Чтение 18–й страницы книги ~Страж могил~

Огерт с интересом следил, как со скрипом проворачиваются огромные зубчатые колеса, как ползут по направляющим балкам толстые - в руку - канаты и цепи.

Ворота открылись, а Огерт все стоял, смотрел на них и вспоминал другие - подобные, но еще более тяжелые, мощные, величественные - ворота.

Ворота кладбищенской стены..

- Выход открыт! - объявили специально для него, и Огерт кивнул:

- Да, я иду.

Пропуская ишака, чуть расступились копейщики. Перед открытыми воротами они чувствовали себя не очень уютно. Они напряженно следили за неподвижными рядами мертвяков, боясь увидеть, как вдруг те, повинуясь воле некромантов, оживут, шевельнутся, стронутся с места и покатятся вверх по крутому склону земляного вала неудержимой волной. А если механизм ворот откажет? Если что-то заклинит?

- Я еще вернусь, - громко пообещал Огерт, пересекая границу города. - Ждите...

Еще полдень не наступил, но солнечный свет понемногу мерк. Крепчал ветер, все прохладней становился пахнущий гнилью воздух. Небо затянулось мутной пеленой, с севера ползли тяжелые сизые тучи, накрывали тенью далекие поля, луга, деревеньки и перелески, медленно продвигались к осажденному городу.

На широкой дороге в нескольких шагах от огромных ворот на высоком обдуваемом ветром валу посреди бескрайнего раздолья замер маленький человек, оседлавший ишака.

За его спиной высились заостренные неохватные бревна частокола, возносились к небу шпили, башни и вышки.

Перед ним темнели оцепеневшие ряды нежити.

А он словно чего-то ждал.

Ветер развевал его длинные волосы, трепал поношенную одежду.

В правой руке человек держал старый тесак - это было единственное его оружие. Левой рукой он поглаживал шею ишака.

Человек хотел, чтобы его заметили...

Осажденный город выпустил своего воина.

Далекие тучи отрыгнули гром, и Огерт посмотрел на небо.

- Гроза идет, - негромко сказал он.

Ему было тревожно. -Каждый раз, когда он готовился использовать дар некроманта, неприятные мысли одолевали его. Он боялся измениться, боялся не справиться со своим проклятием. Не раз ему приходилось испытывать пугающие приступы беспамятства. Случались моменты, когда он понимал, что не контролирует себя - дар подчинял его себе

Мертвецы питались его душой.

Он сам кормил их...

"Когда-нибудь, - много раз говорил себе Огерт, - я стану обычным человеком".

И сам не верил в это.

Дар нельзя утаить. Дар требует применения. Если его не использовать, если его пленить - он все равно вырвется. Рано или поздно.

"Дар не может изменить человека. Всегда человек меняет себя сам..."

Понимал ли Страж, о чем говорил? Разве можно изменить себя?

Можно лишь бороться с собой...

- Пойдем, Бал, - сказал Огерт и направил послушного ишака вниз по дороге.

Мертвяки не тронули его, когда он вклинился в их ряды.

Они хрипели, стонали, чуя рядом живую кровь, их страшные лица жутко кривились, их черные руки тянулись к нему и к его ишаку, но Огерт сдерживал мертвяков быстрыми осторожными касаниями, короткими взглядами, негромкими властными словами. Он скармливал им крохотные частички своей сущности, своей души.

Он роднился с ними...

Огерт был уверен, что хозяева мертвяков уже знают о его присутствии. Он тоже чувствовал их - в каждом ходячем трупе он ощущал нечто, похожее на плотный скользкий клубок холодных упругих волокон, - Узел Власти, связывающий некроманта и его мертвого раба.

Огерт ждал, когда к нему обратятся. В том, что это случится, он не сомневался, ведь он был такой же, как они; он был одним из них.

И Огерт не ошибся.

- Кто ты? - прохрипел один из мертвяков, медленно поворачиваясь.

Огерт глянул в его мутные глаза и тут же отвел взгляд.

Не смотреть, не разговаривать и не касаться...

Некроманты могли нарушать эти правила, но Огерт хотел быть обычным человеком.

- А кто вы? - спросил он. - И что вам здесь надо?

- Мы мстители, - ответил мертвяк.

- А я - защитник этого города.

- Ты? - Голос мертвяка был лишен эмоций, но Огерт понял, что некромант, разговаривающий через своего мертвого раба, удивлен. - Ты не на нашей стороне?

Мертвяки вокруг зашевелились. Сотни голов повернулись к Огерту, сотни глухих бесцветных голосов произнесли единственное слово:

- Предатель!

Огерт вскинул руку с тесаком:

- Я хочу, чтобы вы убрались отсюда! Мертвяки засмеялись - их смех был похож на кашель.

- Ты умрешь! - десятком хриплых голосов объявил некромант. - Умрешь и присоединишься к нам!

- Не думаю, - сказал Огерт и полоснул лезвием тесака себя по предплечью. Он взмахнул руками, сея вокруг кровавые брызги. Почувствовал, как обжигающий холод вскипает в животе. - Убирайтесь! - Перед глазами полыхнул огонь, на миг затопил весь мир искристым сиянием. - Прочь!

Мертвяки, готовые растерзать Огерта, вдруг ощутили вкус горячей крови, почуяли ее дурманящий запах.

А Огерт больше не сдерживал свой дар; всю свою мощь обрушил он на оглушенных мертвяков.

Лопнули упругие волокна, рассыпались скользкие узлы чужой силы.

Несколько вооруженных мечами мертвецов обрели нового повелителя. И встали на его защиту.

- Жрите! - Огерт размахивал руками, разбрасывая капли крови, в каждой из которых была частица его души.

Еще несколько мертвяков подчинились его власти. Он увидел себя их глазами и ощутил их голод. Сознание его расширилось; он стал многоруким, многоглавым, у него было много тел и один общий разум.

- Кто ты? - рыча, пытались пробиться к нему чужие мертвяки.

- Я Огерт! - рвался ответ из десятка глоток. Зазвенели, сшибаясь, клинки. Загудели щиты от мощных ударов.

Выполняя чужую волю, схлестнулись в бою мертвые воины, не знающие ни страха, ни боли, ни усталости. Копья застревали в их телах, клинки вспарывали плоть - а они продолжали биться. Хрустели, ломаясь, кости, вываливались внутренности, но давно умершие бойцы не замечали этого.

- Мы заберем твое тело! - хрипели страшные голоса.

- Попробуйте! - гневно кричал Огерт, подчиняя себе все больше и больше мертвяков.

Кто смеет противиться ему? Жалкие трусы, где-то сейчас прячущиеся! Не отваживающиеся выйти на поле боя, чтобы встретиться с ним - с калекой - лицом к лицу!

Оскалившиеся головы слетали с плеч, но и обезглавленные мертвяки еще могли сражаться. Отрубленные конечности падали на землю и продолжали двигаться - отсеченные ноги дергались, корчились, подпрыгивали, обрубки рук царапали землю, хватались за траву, цеплялись за все, что подворачивалось.

Огерт упивался могуществом. Больше он не сдерживал свой дар, свое великое умение, дающее неограниченную силу. Все недавние страхи, все опасения сейчас казались глупостью.

Он был могуч.

Разве может что-то сравниться с этим великим чувством?

Огерт забыл о боли и страхе. Даже смерть для него не существовала.

Кто теперь посмеет назвать его калекой?! Его - многоглавого, многорукого, многоногого?! Его - хозяина многих тел!

Огерт гневно рычал, закатив белесые глаза. Он вспотел, но от него веяло холодом. Облако темного тумана окутывало его фигуру, оно колыхалось, вздувалось черными пузырями, выбрасывало щупальца.

А некроманты все наступали, не желая признать, что у них все меньше и меньше шансов на победу:

- Мы заберем твое тело, калека! А Кхутул возьмет твою душу!

Огерт услышал проклятое имя и разъярился еще больше.

- Я!! - В один хор слились голоса сотни мертвяков. - Я убил Кхутула!! - Огерт кричал так, что кровь брызгала изо рта. - Он проклял меня!! - Алая пена летела с губ. - Он сделал меня калекой!! - Стучали, скрежетали зубы. - А я прикончил его!! Я и мои друзья!!.

Тьма клубилась вокруг. Тьма туманила разум.

Огерт все кричал и кричал исступленно, не понимая смысла слов. Картины прошлого мешались с видением настоящего.

Дар некроманта подчинил Огерта...

...Гиз выскочил откуда-то сбоку. В руках он держал заостренную жердь - длинную, крепкую, тяжелую. Он вонзил ее в мертвяка, опрокинул его, протащил несколько шагов. Он боялся мертвяка, но еще больше он боялся за жизнь друзей, и этот страх давал ему силу.

Муха...

Толстые мухи ползали в траве. Толстые нажравшиеся мухи, откладывающие яйца.

Нелти качнулась, ноги ее подкосились. Она глубоко вздохнула и осела на землю.

Черви под рукой...

Мертвяк пару раз ударил по засевшей в ребрах жерди, но переломить ее не смог. Он схватился за нее, попытался выдернуть ее из себя.

Ребенок на равных боролся с ним. Ребенок был необычайно силен. У него была сила мужчины.

Сила охотника.

- Кто ты?..

Мертвяк все же вытащил деревянное острие из своего тела. Потянул жердь на себя.

Малыш упирался и не выпускал примитивное оружие из рук.

- Кто ты?!

Ночь была рядом. И Кладбище тоже...

Хозяин Кладбища - хозяин мира...

Мертвяк уже почти подтянул Гиза к себе, но ребенок вдруг выпустил жердь и отскочил. В руке его сверкнул нож.

- Гиз... - простонал мертвяк, приподнимаясь. - Я знаю имя... Тебя зовут Гиз...

Мальчик задрожал, попятился. Взгляд его заметался по сторонам, то ли укрытие выискивая, то ли оружие, то ли еще что.

- Чего ты хочешь, Гиз? - Мертвяк отшвырнул жердь, встал на четвереньки. - Ты хочешь жить? - Голос мертвяка был вкрадчив, почти ласков. - Хочешь, чтобы твои друзья жили?.. - Он полз. Он медленно подбирался к Гизу. И глядел ему в лицо.

Мертвяк хотел поймать взгляд мальчика.

- Ты хочешь, чтобы все было как прежде? Хочешь, чтобы я был мертв? Ответь мне. Ответь, и все будет так, как ты скажешь. Только ответь!

Мальчишка был опасен, мертвяк чувствовал это. Но насколько опасен? Сколько в нем силы? Велик ли его дар? И понимает ли он сам свою власть?

- Скажи мне, чего ты хочешь?..

Кто вообще эти дети? Почему они здесь?..

Гиз пятился. Какое-то чувство подсказывало ему, что нельзя смотреть мертвецу в глаза. И нельзя с ним разговаривать.

Ползущий на четвереньках мертвяк собирался с силами. Он готовился к последнему броску. И заговаривал своего малолетнего противника:

- Ответь, и я никого не трону, если ты того хочешь. А иначе... - Он оскалился, зарычал утробно. - Иначе я выпью вашу кровь. Я перегрызу глотку тебе, твоему другу и девчонке. Я заберу ваши души и вашу силу. Этого ты хочешь, Гиз? Ответь!

- Нет! - не выдержав, отчаянно крикнул Гиз. - Оставь нас!

- Оставлю, - тотчас ответил мертвяк, остановившись. - Но вы должны кое-что для меня сделать.

- Что? - Гиз понимал, что совершает ошибку, разговаривая с мертвецом, но и остановиться уже не мог.

- Кхутул. Запомните это имя. Это все, что я прошу. Кхутул...

Небо вдруг почернело, и холод сжал сердце Гиза. Перед глазами все помутилось, мир закачался, поплыл, стал растворяться, превращаясь в серое струящееся марево.

- Кхутул... - вновь прокатилось глухим громом. - Кхутул...

Проклятое имя - имя Проклятого...

Гиз закричал, поняв, что сейчас случится что-то страшное, и с ножом в руке бросился на превращающегося в дымку мертвяка.

"Кхутул", - гремело в голове.

Гиз вонзил нож мертвяку в глаз, и словно сам окривел. Он выдернул засевший в груди мертвяка тесак Огерта и ощутил боль в ребрах.

Кхутул...

Он бил, сек, рубил, резал, колол. Он уворачивался, отпрыгивал, наскакивал.

Он не понимал, что делает. Дар подчинил его. Дар охотника.

Он видел - не глазами видел, а душой, даром своим - какой-то скользкий серый узел внутри мертвяка, похожий на шевелящийся клубок червей.

Мертвяк сам был своим хозяином.

Мертвяк-некромант.

...Кхутул...

Гром ударил над головой, сотряс небо и землю.

Дождь хлестал в лицо.

Ледяная вода текла за ворот плаща...

Огерт очнулся, захрипел, закашлялся.

Глаза его прояснились.

Руки вцепились в седло.

Он дрожал от холода. И содрогался от кашля.

- Кхутул! - с кровью, с пеной рвалось имя Проклятого...

Никого не было вокруг. Только несколько десятков разорванных на куски мертвецов лежали на истоптанном, залитом водой поле.

Все кончилось...

Ливень стегал по щекам. Волосы вымокли, промокла одежда.

Струи дождя спрятали большую часть мира. А на той его части, что осталась, всюду валялись куски тел и в грязных кипящих лужах тонуло брошенное оружие.

Что произошло?

Куда делась армия мертвецов? Когда закончилось сражение? И чем?

- Мы победили, Бал? - просипел Огерт. Ишак повернул голову и выразительно посмотрел на хозяина.

Конечно, они победили. Ведь они были живы...

Ликующие воины встретили его в городских воротах.

Они потрясали копьями, звенели клинками о доспехи и щиты. Теснясь, толкаясь, не обращая внимания на грозу, забыв о строгом военном распорядке, они кричали, салютовали ему.

Он проехал мимо них, не подняв головы.

Он слишком устал...

За внутренними воротами его ждали горожане. Они аплодировали, когда он двигался сквозь толпу. Со всех сторон неслись искренние слова благодарности.

Он не слышал их.

Он слишком устал...

На центральной улице его встретил городской Совет в полном составе. Члены Совета обнажили головы, увидев его. Выступил вперед глава Совета, сказал громко:

- Мы благодарим тебя и просим принять участие в торжестве.

Огерт мотнул головой и с трудом прохрипел: