Чтение 32–й страницы книги ~Кровавые кости~

- Все будет в норме.

Жан-Клод снова направился к стоящей вдали 6елой фигуре - грациозно, неспешно, будто он в отличие от нас от всех не боялся. Возможно, так оно и было.

Я потянула за собой Джейсона. Ларри переместился ко мне за спину. Мы трое шли за Жан-Клодом, как обыкновенные люди. Как хорошие солдаты, если не считать того, что я держала вервольфа за руку. Рука была потной. Только впавшего в истерику вервольфа нам не хватало. Правая рука у меня все ещё была свободна и могла достать пистолет или нож. Один раз мы им уже показали, на что способны и если они будут плохо себя вести, мы эту работу закончим. Или погибнем, пытаясь это сделать.

Жан-Клод вел нас среди голых деревьев с ветвями, покрытыми ползающими призраками - как змеями привидениями. В нескольких футах от вампирши он остановился. Я ждала поклона, но он не поклонился.

- Привет тебе, Серефина.

- Привет тебе, Жан-Клод.

Она была одета в простое белое платье, спадающее складками сияющей материи. Белые перчатки закрывали руки почти до плеч. Седые волосы были не убраны, если не считать наголовного обруча из серебра и драгоценностей. Наверное, это не обруч - такая штука должна называться венец или корона. Лицо избороздили морщины старости. Косметика присутствовала, искусно наложенная, но не могла скрыть возраста. Вампиры не стареют. Ведь в этом-то и весь смысл?

- Войдем внутрь? - спросила она.

- Если желаешь, - ответил Жан-Клод.

Она чуть заметно улыбнулась:

- Можешь сопровождать меня, как бывало в старые времена.

- Сейчас не старые времена, Серефина. Сейчас мы оба Мастера.

- Мне служат многие Мастера, Жан-Клод.

- Я служу только себе, - ответил он.

Она поглядела на него несколько секунд, потом кивнула:

- Ты настоял на своем. Теперь будь джентльменом.

Жан-Клод вздохнул настолько явно, что даже я услышала. Потом предложил Серефине руку, она продела в неё перчатку, положив руку на запястье Жан-Клода.

Призраки вились за ней огромным шлейфом. Они пролетали мимо нас, отчего у нас покалывало кожу, потом взлетали вверх футов на десять над землей.

- Можете идти с нами, - сказала Серефина. - Они к вам приставать не будут.

- Приятно слышать, - сказала я.

Она снова улыбнулась. В лунном свете сказать трудно, но глаза у неё были светлые - то ли серые, то ли голубые. Но не обязательно было видеть их цвет, чтобы тебе не понравилось их выражение.

- Я с нетерпением ждала встречи с тобой, некромантка.

- Жаль, что не могу сказать того же.

Улыбка не стала шире и не исчезла. Она не изменилась. Будто у Серефины было не лицо, а отлично сделанная маска. Я на мгновение подняла взгляд к её глазам. Они не пытались меня засосать, но в них была энергия, горящая очень глубоко, и она пробивалась на поверхность, как огонь из закрытого очага: сдвинь одно полено, и пламя вырвется наружу и пожрет все вокруг. Я не могла определить её возраста - она мне не давала этого сделать. Я ещё ни разу не встречала никого, кто мог бы мне помешать. Обдурить, прикинувшись моложе, - да, но не остановить меня взглядом.

Она повернулась и вошла в дверь. Жан-Клод помог ей подняться по ступеням, будто ей это было нужно. Отстраненность от потери крови проходила, я возвращалась в реальность и оживала и хотела, чтобы так это и осталось. Может быть, дело было в тепле руки Джейсона, которое я ощущала. В его вспотевшей ладони. В его реальности. Мне вдруг стало страшно, а ведь Серефина ещё ничего со мной не делала.

В доме перетекали призраки, вливаясь и выливаясь в дверь, проскальзывая сквозь стены. Когда видишь, как они выныривают из дерева, ждешь звука вроде хлопнувшей пробки, на они были абсолютно бесшумны. Нежить звуков не производит.

Призраки отскакивали от потолка, словно надутые гелием шары, разливались по стенам за троном, как окрашенная молоком вода. Возле свеч они становились прозрачными, как пузыри.

Серефина села на угол трона, Магнус свернулся на подушках у её ног. В его глазах сверкнула злость - на одно мгновение. Ему не нравилось быть игрушкой Серефины. Я записала ещё одно очко в его пользу.

- Сядь подле меня, Жан-Клод, - сказала Серефина, показав рукой на подушки напротив Магнуса. Да, это была бы интересная пара.

- Нет, - ответил Жан-Клод. И в этом единственном слове было достаточное предупреждение. Я медленно отпустила руку Джейсона. Если начнется драка, мне обе руки понадобятся.

Серефина рассмеялась, и с этим смехом вырвалась её сила и ударила в нас, жалких людишек.

Она промчалась по мне, как скачущие кони. Все тело завибрировало, во рту пересохло, я не могла вдохнуть. Серефине не надо было даже ко мне прикасаться. Она могла сидеть на троне и обрушивать на меня силу. Могла измолоть мне кости в порошок с безопасной дистанции.

Что-то коснулось моей руки, я дернулась и обернулась, и это было как в замедленной съемке. Трудно было сосредоточиться на лице Жан-Клода, но когда мне это удалось, сокрушающая сила отступила, как волна с морского берега.

Я с трудом, прерывисто вдохнула, потом ещё раз, и каждый раз все увереннее.

- Иллюзия, - шепнула я. - Просто дурацкая иллюзия.

- Да, ma petite. - Он отвернулся и отошел к Ларри и Джейсону, которые ещё стояли, зачарованные.

Я обернулась к трону. Призраки образовали вокруг Серефины светящийся нимб - впечатляющее зрелище. Но не настолько впечатляющее, как её глаза. Я мельком в них глянула, и это мгновение тянулось вечность, а потом я уставилась изо всех сил на подол её платья.

- Ты можешь выдержать мой взгляд?

Я покачала головой:

- Нет.

- Какая же ты некромантка, если не можешь даже выдержать взгляд вампира?

Я не только не могла вынести её взгляда. Я была ошеломлена.

- Тебе только около шестисот лет, - Я медленно поднимала глаза, дюйм за дюймом, пока не стал виден её подбородок. - Каким чудом ты обрела такую силу за столь короткий срок?

- Бравируешь. Посмотри мне в глаза, и я тебе отвечу.

Я покачала головой:

- Не настолько сильно мне хочется это знать.

Она коротко рассмеялась - звук низкий и мрачный, он скользнул у меня по позвоночнику отвратительной полуживой тварью.

- А, Янош, Айви! Как хорошо, что вы решили к нам присоединиться.

Янош вплыл в дверь, Айви рядом с ним. У него был куда более человеческий вид, чем при первой нашей встрече. Кожа бледная, но живая, а не пергаментная. Лицо осталось таким же тощим, и за человека он бы не сошел, но вид у него стал менее чудовищный. И он был исцелен.

- Вот черт!

- Что тебе не нравится, некромантка? - спросила Серефина.

- Не люблю зря тратить патроны.

Она снова испустила тот же смешок, от которого у меня кожа натянулась.

- Янош очень талантлив.

Он прошел мимо нас. В рубашке у него зияли, дыры. По крайней мере гардероб я ему испортила.

Айви выглядела отлично. Она сбежала, когда началась стрельба? Оставила Брюса погибать?

Янош преклонил колено среди подушек. Айви встала на колени рядом с ним. Они стояли, склонив головы, ожидая, когда она обратит на них внимание.

Кисса встала возле Магнуса, прижимая к боку руку, с которой капала кровь. Но она глядела на двух коленопреклоненных вампиров, на Серефину, снова на них... И вид у неё был... обеспокоенный, что ли?

Что-то тут происходила, что-то неприятное.

Серефина оставила вампиров стоять на коленях и обратилась к Жан-Клоду:

- Какое дело привело тебя ко мне, Жан-Клод?

- Мне кажется, у тебя есть нечто, принадлежащее мне, - сказал он.

- Янош! - позвала Серефина.

Янош встал и вышел. Он отсутствовал только секунду, а потом появился с мешком, который больше подошел бы Санта Клаусу. Развязав горловину, он высыпал содержимое мешка к ногам Жан-Клода. Щепки, из которых даже приличного кола не сделаешь, высыпались кучкой. Дерево было темным и полированным, кроме свежих расколов.

- С наилучшими пожеланиями, - сказал Янош, вытряхнул последние щепочки из мешка и снова встал на колени.

Жан-Клод окинул груду щепок небрежным взглядом.

- Ребячество, Серефина. Такого я мог бы ожидать от тебя пару столетий назад, но теперь... - Он обвел рукой призраков, всю обстановку. - Как тебе удалось подчинить Яноша? Когда-то ты его боялась.

- Изложи свое дело, Жан-Клод, пока я не потеряла терпение и не вызвала тебя сама.

Он улыбнулся и поклонился грациозно, по-актерски. Когда он выпрямился, улыбки не было. Лицо стало красивой маской.

- Ксавье на твоей территории, - сказал он.

. - Ты действительно думаешь, что я учуяла бы присутствие твоей ручной некромантки и не ощутила бы Ксавье? Я знаю, что он здесь. Если он бросит мне вызов, я с ним разберусь. Говори свое дело или ты его уже изложил? Такой путь проделал, чтобы предупредить меня? Как это мило!

- Я понимаю, что ты теперь сильнее Ксавье, - сказал Жан-Клод, - но он убивает людей. Не просто нападение на дом пропавшего мальчика - много смертей. Он снова начал резать своих любимцев. И привлекает внимание к нам ко всем.

- Что ж, пусть Совет его убьет.

- Ты Мастер на этой территории, Серефина, твое дело поддерживать на ней порядок.

- Не тебе учить меня моему долгу. Мне сотни лет уже было, когда ты умер. Ты был подстилкой для любого вампира, который тебя хотел. Наш красавчик Жан-Клод.

Слово "красавчик" у неё прозвучало как что-то неприятное.

- Я знаю, кем я был, Серефина. Сейчас я - Мастер Города и следую законам Совета. Мы не должны позволять убивать людей на нашей территории. Это плохо для нашего дела.

- Да пусть себе Ксавье косит их сотнями - всегда останутся еще, - сказала она.

- Ничего себе подход, - не выдержала я.

Она повернулась ко мне, и я пожалела, что вообще что-то сказала. Ее сила ударила в меня, как огромное пульсирующее сердце.

- Как смеешь ты осуждать меня! - сказала Серефина, и я услышала шуршание шелка, когда она встала. Больше никто не двинулся, и я слышала, как шелестит подол платья по подушкам, по полу - ко мне. Мне не хотелось, чтобы она до меня дотронулась.

Глядя на контуры её тела, я увидела, как она протянула руку в перчатке. И ахнула. По моей руке закапала кровь.

- Черт!

Порез был глубже, чем оставил Янош, и болел сильнее. Я уставилась ей в глаза - от злости я осмелела или поглупела. Глаза смотрели с её лица - белые-белые, как две манящие луны. Они звали меня. Звали броситься в эти бледные объятия, ощутить прикосновение мягких губ, острую нежность зубов. Чтобы она обняла меня. Взяла на руки, как когда-то мама Она всегда будет меня любить и никогда не оставит, никогда, не умрет, никогда не бросит меня.

Это меня остановило, и я застыла неподвижно у края подушек. Подол её платья лежал у меня на ногах. Протяни я руку, я бы её коснулась.

Сердце от страха колотилось в горле. Она развела руки.

- Иди ко мне, детка, и я всегда буду с тобой. Я никогда тебя не оставлю.

Все, что есть хорошего, было в её голосе. Тепло, еда, кров, для всех обиженных, всех разочарованных жизнью. Я знала, что мне стоит только войти в её объятия, и все плохое останется позади.

Я стояла, сжимая кулаки. Кожа болела - так мне хотелось, чтобы она меня коснулась, взяла в объятия, держала. Кровь текла из пореза на руке, и я потерла его, чтобы боль стала острее.

И замотала головой.

- Иди ко мне, дитя. Я вечно буду твоей матерью.

Я обрела голос. Ржавый, придушенный, но я могла говорить.

- Все умирают, гадина. И ты не бессмертна. Никто из вас не бессмертен.

Сила задрожала, как вода от брошенного в пруд камня, и я отступила на шаг, потом ещё на шаг. Вся моя сила воли ушла на то, чтобы не повернуться. не броситься бежать, бежать, бежать от неё подальше.

И я не побежала. Я только отступила на два шага и огляделась. Все были заняты. Янош стоял рядом с Жан-Клодом. Они не тягались вампирской мощью, но угроза висела в воздухе. Кисса стояла сбоку, и лужа крови натекала на подушках возле её ног. На её лице было выражение, которого я не могла понять, - что-то вроде интереса, что будет дальше. Айви уже встала и глядела на меня, улыбаясь, - ей было приятно, что я чуть не рухнула в руки Серефины.

Мне это приятно не было. Никто даже близко от меня раньше такого не добивался, даже Жан-Клод не мог. Я более чем перепугалась, меня бросило в озноб. Я сломала её хватку, но это было временно. Пусть её разум не способен подчинить себе мой, но она может просто его смести в сторону. Если она меня захочет, то получит, и весьма неприятным образом. Без иллюзий и фокусов - простой грубой силой. В её объятия я не упаду, но она может сокрушить мой рассудок. И запросто.

Эта мысль почти успокоила. Раз я ничего не могу сделать, чтобы этому помешать, то и волноваться на эту тему нечего. Беспокоиться надо о том, что в твоей власти, а остальное либо как-то само собой разрешится, либо убьет тебя. Как бы то ни было, а беспокоиться нечего.

- Ты права, некромантка, - сказала Серефина. - Все мы в этой комнате смертны. Вампиры могут жить долго, очень долго. От этого мы забываем, что мы смертны. Но бессмертие недоступно даже нам.

Она ни о чем не спрашивала, а я была согласна со всем сказанным и потому промолчала, просто глядя на нее.

- Янош мне сказал, что у тебя есть аура силы, некромантка. И сказал, что применил её против тебя, как мог бы против другого вампира. Я это только что сделала, когда ранила твою руку. Никогда не видела человека, которого можно было бы ранить таким образом.

- Я не знаю, о какой ауре силы ты говоришь.

- Это то, что дало тебе возможность не поддаться моей магии. Ни один человек не в силах противостоять мне, и мало кто из вампиров.

- Рада слышать, что я тебя поразила.

- Я не сказала, что ты меня поразила, некромантка.

Я пожала плечами:

- Ладно, может, вам наплевать и на людей, и на собственную репутацию. Про ваш Совет и про то, что он тебе сделает, если ты нам не поможешь, я тоже не знаю. Но я знаю, что сделаю я.

- Что ты там бормочешь, человечишка?

- Я в этом штате - легальный ликвидатор вампиров. Ксавье и его компания похитили мальчика. Я хочу, чтобы мальчика вернули мне живым. Либо ты мне поможешь, либо я пойду в суд и приду с ордером на твою ликвидацию.

- Поговори с ней, Жан-Клод, или я её убью.

- За ней стоит закон людей, Серефина.

- Что нам за дело до закона людей?

- Совет провозгласил, что мы подчиняемся ему, как и люди. Отвержение закона людей рассматривается как неподчинение закону Совета.

- Я тебе не верю.

- Ты можешь почувствовать правдивость моих слов. Я не мог солгать тебе двести лет назад, не могу и сейчас.

Он говорил очень спокойно, очень уверенно.

- И когда стал действовать этот новый закон?

- Когда Совет увидел преимущества вхождения в общий поток жизни. Члены Совета хотят денег, власти, свободы безопасного передвижения. Они больше не хотят скрываться, Серефина.

- Ты веришь в то, что говоришь, - сказала Серефина. - Это по крайней мере правда.

Она поглядела на меня, и хоть я смотрела в сторону, её взгляд придавил, как огромная рука. Я осталась стоять, но с очень большим усилием. Перед такой силой надо преклониться. Пасть ниц. Возблагоговеть.

- Перестань, Серефина, - сказала я. - Эти дешевые фокусы на меня не действуют, и ты это знаешь.

Свернувшийся у меня в животе холодный ком не был так в этом уверен.

- Ты меня боишься, женщина. Я это чую.

Вот тебе и на!

- Да, я тебя боюсь. Тебя наверняка все боятся, кто здесь есть. Ну и что?

Она подобралась в струну, и голос её неожиданно стал вкрадчивый, как касание меха.

- Сейчас покажу.

Она взмахнула рукой. Я напряглась, ожидая нового пореза, но его не было. В воздухе пронесся вопль, и я резко развернулась в его сторону.

По лицу Айви текла кровь. Еще один порез появился на обнаженной руке. Еще два на лице. Длинные резаные раны появлялись при каждом движении руки Серефины.

Айви визжала:

- Не надо, Серефина! - Она упала на колени среди ярких подушек, протянув руку к своей повелительнице. - Серефина, Мастер, прошу тебя, не надо!

Серефина обошла вокруг неё одним скользящим движением.

- Если бы ты смогла сдержаться, они были бы уже нашими. Я знала их сердца, их умы, их самые потаенные страхи. Мы бы их сломали. Они бы первыми нарушили перемирие, и теперь мы пировали бы на их крови.

Она почти поравнялась со мной. Я хотела отодвинуться, но она могла бы усмотреть в этом признак слабости. Ее платье зацепило мою ногу, и мне стало все равно, что она там усмотрит. Я не хотела, чтобы она до меня дотронулась. Я отодвинулась, и она поймала меня за руку. Я даже не успела заметить этого движения.

Я уставилась на руку в перчатке, будто это змея неожиданно обвила мое запястье. Уж лучше бы змея.

- Давай, некромантка, помоги мне наказать эту плохую вампиршу.

- Спасибо, не хочется, - ответила я. Голос у меня дрожал, и в такт дрожало что-то под диафрагмой. Она ничего ещё со мной не сделала, только прикоснулась, но прикосновение усиливает любую мощь. Если она сейчас применит любой ментальный фокус, мне конец.

- Айви наслаждалась бы твоей болью, некромантка.

- Это её проблемы.

Я упорно смотрела на шелк платья Серефины. Меня отчаянно подмывало поднять взгляд, встретить её глаза. Не думаю, чтобы это она на меня действовала - просто мое собственное горячечное желание. Трудно держаться круто, когда приходится опускать глаза и тебя водят, как ребенка, за руку.

Айви лежала на полу, приподнявшись на руках. Прекрасное лицо бороздила неразбериха глубоких порезов. Блестела при свече торчащая из щеки кость. Из пореза на правой руке выглядывали трепещущие мышцы.

Айви смотрела на меня, и за болью угадывалась такая горячая ненависть, что можно бы спички зажигать. Гнев поднимался от неё хлещущими волнами.

Серефина склонилась к ней, потянув меня за собой. Я обернулась на Жан-Клода. Янош прижимал к груди паучью руку. "Пистолет", - шепнул мне Ларри одними губами. Я помотала головой. Она меня ещё не ранила. Пока что.

Держащая меня рука резко дернула, и я повернулась лицом к Серефине. Глаза в глаза, неожиданно и страшно. Но то, что я видела в её глазах, страшным не было. Глаза, которые, как я могла бы поклясться, были бледными тенями, оказались карими, темными, как полированное дерево. Мамины глаза.

Наверное, она думала, что это будет для меня утешением или соблазном. Она ошиблась. Я похолодела от страха.

- Прекрати!

- Ты не хочешь, чтобы я прекратила.

Я попыталась вырвать руку - с тем же успехом можно было бы попытаться изменить путь солнца в небе.

- Ты можешь предложить мне только смерть. В твоих мертвых глазах - моя мертвая мать.

Но я смотрела в эти карие глаза, которых никогда не думала увидеть по эту сторону небес. И я орала в эти глаза, потому что не могла отвернуться. Серефина меня не отпустила бы, а я не могла бороться с ней - по крайней мере когда она меня касается.

- Ты ходячий труп, а все остальное - ложь!