Чтение 6–й страницы книги ~Мир без Солнца~

Говорить в полный голос ему не позволял почти экстатический восторг, от которого перехватило горло и сдавило дыхание в груди. Перед ними было именно то, чего он так долго ждал и на что, несмотря на весь свой зачастую чисто внешний оптимизм, почти не надеялся. Это был контакт. Не дождавшись того, что он сам явится в локус, Лабиринт демонстрировал то, что он искал - свои видеоархивы. А это означало, что Лабиринт не только верно понял намерения человека, но и сам готов был идти на контакт.

- У тебя есть видеокамера? - едва слышно прошептал Майский, который в один момент забыл о всех своих страхах.

В нем вновь заговорила страсть исследователя, который наконец-то узрел нечто такое, что, вне всяких сомнений, было достойно приложения знаний и опыта, которыми он обладал. И теперь ему было абсолютно безразлично, какие опасности мог таить в себе столь неожиданный поворот событий.

- Нет, - вынужден был ответить Дугин. Хотя и предполагал, что, если бы у Майского имелся при себе пистолет, то, услышав такой ответ, шеф не задумываясь и не колеблясь ни секунды пристрелил бы его.

И был бы совершенно прав. Обнаруженный ими феномен, не будучи соответствующим образом зафиксирован, терял большую часть своей значимости. Рассказы двух исследователей, даже полностью подтверждающие друг друга, значили куда меньше, чем мнемо-чип, содержащий всего пару минут отснятого материала.

Майский на удивление спокойно отреагировал на отрицательный ответ Дугина.

- Болван, - только и сказал он.

Дугину было что возразить на данное заявление, однако он счел за лучшее не спорить с шефом.

- Можешь не рассчитывать на то, что когда-нибудь снова окажешься со мной в одной экспедиции, - добавил Майский, чем вынудил Дугина сказать слово в свою защиту:

- Сомневаюсь, что нам удалось бы что-нибудь отснять даже если бы у нас была видеокамера.

- Почему? - вопрос бы задан тоном учителя, который знает ответ, но хочет услышать его от своего ученика.

- Если бы все было так просто, то Лабиринт позволил бы мне спокойно скачать видеоинформацию через оставленный в локусе конектор.

- Верно, - подумав, согласился Майский.

Дугин довольно улыбнулся.

Но Майский уже не смотрел на него, - он быстро шагал туда, где разворачивалось действо.

Стены по обе стороны прохода были разделены на одинакового размера квадратные экраны, на каждом из которых демонстрировался видеоматериал, отличный от того, что прокручивался на других. Изображение не скользило по поверхности экрана, а как будто находилось в глубине его, - если присмотреться, то можно было увидеть толстый слой идеально прозрачного материала, отделяющего изображение от зрителя. Должно быть, именно этим объяснялось и то, что отчетливо видеть изображение можно было только стоя напротив экрана. И еще одна примечательная деталь, - все фильмы демонстрировались без звукового сопровождения.

На первом экране Майский с Дугиным увидели группу людей, одетых в бронзовые доспехи и шлемы с наличниками и султанами. Что-то безмолвно крича и отчаянно упираясь, люди тащили к открытым городским воротам огромного коня, грубо сколоченного из досок. Действие происходило ночью, на съемочной площадке не присутствовало никакого дополнительного освещения, и все равно изображение было на удивление четким. Более того, - оно было реалистичным. Ни один режиссер не смог бы воспроизвести все те мельчайшие нюансы, создающие некую хаотичность действий, что всегда отличает документальную съемку от постановочной.

- Это снято с натуры, - отчего-то шепотом произнес Дугин.

- Согласен, - Майский не кивнул, а солидно склонил голову, что должно было подчеркнуть его особое отношение к происходящему. - Мы видим ключевой эпизод Троянской войны. 1260 год до нашей эры по старому летоисчислению.

- Ты настолько хорошо знаешь древнюю историю, что можешь назвать точную дату? - искренне удивился Дугин.

- Шлиман, - коротко ответил Майский.

- Ну, да - Шлиман, - кивнул Дугин. - Я тоже про него слышал.

Майский с сожалением посмотрел на своего спутника.

- Шлиман был первым, кто занялся изучением артефактов, оставленных исчезнувшей цивилизации, - объяснил он. - До того, как Шлиман нашел Трою, сам факт ее существования относили к разряду мифов, что ставит его работу на один уровень с той, что занимаемся мы.

- А, значит классик жанра, - теперь уже с пониманием кивнул Дугин. И с легкой иронией добавил: - Наверное, именно поэтому Лабиринт решил начать свой экскурс в историю с ключевого эпизода Троянской войны.

Майский ничего на ответил на замечание Дугина, сочтя его не столько насмешливым, сколько глупым.

- А это что значит? - Дугин, обернулся и посмотрев на экран, расположенной на противоположной стене.

Пейзаж на нем был тот же самый: ночь, каменная стена, чуть приоткрытые городские вороты, деревянный конь. Вот только люди в бронзовых доспехах не тащили коня в город, а поливали его какой-то жидкостью из больших двуручных амфор. Солдаты уносили в город пустые амфоры и возвращались с наполненными, неся их привязанными к копьям, концы которых они клали на плечах. Возле деревянного коня они опоражнивали амфоры, выливая их содержимое на оставленный ахейцами подарок.

- Ничего не понимаю, - растерянно провел ладонью по щеке Майский.

- Быть может, это какой-то ритуал? - предположил Дугин. - Освящение деревянного коня или жертва богам?

- Не похоже, - Майский вновь погладил себя по щеке.

- Хочу напомнить вам, господин профессор, что дело происходит на Земле, - осторожно заметил Дугин.

- И что с того? - не отрывая взгляда от происходящего на экране, спросил Майский.

- Не оцениваешь ли ты происходящее с точки зрения специалиста по внеземным цивилизациям, пытаясь усмотреть в нем то, чего на самом деле нет?

- Чепуха! - протестующе взмахнул рукой Майский. - Все антропоморфные цивилизации на ранних стадиях развития весьма схожи.

- Почему?

- Потому что они примитивны.

- Так уж и примитивны, - с сомнением качнул головой Дугин.

- Посуди сам, - указал рукой на экран Майский. - Кому бы сейчас пришло в голову тащить в осажденный город деревянного коня, оставленного противником под городскими стенами? Логично было бы предположить, что конь может оказаться каким-то новым, доселе неизвестным оружием.

- Представь себе ситуацию, - улыбнулся Дугин. - Под стенами твоей крепости стоит танк противника новейшего образца, который еще ни разу не принимал участие в боевых действиях. Ты посылаешь разведчиков и выясняешь, что все люки танка накрепко заперты. Что делать: посылать механиков, чтобы они попытались разобрать танк на месте, ожидая, что в любой момент враг может нанести внезапный удар, или же отбуксировать машину в бокс и там уже спокойно с ней разобраться? Каков будет твой выбор? Только честно.

Майский недовольно поджал губы, - вполне очевидный выбор подтверждал правоту Дугина.

- Я не умею мыслить, как военный, - наконец-то нашел, что ответить Майский.

- Хорошо, - не стал настаивать на более конкретном ответе Дугин. - Спросим об этом полковника Гланта, когда вернемся на станцию.

- Нет! - неожиданно воскликнул Майский.

- Почему? - удивленно посмотрел на него Дугин.

Взгляд Майского был устремлен на экран.

Из городских ворот выбежал солдат с пылающим факелом в руке. Подбежав к деревянному коню, он, размахнувшись, закинул факел к нему на спину. Огонь побежал по доскам и быстро скатился к ногам.

- В амфорах было масло, - вне себя от изумления едва слышно произнес Дугин.

Не прошло и полминуты, как весь деревянный конь оказался охвачен огнем. Какое-то время только его гордо вскинутая голова была неподвластна пламени, но вскоре заполыхала и она.

В брюхе коня раскрылся потайной люк, и на землю посыпались задыхающиеся от дыма люди. Ломая ногти, они срывали с себя бронзовые панцири, превратившиеся в персональные жаровни. Ни о каком организованном сопротивлении не могло быть и речь. Троянцы безжалостно и хладнокровно пронзали копьями тела беззащитных греков. Нескольких человек пригвоздили копьями к земле. Они были еще живы и судорожно извивались, дергая конечностями, словно огромные жуки, пронзенные иголками коллекционера.

- Это омерзительно, - Дугину отвел взгляд в сторону.

- Это поразительно! - восхищенно произнес Майский, не отрывая взгляда от того, что происходило на экране.

- То, как они расправляются с пленными? - едва ли не с ужасом глянул на шеф Дугин.

- Да нет же! - раздраженно взмахнув рукой, Майский бросил быстрый взгляд на Дугина. - Ты понимаешь, что мы видим на этом экране?

- Кровавую бойню, - высказал предположение Дугин.

- Нет, Сережа, - Майский улыбнулся Дугину доброй улыбкой любящего дядюшки. - Мы видим здесь альтернативный вариант истории. Троянцы не стали затаскивать коня в город, а просто подожгли его. План греков, позволивший им в известном нам варианте истории захватить Трою, с треском провалился.

- Буквально с треском, - заметил Дугин, глядя на то, как рушится догорающий остов деревянного коня.

Майский как будто даже и не услышал его реплику.

- И как после этого развивался дальнейший исторический процесс?

Вопрос был произнесен в пустоту, но Дуги все же решил попытаться ответить на него.

- Никак, - сказал он. - Потому что вариант с сожжением Троянского коня не был реализован.

- Поразительно! - Майский прижал обе ладони к щекам. - Они видели различные варианты нашей истории!

- Кто? - не понял Дугин.

- Какая разница! - легко отмахнулся от вопроса Майский. - Суть в том, что кто-то имел возможность выбирать, какой из возможных вариантов истории оставить.

- Интересно, чем они руководствовались при этом? - задумчиво произнес Дугин.

Майский оставил вопрос без внимания.

- Давай посмотрим, что там дальше, - предложил он переходя к следующему экрану.

Бескрайнее заснеженное поле было снято с высоты птичьего полета. Выстроившись тупым клином, по полю двигались сотни две облаченных в тяжелы железные латы воинов, навстречу изогнутому дугой строю легко вооруженных пеших воинов. Ударив в центр дуги, острие клина глубоко вошло в нее, едва не рассекло надвое. Оборонявшиеся сомкнули ряды и с обоих флангов одновременно ударили по рыцарскому клину. Силы противников были примерно равны, но клинообразный строй служил куда более надежной защитой для тех, кто в нем находился, нежели обычное развернутое построение. Оборонявшиеся воины сопротивлялись с отчаяньем обреченных, но силы их неумолимо таяли. Казалось, победа рыцарского клина была уже предрешена, когда неожиданно из-за заснеженных холмов появилась конница. Всадники в остроконечных шапках, скачущие на небольших приземистых лошадях с развевающимися по ветру гривами, ударили по рыцарскому клину с тыла. Оборона рыцарского строя, казавшаяся до этого неуязвимой, оказалась сломана за считанные минуты. Клин распался на несколько разрозненных групп воинов, уничтожить которые уже не составляло труда.

На противоположном экране разворачивается сценарий той же самой битвы. Только конница из засады так и не появилась, и рыцарский клин, пройдясь, словно утюг, по развернутому строю легковооруженных воинов, сначала расколол его надвое, а затем принялся за методичное уничтожение тех, кто еще оставался жив и пытался оказывать сопротивление.

- Что это за сражение? - спросил Дугин.

- Не знаю, - покачал головой Майский. - Но нам опять представлены два возможных варианта развития событий.

Двигаясь дальше вдоль освещенных стен прохода, они просмотрели еще несколько эпизодов из истории Земли, каждый из которых был представлен в двух вариантах. Главным образом это были решающие моменты каких-то сражений. По мере того, как Дугин и Майский продвигались вперед, оружие, с помощью которого люди стремились уничтожить друг друга, становилось все более совершенным. Сначала появилось огнестрельное оружие. Затем место пеших воинов и кавалерии на полях сражений заняли тяжелые танки и самоходные боевые орудия. В небесах разворачивались воздушные бои. Вскоре появилось и ракетное оружие.

По большей части ни Майский, ни Дугин не могли в точности определить, эпизоды каких сражений были предложены их вниманию. В лучшем случае им удавалось весьма приблизительно определить время действия. Но взрыв, уничтоживший Хиросиму, оба узнали безошибочно. В альтернативном варианте летчик отказался сбрасывать атомную бомбу и повернул самолет на базу.

Так же не подлежал сомнениям и один из ключевых эпизодов шенского конфликта, когда с борта авианосца "Александр Дельвиг" был выброшен десант на планету Риол, которая и явилась камнем преткновения в отношениях между Земной федерацией и Республикой Шен. Майский и Дугин видели то, о чем, скоре всего, не знал никто из военного командования Земной федерации. За высадкой десанта наблюдал шенский крейсер, находившийся на стационарной орбите на теневой стороне второй Риольской луны. На втором экране Майский с Дугиным просмотрели альтернативный вариант развития событий, при котором капитан шенского боевого корабля решил не ограничиваться ролью наблюдателя и перешел к активным боевым действиям. Вражеский боевой корабль появился неожиданно, когда десантные посадочные модули были уже сброшены. Пока истребители, выпущенные "Александром Дельвигом" пытались выстроиться в линию для атаки, шенский крейсер спокойно, как опытный стрелок, случайно заглянувший в тир для любителей, расстреливал десантные посадочные модули. Из двадцати трех до поверхности планеты не долетел ни один. Естественно, такой вариант абсолютно исключал возможность мирного урегулирования конфликта, которым в реальной истории закончилось, к вящей радости обеих противоборствующих сторон, почти трехлетнее вооруженное противостояние Земной федерации и Республики Шен.

Возле трех из двадцати пяти выстроенных в ряд экранов Майский и Дугин стали свидетелями террористических актов. Кто были люди, которых пытались убить вооруженные фанатики, ни Майский, ни Дугин не смогли определить. Но, если на одном экране покушение заканчивалось смертью жертвы, то на другом террористов ожидала неудача. И наоборот.

- Фантастика! - только и смог произнести Майский, когда они до конца прошли коридор с экранами. - Это открывает удивительные возможности для изучении истории!

Дугин, похоже, не разделял восторгов шефа. Почесав затылок, он задумчиво произнес:

- В значительно большей степени меня занимает вопрос, какими возможностями обладаю те, кто отслеживали, а, возможно, что и направляли нашу историю на протяжении тысячелетий? И какую цель они при этом преследовали?

- Если бы их цели были неблаговидными, они не стали бы демонстрировать нам то, что мы только что увидели, - уверенно заявил Майский.

- Хотелось бы в это верить.

Дугин вновь попытался наладить связь через конектор. И снова не добился результата.

- Нужно возвращаться, - сказал он.

Майский, казалось, готов был разорваться на части. Для того, чтобы вернуться в Лабиринт во главе полновесной исследовательской группы, вооруженной всей необходимой аппаратурой, нужно было сначала выйти на первую площадку. Но не исчезнут ли к тому времени удивительные экраны?

Если бы Дугин не зашагал первым в направлении выхода, Майский непременно бы завел речь о том, что кому-то нужно остаться. Ему почему-то казалось, что присутствие человека станет надежной гарантией того, что экраны останутся на своих местах. И, вопреки всем своим подсознательным страхам, он был близок к тому, чтобы предложить на должность хранителя собственную кандидатуру. Но Дугину как будто не было никакого дела до сомнений, снедающих душу шефа. Он уходил все дальше по коридору, и Майскому ничего не оставалось, как только последовать за ним.

В отличии от Майского, Дугин ни разу даже не обернулся, чтобы бросить прощальный взгляд на удивительный кинозал, который устроил для них Лабиринт. Его обуревали мрачные предчувствия, хотя, казалось бы, никакого повода для этого не было. Лабиринт продемонстрировал людям готовность идти на контакт. То, что он им показал, было, конечно же, малой толикой того, что содержалось в его информационной сети. Но, как верно заметил Майский, Лабиринт не стал бы делать этого, если бы его планы в отношении людей не были дружелюбными. Если конечно... Да, именно так: если он не был уверен в том, что все они уже обречены. Кто знает, быть может Лабиринту были свойственны некоторые человеческие слабости, и, дабы сполна насладится собственным могуществом, он решил продемонстрировать людям свои возможности перед тем, как уничтожит их? Или же это слишком антропоморфный подход, когда речь идет всего лишь о машине, пусть даже о такой невероятно сложной машине, какой является Лабиринт?...

Дугину показалось, что путь назад занял у них значительно меньше времени. Хотя в действительности такое вряд ли могло случится, если только тросы, служившие им путеводными нитями, не стали каким-то образом вдвое короче.

Выйдя на первую площадку, Дугин посмотрел по сторонам и коротко, но весьма выразительно свистнул. Майский же открыл рот, но вместо того, чтобы от души выругаться, только тихо, натужно заскулил.

Площадка была пуста.

Не осталось даже следа от трех стеллажей с оборудованием, которые стояли здесь, когда Майский с Дугиным входили в Лабиринт. Ни обрывка проводка, ни клочка бумаги, ни маркера, случайно оброненного кем-то. Точно так же бесследно исчезли и люди, - как обслуживавшие аппаратуру техники, так и охранявшие их десантники. Карабины тросов, прежде закрепленные на вертикальной стойке одного из стеллажей, теперь просто лежал на полу. Но, когда Дугин потянул трос, карабин даже не сдвинулся с места. Присев на корточки, Дугин увидел, что карабин примерно на половину врос в гладкую прозрачную поверхность пола.

- Но ведь хоть что-то должно было остаться? - растерянно посмотрел на Дугина Майский.

- А что-то и осталось, - Дугин указал на легкую раскладную лестницу, ведущую на верх.

Но Майскому хотел получить иной ответ.

- Что произошло? - требовательно взмахнул он руками. - Куда все подевались?

- Этот вопрос уже не ко мне, - Дугин отстегнул висевшую на поясе катушку с тросом и кинул ее на пол. - Единственное, что я могу сказать: нам нужно скорее отсюда выбираться.

- Как выбираться? - не понял Майский.

- Вверх по лесенке, - Дугин вытянул палец и шевельнул им несколько раз так, словно пересчитывал ступеньки лестницы. - Потому что, если исчезнет и лестница, мы не сможем подняться на верх.

Майский с ужасом посмотрел на лестницу.

- Почему ты думаешь, что лестница, может исчезнуть?

- Но ведь исчезло же куда-то все остальное, - Дугин обвел рукой пустое пространство вокруг. - Согласись, Антон, за пару часов, что мы находились в Лабиринте, невозможно демонтировать и поднять на верх всю находившуюся здесь аппаратуру.

Взгляд Майского сделался абсолютно потерянным.

- И что это значит? - спросил он таким тоном, словно и в самом деле рассчитывал получит ответ на свой вопрос.

- Не знаю! - сорвался на крик Дугин, нервы у которого тоже были на пределе.

Пнув ногой брошенную на пол катушку с тросом, он решительно направился к лестнице.

- Постой! - кинулся следом за ним Майский.

Добежав до лестницы, он первым ухватился за перекладину.

- Я полезу первый!

- Нет.

Движением плеча Дугин отодвинул Майского в сторону и, не обращая внимания на его причитания, начал быстро взбираться вверх по лестнице.

Майский, не отставая, карабкался следом. Он то и дело попадал ногой мимо перекладины и ругался при этом на чем свет стоит.

Чем ближе был выхода из колодца, тем сильнее тревога охватывала душу Дугина. Добравшись до середины лестницы, он поднял голову и посмотрел на верх.

Если даже предположить, что они с Майским, забыв о времени пробыли в Лабиринте целый день, и на верху сейчас царила ночь, он все равно должен был увидеть хотя бы звезды на небе. Но над головой у него была только тьма. Абсолютная, непроницаемая тьма, черная и пугающая, как кошмар.

Поднявшись до верха, Дугин ухватился правой рукой за предпоследнюю лестничную перекладину, а левую поднял над головой. Ему не удалось даже полностью выпрямить руку в локте, - пальцы уперлись в твердую, прохладную не ощупь поверхность. Дугин провел рукой из стороны в сторону. Поверхность была гладкой и ровной по всем направлениям. Лишь вытянув руку влево, насколько это было возможно, Дугин нащупал кончиками пальцев какую-то неровность, напоминающее сварной шов.

- Что там? - услышал он снизу взволнованный голос Майского.

- Крышка, - ответил Дугин.

- Что?

- Кто-то закрыл выход из Лабиринта... У тебя, кажется, был фонарик?

Неловко зацепившись за лестничную перекладину локтем правой руки, Майский снял с пояса фонарик, включил его и передал Дугину.

Перехватив фонарик из руки шефа, Дугин посветил на верх. Выход из колодца был плотно закрыт листом металлопластика.

Глава 8. Следы на песке.

Определение "разлом", предложенное Нестором Леру в первый же день катастрофы, оказалось настолько удачным, что прочно закрепилось в языке обитателей станции. Теперь уже никто не называл произошедшее иначе, как разломом. Хотя подлинные причины трагедии, разделившей станцию надвое, оставались непонятными.

В мире, в котором помимо своей воли оказались участники второй плановой экспедиции на РХ-183, не происходило смены дня и ночи. Над красной пустыней постоянно висели багровые сумерки. Рисунок пурпурных облаков на куполообразном небе все время оставался неизменным. Когда Кийск смотрел на это странное небо, он вспоминал застывший в воздухе флаг на мачте возле входа в Лабиринт.

К концу недели, минувшей со дня разлома, все аварийные работы внутри станции были завершены. Теперь лабораторный корпус и примыкающие к нему уцелевшие фрагменты жилого и складского корпусов, представляли собой единый, вполне жизнеспособный комплекс. Работы было еще немало, но теперь она шла уже не в авральном режиме, а в соответствии со стандартным графиком.

Во время разлома серьезно пострадали трое человек, получившие сложные переломы и ушибы внутренних органов. По счастью, обе смены врачей, находившиеся на станции, находились во время разлома в лабораторном корпусе. Раненые были немедленно помещены в стационар. По истечении недели врачи продолжали опасаться за жизнь только одного из пострадавших с тяжелую черепно-мозговой травмой.

После того, как были найдены элементы питания для автономных энергогенераторов, удалось вновь запустить почти все бездействовавшие прежде автоматические системы станции. Запасных элементов питания должно было хватить на три месяца работы станции с полной энергозагрузкой. Запасов продовольствия, медикаментов и боеприпасов хватило бы и на значительно больший срок. Но Кийск настоял на том, чтобы сразу после отмены аврального режима работ, на станции был введен порядок строгой экономий и учета всех ресурсов. В этом его целиком и полностью поддержала Лиза Стайн. Причина подобной осторожности заключалась в том, что по-прежнему не удавалось наладить связь.

В придачу ко всему вышел из строя станционный радар, без которого невозможно было даже приблизительно определить свое положение в пространстве. Физики связывали это с особенностями местной атмосферы, приводя как пример тот факт, что даже ручные конекторы отключались, стоило только отойти с ним шагов на тридцать от стен станции. Однако, более ясных объяснений дать никто из них не смог. Использованные учеными приборы не фиксировали ничего необычного. Если, конечно, не считать необычным то, что за пределами станции они так же очень быстро выходили из строя.

Кийск был рад, что не ошибся, предложив Гамлета Голомазова на должность ответственного за безопасность. Молчаливый, угрюмый на вид десантник оказался прирожденным лидером. Ни один из приказов, которые он отдавал своим вчерашним приятелям, а сегодня - подчиненным, ему не приходилось повторять дважды. И все они исполнялись четко, неукоснительно и строго в отведенные сроки. Естественно, парню пока не хватало опыта, но с помощью Кийска он неплохо справлялся со своими обязанностями. Во всяком случае, Кийск был уверен, что у самого полковника Гланта в данной ситуации не получилось бы лучше.

Медикам удалось быстро наладить тестирование крови. Подобрав условия инкубации, они добились того, что вся процедура занимала чуть больше пяти минут. Проверка всех обитателей станции ни дала ни одного положительного результата: если доверять тесту, то следовало признать, что двойников среди них не было.

После разлома Лабиринт никак не проявлял себя. И, если кому-то это могло показаться обнадеживающим фактом, Кийск полагал, что нового сюрприза следовало ждать в любую минуту.

Подавляющее большинство обитателей станции были уверены, что скоро их найдут и, если не сегодня, то уж непременно завтра в нарисованном небе появится долгожданный корабль спасательной экспедиции. Кийск никого не пытался разубеждать, поскольку понимал, что людям нужно во что-то верить. Но сам он ни секунды не сомневался в том, что, если путь к спасению существовал, то искать его придется самим.

К немалому удивлению Кийска оказалось, что одного с ним мнения придерживается и Нестор Леру. У макси-философа имелись свои основания полагать, что никакая спасательная экспедиция не сможет их отыскать, но он пока не хотел ни с кем ими делиться, ссылаясь, как обычно, на то, что ему не достает фактов для того, чтобы сделать окончательные выводы.

Когда на одном из собраний, которые теперь ежедневно проходили в кабинете руководителя экспедиции, Кийск заикнулся о том, что неплохо было бы обследовать прилегающий к станции участок пустыни, Леру горячо поддержал эту идею. После этого Кийск не смог отказать философу, когда тот изъявил желание присоединиться к группе разведчиков.

Кийск читал когда-то, что некоторые философы уходили на время в пустыню, дабы обрести там кристальную ясность мысли, незамутненную никаким наносным мусором, продуцируемым любым скоплением людей. Но Леру для того, чтобы заниматься делом, не требовалось каких-либо особых условий. Если в голову ему приходила стоящая идея, то, даже находясь в самой гуще каких угодно событий, он мог внезапно полностью отключиться от происходящего, чтобы с головой погрузиться в размышления. Поэтому вопрос о том, что именно рассчитывал отыскать Леру в пустыне, остался открытым. Сам же Кийск надеялся найти вход в Лабиринт. Он полагал, что, явившись причиной обрушившихся на них бед, Лабиринт мог стать для них и путем к спасению. Правда, говорить об этом открыто Кийск пока не решался. То, что для него было очевидным, другим могло показаться лишенным какого-либо смыла.

В вездеходе-кваде могли разместиться пять человек, включая водителя. Одно из мест пришлось отдать технику-исследователю, который собирался провести ряд замеров показателей основных физических величин, характерных для данного мира.

Группа биологов так же попыталась усадить в квад своего представителя. Но тут уж Кийск решительно воспротивился, заявив, что до тех пор, пока в пустыне не будут обнаружены признаки жизни, биологам придется довольствоваться микробами, которых им удастся отловить, просеивая песок, взятый за воротами. Можно было подумать, что они уже не пытались найти микроорганизмы в песке или воздухе. Тщетно. Песок был стерилен, как будто его прокалили на противене. А в воздухе витала только мелкодисперсная пыль, химический состав которой ни чем не отличался от состава песка.

Несмотря на возмущенные протесты ученых, на два оставшиеся в кваде места Кийск усадил пару солдат, которых выделил для этой поездки сержант Голомазов.

Вся поездка по расчетам Кийска должна была занять семь-восемь часов. И тем не менее, проявив обычную свою предусмотрительность, Кийск помимо канистры с водой загрузил в квад еще и небольшой запас провизии, аптечку и боеприпасы.

Полагая, что гражданским людям, не умеющим как следует обращаться с оружием, будет трудно управиться с трассером, Кийск предложил Леру и технику, имя которого было Оди Бергсон, взять пистолеты. Бергсон с гордым видом опоясал себя широким поясом с кобурой. А вот Леру от оружия решительно отказался.

- От кого мы будем отстреливаться? - удивленно посмотрел он на Кийска, когда тот протянул ему пояс с кобурой. - Вокруг безжизненная пустыня.

- Вы уверены, что пустыня к тому же еще и бескрайняя? - спросил Кийск.

- У меня есть основания так полагать, - уклончиво ответил Леру.

Приподняв бровь, Кийск вопросительно посмотрел на философа. Однако, никаких комментариев по поводу последнего сделанного им заявления не последовало.

- И, все же, возьмите, - Кийск слегка тряхнул поясом, который держал в руке. - Оружие, даже если им и не приходится пользоваться, придает человеку чувство уверенности.

- Я привык полагаться на средство защиты иного рода, - чуть понизив голос, как будто по секрету сообщил Кийску Леру.

Выдержав небольшую паузу, чтобы дать собеседнику возможность прикинуть в уме возможные варианты, Леру улыбнулся и коснулся указательным пальцем центра своего лба.

- Уверяю вас, Иво, это средство защиты ни чуть не уступает по эффективности тому, которое предлагаете мне вы.

Не найдя, что ответить, Кийск кинул пояс с пистолетом в багажный отсек квада.

- В таком случае, господин Леру, поедете на заднем сиденье между двумя вооруженными людьми, - объявил он свое решение.