Чтение 21–й страницы книги ~Ричард Длинные Руки

- Вы летали, а потом не смогли?

- Да летать еще могу... - ответил я с неловкостью. - Пока бабы снятся - человек летает. Но что во сне, то во сне...

Он покачал головой:

- Есть области, где случаются эти дивные вещи. От святости мест... или от нечестивой магии - не знаю. Но такие места издавна... Со времен не то Шестых, не то Седьмых... Говорят, не остаются на месте, а, как незримые облачка, двигаются по землям, вселяя надежды.

- Жаль, - сказал я. - А то бы мы с вами, сэр, полетели. Какие возможности, какие возможности... Вы бы как Сусанин... нет, лучше как Вергилий, а я бы как багдадский вор. Только и делов, что спереть Кристалл Огня и принести по воздусям... простите, сэр, запамятовал ваше имя. Я бы и еще многое спер. Сколько смог бы дотащить.

- Кристалл украл подлый сэр Адальберт, - напомнил призрачный рыцарь сурово, - вы должны его вернуть-Украден и унесен через Западный Перевал. Через Большой Хребет всего два перевала, их называют Западным и Восточным. Народ предпочитает Восточный, тот прямо выводит к портовым городам. Кто пытается отплыть на Юг, идет через Восточный, но вам нужно через Западный... Этот подлый человек не должен владеть Кристаллом Огня... С ним можно сжечь мир! Разве такое можно забыть, сэр? А ваш священный рыцарский долг?

- Да я не совсем забыл, - возразил я, оправдываясь. - Я частично забыл! Что значит, сейчас забыл, а после обеда обязательно вспомню. А то и раньше, если хорошо поем. Но если выпью - забуду. Мораль - пить вредно, но полезно.

Он явно смягчился, сказал другим тоном:

- Верю, у меня тоже все время что-то да ускользает из памяти. Вот, например... сейчас сюда летит пятеро горгон. Их послали темные монахи час назад, скоро они будут здесь.

Я вскрикнул в ужасе:

- Что ж вы сразу не сказали? С какой стороны?.. Впрочем, сейчас другое важно.

Я торопливо схватил лук и стрелы, стражи смотрят на меня с еще большим ужасом, чем на призрака, я погрозил им пальцем, начал карабкаться по скале. К счастью, она наполовину разрушена, так что не только кусты в трещинах, даже деревца. Минут через десять взобрался на вершину.

Грудь еще ходила ходуном, когда заметил в ночном небе быстро приближающиеся серебристые тела. Луна освещает их щедро, в то время как я лежу на вершине во впадинке.

Крылатые твари уверенно снижались, словно их ведет незримая рука. Костер багрово рдеет в ночи, вокруг видны скорчившиеся под одеялами фигурки. Горгоны начали опускать прижатые к животу, как шасси самолета, толстые лапы с блестящими, как алмазы, когтями.

Первая стрела ушла почти бесшумно, сердце стучит громче, тут же я выпустил вторую, третью... Две горгоны ощутили опасность и попытались вильнуть, резко пошли вверх, я всадил в каждую по две стрелы, а когда начали падать, хрипло каркая, воткнул еще по одной.

Рядом со мной колыхался в полном безветрии призрак. Я услышал тихий голос:

- Прекрасные выстрелы... Не сомневаюсь, Адальберт пожалеет о содеянном... Кристалл Огня вернется к владельцу...

- Не сразу, - охладил я, - не сразу. Если бы он оказался здесь, а еще лучше - был одной из этих каркающих, что сейчас внизу...

- Понимаю, сэр. Но я на вас рассчитываю.

- Польщен, - ответил я кисло.

Спускаясь, увидел бледные, как будто вывалянные в муке лица дисциплинированных стражей. Оба следили за мной и, не успели подошвы моих сапог коснуться земли, в один голос спросили отчаянным шепотом:

- Сэр... Но что теперь?

Я кивнул на лагерь. Измученные рыцари спят без задних ног, даже доблестные граф Эбергард и граф Мемель. Судя по распластанным горгонам, они все пять ударились о землю с силой небольших метеоритов. Одна ухитрилась крылом задеть костер, угли разметало, но кто-то из стражей сгреб их на место.

Серебристые тела лежат в красивых эротичных позах, только одна ночная гостья скрючилась, поджав колени к подбородку, это ей всадил две стрелы в живот.

- По непроверенным агентурным данным, - сказал я твердо, - но полученным из заслуживающего доверия источника... вы видели этот источник, больше ночью ничего не случится. Да и сколько той ночи?.. Словом, я падаю и сплю.

- Но... эти...

Я отмахнулся.

- К Эбергарду. Он специалист по этим птицам.

Я лег, завернулся в одеяло и, к своему удивлению, в самом деле заснул, словно очутился в своем замке.

Когда петух утром кричит "ку-ка-ре-ку", он в общем-то прав. Но проснулся я не от петушьего, а от грозного Эбергардрвого. Спать хотелось дико, я попытался натянуть на голову одеяло, однако раскаты грома прямо над головой. Я приоткрыл глаз: разгневанный Эбергард орет на обоих молодых рыцарей, которым посчастливилось, вернее, очень не повезло, оказаться в ночной страже.

Я помотал головой, сел. Эбергард тут же уставился на меня, как на весьма отвратительное насекомое.

- Ваша светлость, - спросил он самым противным голосом, - что у вас за странная мысль, что я... специалист по этим... неприятным женщинам?

Я увидел за его спиной ухмылки, даже граф Мемель едва сдерживает усмешку. Судя по лицу Эбергарда, он страшится заслужить кличку знатока по ночным женщинам, что прилетают к мужчинам по ночам, когда они далеко от семьи и даже от любовниц.

Женщин уже стащили в кучу, брат Кадфаэль со скорбно склоненной головой читал над ними заупокойную. С другой стороны к гарпиям подошел Пес и, подняв ногу, брызнул чем-то желтым, настолько похожим на струю бензина, что захотелось бросить туда уголек из костра.

- Ну почему неприятным? - ответил я с достоинством. - Не следует принижать так уж противников, это неблагородно. Вдвойне неблагородно, когда речь о женщинах. А если учесть, что некоторые из них вполне, вполне...

Дилан подсказал:

- Вон та блондинка очень даже ничего!

- Видите, - сказал я с укоризной, - да еще блондинка!

Он отмахнулся с видом крайней безнадежности: что говорить с клиническим идиотом, ему только на троне место, помахал рукой брату Кадфаэлю:

- Заканчивайте, святой отец! Иначе отправитесь голодным.

Завтракали холодным мясом, хотя угли еще багровые. От них жар, но не решились перечить раздраженному графу. Только Мемель подсел ко мне и сказал тихонько:

- Сэр Ричард, спасибо.

Я отмахнулся.

- Сущие пустяки.

- Разве? - спросил он. - Впрочем, вы уже приучили, что для вас все пустяки. Потому даже граф, хоть и был очень впечатлен... говорю честно, он сперва дар речи потерял, когда проснулся, а ему прямо в лицо смотрят оскаленные зубы! Перед ним шлепнулась, надо признаться, самая крупная, такая бы задушила его в объятиях, как кролика.

Граф Эбергард с подозрением поглядывал в нашу сторону, наконец сказал хмуро:

- Сэр Ричард, я должен, хоть и с опозданием, поблагодарить вас за беспримерное поведение ночью. Если бы они напали на спящих...

Я обернулся и указал на обоих рыцарей.

- Эти двое исполненные отвагой и мужества рыцари не допустили бы подобного, сэр!

Эбергард отмахнулся, а я чувствовал, что спину мне греют исполненные горячей благодарности взгляды стражей.

Закончив завтрак, мы "разобрали лагерь", то есть скатали одеяла и сунули их в мешки. Дорога, к моему несказанному облегчению, после того опасного участка пошла широкая и прямая, как стрела. Кое-где края уже начинали обваливаться, но там видны красные заплаты из кирпича и глины. Я посматривал с высоты седла, сердце наполнилось грустью. Местный король старается поддерживать дороги в порядке, слава ему, но как еще далеко до тех технологий, когда дороги будут прокладываться с легкостью: снося холмы, прогрызая в горных хребтах туннели, засыпая болота и выравнивая низины!

Только к полудню я заметил далеко впереди красноватую полосу. Это оказался бездонный провал, во всяком случае, далеко внизу не то дым, не то туман. Шоссе обрывается резко, а на той стороне земля из красноватого песка, много ниже по уровню. Страшным унынием и безжизненностью веет от этого жутковатого мира.

- Ну вот, - промолвил сэр Смит. - И закончилось наше беспечное путешествие.

- Начинается печное, - согласился брат Кадфаэль. - По рассказам, спуск в полумиле отсюда. Если хотим успеть еще сегодня...

Эбергард покачал головой.

- Шутите? Судя по карте, если идти вдоль трещины, то завтра в это же время увидим проход на ту сторону.

Мемель почему-то вздрогнул, напрягся, Эбергард тоже не выглядел счастливым.

Почти без перерывов на отдых шли до полуночи, я стрелял во всех птиц, а ночью в летучих мышей и сов, что осмеливались пролетать достаточно близко. Кадфаэль обвинял меня в бессердечии, леди Ингрид хмурила брови, только Эбергард время от времени говорил что-нибудь одобрительное, вроде того, что в нашем случае лучше перестраховаться.

Заночевали почти под утро, а едва солнце осветило далекие горы, Эбергард безжалостно поднял всех. После короткого завтрака двигались до полудня. Наконец я увидел далеко впереди абсолютно ровную поверхность, словно застывшее расплавленное стекло цвета красного кирпича, а в ней утопает гигантское оранжевое кольцо, в диаметре что-то вроде лунного кратера. Там поместится не просто город со всеми пригородами, селами огородами, но и соседними лугами и рощами.

Мне почудилось, что однажды с неба упала великолепная корона, погрузилась в твердую землю, долго еще торчали на рожках алмазы, рубины, изумруды, сапфиры - все соответствующих габаритов, что-то вроде трехэтажных домов, но камни вывалились из гнезд под своей тяжестью. Рожки стерлись под напором острого ветра, что несет тучи режущего, как наждак, песка, оранжевое кольцо уже едва-едва виднеется над красноватой поверхностью, а потом песчаные бури засыплют, заровняют...

Уже не пятерка, а тройка рыцарей остановилась вдали на самом краю каньона. Один повернулся и махал рукой, Эбергард сказал с облегчением:

- Успели вовремя...

Я поинтересовался:

- А что, обязательно через это кольцо? Вроде бы можно левее, так ближе...

Он покачал головой.

- Левее и правее - зыбучие пески. Там не только всадник с конем сгинет, те пески любую армию проглотят! Так, впрочем, и бывало, пока не обозначили эти места на всех картах. А по ту сторону опасных песков - бездонные болота с чудовищами, живущими в глубинах, скалы алмазной крепости, на которых муха не удержится...

Мы поднялись к тройке авангарда, сразу пахнуло холодом и влажным воздухом, слышен странный шорох и треск. Я раскрыл рот и застыл: весь кратер блестит и переливается, словно заполнен огромными глыбами битого льда. Солнечные лучи преломляются, многократно отражаются, будто в тысячах и тысячах хрустальных зеркал, в кратере блещет и сверкает многоцветная радуга, солнечный свет разлагается вообще на немыслимые цвета, или это у меня теперь такое зрение, что вижу инфрацвета и даже ультрафиолет.

В следующее мгновение ошалело понял, что кратер в самом деле заполнен битым льдом. Потому и холод как из распахнутого холодильника, и влажный воздух среди этого пересушенного мира...

Всадники быстро спешивались, обматывали конские ноги шкурами и плотно затягивали ремнями так туго, что конечности скоро отпадут из-за нехватки крови.

Дилан по взмаху руки Эбергарда подбежал ко мне, в руках связка шкур.

- Сеньор, позвольте я сам вашему коню...

Я отмахнулся.

- Не стоит.

Его глаза расширились.

- Сэр Ричард! Нам идти через ад. Кони не выдержат!

- Мой выдержит, - заверил я, хотя червячок сомнения сразу вырос в удава. - Надеюсь... а что впереди?

Он ахнул:

- Сэр Эбергард не сказал?

Я процедил сквозь зубы:

- Сэр Эбергард, видимо, во мне очень уж уверен. Надеюсь, он у вас никогда не ошибается.

Ледяное крошево шевелится, лед хрустит, раскалывается под тяжестью крупных глыб. Горячий воздух на глазах изгрызает края, блеск бьет с такой силой, что я жмурюсь, как могу, а многие всадники опустили забрала, спасая глаза.

Участок, покрытый глыбами льда, занимает круг диаметром в несколько миль. Это отсюда вижу мелкое крошево льда, а на самом деле там скопище торосов, ледяных скал, даже айсбергов...

Рядом остановился брат Кадфаэль, тут же достал книгу и начал искать нужное место. Сэр Смит, не гнушаясь черной работой, собственноручно обмотал ноги и копыта мула плотной кожей, затянул ремешками.

Мул вздрагивал и прядал ушами, пробовал попятиться при виде страшного ледяного поля. Я пытался понять и не мог это страшное и великолепное зрелище.

Брат Кадфаэль упал на колени и горячо молился. Сквозь несмолкаемый шорох и треск льда из-под земли донесся такой могучий стон, а затем рев, словно вскрикнула сама земля. Почва задрожала, пара валунов закачалась и покатилась по склону, где исчезла среди сверкающих, как исполинские алмазы, глыб. Стон повторился, скорее раздраженный, чем болезненный, затем донесся настоящий вскрик боли.

Я с ужасом понял, что все эти айсберги исполинской тяжестью не проломили ни одного черепа подземным чудовищам, не сломали хребта или даже лапу. И только быстро проникающая вниз вода начинает причинять боль, а затем уже не только боль, а страшные раны.

Сверкающая гора льда на глазах подрагивает, качается, оседает медленно, но заметно. В песок проникают каждую секунду тысячи тонн ледяной воды. А там в глубине огненные чудовища ревут и бросаются из стороны в сторону. Но их самих много, а стенки каньона уходят глубоко, очень глубоко, страшная, все убивающая вода просачивается струйками, потоками, целыми реками, водопадами...

Я приник ухом к камню, ловил отзвуки далеких подземных взрывов, гул, треск, рев, полный боли и отчаяния, что снова были близки к выходу через гребень, но опять не успели, не успели, не успели...

Граф Эбергард прокричал страшным голосом:

- Все по коням!.. Не отставать! Кто задержится хоть на миг - погибнет!

Он первым послал коня в безумное нагромождение торосов, рыцари потянулись следом. Я подивился тому, что граф перестал опекать меня так, словно я у него на короткой веревочке, однако Эбергард оглянулся, его требовательный взгляд, твердый и острый, как наконечник копья, сразу же уперся мне в грудь.

Я помахал рукой.

- Догоню!.. Не задерживайтесь!

Рыцари один за другим пускали коней на страшное ледяное поле, ледяные торосы с такой силой отражали солнечный свет, что все буквально слепли, прикрывали глаза ладонями, кони сами искали дорогу.

- Берегись! - раздался крик.

Одна из хрустальных скал покачнулась, подтаяв или продавив мелкий лед, начала валиться как раз поперек тропы, по которой двигался отряд. С воплями пришпорили коней, скала с грохотом обрушилась, мелкие осколки разлетелись, как разбросанные мощным взрывом. Двум рыцарям, а также Брайану и леди Ингрид пришлось искать обходной путь. Я на них покрикивал, торопя, а сам с тревогой следил за братом Кадфаэлем. Его коротконогий мул с трудом пробирается между ледяными глыбами, брюхо уже промокло и покрылось грязными сосульками. Вообще от ледяного крошева под ногами начинают стучать зубы, а воздух как в Арктике, несмотря на знойные лучи солнца.

Зайчик двигался так, словно и родился среди таких ледяных полей с качающимися глыбами: под копытами треск, осколки разлетаются по сторонам, как стаи дивных стрекоз, а Пес мчался длинными скользящими прыжками. Я догнал Эбергарда, заорал ободряюще:

- Успеем!

Он оглянулся рассерженно.

- Откуда такая уверенность?

- Солнце яркое, успеет растопить. А вот если бы тучи...

Он огрызнулся:

- Когда хоть облачко, не говоря о тучах, никто не сунется вовсе! Следите за своим монахом!

- Слушаюсь, - ответил я иронически, придержал коня, рыцари выбиваются из сил. Некоторые соскочили и тащат испуганных и ничего не понимающих коней в поводу. - Берегись!

Он метнулся в сторону, не теряя ни секунды, по моему взгляду и жесту поняв, откуда падает и куда рухнет. Конь упирался, однако граф тащил, как бревно против течения. Конь верещал от боли, но шел, едва ступая по острым ледяным осколкам, а спустя мгновение сзади тяжело рухнула глыба льда размером с двухэтажный дом. Осколки ударили коня в толстый зад, и он понесся в испуге, волоча Эбергарда и обгоняя рыцарей.

Все поле покрыто сверкающими алмазами, размером от ореха и заканчивая глыбами с небольшой айсберг. Свет искрится, переливается, собирается в линзы и бьет с такой силой, что нагревает доспехи, а если постоять чуть, то и раскалит. Но и мы пробираемся как можно быстрее, и все поле в движении: ледяные глыбы все время смещаются, стараясь устроиться поудобнее.

Солнце жжет так, что вот-вот выступят волдыри, воздух почти как в горне плавильной печи, только снизу веет холодом, ведь этот толстый пока что слой раздробленного в крошку льда лег на горячий песок...

- Быстрее! - орал граф Эбергард. - Мы прошли только десятую часть! Быстрее, не успеваем!..

Кони кричали, вставали на дыбы, отказывались идти, их тащили с просьбами, проклятиями и чуть ли не слезами. Кто стегал, кто просто подталкивал сзади, но вскоре кони все же пошли быстрее. Я не сразу понял, что горячий воздух сгладил острые, как у ножей, края льда, новых ран и ссадин на конских ногах уже не прибавляется.

Глава 9

Последние две сотни шагов мы шли в жарком, как в русской бане, воздухе. Пар уже не поднимается из горячего песка, а бьет тугими струями. Мы чувствовали себя рыбами, заживо сваренными в горячей воде. Как сквозь толстый слой ваты, доносился требовательный голос Эбергарда, я тащил мула Кадфаэля, а сам монах все оглядывался и беспокоился, не отстал ли Брайан с леди Ингрид.

Пар внезапно истончился, растаял в накаленном воздухе, и прямо перед нашими глазами темный от влаги песок мгновенно превратился в сухой, тут же начал стремительно разогреваться под знойным солнцем...

...и, как мне показалось, жар пошел не только от солнца. Далеко-далеко в глубине как будто бы нечто бессмертное дрогнуло, шевельнулось, медленно начало пробиваться к поверхности.

- Быстрее! - заорал я в панике. - Быстрее, оно сейчас вылезет!

Кадфаэль охнул, я увидел по его изменившемуся лицу, что да, он тоже ощутил. А с его чувствительностью ему гораздо хуже. Это я толстокож, и то чувствую несокрушимую мощь этого существа, мощью равного древнему богу... И, судя по толчкам, это существо там не одно!

- Да быстрее же!

Земля ощутимо дрогнула. Я как воочию увидел глубоко в недрах этого кратера исполинских огненных существ, плотных, как материя нейтронных звезд. Поднимаются вверх, плотная земля для них - что для нас вода, вот только стенки кратера почему-то не дают пойти вширь, остается путь только наверх...

Земля заходила ходуном, испуганные кони понесли. Последними спешили Брайан и Ингрид. Она вскрикнула, в воздухе блеснуло, посыпался мелкий град размером с пшеничное зерно. Он истаивал, едва касаясь песка, по голове и плечам застучали крупные горошины, а когда посыпались льдинки размером с лесной орех, я сам заорал и пустил Зайчика вскачь, волоча Кадфаэлева мула за узду, как большую мокрую тряпку.

Рыцари, мокрые, как будто вылезли из озера, останавливались и разворачивались на границе кратера, под ногами надежная твердь скального грунта, где только что шли, вскипает песок под ударами мириад градин размером с куриное яйцо, потом с булыжники, которыми мостят улицы, затем так же часто валятся уже огромные куски льда размером с холодильник, наконец рушатся настоящие скалы, айсберги. Земля стонет, лед вколачивается все глубже, огненные звери в страшной злобе и разочаровании жутко ревут, но отступают, отступают, уходят в глубины, а ледяная вода вновь пропитывает песок и просачивается целыми водопадами...

Кадфаэль с Брайаном и леди Ингрид, едва дыша, остановились на самом краю твердого грунта. Леди Ингрид в изнеможении села на землю, а в трех шагах с грохотом, свистом и ревом рушатся настоящие льдины, айсберги. Земля вздрагивает, стонет, громадные глыбы крушат те обломки, что уже покрыли каньон слоем в десяток метров толщиной...

И - наступила тишина. Лишь минуту спустя я понял, что глыбы льда трещат, раскалывают под собой те, что поменьше, но небо снова ясное и чистое, как вареное яичко со снятой скорлупой. С края небосвода показалось беззаботное и кудрявое, словно овечка, легкое облачко, а за ним потащилось целое стадо.

Самая большая глыба льда засела в моих внутренностях. Я замирал от попытки представить огненные создания в жерле этого давно погасшего вулкана.

Кадфаэль упал на колени и со слезами благодарности возблагодарил Господа за спасение, ибо не за себя бдим, а тщимся яко можно больше принести пользы жителям христианского мира.

- Кто это делает? - прошептал я.

Кадфаэль перестал бить поклоны, поднялся, отряхнул одежду. Лицо бледное, в светло-голубых глазах прежняя твердость истинного сына церкви.

- Неисповедимы пути Господа!

Граф Эбергард увидел, как я поморщился.

- Никто, - сказал он коротко. - Никто не делает.

- Как это?

- Тысячи и тысячи лет тому, - пояснил он ровным голосом, в то время как глаза придирчиво контролировали рыцарей. Те снимали изрезанные льдом куски кожи с конских ног, - то ли великий маг, то ли сам Господь Бог велел низвергаться с неба ледяным глыбам, ибо известно, что огонь можно гасить только водой, а жар унимают льдом. И с тех пор так вот всегда... Только мудрецы заметили, что по старым книгам лед низвергался с небес ровно в полдень, а теперь вот на полчаса позже...

- Что нас и спасло, - буркнул я. Подумав, предположил: - Надо было сверять часы по гравитационному поясу, а не по фазам планет. Ну, это я так умничаю, у нас в Жидомасонии чему только не учат. Но преследователи смогут точно так же?

Не отвечая, он всматривался в небо, лицо просияло:

- Неужели тучка?.. Это наше спасение!

Я задрал голову, всмотрелся, покачал головой.

- Эта ерунда остановит погоню?

- Может остановить, - огрызнулся граф почти враждебно. - Это нам нужно во что бы то ни стало пройти эти земли, а их кто гонит? Могут дождаться, чтобы солнце жгло, как и нам. Вряд ли у них кони намного лучше.

Граф Мемель тоже посмотрел на небо.

- Ну... даже если тучка, и не заставит их задержаться, все равно мы успели вовремя. Лед все-таки пролежит почти сутки, а когда заполняет кратер так, что с краями, никто не сунется. Это сразу же утонуть в этом крошеве, что еще и раздавит тут же... так что сутки у нас точно есть.

Граф Эбергард сказал непреклонно:

- Нам еще нужно пройти два города и одно графство. Тогда мы точно будем знать, что его светлости сэру Легольсу ничто не грозит.

Сэр Смит посмотрел на облака, двигаются быстро, покачал головой.

- Как будто кто-то нам ворожит... Сэр Ричард, вы уверены, что ни один из могучих волшебников вам не помогает?

Я развел руками.

- Я знаю таких, кто в состоянии гонять по двору гусей, но чтобы тучи...