read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:

ЭТО ИНТЕРЕСНО

Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



безопасное, а кроме того от попутчиков, большинство из которых
путешествовали по России не впервые, удалось получить немало ценных сведений
о таинственной, полусказочной стране, в которой капитану, согласно
подписанному договору, предстояло прожить целых четыре года.
Купцы были люди степенные, всякое повидавшие и ко всему привычные. От
жадных русских губернаторов и магистратов откупались малой мздой, лишнего не
платили, а опасные леса и пустоши, где poschaliwali (это слово означало
"немного разбойничали"), объезжали стороной. На крайний же случай, если
уберечься от встречи с лихими людьми не удастся, уговор был такой: с фон
Дорна за пищу и корм для его лошадей денег не берут, но за это он обязан
командовать караванной охраной, биться честно, до последней возможности, и
купцов с их имуществом разбойникам не выдавать. Посему в глухих местах
Корнелиус выезжал вперед, воинственно озираясь по сторонам (мушкет поперек
седла, кобуры расстегнуты). За ним -- четверо кнехтов, тоже с мушкетами.
Потом повозки (по сторонам дороги еще двенадцать вооруженных слуг), а уже
сзади -- купцы, при саблях наголо и пистолях. Раза два или три на обочине
подрагивали кусты, и невпопад, среди бела дня, начинала ухать сова, но
напасть на таких серьезных людей никто из гулящих так и не осмелился. В
общем, уговор для Корнелиуса получился выгодный.
Одна беда: каждый вечер, на привале, когда сцепляли возы кольцом и
расставляли часовых, почтенные коммерсанты за неимением иных развлечений
просили снова и снова рассказать, как бравого мушкетера в первой же русской
деревне опоили, раздели· догола и выкинули за околицу. Всякий раз было много
смеху и шуток, рассказ не надоедал. Правда, и сам фон Дорн заботился, чтоб
история от повторения не закисала -- придумывал все новые подробности, чем
дальше, тем курьезней и невероятней.
-- Вам бы не шпагой, а гусиным пером хлеб зарабатывать, господин
капитан, -- не раз говорил Майер, держась за толстые бока и утирая слезы.
-- Книжные издатели платили бы вам за сочинительство золотом. Особенно
мне нравится слушать, как вы впрягли бестию-трактирщика в телегу и заставили
его везти вас к полицейскому начальнику. И еще, как важно вы шествовали
нагишом через всю деревню, а молодки заглядывались на ваши стати через
забор.
Про телегу Корнелиус, конечно, выдумал, но приключение в деревне
Неворотынской в самом деле вышло недурным, даже и без небылиц. Теперь фон
Дорн вспоминал эту историю с удовольствием, гордясь, что при такой ужасной
оказии не растерялся, а сумел вернуть имущество и примерно наказать воров.
Голышом через деревню он шел, это правда -- а как иначе было добраться
до проклятой корчмы? Но молодок он никаких не видел, да и вообще по пути ему
никто не встретился. Перед тем как подняться на крыльцо кабака (по-туземному
kruzchalo) Корнелиус взял из поленницы суковатое полено.
Пропойцы (по-русски pjetsukhi) оглянулись на голого человека с
интересом, но без большого удивления -- надо думать, видали тут и не такое.
Двух прислужников, что кинулись вытолкнуть вошедшего, фон Дорн одарил:
одного с размаху поленом по башке, другому въехал лбом в нос. Потом еще
немного попинал их, лежащих, ногами -- для острастки прочим, а еще для
справедливости. Не иначе как эти самые подлые мужики его, одурманенного да
ограбленного, отсюда и выволакивали.
Кабатчик (по-русски tszelowalnik) ждал за прилавком с допотопной
пистолью в руке. От выстрела капитан увернулся легко -- присел. После
ухватил каналью за бороду и давай колотить жирной мордой об стойку. И в
блюдо с грибами, и в черную размазню (это, как объяснили купцы, и была
знаменитая осетровая икра), и в кислую капусту, и просто так -- о деревяшку.
Удары были хрусткие, сочные -- Корнелиус отсчитывал их вслух, по-немецки.
Пьецухи наблюдали с уважением, помочь целовальнику никто не захотел.
Сивобородый сначала терпел. На zwei und zwanzig стал подвывать. На
dreissig заплевался кровью прямо в капусту. На drei und vierzig перешел на
хрип и попросил пощады.
Те же самые слуги, которых Корнелиус бил поленом и топтал ногами,
вынесли, утирая красную юшку, все похищенное, а после привели и лошадей.
Уже во дворе, сидя в седле, капитан заколебался, не подпалить ли к
черту это воровское логово, да пьянчужек невинных пожалел -- половина до
двери не доберется, угорит.
К вечеру того же дня, когда до Пскова оставалось меньше мили, фон Дорну
повезло -- встретил европейских коммерсантов, к совместной выгоде и
обоюдному удовольствию.
-- Вот и застава, -- вздохнул Майер, вынимая кожаный кошель, где
хранились деньги на общие расходы. -- Сейчас будем с таможней торговаться.
Это называется sobatchitza или lajatza, такой туземный обычай, без него тут
никакого дела не решишь. Они будут кричать, требовать по три рубля с
повозки, я тоже буду кричать, что больше трех алтынов не дам, а сойдемся на
рубле с полтиною, но не сразу -- через час, полтора. Пройдитесь пока по
слободе, господин фон Дорн, разомните ноги. Только трубку не курите --
запрещено.
Слобода называлась Ямской, потому что здесь жили государственные
почтальоны и возчики, jamstchiki. Смотреть тут особенно было не на что.
Корнелиус обвел взглядом глухие заборы, из-за которых торчали крытые дерном
скучные крыши и пошел к заставе -- глядеть на Москву.
Майер и еще один купец, Нильсен, хорошо знавший по-русски, громко
кричали на бородатых людей в красных кафтанах. Те тоже сердились, а один
даже тряс саблей, впрочем, не вынимая ее из ножен.
Граница русской столицы была такая: сухой ров, по которому гуляла тощая
бурая свинья с поросятами, потом земляной вал с покосившимся частоколом. Над
острыми, уставленными в небо концами бревен виднелись купола -- по большей
части деревянные, но были и железные, а один даже золотой (его фон Дорн
рассмотрел с особенным вниманием -- ну, как и вправду из золота). Хотелось
поскорей проехать в ворота и увидеть все чудеса главного московитского
города собственными глазами.
Наконец, тронулись. Майер был доволен -- таможня торопилась хлебать
кисель, так что удалось сторговаться по рублю и пяти копеек.
-- Доедете с нами до Гостиного двора, а там и до Иноземского приказа
рукой подать, -- объяснил он. Так называлось министерство, ведавшее
иностранцами -- Inozemski Prikaz.
Сначала Москва разочаровала фон Дорна, потому что была похожа на все
прочие русские городки и села: поля, огороды, пустыри, одинокие усадьбы.
Потом дома стали понемножку сдвигаться, тыны сомкнулись, а крыши полезли
вверх -- в два, три этажа. Если не считать нескольких церквей из мягкого
известнякового камня, все строительство было деревянное. Корнелиус никогда
не видел, чтобы такой большой город был весь из бревен и досок. Должно быть,
Москва -- самый большой деревянный город во всем мире! Даже мостовая, и та
была бревенчатая. Лошади с непривычки ступали сторожко, оскользаясь
копытами. Когда же капитан захотел слезть, чтоб вести испанца в поводу,
Майер не позволил, сказал, что в Москве пешком по улице ходят только
простолюдины, а человеку благородному зазорно. Даже если тебе нужно в
соседний дом, садись на лошадь или в возок. Московиты в таких вещах
щепетильны.
-- Сейчас будет Мясной ряд, -- предупредил купец и прикрыл нос платком,
надушенным лавандой.
Корнелиус платка не заготовил и потому чуть не задохнулся от жуткого
зловония. Маленькая площадь была заставлена деревянными лавками, на которых
сплошь лежали гниющие куски мяса. По ним ползали зеленые мухи, а по краям
торга, в бурых лужах, валялись груды протухшей требухи.
-- Русские не коптят и не солят убоину, ленятся, -- прогнусавил с
зажатым носом Майер. -- А к гнилью они равнодушны, варят из него капустный
суп под названием stzchi и с удовольствием его поедают.
Возле деревянной часовенки метался совсем голый человек, в одном
передничке на чреслах. Тряс длинной бородой, закатывал глаза, плевался в
прохожих. На груди у него висел тяжелый чугунный крест, желтое тело все было
в язвах.
Увидев иностранцев, ужасный человек закричал, завертелся вокруг себя, а
потом схватил с земли кусок нечистот (вероятно, собственного произведения) и
швырнул в почтенного господина Майера, причем явил редкую меткость -- угодил
купцу в плечо. Корнелиус взмахнул было плеткой, чтобы как следует проучить
наглеца, но купеческий старшина схватил его за рукав:
-- Вы с ума сошли! Это blazchenni, вроде мусульманского дервиша.
Русские почитают их, как святых. Ударите его -- нас всех разорвут на части.
Он аккуратно вытер замаранное платье, бросил опоганенный платок на
землю. К куску материи кинулись нищие.
Другой пример странных представлений русских о святости Корнелиус
увидел на соседней улице. Из церкви вышел поп в полном облачении, но такой
пьяный, что еле держался на ногах. Заругался на прохожего, что тот
недостаточно низко поклонился, сначала ударил его медным кадилом, потом сбил
шапку, схватил за волосы и давай к земле пригибать.
-- Пьянство здесь грехом не считается, -- пожал плечами Майер. -- А
вот, смотрите, bojarin.
По самой середке улицы ехал верхом важный господин, одетый не
по-летнему: в чудесной златотканой шубе, в высокой, как печная труба,
меховой шапке. У седла висел маленький барабан, и нарядный всадник мерно
колотил по нему рукояткой плети. Чернь шарахалась в стороны, торопливо
сдергивая шапки. За боярином ехали еще несколько верховых, одетых попроще.
-- Зачем он стучит? -- спросил фон Дорн.
-- Чтобы сторонились, давали дорогу. Отъедем и мы от греха. Эй! --
обернулся Майер к своим. -- В сторону! Пропустим индюка!
Шляпы Корнелиус снимать не стал -- много чести. Боярин покосился на
него через щелки припухших глаз, сплюнул. В Европе фон Дорн отхлестал бы
невежу перчаткой по щекам -- а дальше шпага рассудит, но тут была не Европа,
так что стерпел, только желваками заиграл.
За белой каменной стеной, отгораживавшей центральную часть города от
предместий, к каравану привязалась стайка мальчишек. Они бежали рядом, ловко
уворачивались от плеток и кричали что-то хором.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 [ 12 ] 13 14 15 16 17 18
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.