Чтение 17–й страницы книги ~Жертва всесожжения~

Она на миг прижалась ко мне, потом кивнула, выпрямилась и позволила Джейсону отвести себя к лестнице.
Жан-Клод как можно бережнее поднял Рафаэля и положил его себе на плечи. Рафаэль застонал, руки его сжались в кулаки, но глаз он не открыл.
Я повернулась к Страннику:
- Тебе нужно найти себе другую лошадь. Ханна идет с нами.
- Да, конечно, - ответил он.
- Быстрее, Странник!
Он посмотрел надменно - такого выражения я на лице Ханны еще никогда не видела.
- Не стоит тебе вести себя глупо, Анита, из-за одного удачного акта магической бравады.
Я улыбнулась, зная, что улыбка эта не из приятных.
- Сегодня у меня терпение кончилось, Странник. Быстро выметайся из нее, или...
Я ткнула стволом браунинга в пах Фернандо - все стояли настолько близко.
У Фернандо широко открылись глаза, но он и вполовину не испугался так, как надо было бы. Я прижала ствол чуть сильнее - большинство мужчин в таком случае отступают. Он слегка ухнул, когда ствол вдавился, но наклонился ко мне, пытаясь поцеловать.
Я засмеялась. И смеялась, пока его губы витали вблизи моих, а ствол упирался в его тело. И смех, а не ствол заставил его отодвинуться.
Ханна свалилась на колени - Странника в ней не было. Надо было, чтобы кто-нибудь помог ей подняться. Я подумала о Вилли, и он тут же появился и помог Ханне встать, не глядя на меня. Я не сводила глаз с плохих парней. Все надо делать по порядку.
- Почему ты смеешься? - спросил Фернандо.
- Потому что такие мудаки, как ты, долго не живут. - Я отодвинулась, по-прежнему направляя на него ствол. - Это твой единственный сын? - спросила я Падму.
- Мое единственное дитя.
- Мои соболезнования, - сказала я.
Нет, я его не застрелила. Но глядя в его злобные глаза, я знала, что возможность еще представится не раз. Некоторые люди ищут смерти от отчаяния, другие бросаются ей навстречу от глупости. Если Фернандо хочет броситься, я с удовольствием его подхвачу.
21

Рафаэль лежал на смотровом столе, но не в больнице. У ликантропов есть импровизированный пункт "скорой помощи" в подвале здания, которое им принадлежит. Мне когда-то самой здесь обрабатывали раны. Сейчас на столе лежал спиной вверх Рафаэль под капельницами с питательными растворами и анальгетиками. На ликантропов анальгетики действуют не всегда, но надо же что-то попробовать.
Он очнулся еще в джипе. Кричать он не стал, но вполне хватило тех сдавленных звуков, которые вырывались у него из горла на каждом ухабе.
Доктор Лилиан была миниатюрной женщиной с полуседой прической строгого делового стиля. Она тоже была крысолюдом.
- Все, что могла, я для него сделала, - сказала она мне.
- Он поправится?
- Да. - Она кивнула. - Если пережить шок и кровопотерю, то единственная опасность - инфекция. Мы подхватить инфекцию не можем.
- Аргумент за временную мохнатость, - сказала я.
Она улыбнулась и похлопала меня по плечу.
- Я знаю, что у тебя юмор - средство справиться со стрессом, но сегодня на Рафаэле его не используй. Он хочет с тобой говорить.
- А ему уже можно...
- Говорить? Вообще-то нет, но он мой царь и не позволил мне его усыплять или отключать сознание, пока он не поговорит с тобой. Я займусь другими пациентами, пока он будет тебе говорить то, что считает столь важным.
Она хотела выйти, но я тронула ее за рукав:
- Как Сильвия?
Лилиан хотела отвести глаза, но все же не стала.
- Физически она оправится, но я - не психотерапевт. Меня не учили бороться с последствиями таких травм. Я бы хотела ее оставить сегодня здесь, но она рвется уйти с тобой.
- Зачем? - вытаращилась я.
Лилиан пожала плечами:
- Кажется, ей с тобой спокойнее. Боюсь, что здесь она не чувствует себя вне опасности. - Она пытливо заглянула мне в лицо. - И что, у нее есть для этого основания?
Я поразмыслила.
- Леопардов-оборотней здесь когда-нибудь лечили?
- Да.
- Черт!
- А какая разница? Здесь нейтральная территория. Мы все дали на это свое согласие.
Я покачала головой:
- Сегодня вам ничего не грозит, но все, что знает Элизабет, знает и Мастер Зверей. Завтра здесь уже может не быть тихой гавани.
- Ты в этом уверена?
- Нет. Но и в обратном тоже.
- Очень хорошо, - кивнула Лилиан. - Тогда забери с собой Сильвию, но Рафаэль еще как минимум одну ночь должен здесь пробыть. Постараюсь завтра его отсюда вывезти. - Она оглядела свое оборудование. - Все забрать не удастся, но сделаем что сможем. Теперь ступай поговори с нашим царем.
И она вышла.
Вдруг я оказалась одна в тишине подвала. Осмотрелась. Над телом Рафаэля сделали что-то вроде навеса из простыни. Голую кожу покрыли мазью, но бинтовать не стали. Его лечили как от ожога. Всей процедуры я не видела, потому что мне самой на руку швы накладывали.
Я подошла к столу, чтобы Рафаэль мог меня видеть, не поворачивая головы. Глаза у него были закрыты, но дыхание частое и отрывистое. Он не спал.
- Лилиан сказала, что ты хочешь со мной говорить.
Он мигнул и посмотрел на меня. Глаза у него вывернулись под неудобным углом, он попытался повернуть голову, и у него из груди вырвался звук. Я такого звука не слышала никогда. И не хотела бы услышать снова.
- Пожалуйста, не шевелись. - Я нашла табуретку на колесиках и подкатила к столу. Когда я села, наши глаза оказались почти на одном уровне. - Чего ты не дал ей накачать себя наркотиками? Тебе сейчас надо спать, спать и спать.
- Сначала, - сказал он, - я должен знать, как ты меня освободила.
Он вздохнул поглубже, и судорога боли пробежала по его лицу.
Я отвернулась, посмотрела снова на него. Не моргнув глазом.
- Договорилась.
- Что... - Руки у него внезапно сжались в кулаки, губы вытянулись в ниточку. Когда он снова заговорил, голос стал ниже и осторожнее, будто говорить обычным голосом было больнее. - Что ты отдала за меня?
- Ничего.
- Он бы не... не отпустил меня так просто.
Рафаэль глядел на меня, и его темные глаза требовали правды. Он думал, что я лгу, вот что не давало ему покоя. Он считал, что я сделала для его спасения что-то ужасное и благородное.
Я вздохнула и выдала ему очень краткий пересказ ночных событий. Это было самое простое объяснение.
- Так что, как видишь, за тебя мне не пришлось доплачивать.
Он едва не улыбнулся:
- Крысолюды запомнят, что ты сегодня сделала, Анита. Я запомню.
- Пусть мы не ходим вместе по магазинам и даже в тире не бываем, но ты мой друг, Рафаэль. Я знаю, что, если позову тебя на помощь, ты придешь.
- Да, - ответил он.
Я улыбнулась:
- А сейчас я позову Лилиан, ладно?
Он закрыл глаза и будто утратил часть своего напряжения. Будто смог наконец полностью отдать себя боли.
- Да, да.
Я позвала Лилиан и пошла искать Сильвию. Она была в маленькой палате, где, как надеялась Лилиан, сможет поспать. С Сильвией была ее подруга, спутница жизни, любовница - называйте как хотите. Ее позвал Джейсон, я даже не знала о ее существовании. Голос Гвен звучал из коридора вполне отчетливо:
- Сильвия, ты должна ей рассказать, должна!
Ответа Сильвии я не услышала, но туфли на каблуках не ступают бесшумно. Они слышали, что я иду.
Когда я вошла, Гвен смотрела на меня, а Сильвия упрямо отводила глаза. Очень короткие кудряшки каштановых волос Сильвии выделялись на белой подушке. Она была на три дюйма выше меня, но в этой кровати выглядела очень хрупкой.
Гвен сидела на стуле возле кровати, держа обе руки Сильвии в одной своей. На тонком лице ее, обрамленном мягкими волнистыми светлыми волосами, выделялись большие карие глаза. Все в ней было изящно, женственно, как у отлично сделанной куколки. Но в лице ее читался темперамент, в глазах - ум. Гвен была психологом и умела заставить себя слушать даже без этой щекочущей энергии ликантропа, которая висела вокруг нее подобно аромату духов.
- Что надо мне рассказать? - спросила я.
- Откуда ты знаешь, что я говорила о тебе? - ответила Гвен.
- Интуиция.
Гвен погладила руку Сильвии:
- Расскажи ей.
Сильвия повернулась ко мне, но в глаза по-прежнему не глядела. Я ждала, прислонившись к стене. Автомат вдавился в поясницу, и стены я касалась в основном плечами. Почему я не сняла оружие? Только сними где-нибудь оружие, и окажется, что именно там оно тебе нужно больше всего. Я верила, что Странник сдержит слово, но не настолько, чтобы ставить на это свою жизнь.
Молчание длилось, пока жужжание кондиционера не стало оглушительным, как шум крови в ушах. Наконец Сильвия подняла на меня глаза.
- Мастер Зверей приказал брату Стивена меня изнасиловать. - Она опустила глаза, снова их подняла, и в них был гнев. - Грегори отказался.
Я даже не пыталась скрыть удивление.
- Я думала, Грегори был звездой в порнофильмах Райны.
- Был, - тихо ответила Сильвия.
Я хотела спросить, с каких пор Грегори стал так разборчив, но это было бы грубо.
- У него что, совесть проснулась? - спросила я вместо этого.
- Не знаю. - Она уставилась в простыню, будто собираясь перейти к худшему. - Он отказался меня мучить. Мастер Зверей сказал, что накажет его. Грегори все равно отказался. Он сослался на Зейна, который сказал, что у них теперь новая альфа - Анита. И все соглашения, заключенные через Элизабет, его не обязывают. Что договариваться надо с тобой.
Сильвия отняла руки у Гвен и уставилась на меня яростными глазами, но злилась она не на меня.
- Ты не можешь быть их предводителем и нашей лупой. Одновременно такое не бывает. Он лгал.
Я вздохнула:
- Боюсь, что нет.
- Но как...
- Послушай, сейчас поздно, и все мы устали. Я тебе расскажу кратко. Я убила Габриэля, и теоретически это делает меня предводителем леопардов-оборотней. Зейн меня признал, когда я всадила в него пару не серебряных пуль.
- Почему ты его не убила? - спросила Сильвия.
- Тут в некотором роде моя вина. Я не понимала, что значит оставить их без предводителя. Мне никто не сказал, что без предводителя они станут добычей любого.
- Я хотела заставить их страдать.
- Мне говорили, что ты хочешь их всех убить, что, если бы ты могла действовать по-своему, стая охотилась бы за ними и перебила бы всех до одного.
- Да, - ответила Сильвия. - Да, я хочу убить их всех.
- Я знаю, что они помогали наказывать тебя и других членов стаи.
Она замотала головой, закрыв глаза руками. Я не сразу поняла, что она плачет.
- Ты не понимаешь. Есть пленка, на которой я снята. Там леопарды меня насилуют. - Она опустила руки и поглядела на меня глазами, полными слез. Ярость и боль боролись на ее лице. - Я выступила против Райны и Маркуса. Это было мне наказанием. Райна хотела сделать из меня пример другим. И это получилось. Все потом боялись.
Я открыла рот, закрыла, потом смогла только сказать:
- Я не знала.
- Теперь ты понимаешь, почему я желаю им смерти?
- Да.
- Грегори изнасиловал меня однажды. Что помешало ему сделать это еще раз? Почему он отказался?
- Если он действительно верит, что я - его предводитель, то знает, что бы я с ним за это сделала.
- Ты тогда, в комнате, говорила всерьез? Насчет того, чтобы мы перебили их всех?
- О да, - ответила я. - Вполне всерьез.
- Тогда Грегори был прав.
- То есть? - нахмурилась я.
- Он сказал, что ты у них leoparde lionne, вздыбленный леопард.
- Я не знаю этого термина.
Гвен пояснила:
- Leoparde lionne - это термин из французской геральдики. Леопард или даже лев в гербе, вставший на дыбы. Символизирует храброго или великодушного воина, совершившего некий доблестный поступок. В данном случае означает защитника или даже мстителя. Габриэль был у них lion passant, спящий лев. Он вел, но не защищал. На самом деле Грегори не только отказался трогать Сильвию, он еще и сообщил Мастеру Зверей, что, если его тронут, ты его спасешь.
- Как я могу быть ихним leoparde как-там-его-бишь, если я вообще не леопард?
- Leoparde lionne, - напомнила Сильвия. - А как ты можешь быть лупой, если ты не волк и не подруга нашего Ульфрика?
Резонный вопрос.
По лицу Сильвии вновь заструились слезы.
- Падма тогда велел, чтобы меня мучила Вивиан - его игрушка на время пребывания здесь. Он сказал, что я люблю женщин, и, может, она развяжет мне язык. Вивиан отказалась, и по той же причине, что и Грегори.
Я вспомнила жалобные глаза Вивиан, испуганный взгляд, молящий о помощи.
- Черт, так она действительно надеялась, что я ее спасу?
Сильвия просто кивнула. Гвен сказала:
- Да.
- Черт!
- Я честно не подумала об этом до тех пор, пока мы не сели в джип, - сказала Сильвия. - Клянусь, не думала. Но ничего не сказала, потому что я хотела, чтобы они страдали. Я не могу перестать их ненавидеть. Ты меня понимаешь?
Я понимала.
- Сильвия, у нас с тобой есть одна общая черта. Мы обе адски мстительны. Так что я понимаю, но мы не можем их так оставить. Они ждут от нас спасения.
Она отерла слезы.
- Ты ничего сегодня не можешь против них предпринять. Ничего нельзя сделать.
- Я не собираюсь сегодня драться, Сильвия.
- Но ты что-то задумала? - обеспокоенно спросила она.
- Ага, - улыбнулась я.
Гвен встала:
- Анита, не делай глупостей!
- Глупости - это предыдущий этап. - Я покачала головой и направилась к двери. - Кстати, Сильвия: не бросай вызов Ричарду. Никогда.
Она посмотрела большими глазами:
- Откуда ты знаешь?
- Не важно. Важно лишь то, что я убью тебя, если ты убьешь его.
- Это был бы честный бой.
- Мне все равно.
- Вы с ним даже не видитесь, Анита. Он на краю. Ты можешь запретить мне вызывать его, но есть и другие, и они, быть может, не будут так хороши для стаи, как я.
- Тогда пусть это будет открытый лист, - сказала я. - Того, кто убьет Ричарда, я ликвидирую. Без вызова, без честной драки - просто убью.
- Ты это можешь, - задумчиво произнесла Сильвия.
- Да, и очень даже. Не забудь, я лупа.