Чтение 9–й страницы книги ~Страж могил~

- Скоро деревня, хозяин! - крикнули с головной телеги.

Армид сел, потер кулаками слезящиеся глаза. Отозвался:

- Сам вижу... Всю свою жизнь он ездил этой дорогой. Сначала мальчишкой помогал отцу и деду. А теперь вот уже сам, один... Он знал здесь все - каждую деревню на пути, каждый перелесок, каждое дерево. Он помнил, когда мелеют реки, он мог предсказать распутицу, мог указать самый короткий путь, о котором и местные жители давно забыли.

Всю свою жизнь он катался от деревни к деревне, собирая мертвецов и отвозя их на Кладбище.

А теперь, кажется, дело его предков подходит к концу.

Катафалки разваливаются. Когда-то в лучшие времена обоз состоял из пятнадцати специально оборудованных телег. Теперь их осталось всего четыре. Старые лошади, конечно, умные, они сами идут привычной дорогой, но силы у них уже не те. Не каждую крутую горку смогут они одолеть с полным грузом... И на достойную охрану денег уже не хватает. Если и дальше так пойдет, то скоро сами возницы будут охранять груз. Но какие из них бойцы? Первый же некромант с парой мертвяков разгонит их всех, а груз себе заберет... Да что тут говорить! Даже наследника нет. Нет продолжателя семейного дела. Не обзавелся Армид потомством...

А времена меняются... Перевозом начинают заниматься новые люди, молодые, напористые. У них другие правила, они меняют маршруты, как им заблагорассудится, они не слушают стариков, думают лишь о деньгах, посмеиваются над Стражем Могил и совсем не уважают мертвых. А еще - страшно сказать - ходят слухи, что за определенную плату они могут передать груз некромантам...

Уж не потому ли все больше становится в мире мертвяков? Говорят, что их уже и днем можно встретить. И некроманты не скрываются, как раньше. Даже в людных местах появляются, проводят через селения свои страшные отряды. Видно, не боятся ни армии Короля, ни охотников...

- Человек впереди! - крикнули с первого катафалка, отвлекая Армида от тягостных мыслей. - Женщина!..

"Неприятностей в жизни не бывает, - часто повторял Страж Могил. - Жизнь хороша сама по себе. Бедность, нужда, болезни, даже боль - это не повод для отчаяния. В человеческой жизни есть лишь одна настоящая неприятность - то, что когда-нибудь жизнь закончится. Но не стоит из-за этого расстраиваться, и не надо этого бояться. Ведь когда человек живет, смерти еще нет. А когда приходит смерть, то уже нет человека..."

Когда Нелти начинала думать о своей неполноценности, она вспоминала эти слова, и ей становилось легче.

- Жизнь хороша сама по себе, - пробормотала она и, не открывая глаз, подняла голову, подставила лицо теплому солнцу, широко улыбнулась небу, в котором заливался невидимый жаворонок.

Мир был полон объемных звуков - мягко шелестела трава под ветром, громко стрекотали кузнечики, где-то далеко неуверенно пробовала голос кукушка. А если затаить дыхание и как следует прислушаться, то можно разобрать далекую перекличку петухов.

- Ну что, Усь, - сказала Нелти, погладив сидящую на плече кошку. - Отдохнули? Пора бы двигаться дальше. Сами пойдем или попутчиков дождемся?

Кошка запустила когти в войлочную накладку, закрывающую плечо хозяйки, замурлыкала.

- Твои ответы разнообразием не отличаются, - сказала Нелти. И кошка, словно обидевшись на это замечание, тут же умолкла.

- Что-то не так, Усь? - спросила Нелти, но уже через мгновение сама услышала звуки, что встревожили кошку.

Металлическое дребезжание и бряцание. Мягкий перестук копыт. Скрип тележных колес.

- Вот и попутчики, Усь, - негромко сказала Нелти и поднялась на ноги. Она повернулась лицом к приближающемуся обозу, услышала, как кто-то крикнул: "Человек впереди!.. Женщина!" - и открыла слепые глаза.

Обоз остановился рядом.

Нелти чувствовала запах лошадиного пота, она слышала, как жужжат мухи и слепни и как лошади стегают себя хвостами, отгоняя кровососов. Она уже определила, что повозок немного - три или четыре. Но сколько здесь людей?..

- Возможно, нам по пути, - предположила она вслух.

- А здесь одна дорога, - отозвался голос, принадлежащий явно пожилому человеку.

- Но по одной дороге может проходить много путей, - сказала Нелти.

- Это так, - согласился голос. - И куда направлен твой путь?

- К ближайшему селению.

- Это недалеко.

- Знаю. Может быть, вы меня подвезете?

- Я вижу, что ты слепа, допускаю, что твой нос ничего не чувствует, но неужели ты не слышала звона колокольчиков, женщина? Это скорбный обоз.

- Своим присутствием я не нарушу скорбь.

- Ты понимаешь, какой груз мы везем?

- Я его чую.

- И ты не боишься?

- Разве можно бояться тех, кто больше не существует?

Возникла пауза. Нелти чуть повернула голову, пытаясь почувствовать настроение людей. Погладила кошку.

Усь спокойна - значит, опасаться нечего...

- А ты необычно разговариваешь, - наконец проговорил старик. - Не так, как другие женщины.

Нелти чуть пожала плечами:

- Наверное, ты никогда раньше не слышал, как разговаривают женщины.

- Почему же... Слышал... - судя по голосу, старик улыбался. - Но редко что понимал.

- Возможно, ты слышал, но не слушал.

- Не стану с тобой спорить. Догадываюсь, что это бесполезно, да и опасно, может быть.

- Опасно? - Нелти искренне рассмеялась. - Неужели я - слепая женщина, обычная, слабая, - смогла напугать тебя и твоих людей?

- Только сильные люди могут говорить о своей слабости, - заметил старик. - Да и странно мне встретить посреди дороги слепца без поводыря... - Он покачал головой, и Нелти почувствовала это. - Думаю, ты лукавишь, когда говоришь о слабости и обычности.

- Так, значит, я действительно тебя напугала? Почему же ты до сих пор здесь?

- Потому что дорога - это не лучшее место для слепой женщины, кем бы она ни была.

- Я - собирательница душ, - сказала Нелти, понимая, что пришло время представиться. - Меня зовут Нелти.

- А я - перевозчик мертвых, - сказал старик, - и хозяин скорбного обоза. Армид мое имя.

- Собирательница и перевозчик, - усмехнулась Нелти. - Компании лучше не придумать.

Фыркали лошади, скрипели телеги, бряцали колокольчики. Лениво перебрасывались словами возницы и охранники. Нелти их слышала, но не слушала. Она разговаривала с Армидом, делилась с ним тревожными предчувствиями:

- ...Да, я не вижу, я слепа, но это не значит, что я ничего не замечаю. Все чаще мертвые возвращаются в мир живых, все больше страха копится в нашем мире, и у этого должна быть какая-то причина. Страж говорил, что живые не дают покоя мертвым, он говорил, что мертвые всегда поднимаются, когда близятся перемены. Или когда кто-то желает перемен...

Они сидели рядом, на одной куче соломы, в одинаковых позах. У Нелти на коленях свернулась кошка, у Армида - вожжи.

- Такое уже было однажды, - негромко сказал старый перевозчик. -Давно. Так давно, что ты, наверное, не помнишь... Армия мертвых против армии людей... Сражение возле Кладбища... Разгром некромантов... Победа Короля...

- Я помню, - сказала Нелти. - Тогда я была ребенком... Я хорошо помню...

Разве могла она это забыть?

Как можно забыть день, когда черные всадники Короля промчались через их деревню на взмыленных лошадях, подняв в небо тучи пыли, заслонившие солнце. День, когда женщины и дети спрятались в подвалах, а мужчины торопливо запирали дома и занимали посты возле закрытых ставнями окон, сжимая в руках топоры и тесаки. День, когда на крыши нескольких домов упали тяжелые боевые стрелы, прилетевшие издалека, а пахнущий кровью и тленом ветер приносил с севера тревожные отзвуки ревущих горнов и рокочущих барабанов. День, после которого потянулись по дороге нескончаемые скорбные обозы, а оружейным металлом были завалены все окрестные кузни.

Как можно забыть день, который изменил всю твою жизнь?..

- Я помню... - повторила Нелти, поглаживая топорщащуюся шерсть кошки. - Не могу забыть... Ведь ровно через шесть дней после той битвы я ослепла...

- Как это случилось? - не сразу решился спросить Армид.

- Я посмотрела мертвяку в глаза... - выдержав паузу, ответила задумавшаяся Нелти. - И теперь все, что я вижу, - это бездонная чернота его зрачков.

- Ты нарушила правило, - сказал Армид.

- Тогда я не знала правил...

Нелти стояла в стороне от мальчишек, не решаясь ни подойти ближе, ни отойти дальше. Ей было страшно, и она прижималась к стволу осины, готовая, случись что, кошкой вскарабкаться на ствол.

Мысленно она кляла себя за то, что согласилась пойти с ними. Она ругала заводилу Огерта и послушного Гиза. Она ненавидела их дурацкие, совсем не смешные шутки. И до самого последнего момента она думала, что все эти разговоры о ползающей мухе, о том, что мертвец шевельнулся, - обычная мальчишеская болтовня, пустой треп. Она считала, что друзья сговорились, решив как следует ее напугать.

И когда мертвяк действительно дернулся и схватил Огерта за ногу, Нелти на мгновение показалось, что это тоже часть розыгрыша.

Возможно, только поэтому она не сошла с ума от страха.

Она закрыла лицо руками и пронзительно завизжала...

- Вот и деревня показалась, - сказал Армид, прервав ее воспоминания.

- Я ничего не вижу, - напомнила Нелти старому перевозчику, и тот смутился, кашлянул. Тронул вожжи, прикрикнул на лошадь, подгоняя. Только потом поинтересовался:

- И как же ты странствуешь? Слепая, без поводыря.

- Поводырь не нужен, если есть попутчики.

- А когда и попутчиков нет?

- Усь всегда рядом.

- Усь?.. Это же обычная кошка. Чем она может помочь?

Нелти покачала головой, прижалась щекой к мягкой шерсти, ответила:

- Обычных кошек не бывает. Ты знаешь, что они видят много такого, о чем люди даже представления не имеют? Знаешь, например, что кошки видят души?

- Это детские сказки, - сказал Армид.

- Нет, - ответила Нелти. - Это правда. А еще у кошек есть дар предчувствия. Кошки - настоящие охотники...

Вскоре они въехали в деревню. Нелти ощущала, как по ее лицу скользят тени высоких изб и деревьев, она слышала квохтанье кур и перекличку петухов, блеяние овец и мычание коров. Где-то впереди звонко кричали дети - то ли радостно, то ли испуганно. Разнообразные запахи сменяли друг друга - сначала пахло свежескошенным сеном, потом навозом, затем потянуло ароматным дымком - кто-то коптил мясо.

- Большое село, - сказала она.

- Да, - подтвердил Армид. - Но как ты узнала?

Нелти повернула к нему лицо:

- Закрой глаза и не открывай их много лет. Тогда поймешь.

Кошка забеспокоилась, вскарабкалась на плечо хозяйки, уселась там, вертя головой.

- Собаки рядом, - сказала Нелти. И через мгновение услышала дружный лай. Деревенские разномастные псы сбились в стаю и, держась на безопасном расстоянии, облаивали чужаков.

- Ты по делу сюда или как? - спросил Армид, не обращая внимания на трусливых собак.

- По делу, - сказала Нелти.

- И по какому же? Впрочем, и без того знаю. Наверное, на Гадючье болото хочешь пойти.

- Откуда знаешь?

- А я не первый год здесь езжу. И вот что скажу-не надо тебе на Гадючье болото ходить. Много ваших там было, и почти все там и остались. А те. что вернулись, - вернулись ни с чем...

Обоз ехал еще довольно долго, и Нелти казалось, что они кружат по селу - она чувствовала, как меняет свое положение солнце - то оно справа, то слева, то прямо в лицо светит.

А потом лошади встали. Умолкли колокольчики. Собаки все еще лаяли, но уже не так яро. Звуки деревни отдалились, казалось, что селение отгородилось от обоза плотной ширмой. Пахло застоявшейся водой.

- Где мы сейчас? - спросила Нелти.

- Это старая конюшня. Мы всегда здесь останавливаемся. Место тихое, спокойное, безлюдное, хоть и посреди села - в самый раз для скорбного обоза.

- К тому же пруд рядом, - сказала Нелти.

- И это тоже, - согласился Армид. - Но откуда ты знаешь?

- Усь на ухо шепнула, - улыбнулась Нелти. Армид помолчал немного, а потом сказал серьезно, без тени улыбки:

- На Гадючьем болоте кошка тебе не поможет.

Армид планировал задержаться в деревне на пару дней. Необходимо было заново перековать лошадей, смазать колеса телег, поправить упряжь. Одна из повозок нуждалась в небольшом ремонте, да и людям бы не мешало отдохнуть от дороги, перекусить в достойном заведении, промочить горло кружкой-другой пива, забыть ненадолго о своих обязанностях.

О мертвецах тоже не следовало забывать. Новых - если таковые будут - нужно было принять, разместить, а старые требовали ухода - на жаре тела быстро разлагались, несмотря на специальные саваны, пропитанные ароматными смолами, травяными настоями и заговоренной солью.

Мало кто из людей мог ухаживать за мертвыми...

- Все-таки решила идти? - спросил Армид.

- Я давно решила, - ответила Нелти, ощупью проверяя, не перекрутился ли кошачий поводок, не захлестнул ли он шею кошки, не спутал ли ей лапы. - Так что не трать понапрасну слова. - Она спустила ноги с телеги, намереваясь встать.

- Дело твое, собирательница, - пожал плечами Армид. Он хорошо знал, что такое долг...

Выкрашенные в черный цвет телеги ровным рядком стояли возле полуразвалившейся конюшни.

Возницы уже выпрягли лошадей, стреножили, отвели на водопой к затянутому ряской пруду. Скучающие охранники - четыре бойца в старых кольчугах, с боевыми топорами на широких кожаных поясах - отошли в сторонку, развели костерок, расположились вокруг. Они переговаривались, посмеивались - сейчас они могли забыть о работе.

- Спасибо, что подвезли, - сказала Нелти, держась за оглоблю и глядя туда, куда смотрела ее кошка - на старого Армида. - Денег у меня нет, но Страж учил, что любой добрый поступок заслуживает благодарности.

- А злой - прощения, - добавил Армид. - Мало кто из молодых следует этому правилу. И я рад видеть, что есть еще люди, кто прислушивается к словам Стража. Но вознаграждения мне не надо.

- Ты ведь даже не знаешь, от чего отказываешься. - Нелти вытянула руку, медленно провела ею перед собой, коснулась колокольчика, висящего на оглобле, крепко за него ухватилась. Замерла, затаила дыхание, напряглась. Армид смотрел в ее жуткие незрячие глаза, мутные, белесые, словно затянутые плесенью.

А через мгновение Нелти разжала пальцы, и освобожденный колокольчик запел громко, нежно и чисто, словно звонкоголосый, радующийся жизни жаворонок.

- Вот моя плата, - сказала Нелти. - И прошу, не смотри мне в глаза.

- Да, собирательница... - Армид опустил взгляд. - Извини...

Колокольчик все звенел, переливался, все никак не хотел успокоиться. В его ясном голосе слышались стрекот кузнечиков, шелест травы, далекая перекличка петухов и неуверенное кукование.

- Спасибо тебе, - сказал восхищенный Армид. - Но как ты это сделала?

- Использовала дар, - ответила Нелти. - Я отдала старому металлу частичку молодой души.

- Чьей души? - спросил Армид.

- Не знаю. Знаю лишь, что при жизни этот человек очень любил петь.

В деревню они пошли вдвоем - перевозчик мертвых и собирательница душ, старый Армид и слепая Нелти.

Собственно, они уже находились в деревне, в самом ее центре. Просто вокруг развалившейся конюшни не было жилых строений, слишком сыро здесь было, в этой заросшей осокой низине, плодящей комаров и собирающей туманы. Местные жители выгоняли сюда молодых бычков, овец и коз - трава здесь была сочная, зеленая, пруд рядом, да и присматривать за скотиной удобней, когда она под боком...

Армид и Нелти, держась за руки, шагали по извилистой тропке, поднимающейся по заросшему ивовыми кустами пологому склону.

- Ты отдала часть чьей-то души мертвому предмету, и он ожил, - размышлял Армид. - Так, значит, ты можешь подобным образом оживить и мертвого? Но тогда чем твой дар отличается от дара некроманта?

- Я собираю души, - сказала Нелти. - Я их впитываю, как ткань впитывает воду. Но отдать их чему-то я не могу. Только малую часть - так мокрая тряпка оставляет немного влаги на предмете, с которым она соприкоснулась. Освободиться от душ я могу лишь в одном месте...

- На Кладбище, - сказал Армид.

- Да, - кивнула Нелти. - Так что мы похожи, перевозчик. Ты ведь тоже доставляешь души на Кладбище. Только ты перевозишь их вместе с телами.

- Честно говоря, никогда об этом не задумывался, - признался Армид. - Я просто делаю свою привычную работу, продолжаю дело предков.

- Дар некроманта отличается от дара собирателя. Некромант не имеет никакой власти над чужими душами, но он может получить власть над телами. Для этого он переносит в мертвеца малую толику своей души, частицу собственной сущности. И после этого они становятся одним целым - мертвяк и его хозяин, некромант и его раб...

- Откуда ты все это знаешь? - спросил Армид, проникаясь еще большим уважением к собеседнице.

- Просто я умею слушать. Слушать и слышать...

Они вышли на деревенскую улицу, остановились посреди дороги. Армид огляделся, Нелти вслушалась.

- Как-то пусто, - сказал он.

- И тихо, - добавила она.

Вроде бы все было в порядке. На лужайках перед домами бродили безнадзорные куры, с задворок доносилось сытое похрюкивание, за изгородями беззлобно тявкали собаки, в кронах тополей и вязов ругались вороны и галки, а на обочине дороги щипала пыльную траву пегая, ко всему безразличная лошадь, привязанная ко вбитому в сухую землю столбику.

Только людей нигде не было видно.

- И ехали когда, тоже никого не видели, - поделился Армид. - Одни только дети играли.

- Помолчи! - сжала руку старика Нелти. Она что-то услышала.

Где-то в отдалении... словно шум ветра... или гул моря...

- Туда... - потянула она Армида. - Люди там... Там все люди...

Голосов было много, разных голосов - молодых и старых, торопливых и рассудительных, громких и чуть слышных, звонких, сиплых, тягучих, надтреснутых. Люди говорили все разом, и в общем шуме сложно было разобрать отдельные слова. Но Нелти умела слушать...

- Надо послать гонца к Королю, просить у него помощи!

- Какое ему до нас дело! Он занят тем, что сторожит Кладбище.

- Охотника! Нужно звать охотника!

- Ну и где ты его сейчас найдешь?