вспомнить, сколько отцу лет.
отец, нестарый еще профессор, пусть чудак, но крепкий мужчина, полвека всего...
Да, совершенно верно, три месяца назад был юбилей! Разве это возраст -
пятьдесят лет? А тут, что я вижу тут? Выживший из ума старик доверяет каким-то
проходимцам, рассказывая им все, что знает... Зачем? Почему? Это проклятая
жара, в этой безумной стране... Это она губит его. И заодно меня..."
отца - и что происходит, и сколько ему лет. Увы, места им достались в разных
купе, и не будить же профессора подобным вопросом!
прислушивается к моим словам и советам? - Резонно заключил он. - Это жара...
Ничего, все будет хорошо, только бы вернуться домой. Институт, вечеринки,
холодный мартини. И отец снова станет сам собой. Только бы вернуться! Ну
ничего, отца я в обиду не дам, Бетси... Бетси сама себя не даст в обиду, а
деньги... Кажется, отец тратит не свои, а те, что прислал этот благодетель. Ну
и ладно!"
пришла на ум невероятная, как вся их поездка, мысль. А что, если отец
страдает... одержимостью? Какие-нибудь демоны, даймоны, колдуны наконец? Уж
слишком большая разница была между тем, каким он был дома, и тем, каким стал
после получения того проклятого письма... Письмо! Не в нем ли все дело?
темная рука. Акаш заглянул внутрь, ухмыльнулся, внимательно посмотрел на
молодого человека и удовлетворенно кивнул.
место.
не стоило брать его в эту поездку, - фыркнул Енски-старший. - Это не для него!
Он не привык к такой работе, он и в археологические экспедиции ездил только два
раза, причем в первый - еще студентом, на практику. А уж такое! Трубы
Иерихонские, ну и молодежь пошла!.. Да и по большому счету археология
совершенно не его призвание.
протащить в вагон бутылку местного виски "Принц Джакарты" - напитка совершенно
смертоносного качества и такого же воздействия на внутренности человека.
Теперь, приняв по стопочке-другой этого "эликсира", профессор впал в меланхолию
и нашел, уже не впервые, в своем новоиспеченном индийском друге благодарного
слушателя.
обрел счастья? Мне бы даже хотелось, чтобы он стал, скажем... социологом! Это
очень современно, очень нужно. Помог бы нашей бедной Англии...
том говорил... Об археологии?
железную дорогу. Теперь ему стало жаль славного парня Акаша.
горло. Прокашлявшись, профессор обвел смутным взглядом купе, выдернул волосок
из бороды, подумал, сдул его с пальцев.
с трудом поднимая голову.
молодость!
обратил на это внимания.
студентом... Да-да, друг мой, и я был когда-то студентом! Наивным...
Доверчивым... Мне казалось, что это - правильная дорога. Слава, хорошая работа,
уважение, деньги, дьявол их побери! А еще этот... здоровый образ жизни. Но даже
не это главное! Тайны! Настоящие тайны, забытые, спрятанные!.. И все эти тайны,
все эти бесценные артефакты извлекаю на свет Божий я! Я!!! Не кто-нибудь - я! А
что получилось? Что?!
тот знал ответ.
по стопкам, щедро оросив заодно и стол. - Ничего! Царица Анхесенпаамон и
хеттский царевич! Покупайте, читайте, три пенни за книжку! Кому это нужно? И
кем я стал? Кабинетной крысой? Бумажки, статуэтки, конференции... И все? Я что,
всегда был таким, а? Вот раньше... Двадцать лет назад я бы только бровью повел,
и эта Бетси, эта мисс МакДугал, уже щебетала бы, щебетала мне в ушко. Как
птичка... Птичка...
сцена явно растрогала, а посему он, чуть подумав, предложил:
сына, сагиб!
откинулся назад и начал дремать. Акаш, напротив, ощутил прилив свежих сил, а
заодно непреодолимое желание облегчить душу.
буква, каждый значок. На что тратится жизнь? Да и что я, бедный Акаш, видел в
этой жизни? Родился в трущобах Палампура, да будут они прокляты вовеки, где
ради куска хлеба не брезговал никакой, даже самой грязной, работой, за которую
не берутся даже парии. Да что там работа, сагиб! Я лазил по карманам, подбирал
объедки, грабил прокаженных... Меня били. О сагиб, как меня били! Вам не понять
этого, богатый, знатный, гордый сагиб, у вас в Англии так бить не умеют!
разговорившегося Акаша. Затем подумал, зачем-то сжал левую руку в кулак - и
снова задремал.
- Индиец громко всхлипнул и утер слезы рукавом. - Меня учили воровать лучшие
учителя, меня учили отбиваться от уличных нищих, этих шакалов! Что знает
сагиб-инглиз о нищих? Ничего не знает, да и откуда инглизу знать о таком? Кто
первый враг вора? Нет, не полицейский - нищий! У вас в Англии совсем другие
нищие... Я специалист в своем деле! Какого-нибудь белого балабана я могу
разглядеть на самом оживленном базаре Дели. Разглядеть, раскрутить... Что знает
сагиб о том, как можно раскрутить белого балабана в Индии? Ничего не знает об
этом, потому что у вас в Англии все белые и вы крутите друг друга, а все без
толку. Я говорю на ста диалектах и понимаю семнадцать языков. И что я видел в
этой жизни?! Что?! Ничего... Уйду... В храм уйду... Уеду в Сан-Франциско...
Буду петь блюз...
похожего на блюз не получилось, заплакал. Сквозь пьяный бред ему внезапно
почудилось, что плачет он уже не слезами, а чистым виски "Принц Джакарты".
Индиец даже попытался собрать эти драгоценные слезы в стопку, но не смог, а
потому окончательно расстроился и пал лицом на стол, булькая в лужице разлитого
виски.
захрапел.. Вероятно, Енски-старший не слышал откровений Акаша, а если и слышал,
то едва ли понял. Слишком сильны оказались демоны, включая того, что был столь
необдуманно выпущен из бутылки "Принца Джакарты".
коридора отодвинулась и внутрь проник проводник. Убедившись, что пассажиры
угомонились, он забрал со стола бутылку с остатками виски.
земли, заслуженная машина вновь стала набирать высоту - нехотя, подрагивая и
сотрясаясь, но все-таки стала. Ом Пракаш Гангули в съехавших набок наушниках
что-то бормотал себе под нос, то ли прося помощи у небес, то ли просто
сквернословя, а Миша тихонько лежал, боясь задеть еще какой-нибудь важный рычаг
или тумблер.
но до аэропорта Сринагара они долетели без приключений. Самолет, оставляя за
собой масляный след, по рулежным дорожкам заехал в местный отстойник, такой же
как в Дели. Гурфинкель, чувствуя себя кругом виноватым, поспешил рассчитаться с
пилотом, злобно косившимся на него из-под черных бровей, помог вынуть из
самолета дядюшку Говинду и в сопровождении своих спутников, мирно проспавших
весь полет, направился искать такси.
подвезти их на рынок на древнем полугрузовом "додже". Разместившись кое-как в
кузове, компания помахала напоследок дядюшке Говинде, который тщетно пытался
уговорить какого-то паренька уложить в грузовой мотороллер все его узлы и тюки,
и, трясясь на ухабах, покатила в отель.
Короткая рекогносцировка на местности быстро позволила выяснить, что Бетси
Шилова Юлия
Самойлова Елена
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Жюль Верн
Сапковский Анджей