Чтение 15–й страницы книги ~Кафе лунатиков~

- В жизни тоже. Так что из этого?

- Когда Ирвинг мне сказал, что он под твоей защитой, я его не тронул. Но я не верил, что ты, в самом деле, можешь в меня стрелять.

- Я знаю Ирвинга гораздо дольше, тем тебя.

Он наклонился, опираясь руками на стол.

- Но ведь встречаешься ты не с ним?

Я пожала плечами. А что тут скажешь?

- Я все ещё твой жених, или ночное крещение огнем отбило у тебя охоту со мной встречаться?

- Ты участвуешь в борьбе не на жизнь, а насмерть, и ничего мне не сказал. Если ты от меня скрываешь такие вещи, что же это за отношения?

- Маркус меня не убьет.

Я поглядела на него в упор. Кажется, он говорит искренне.

- Ты в это действительно веришь?

- Верю.

Я чуть не обозвала его дураком, но закрыла рот и стала думать, что сказать вместо этого. Ничего не приходило на ум.

- Я видела Маркуса. Видела Райну. - Я покачала головой. - Если ты думаешь, что Маркус не хочет твоей смерти, ты очень ошибаешься.

- Одну ночь, и ты уже стала экспертом, - заметил он.

- В этом вопросе - да.

- Вот почему я тебе не говорил. Ты бы его убила, правда? Просто убила бы.

- Если бы он попытался меня убить - да.

- Я в состоянии справиться сам, Анита.

- Тогда справься, Ричард. Убей его.

- Иначе это сделаешь за меня ты.

Я выпрямилась.

- Слушай, Ричард, чего ты от меня хочешь?

- Хочу знать, считаешь ли ты мне монстром.

Слишком быстро для моих слабых мозгов шел разговор.

- Не я ли должна тебе задать этот вопрос, если ты обзываешь меня убийцей?

- Кто ты - я знал с самого начала. Ты считала меня человеком. Ты все ещё считаешь меня человеком?

Я глядела на него и видела, насколько он в себе не уверен. Умом я понимала, что он - не человек. Но я ещё ни разу не видела от него ничего такого ... потустороннего. И глядя на него, сидящего в моей кухне, с карими глазами, до краев полными искренностью, я не видела в нем большой опасности. Он верил, что Маркус не собирается его убивать, - наивность такая, что словами не передашь. Я хотела его защитить. Оберечь.

- Ты не монстр, Ричард.

- Тогда почему ты ко мне сегодня не притронулась, даже не поцеловала, когда вошла?

- Я думала, мы друг на друга злимся, - ответила я. - С людьми, на которых я злюсь, я не целуюсь.

- А мы ещё друг на друга злимся? - спросил он тихо и неуверенно.

- Не знаю. Обещай мне кое-что.

- Что именно?

- Не скрывать. Не лгать, даже умалчиванием. Ты мне будешь говорить правду, и я тебе тоже.

- Согласен, если ты мне пообещаешь не убивать Маркуса.

Я только вытаращилась. Как это можно быть одновременно Мастером вервольфов и таким чистоплюем? Сочетание очаровательное и вполне самоубийственное.

- Этого я обещать не могу.

- Анита...

Я подняла руку:

- Я могу обещать, что не буду его убивать, если он не нападет на меня, на тебя или на кого-то постороннего.

Тут настал черед Ричарда на меня таращиться.

- Ты могла бы его убить, вот так просто?

- Вот так просто.

Он покачал головой:

- Я этого не понимаю.

- Как тебе удалось быть ликантропом и ни разу никого не убить?

- Я осторожен.

- А я нет?

- Ты почти небрежна насчет этого. Ты этой ночью убила Альфреда и даже не сожалеешь.

- А я должна сожалеть?

- Я бы сожалел.

Я пожала плечами. Честно сказать, меня это несколько мучило. Может быть, можно было найти выход, при котором Альфред не оказался бы в гробу - или в желудках своих друзей. Но я его убила - так вышло. Возврата нет, переменить ничего нельзя. И извинения бесполезны.

- Вот я такая, Ричард. Прими это или уходи - меняться я не собираюсь.

- Одна из причин, по которой я с самого начала хотел с тобой встречаться, - я думал, что ты можешь сама о себе позаботиться. Теперь ты их видела. Я думаю, что могу выбраться из этой каши живым, но нормальный человек - обыкновенный человек, - разве у него есть шансы?

Я смотрела на него и видела его с разорванным горлом - мертвого. Но он не был мертв, он исцелился. Выжил. А был когда-то другой человек. Человек, который не выжил. Никогда я не хочу так терять любимых. Никогда.

- Ну, так ты получил, что было обещано рекламой. В чем же проблема?

- В том, что я по-прежнему хочу тебя. Держать тебя в объятиях. Касаться тебя. А ты - вытерпишь мое прикосновение после того, что видела этой ночью?

Он отвел глаза, и их скрыли упавшие на лицо волосы.

Я встала и сделала разделавший нас шаг. Он поднял мне навстречу наполненные непролитыми слезами глаза, и страх прямо исходил от его лица. Я думала, что виденное этой ночью положит между нами раздел. Передо мной мелькали образы: сверхъестественная сила Джейсона, испарина на лице Маркуса, окровавленная пасть Габриэля - но теперь, когда я глядела Ричарду в лицо, совсем рядом с ним, все это казалось нереальным. Ричарду я доверяла. К тому же со мной был пистолет.

Я наклонилась, чтобы поцеловать его в губы, и первый поцелуй был легким, целомудренным. Он не шевельнулся, не коснулся меня, держа руки на коленях. Я поцеловала его в лоб, запустив пальцы в волосы, ощутив кожей его тепло. Поцеловала в брови, в кончик носа, в обе щеки и снова в губы. Он вздохнул, его дыхание вливалось мне в рот, и я прижалась к нему губами, будто хотела съесть его, начиная ото рта и дальше.

Его руки обняли меня, застыли на талии, пальцы чуть ниже, потом оказались у меня на бедрах, миновав все двусмысленные зоны. Я поставила ноги по сторонам от его коленей - оказалось, что у короткой юбки есть свои достоинства: можно было сесть верхом к нему на колени, не приподняв её ни на дюйм. Ричард тихо пискнул от удивления. Он смотрел на меня, и глаза его затягивали.

Я вытащила свитер у него из-под ремня, касаясь руками голой кожи.

- Сними.

Он одним движением стащил свитер через голову и бросил на пол. Я сидела на нем верхом, глядя на его обнаженную грудь. На этом надо было бы остановиться, но мне не хотелось.

И я прижалась губами к его шее, вдыхая аромат его тела, и волосы его закрыли мое лицо, как вуаль. Мой язык прошелся по тоненькой линии сгиба его шеи, по ключице.

Его руки сомкнулись у меня на пояснице, скользнули вниз. Пальцы коснулись ягодиц и вновь вернулись к спине. Очко в его пользу - он не стал меня лапать.

- Пистолет... Ты можешь его снять? - спросил он, уткнувшись лицом мне в волосы.

Я кивнула, выскальзывая из плечевого ремня кобуры. Чтобы снять все остальное, надо было снять ремень юбки. А руки не хотели действовать.

Ричард взял мои руки в свои и положил из по обе стороны от пряжки, расстегнув её и начал потихоньку вытягивать ремень из петель - по одной. Я кожей ощущала каждое такое движение. Пока он вытаскивал ремень, я держала в руке кобуру с пистолетом. Ремень он бросил на пол, а я аккуратно свернула ремни кобуры и положила её на стол позади.

Потом повернулась к Ричарду. Его лицо было пугающе близко к моему, и губы полные и мягкие. Я лизнула их края, поцелуй оказался быстрым, беспорядочным. Я хотела пройти ртом вниз от его губ. По груди. Так далеко мы ещё не заходили - даже близко не подходили.

Он вытащил у меня блузку из юбки, проводя руками по голой спине. От ощущения его кожи в тех местах, которых он не касался никогда, я вздрагивала.

- Нам надо остановиться, - шепнула я, уткнувшись в его шею. Может быть, поэтому фраза прозвучала не до конца убедительно.

- Что?

- Остановится. - Я чуть оттолкнулась от него, чтобы заглянуть в лицо. Чтобы можно было дышать. Руки у меня все ещё играли с его волосами, касались плеч. Я опустила их. Заставила себя перестать. Он был такой теплый! Подняв руки к лицу, я ощутила запах его кожи. Я не хотела останавливаться. Судя по выражению его лица и ощущению тела, он тоже. - Мы должны остановиться.

- Зачем? - Это был почти шепот.

- Потому что если не остановимся сейчас, то вообще не остановимся.

- Разве это будет так уж плохо?

- Глядя в эти прекрасные глаза в дюйме от моих, я чуть не сказала "нет".

- Наверное, да.

- Почему?

- Потому что одной ночи всегда мало. Это нужно либо регулярно, либо совсем без этого обойтись.

- Ты это можешь иметь каждую ночь, - сказал он.

- Это предложение? - спросила я.

Он моргнул, пытаясь собраться с мыслями. Подумать. Я смотрела на его усилия, и сама боролась с собой. Только сидя у него на коленях, думать было трудно, и я встала. Его руки остались у меня под блузкой, на голой спине.

- В чем дело, Анита?

Я стояла, глядя на него, держа руки у него на плечах для равновесия, слишком близко к нему, чтобы ясно соображать. Я шагнула назад, и он отпустил меня. Опершись руками о кухонный стол, я пыталась придумать что-то осмысленное. Мне надо было пару лет боли вложить в несколько слов.

- Я всегда была хорошей девочкой. Ни с кем не спала. В колледже я встретила одного человека. Мы были помолвлены, ходили на свидания, занимались любовью. Он меня бросил.

- Он все это проделал, только чтобы заполучить тебя в кровать?

Я покачала головой и повернулась к Ричарду. Он так и сидел с незаправленной рубашкой, и вид у него был великолепный.

- Его семья меня не одобрила.

- Почему?

- Его матери не понравилось, что у меня мать мексиканка. - Я прислонилась к шкафу, охватив себя руками за плечи. - Он не настолько меня любил, чтобы пойти против своей семьи. Мне его очень по-всякому недоставало, но мое тело тоже тосковало без него. Я себе обещала, что это больше не повторится.

- Значит, ты ждешь свадьбы, - сказал он.

Я кивнула.

- Я ужасно хочу тебя, Ричард, но не могу. Я себе дала слово, что больше никогда не подставлю себя под такой удар.

Он поднялся, подошел и встал передо мной. Очень близко, но не касаясь и не пытаясь коснуться.

- Тогда выходи за меня.

Я подняла глаза:

- Ага, прямо сейчас.

- Я серьезно. - Он ласково опустил руки мне на плечи. - Я хотел попросить раньше, но боялся. Ты тогда не видела, что могут сделать ликантропы, во что превратиться. Я знал, что надо будет тебе это увидеть до того, как я сделаю предложение, но я боялся и не хотел, чтобы ты увидела.

- Я все ещё не видела, как ты меняешься, - сказала я.

- А тебе это нужно?

- Когда мы стоим вот так, как сейчас, я бы сказала "нет", но если подходить реалистично, если мы всерьез - то да, наверное.

- Сейчас?

Я поглядела на него в сгустившейся темноте и обняла. Припала к нему, потрясла головой, скользя щекой по обнаженной груди.

- Нет, не сейчас.

Он поцеловал меня в макушку.

- Так это значит - "да"?

Я поглядела ему в глаза:

- Мне следовало бы сказать "нет".

- Почему?

- Потому что жизнь слишком сложна для этого, Ричард.

- Жизнь всегда сложна, Анита. Скажи "да".

- Да, - сказала я и тут же захотела вернуть это слово. Я его сильно хочу. Я что, подозревая его в съедении Красной Шапочки? Черт побери, он даже не может заставить себя убить Страшного Серого Волка! Из нас двоих скорее я могу кого-нибудь зарезать.

Он поцеловал меня, крепко обняв. Я чуть отодвинулась, чтобы можно было дышать, и сказала?

- Сегодня - никакого секса. Правило остается в силе.

Он наклонился и сказал, почти касаясь губами моих губ:

- Знаю.

На первый свой подъем зомби я опоздала. Как странно, не правда ли? Из-за этого я опоздала и на два других. Когда я добралась до номера Эдуарда, было уже 2.03.

Я постучала, он открыл дверь и отступил в сторону.

- Опаздываешь.

- Ага, - ответила я.

Комната была приятная, но стандартная. Полутораспальная кровать, ночной столик, две лампы, письменный стол у дальней стены. Окна почти от стены до стены закрыты шторами. Свет в ванной включен, дверь открыта. Шкаф полуоткрыт, показывая, что Эдуард повесил туда свои вещи. Значит, он здесь на какое-то время останется.

Телевизор работает, звук выключен. Это меня удивило - Эдуард телевизор не смотрит. На телевизоре стоял видеомагнитофон. Это уже отклонение от стандартной гостиничной меблировки.

- Заказать чего-нибудь в номер перед началом?

- Кола - это будет отлично.

Он улыбнулся:

- Ну ты и размахнулась!

Он подошел к телефону и заказал бифштекс, слегка прожаренный, и бутылку бургундского.

Сняв пальто, я положила его на стул возле стола.

- Я ведь не пью.

- Я знаю. Хочешь освежиться, пока ждем еду?

Подняв глаза, я увидела промельк своего отражения в зеркале ванной. Куриная кровь присохла к лицу кирпичной коркой.

- Намек поняла.

Я закрыла дверь ванной и оглядела себя в зеркале. Свет был резким, белым, как, очевидно, полагается в ванных комнатах гостиничных номеров. Настолько нелицеприятный свет, что даже мисс Америка в нем бы себе не понравилась.

Кровь выступала на моей бледной коже, как следы красноватых мелков. Я была одета в трикотажную рубашку с изображением Максины из рекламного ролика. Она пила кофе, держа в руке палочку печенья, и говорила: "Такая же кайфовая штучка, как я сама". Берт нас всех просил надевать на работу что-нибудь этакое рождественское ещё за месяц до праздника. Может быть, моя рубашка была не совсем такая, как он имел в виду, но - ладно - она была ещё ничего по сравнению с другими, что лежат у меня дома. На белой ткани краснели пятна крови. Отлично смотрится.

Я сняла рубашку и повесила её на край ванны. Над сердцем у меня оказались мазки крови, мазки были даже на серебряном кресте - попали с рук и лица. Сегодня пришлось убить трех цыплят: подъем зомби - работа не слишком чистая.

Я сняла с вешалки полотенце. Интересно, как Эдуард объяснит горничной пятна крови? Не мои проблемы, но все равно интересно.

Пустив воду в рукомойник, я начала отскребать кровь. В зеркале отразилось мое лицо и стекающие по нему окровавленные струйки. Я вгляделась - лицо было свежеотмытым и несколько удивленным.

Что, Ричард в самом деле сделал предложение? И я согласилась? Да нет, не может быть. Нет, я согласилась. А, черт!

Я стерла кровь с груди. Так, я всю жизнь водилась с монстрами, и теперь с одним из них помолвлена.

При этой мысли я остановилась и села на закрытую крышку унитаза. Я помолвлена. Снова.

Первый был таким безупречным, что даже Джудит понравился. Такой мистер Стопроцентный Американец, что я для него была недостаточно хороша, как решила его семья. Больше всего меня задело, что он недостаточно меня любил. И близко не так, как я его любила. Я бы для него бросила все что угодно. И это не та ошибка, которую стоит повторять второй раз.

Ричард был не такой, я это понимала. И все же оставался червь сомнения. Страх, что он разорвет помолвку. Страх, что он не разорвет помолвку. "Проклят ты будешь, если сделаешь, и если не сделаешь - тоже проклят".

Глянув вниз, я заметила, что капаю кровавой водой на линолеум. Наклонившись, я её вытерла. Пока что мне удалось отмыться до той степени, до которой можно было это сделать до дома и душа. Прихвати я с собой чистую одежду, можно было бы вымыться и здесь, но я об этом не подумала.

- Еду принесли, - постучал в дверь Эдуард.