Чтение 33–й страницы книги ~Нарский шакал~

– Значит, можешь. И вообще, что ты здесь делаешь? Я думал, ты собираешься ехать верхом с Джоджастином.

– Уже полдень , Ричиус. Мы только что вернулись. А ты все это время спал?

Ричиус кивнул и посмотрел на небо. Где-то в вышине сквозь облака просвечивало солнце – он правильно угадал время.

– Ну так спускайся завтракать. Дженна готовит нам с Джоджастином яичницу и медовые хлебцы, – подмигнул другу Петвин. – Я уверен, если ты ее хорошенько попросишь, она накормит и тебя!

– Прекрати. – Ричиус понизил голос, чтобы их никто не услышал. – Я уже говорил тебе, она меня не интересует. Вы проверили изгороди на восточной гряде?

– Они в порядке, если не считать нескольких дыр, сквозь которые пробрались волки. Но для лошадей они недостаточно велики, не беспокойся. Джоджастин велел замковым рабочим заняться изгородями, а Террил пообещал, что будет наготове на случай волков. Так ты спускаешься?

– Волки? Наверное, Террилу стоит захватить с собой мастиффов.

Петвин с сочувствием посмотрел на него.

– Не беспокойся, Ричиус. Они далеко, на северных участках. Наверное, ищут поживы. Ты же знаешь, от первого снега они сходят с ума. Если хочешь, я попозже отведу к Террилу собак. Но тревожиться не стоит. Так как насчет завтрака? Я умираю от голода!

– Дай мне время одеться, и встретимся внизу. Если хочешь, можешь начать без меня.

– Мы тебя дождемся. Джоджастин хочет с тобой поговорить, а Дженна не подаст нам завтрак, так как твоя порция может остыть. Просто не задерживайся.

– Хорошо, – пообещал Ричиус и закрыл окно.

Он и не подумал о завтраке, пока Петвин не позвал его есть, но теперь чувствовал в желудке недовольное ворчание. Последние дни он едва притрагивался к ужину, наводя Джоджастина на мысль, что он подхватил лихорадку. Однако сам Ричиус знал: аппетита его лишила не лихорадка, а какая-то апатия. После возвращения еда потеряла ту значимость, какую имела в долине: никто больше о ней не грезил, не вел о ней долгих разговоров… Однако этим днем, возможно, благодаря неуловимой магии снега к нему вернулся аппетит – и это было приятно.

Он быстро покончил с умыванием и надел отменно пошитые брюки и рубашку. Над рубашкой трудилась Дженна. Она сказала, что ему будет в ней тепло именно в такую погоду, и не ошиблась. Однако, надев ее, Ричиус подумал, как Дженна радостно улыбнется, увидев на нем свое творение. Все знали, как к нему относится Дженна, и это начало его раздражать. Что еще неприятнее, ему больше ничего не оставалось, как только молча терпеть. Дженна была слишком мила, дабы объяснять ей, что бы то ни было, и если бы Ричиус вдруг сделал такую попытку, она пришла бы в ужас. Так что он просто будет носить теплую красивую рубашку, и на этом дело кончится. Если Петвин не начнет его поддразнивать.

Расправив морщинки на брюках, он обул пару крепких ботфортов и вышел из спальни, не забыв в последний раз критически себя осмотреть. Последнее время Джоджастин без конца кудахтал насчет его внешнего вида, и Ричиус не хотел лишний раз дать ему повод для беспокойства. Сейчас он намерен плотно позавтракать, казаться жизнерадостным и тем самым навсегда покончить с разговорами о лихорадках и депрессиях. Сегодня его ждут важные дела.

Он шел по витой гранитной лестнице на запах меда и яичницы, затем миновал кухню и оказался в маленькой столовой, где всегда трапезничал. Ему очень хотелось, чтобы Дженна его не увидела и не услышала. Девушка, занятая кастрюльками и плитами, не заметила его. А в столовой его ждали Петвин и Джоджастин. Оба еще были в костюмах для верховой езды и пили ячменное пиво.

– Доброе утро! – весело сказал Джоджастин, наливая Ричиусу кружку пива.

Тот с благодарностью принял ее и сел за стол, сервированный хорошей посудой; в центре его стоял маленький букет зимних лилий. Ричиус с подозрением посмотрел на цветы.

– Дженна?

Джоджастин улыбнулся.

– Она просто хочет, чтобы тебе было уютно, парень. Можешь, конечно, не обращать на это внимания, только не надо ничего говорить. Зачем ее обижать?

– Разумеется, я не стану ничего говорить. Мне лишь хотелось бы, чтобы все перестали обо мне беспокоиться. Готов признать, что последние недели были нелегкими, но теперь я в полном порядке, честно.

– Сегодня ты выглядишь лучше, – согласился Джоджастин. – Хорошо спалось?

– Спасибо, очень хорошо. – Ричиус сделал глоток из кружки.

– Этой ночью выпал снег. Ты видел?

Ричиус укоризненно взглянул на Петвина.

– Видел. И даже почувствовал.

Проказник тихо засмеялся.

– С тобой все в порядке, Ричиус? Мне кажется, одна щека у тебя немного покраснела.

– В чем дело?

Джоджастин встревожился и стал рассматривать лицо Ричиуса.

Тот махнул рукой.

– Пустяк. Маленькая неприятность. Передай мне хлеб, пожалуйста.

Джоджастин пододвинул Ричиусу тарелку с теплым медовым хлебом. Запах дымящегося мякиша и меда опьянял. Ричиус запихнул кусок хлеба в рот и передал тарелку Петвину, тот жадно схватил сразу два куска.

– Ричиус, – промолвил Петвин между глотками, – помнишь, как Динадин перед сном вечно говорил о еде? – Повернувшись к Джоджастину, он добавил: – Каждый вечер он описывал нам какое-нибудь новое коронное блюдо своей матушки. В какой-то вечер это мог быть жареный гусь, а назавтра – телячья нога. Он всегда бередил нас перед самым сном. Боже, после этих разговоров невозможно было сразу уснуть!

– А мы могли утолить голод только черствыми солдатскими сухарями, – проговорил Ричиус, качая головой. – Помню.

– Черствые сухари? – вмешался звонкий юный голос. – Да ведь перед вами хлеб, свежий, как снег за окном! Что вам не понравилось?

Ричиус заглянул в карие глаза девушки.

– Хлеб прекрасный, Дженна. Просто великолепный. – Он перевел взгляд на тарелки с дымящейся яичницей и колбасой, которые она принесла в столовую. – И это тоже выглядит очень аппетитно.

Она улыбнулась и первую тарелку поставила перед ним.

– Я знаю, как ты любишь пряную колбасу, Ричиус, и попросила Элену специально для тебя ее приготовить. Как ты любишь, не слишком острую. – Она опустила тарелку перед Петвином. – Нам надо снова поставить тебя на ноги, откормить, как вот этого парня.

Петвин возмущенно выпрямился.

– Тебе хорошо говорить, Дженна! Ведь тебе не пришлось три недели ездить по Люсел-Лору в поисках Ричиуса. Однажды я не ел почти четыре дня. Да я уже был полумертвый, когда наконец нашел их с Динадином. – Петвин ткнул вилкой в сторону Ричиуса. – Скажи ей, Ричиус.

Принц лукаво посмотрел на Петвина.

– Что-то не припоминаю.

– Так я и думала, – заявила Дженна, последним обслужив Джоджастина. – Очередная невероятная история, да, Петвин? Иногда мне кажется, будто ты крутишься здесь только из-за моей стряпни. Вид у тебя достаточно здоровый.

Петвин протянул руку и легонько хлопнул Дженну по попке.

– Достаточно здоровый для тебя, девочка, и еще останется. Почему бы тебе не пойти и не разогреть нам немного пряного вина? Сегодня к Ричиусу вернулся аппетит! Что скажешь, Ричиус?

Тот пожал плечами.

– Хорошо.

Когда Дженна ушла, Петвин придвинулся к другу.

– Зачем ты это сказал? Теперь она решила, что я ее обманывал. Ты же знаешь, что я говорил правду!

– Не драматизируй, – лениво обронил Ричиус. – Конечно, я знаю, что ты говорил правду. И Дженна тоже это знает. Она просто с тобой заигрывает, – И с ухмылкой добавил: – Может, ты ей нравишься?

Петвин отодвинулся и покраснел.

– Лично я считаю, вы оба ее недостойны, – заключил Джоджастин. – И она родом из трудолюбивой семьи, так что тебе нечего воротить нос, Ричиус.

Молодой человек поморщился.

– Я об этом не задумывался.

– А надо бы. Такая красивая девушка! Она была бы тебе прекрасной женой. Пора задумываться о таких вещах и мыслить, как положено королю.

Слово «король» резануло ухо, Ричиус даже уронил вилку.

– Я не король, Джоджастин. Единственный король Арамура – мой отец, а его больше нет. – Он поднял вилку и принялся чертить узоры на желтке. – Пожалуйста, перестань меня так называть.

– Ричиус, послушай меня, – серьезно произнес управляющий. – Последнее время я избегал данной темы, но тебе придется с этим разобраться. Ты стал королем с той минуты, как Дариуса убили. У тебя есть обязанности.

– Сейчас моя обязанность – позаботиться о том, чтобы мы могли защищаться от Аркуса. Надо готовить лошадей, собирать припасы…

– Хватит, – прервал его Джоджастин. – Больше ни слова о войне с Аркусом. Я послал ему известие о гибели твоего отца. Если б он собирался посылать против нас свои легионы, то уже сделал бы это. Право, Ричиус, откуда у тебя такие мысли?

– Мы ведь говорим об измене, Джоджастин. Неужели ты действительно рассчитываешь, что император проявит такую терпимость? Разве он не знает, почему мы проиграли войну?

Старик пристально посмотрел на него.

– А ты как думаешь?

Ричиус откинулся на спинку стула.

– Не знаю.

– Почему бы тебе не прочесть письмо отца и не выяснить это? Наступило тягостное молчание. Ричиус чувствовал, как взгляд Джоджастина обжигает его. Петвин перестал жевать. Наконец Ричиус тихо сказал:

– Не могу.

Он снова положил вилку и уставился в тарелку. Яичница остыла и превратилась в резиновые комки.

– Почему он так поступил со мной?

Старик ласково прикоснулся к его руке.

– Он поступил так, чтобы спасти Арамур, мальчик. Может быть, он заблуждался, но, видимо, у него были причины решиться на это. Ты знаешь, как он тебя любил. Ему нелегко было тебя оставить. Поверь мне.

– А ты считаешь, что он заблуждался?