Все эти долгие месяцы я мечтал об одном: только бы дорваться до немцев! И
вот дорвался! Как все это сложно и трудно! На сколько же фронтов надо
бороться - и с врагами, и с разной сволочью рядом, наконец, с собой.
Сколько побед надо одержать, чтобы они сложились в ту, что будет написана
с большой буквы? Как мало одной решимости, добрых намерений и сколько еще
надо силы! Земля моя родная, люди мои добрые, дайте мне эту силу! Мне она
так нужна теперь, и больше ее просить не у кого.
минометчики. Согнувшись под тяжелыми катушками, бредут связисты... Куда-то
мчатся ездовые на передках...
шагом он подходит к огневой. В его здоровой руке два котелка, под мышкой,
той, что белеет бинтом, - буханка хлеба. Самоуверенно, с таким видом,
будто он только десять минут назад был тут, Лешка здоровается.
котелки, кладет хлеб:
же хлопцы?
поплыло в знойном тумане. Видно, он замечает это и становится серьезнее.
ну и задержался... Вот еще Люська пропала. Была и пропала. Искали,
искали... Так где же хлопцы? Остынет.
отчетливо встают перед глазами.
послушно лезет наверх.
здоровой рукой начинает одергивать свою коротенькую гимнастерку.
не таких побило. Комбату голову оторвало. Что, я виноват?
не пришел? Свою шкуру спасал?
лицо забинтованной кистью и начинает срывать с нее бинты.
Почему Люсе сказал, что нам конец? Почему?
смешать с землей. Он же, я вижу, хочет казаться равнодушно-уверенным, но
то и дело срывается - злится, кричит, стараясь утопить в этом крике
растущую в себе тревогу.
не приказывал. Я ничего не знаю. Ранен, вот!
Что вы натворили тут - не моя вина. Я в стороне.
драку, как тогда ночью на этом самом месте.
оживят Процкого, Люсю, спросят их?.. И прочь от меня, сопляк!
беспамятстве от гнева даже не отскакиваю, я вскидываю ракетницу и огненной
струей бью в его ненавистное, искаженное злобой лицо.
дрожали за весь сегодняшний день. Яркое сияние ракеты, все разгораясь,
ослепительным светом заливает огневую, станины, скособоченный щит, колесо,
труп немца, каждый комок в окопе. За пушкой трепещут, дрожат черные, как
деготь, тени. На несколько мгновений на бруствере с необыкновенной
яркостью вспыхивает прямая и удивительно маленькая фигурка Люси. Ярко и
горячо осветившись, она медленно меркнет, и все поглощает тьма.
сразу опадает во мне. Разбитый и опустошенный, я швыряю ракетницу в
темноту и, отойдя на другую сторону огневой, ложусь вниз лицом на жесткие
комья бруствера.
ободранном щите пушки. К ночи начинает источать свои запахи изрытая
взрывами, исполосованная танками, иссеченная железом земля. Росистый
аромат трав постепенно забивает другие запахи - и пороховой смрад гильз, и
бензиновый чад танков. Вверху, в прозрачном летнем небе, высыпают редкие
звезды. Обессиленный, я долго не могу пошевелиться и пластом лежу на
земле. Все во мне свернулось, сжалось, осело - и только жгучей болью горят
в душе моя несчастная любовь и моя неукротимая ненависть.
звякает валек, коротко фыркают лошади - это едет расчет Степанова. Видно,
ребята ищут нашу огневую, останавливаются, и вскоре наводчик Курбяк,
заметив меня на бруствере, кричит:
Правда, я чувствую, что придется многое объяснить и за что-то ответить. Но
я не боюсь. Что бы со мной ни случилось, я готов на все, - хуже и
страшней, чем сегодня, мне никогда уже не будет.
Конюшевский Владислав
Маркеев Олег
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Василенко Иван
Володихин Дмитрий