен и гневен, слега была теперь обломана - не иначе как о профессорский лоб. Тот кинулся в столовую, оттолкнув с дороги Чарли и Ника, там он обогнул стол и замер, упершись в него руками, неподалеку от Лобстера, застывшего, не донеся бутылку до рта.

Чарли бросилась к разъяренному Ларри:

- Что случилось?

- Криса унесло, - Ларри по-вампирски оскалил зубы на профессора. Тот отвечал своей демонической кривой усмешкой, обнажавшей один клык, сопроводив ее пожатием плеч.

- Как это?.. - не поняла Чарли.

- Попутным ветром!

Чарли понимающе кивнула - ну, унесло человека ветром, бывает. Теперь все бывает.

- А куда?..

- Сейчас узнаем!..

Профессор, кинув в панике взгляд по сторонам, рванулся к Лобстеру: должно быть, его осенило взять Лобстера в заложники. Но Лобстер оказался не так-то прост: дал о себе знать ежедневный тренинг на монстрах. Он отпрянул, перехватывая бутылку за горло, и заехал ею профессору в зубы. Бутылочное донышко встретилось с вампирскими клыками, раздался хруст, профессор отлетел к стене, ударился, рухнул на пол и остался там лежать. Лобстер, крякнув, поглядел на бутылку: она осталась цела, вот только коньяка из нее пролилось изрядно, что, похоже, больше всего его и расстроило.

- Как ты его! - восхитился Ник, обегая вприпрыжку стол, чтобы взглянуть на поверженного профессора.

Лобстер вздохнул:

- А ты говоришь - в буфете!..

Ларри, подойдя, повернул безжизненную голову профессора концом слеги. Потом отступил на пару шагов, оглядывая пол. Среди небольшого коньячного разлива белели два выбитых зуба. Ларри присел над ними, цыкнул зубом, поднявшись, констатировал разочарованно:

- Не те.

Лобстер подвинул ему по столу бутылку, проворчал обиженно:

- Ну возьми сам, вышиби ему те...

Ларри взял. Лобстер проводил бутылку ревнивым взглядом. Ник закричал, подпрыгивая:

- Чур мне самый большой клык!

- Клыки надо добывать в боях, - поучительно заметил Ларри, прикладываясь к горлышку. Морщась, потянулся к горе консервов.