Максимова, руки к телефону не протянул, ждал разрешения.
Максимов и показал взглядом на кнопку громкоговорителя.
Надо бы проверить.
истоптали, один ты о них, блин, первый раз слышишь?
пальцем - давай быстрее.
подвале?! Я начальник службы и вопросы решаю с начальниками отделов, а не с
шестерками. Где твой шеф? Пусть перезвонит мне.
сегодня, скандал будет! - взмолился мальчик из депозитария.
Думай сам, я финансовых академий не кончал. - Яровой бросил трубку, но забыл
отключить громкоговоритель. Из динамика пошли короткие гудки отбоя.
выполнит приказ.- А теперь другую. На мониторе.
идущие от многочисленных телекамер наблюдения. В холле все еще о чем-то
беззвучно спорили три толстяка.
в депозитарии.
Яровому, тот тут же отдернул руку от пульта.
столом спиной к камере сидели двое мужчин. Появился молодой человек в темном
пиджаке, что-то сказал мужчинам, те кивнули. Клерк исчез из поля зрения, а
когда появился опять, у него в руках была плоская коробка, издалека
напоминающая толстый альбом. Он открыл крышку и выложил на стол пачку бумаг,
крест-накрест переклеенную широкой лентой.
перед Журавлевым придется снять шляпу. Операция просто виртуозная!" - подумал
Максимов.
в холодный кафель, уперевшись дрожащими руками в крышку бачка. В животе
клокотала нестерпимая боль. Последний позыв рвоты так свел пустой желудок, что
он едва не задохнулся. С трудом отдышавшись, он спустил воду. Раз, потом еще
раз. Оторвал длинную полосу бумаги, бросил на пол, старательно затер комки
слизи. Банк уже наполовину опустел, по коридорам сновали уборщицы, распугивая
задержавшихся на работе. Не хотелось, чтобы от этих по долгу службы сующих нос
во все углы бабок и пошла гулять сплетня, что кто-то хамски заблевал туалет,
предназначенный для высшего руководства.
Прислушался к себе. Боль в животе не унималась, но в голове прояснилось.
плескать в лицо холодную воду. Поднял голову. Из зеркала на него смотрело
бледное, отекшее лицо. Глаза залило кровью так, словно в них плеснули кислотой.
десять сидел, тупо глядя перед собой. Что с ним произошло, так и не смог
понять, словно затмение нашло. Если бы не тошнота, перевернувшая все внутри, до
сих пор бы не очнулся.
депозитария после пяти убегает с работы. Фирму подобрали не последнюю, на
хорошем счету в банке. Ни у кого и вопросов не возникнет, стабильный клиент!
Таких, с кем руководство крутит шуры-муры, негласно подкапливая на домик в
Калифорнии, у нас особенно не проверяют. Это они тоже знали. Накопили
информацию, а потом разыграли, как по нотам".
первой затяжки голова пошла кругом. Страх, паника и отупение - все куда-то
исчезло, будто и не с ним это произошло. Сейчас думалось легко, быстро. В нем
проснулся инстинкт сыщика. Был когда-то такой, ежечасно бередил изнутри, не
давал покоя молодому оперу Яровому. Пока добрые люди с большими звездами не
научили "жить как все".
преступника практически невозможно. Оба знают, как украсть, но сыщику с детских
лет вдолбили, что красть грешно, а преступник с малолетства плевал на все
законы, кроме правил содержания заключенных. По логике преступления сейчас
полагалось рубить концы и подбрасывать ложные следы.
прикормили с рук, сейчас неважно. Мальчик должен был выдать векселя, и он это
сделал. "Кому выгодно?"- первым делом спросит следователь. А выгодно Яровому,
суке и менту поганому, продавшему родной банк. Как подбрасывают наводящую на
нужный след информашку, меня учить не надо! Только Яровой за себя слова уже
сказать не сможет. Потому что официально ударится в бега, а неофициально -
будет гнить где-нибудь в лесочке".
посмотрел на свое отражение, чтобы убедиться, да, это он, Арсений Степанович
Яровой, не по-человечески легко подумал о чужой смерти.
хруста закусил фильтр сигареты и плюнул ею в свое отражение в зеркале.
подозревающий клерк собирал со стола бумаги. Плащ уже висел на спинке стула.
по корешкам, выхватил нужную.
мама, убирал рабочее место, Яровой успел пробежать глазами его досье. Четвертый
курс Финансовой академии. Мальчик пока не успел напакостить по-крупному, но и
особых заслуг пока не имел. Типичный "подающий надежды, который далеко пойдет",
- на радость себе и маме. Все бы ничего, если бы не встречи с некой дамой,
старше его лет на десять, о которых докладывала служба наружного наблюдения.
сразу же после работы отправлялся к даме сердца. Ужин затягивался допоздна и
порой переходил в завтрак. Что он лепил маме по этому поводу, неизвестно.
оперативников к последней странице. Бывшая валютная путана, неудачно вышедшая
замуж за итальянца, вернулась к родным осинам. На всех, как в молодости, ее уже
не хватало, Да и былой дефицит сексуальных услуг практически сошел на нет.
Романтики, понятно, с ее стороны в отношениях не было никакой, сплошной голый
расчет. Хомут для Сашиной тонкой шеи был уже приготовлен и украшен бумажными
цветочками и яркими лентами. Так могла подумать мама, узнай она о неожиданном
увлечении сына. Но Яровой мог дать руку на отсечение - даму Саше подвели не для
этого. И регулярные встречи именно по пятницам, когда в банке царит
предвыходной бардак, были, естественно, не прихотью дамы, а точным расчетом
закрутивших эту операцию.
может дать показания, что я отказался проверять доверенность. А так... Нет
человека - нет проблем".
сворачивающим к ярко освещенному остову Храма, дружно свернули за музей.
Вспышки электросварки и блики прожекторов близкой стройки долетали даже сюда,
всполохи призрачного свечения плясали на мокрых от дождя стенах. Район этот
издавна пользовался дурной славой, одно имя чего стоит - Чертолье. Редко кто из
забредших в эти тихие переулки не вздрагивал от явственного прикосновения
чужого взгляда, а оглянешься - никого, только под сердцем холодок от близкой,
но неведомой опасности. Чертовщина, да и только.
стоящей впереди машины. Он не верил в чертовщину; ложных страхов просто не
существует, беда всегда предупреждает о своём приближении. Он заставил себя
забыть о скорой и легкой победе над Яровым, и предчувствие западни стало
настолько отчетливым, что мышцы сами собой сжались в комок и грудь обожгло
волной ярости.
почувствовать".
манжет куртки. Пальцы погладили горячую рукоять стилета. Он дождался, пока они
стали мягкими, и лишь тогда, распахнув дверь машины, выскочил под дождь.
боковое стекло на пассажирском месте медленно поехало вниз: готовились передать
кейс с векселями и тут же сорваться с места.
Прозоров Александр
Афанасьев Роман
Посняков Андрей
Свержин Владимир
Сертаков Виталий
Свержин Владимир