Чтение 88–й страницы книги ~Тотальная война~

- В определенных случаях - это крупный недостаток, - согласился
Максимов.

- С вас я могу взять слово ученого. А он... - Юко сделала презрительную
гримаску, после чего послала Максимову такой взгляд, после которого можно было,
если попросит, даже присягнуть на верность самому микадо. - Я могу на вас
рассчитывать?

- Безусловно, - с максимальной искренностью ответил Максимов.

Юко глубоко вздохнула.

- Случилось что-то страшное. Я убеждена. - Последовал еще один вздох. -
Профессор Миядзаки не выходит на связь.

- Подробнее, если можно.

- Понимаете, этого не может быть. В лагере постоянно дежурит связист. К
тому же, сейчас уже вечер, все работы прекращены. Просто не может быть, чтобы
никто не подошел к аппарату.

- А поломку аппаратуры ты исключаешь?

- Конечно! В лагере два спутниковых телефона. Возможна связь через
Интернет. В конце концов, есть рация.

- Все молчит!

- Только не волнуйся. У тебя есть рация?

Юко недоуменно вскинула брови.

- Нет. Ах, вы не поняли... Я связалась по телефону с радиоцентром в
Ногано, они постоянно запрашивали лагерь. Связи нет.

Максимов забарабанил пальцами по подлокотнику.

- И как давно нет связи? - спросил он. Ожидал любого ответа, но не
того, что услышал.

- Со вчерашнего вечера.

Юко потупилась с видом провинившейся школьницы.

- И ты молчала? - Максимов чуть не сорвался на крик.

Юко вздрогнула.

- Я не была уверена, - пролепетала она. - Надеялась, что сегодня все
нормализуется. Мало ли что может случиться в полевом лагере?

- Это точно! - злорадно вставил Максимов. - Во сколько точно был
последний сеанс связи?

- В десять вечера по местному времени. Профессор просил встретить вас.
Пообещал связаться позже. У нас традиция, один час перед отбоем отводится для
переговоров с родными и близкими. Это придумал профессор. Стоимость звонка
входит в расходы экспедиции.

- Очень мудро. О людях надо заботиться. Что дальше?

- Я ждала. Потом начала звонить сама. Звонила всю ночь. И еще утром.
Потом встретила вас, хотела доложить профессору, но...

Юко всхлипнула.

- Так, только без слез, - предупредил Максимов. Девушка вдруг
потянулась к нему, цепко схватила за запястье.

- Максим, помогите, прошу вас. Их убили. И меня убьют.

Максимов положил свободную руку на ее вздрагивающее плечо.

- Без паники. Места здесь дикие, но почему сразу - убили?

Юко настороженно оглянулась на дверь, придвинулась ближе, коснувшись
коленями бедра Максимова. Прошептала:

- Из-за находки профессора Миядзаки.

- Т-с! - Максимов приложил палец к губам.

Непроизвольно обшарил глазами потолок. Он был на все сто процентов
уверен, что номера им предоставили "крестовые" - нашпигованные подслушивающей
аппаратурой. Даже если допустить, что в местном последыше КГБ остались
специалисты, способные разобрать шепот на беглом английском, то в возможность
контролировать радиообмен на японском (а на каком же языке общались между собой
профессор Миядзаки и его секретарь Юко?) Максимов, при всех теплых чувствах к
собратьям по СНГ, не верил. Вставал вопрос: кто сдал?

Максимов потянулся, взял со стола блокнот, положил на колени Юко,
вложил в ее дрожащие пальцы ручку. Сам встал и непринужденно стал расхаживать
по комнате и сознательно громко, работая на микрофоны, стал рассуждать об
особенностях связи в гористой местности в условиях жаркой погоды, выдав все,
что сохранилось в памяти от курса "Средства связи" в Военном институте.
Упомянул даже эффект "Аврора", хотя, хоть убей, подробно не смог растолковать,
что это такое. Но общее впечатление вышло убедительным. По Максимову
получалось, что в горы рации лучше вообще не брать, чтобы не тащить бесполезный
груз.

Юко кивала, то и дело бросая на него взгляд исподлобья, и быстро писала
в блокноте.

- Ну, успокоилась? - спросил Максимов, подходя к ней.

- Немного. Я в этом ничего не понимаю, - приняла игру Юко. Протянула
ему блокнот.

- Вот и не паникуй. Почерк у Юко оказался каллиграфический, такой уже
редко встретишь. Максимов без труда разобрал написанное.

Профессору Миядзаки удалось обнаружить и вскрыть захоронение
неизвестного воина, погибшего во втором веке до нашей эры. Судя по богатству
убранства, снаряжения и утвари, положенных в могилу, он относился к воинской
знати и был похоронен со всеми причитающимися почестями. И тут везение
профессора кончилось.

Представитель местного министерства культуры, надзиравший за
раскопками, потребовал перевезти находки в столицу для обеспечения
безопасности. Профессор поспорил для вида, а потом согласился. Держать золотые
украшения в голом поле - глупость самоубийственная. С конвоем поехала Юко как
доверенное лицо профессора. Вчера, придя в музей, где работала над описью
находок, она узнала, что коллекцию вывезли в неизвестном направлении, как
заявили, "для экспертизы". А тем же вечером с лагерем оборвалась связь.

Спасло ли ее то, что из Москвы нагрянули гости - журналист и посланник
самого профессора Арсеньева, а Юко развила такую бурную деятельность по
организации встречи, что не заметить этого не могли, спасло ли ее это - судить
сложно. Скорее всего, просто отсрочило приговор.

"Тихо прикончить нас могут прямо в городе, и не одна собака не тявкнет.
Но, скорее, решили накрыть в горах. Свидетелей меньше и возможностей замести
следы больше. Через пару дней кости растащат звери и птицы, концов не найдешь.
М-да, попали! К кладу еще даже не подобрались, а уже трупы стопроцентные".

Он вырвал из блокнота три листка: исписанный и два следующих за ним.
Свернул в трубочку. Вышел на балкон. Поджег. Присел на порог и стал ждать,
когда огонь сожрет бумагу.

Юко встала за спиной. Ее коленки приблизились настолько близко, что он
кожей ощутил их фарфоровый холодок.

- Мне страшно, Максим. Я не хочу умирать, - едва слышно прошептала Юко.

- Да и я как-то не планировал. Черт, как все хорошо начиналось! - Он
смел легкий комок пепла в щель под щитом,

Зашуршал шелк. Пахнуло цветочным запахом духов.

Юко опустилась на колени. Положила руки на плечи Максимова.

Он повернулся. Тонкие, птичьи ключицы Юко оказались прямо перед
глазами. На матово-коричневой коже острой пунктирной линией искрилась золотая
цепочка.

Максимов подцепил ее пальцем и выудил из-за выреза платья медальон.

Четыре змейки выползали из центра, сворачиваясь влево, образовывали
свастику.

Золотой кругляшок качнулся, поймав нервный удар, прошедший сквозь
пальцы.

- Откуда у тебя это?

- Профессор Миядзаки приказал хранить у себя и не передавать местным
экспертам. Сказал, что это самое ценное, что он нашел в раскопе.

- Очень интересно, - обронил Максимов. Он почувствовал ее ладонь на
своем бедре. Лицо Юко осталось бесстрастным, глаза - непроницаемыми. Лишь
вздрагивали тонкие крылья носа.

"Возможно, сексуальное возбуждение - самая здоровая реакция на страх",
- Максимов решил отнестись к происходящему и предстоящему с философским
спокойствием.

Стал прикидывать в уме, стоит ли провести сеанс психотерапии прямо
сейчас или лучше отложить до окончания ужина.

Размышление прервал настойчивый стук в дверь.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

"ТО ЛИ ДЕВОЧКА, ТО ЛИ ВИДЕНЬЕ"

Странник

Максимов распахнул дверь. Сначала обмер. Потом зашелся нервным смехом.

На пороге стояла Карина. Платье в горошек. Тонкий ремешок сумочки через
плечо. Рюкзак у ног.

- Удивлен? - со скрытым вызовом спросила она. Подавив приступ
истерического смеха, Максимов покачал головой.

- Знаешь, чего-то в этом роде я и ожидал. - Голос осип от спазма в
горле. Максимов откашлялся. - Уф, так и помереть недолго!

"Кстати, недолго ждать осталось", - мелькнула мысль, и он сразу же
нахмурился.

-Входи.

Карина пинком втолкнула рюкзак, переступила через него и прошла в
комнату.

- Опаньки! - протянула она, увидев Юко. Юко уже стояла, скромно сложив
руки крестиком на груди. У японцев бесстрастность считается верхом
воспитанности. В этом смысле Юко оказалась выше всяких похвал. На лице не
отразилось ничего, кроме робкого смущения, полагающегося приличной девушке при
встрече с незнакомцем. Выражения ее глаз поймать не удалось, они скрылись за
полуопущенными веками.

Но Максимов почувствовал, как между девушками замкнулась вольтова дуга
и в воздухе отчетливо запахло грозовым озоном. Счел за благо занять место
рефери на ринге, встав между-двумя застывшими фуриями.

- Знакомься. Это Юко-сан, секретарь профессора Миядзаки. - Максимов
указал на другой угол ринга. - Карина Дымова, дочь известного фотографа,