Вполне приличный фильм, - можно посмотреть, если вечером заняться нечем.
тебе делать больше нечего, как только сериал про Минбез смотреть.
и млея от каждой фразы, брошенной старшим инспектором. Минбеза Сарпатовым. -
Алекс резким, нервным движением выдернул из пачки сигарету, сунул ее в рот и
щелкнул зажигалкой. - А сколько громких преступлений было раскрыто за последние
пару лет Минбезом! Сколько денег, разворованных хитроумными дельцами, было
возвращено народу! Даже сепаратисты на время как будто притихли...
пальцем, размазывая слезы по скуле.
вопросом, - он тоже не видел никакого криминала в том, что работники
Министерства безопасности добросовестно исполняли свой долг.
дым.
думать о тебе очень плохо.
картошку, есть которую он не собирался.
насколько исправно выполняло возложенную на него работу Министерство
безопасности, а заодно и насчет того, почему в последнее время бравые ребята из
Минбеза - песочного цвета полевая форма, перетянутая в поясе широким кожаным
ремнем с начищенной бляхой, украшенной двуглавым орлом, ботинки на высокой
шнуровке и лихо заломленный краповый берет - стали если и не народными героями,
то уж точно всеобщими любимцами. Но возникшая в разговоре пауза красноречиво
свидетельствовала о том, что продолжать данную тему никто не собирался, и
Геннадий Павлович решил смолчать.
на Анатолия Викторовича.
программы генетического картирования?
всего того, о чем мы говорили.
руки. Глядя на него, можно было подумать, что он пытается самому себе зажать
рот. Да и взгляд у него был, как у затравленного собаками кролика, который
наконец-то добежал до норы и вдруг увидел, что возле нее сидит лиса. Кончиком
пальца свободной руки Юлий Никандрович приподнял конец вилки и вновь отпустил
его, позволив со стуком упасть на стол.
картирования, поддержанная президентом России, дает мне возможность вновь
восстановить нормальную работу моей лаборатории. Точно так же она предоставляет
возможность наладить работу многим другим лабораториям и институтам, имеющим
отношение к медицинской генетике. Это шанс для всей отечественной науки вновь
занять если не главенствующее, то хотя бы просто достойное место в мире. Я не
говорю уже о тысячах людей, работающих в той области знания, ради освоения
которой они потратили лучшие годы своей жизни. Они смогут не просто работать,
но и получать зарплату, соответствующую той пользе, которую они способны
принести стране. Что к этому еще можно добавить? - Юлий Никандрович развел
руками. - Я не знаю. Разве только то, что я ни секунды не сомневаюсь в том, что
сама по себе программа генетического картирования жизненно необходима не только
для нас, но и для всего человечества. - Коптев снова развел руками. На этот раз
жест его выглядел совершенно беспомощно. - Как ни напыщенно это звучит, -
скромно закончил он свою импровизированную речь.
вторым от входа столиком. Куда-то исчез повар, неизменно пребывавший возле
жаровни. За столиком, расположенным возле служебного входа, замер официант,
который спеша листал свой блокнот, время от времени делая в нем какие-то
пометки. Тишина, повисшая после заключительных слов Юлия Никандровича,
казалось, проистекала из самых глубин мироздания. Трое человек, сидевшие за
одним с ним столиком, молча смотрели на профессора. А он сам, наклонив голову,
смотрел почему-то на свою тарелку с остатками картофеля и зелени, с красным,
размазанным пятном кетчупа на краю. Алекс Петлин вытянул руку, чтобы раздавить
в пепельнице докуренную до фильтра сигарету. Тихое шуршание прозвучало, словно
таинственный голос, произнесший сакральные слова, снимающие заклятие немоты.
Все сразу вдруг оживились, задвигались. Зашуршал блокнот в руках официанта.
Громко засмеялся один из посетителей за чужим столиком. Из подсобки появился
повар и принялся шумно ворошить угли в жаровне. Анатолий Викторович взялся за
стакан с пивом. Алекс заглянул в опустевшую пачку из-под сигарет, смял ее в
кулаке и бросил в пепельницу. Геннадий Павлович срезал ножом остававшийся на
кости кусочек мяса, наколол его на вилку и аккуратно подобрал остатки соуса.
Юлий Никандрович протянул руку, взял белую пластмассовую фишку для маджонга с
символом северного ветра и попытался повернуть ее между пальцами. Фишка
выскользнула и со стуком упала на стол. Юлий Никандрович извиняюще улыбнулся.
быть может, изменит в дальнейшем жизнь не только тех, кто сидел сейчас рядом с
ним. Кто-то сказал очень важную фразу, но никто не обратил на нее внимания.
Почему? Или нужные слова еще только будут сказаны?
задумчиво глядя при этом в сторону повара, ворошившего угли в жаровне. Угли
вспыхивали яркими рубиновыми огнями, горящими таинственным внутренним светом, и
рассыпались сотнями мелких сверкающих искорок. - Да, именно на мусор, -
повторил Алекс, хотя никто и не пытался ему возражать. Он хлопнул ладонью по
карману ветровки, довольно улыбнулся и достал новую пачку сигарет. - Вы видели
когда-нибудь, как летает обычный обрывок газетного листа, когда ветер загоняет
его в тупик? Он кружится, взлетает вверх, планирует, потом снова взлетает вверх
и вдруг на какой-то миг зависает в воздухе в полнейшей неподвижности. Затем он
сворачивается на манер растрепанного жгута и начинает кружиться вокруг
собственной оси, то соскальзывая вниз, то снова подпрыгивая вверх. Когда
смотришь на этот причудливый танец газетного обрывка, создается впечатление,
что он наделен собственной волей и в замысловатых узорах, что выписывает он во
время полета, скрыт некий таинственный смысл, постичь который дано не каждому.
- Алекс разорвал тонкую пластиковую упаковку на пачке сигарет и открыл ее. - Но
вдруг ветряной вихрь, поднявший кусочек бумаги вверх, затихает, и газетный
обрывок замертво падает на грязный асфальт, превращаясь в то, что он и есть на
самом деле - мусор.
не вдохнул, а заглотил табачный дым.
пододвинул к себе пиалу с лобио, чтобы наконец попробовать. Яство оказалось
отменным.
встречи Петлин, да так ничего и не понял. Что хотел сказать Алекс, сравнивая
людей с танцующим на ветру обрывком бумаги? И кого он имел в виду - все
человечество вкупе или же лишь тех его представителей, что сидели с ним за
столом? А может быть, он говорил только о себе одном? Одно слово - поэт. Что ни
слово, то образное выражение или того больше - зашифрованное послание
неизвестному адресату, мыслящему в одном с ним волновом режиме. Может быть, и
не стоило воспринимать его слова всерьез? Просто запечатлел взгляд поэта
эффектную картинку - и все тут, - не кроется за ней ничего, никакого тайного
смысла. Но почему-то не давали Геннадию Павловичу покоя слова о летящем по
ветру мусоре. Да к тому же жалко было, что в тот день они так и не разыграли ни
одной партии в маджонг. И дело было даже не в возможности выиграть какую-то
мелочь, хотя в игре Геннадию Павловичу обычно везло. Игра захватывала его,
поглощала, растворяла в себе. В тот момент, когда он делал ход, ему казалось,
что от принятого им решения зависит судьба мироздания. Ну, или как минимум
результаты очередных переговоров с Европейским союзом относительно квот на
поставки сырья. И тогда Геннадию Павловичу казалось, что он способен воспарить
над миром, окинуть все происходящее в нем единым взглядом и сделать что-нибудь
такое, от чего приятно засвербит на душе. А если сказать проще, то игра
заменяла Геннадию Павловичу реальную жизнь, которая с некоторых пор оказалась
сосредоточенной в четырех стенах крошечной комнатушки в огромной коммунальной
квартире, сидя в которой он мог только думать, мечтать и ждать очередной игры.
пьяные гномики, заблудившиеся в подземелье. Что самое обидное - не с кем было
поговорить. В пятницу Артем с утра пораньше убежал на работу, а вернулся уже в
одиннадцатом часу вечера, поел и сразу лег спать. В субботу он проспал почти до
полудня. Поднялся недовольный и мрачный, явно не склонный обсуждать с отцом
вопросы, до которых ему, скорее всего, не было никакого дела. Даже не
позавтракав, накинул ветровку и ушел, бросив на ходу, что ему нужно встретиться
с друзьями. Возвращения его в тот день Геннадий Павлович так и не дождался.
Только сквозь сон услышал, как тихо щелкнул дверной замок, и затаенно вздохнул.
То же самое повторилось и в воскресенье. И продолжалось это уже не первую
неделю. Геннадий Павлович не знал, что за друзья были у Артема и где пропадал
он все выходные. Домой Артем друзей не приводил, сам о них ничего не
рассказывал, а когда Геннадий Павлович осторожно интересовался насчет того, чем
занимаются его друзья и где они вместе проводят свободное время, сын в ответ
только бурчал что-то невразумительное. Нехорошие подозрения мучили Геннадия
Сертаков Виталий
Доставалов Александр
Афанасьев Роман
Гуль Роман Борисович
Юрьев Сергей
Сертаков Виталий