отверстиями для дыхания и сухогрузом доставили в Монреаль? Или "элементарно"
кинули ночью с парашютом сразу в пригород какого-нибудь Ванкувера? Пока я
фантазировал, мой герой и его коллеги весело переглядывались. Потом Ведущий
мягко сказал: "Видите ли, это секрет". - "Но мне что-то надо писать, -
возразил я, - не родился же Конон Трофимович в Канаде, а как-то туда попал!"
- "Вот вы и придумайте, как", - неожиданно предложил Лонгсдейл, а Ведущий,
поправив платок, уголком торчащий из нагрудного кармана пиджака, так же
мягко добавил: "Но имейте в виду, если у вас получится глупость вроде
контейнера и сухогруза, вы сами не захотите пользоваться таким нереальным
способом. Но если будете близки к истине, то есть угадаете, мы вежливо
попросим вас придумать что-то другое. Ну, а если у вас родится нечто совсем
оригинальное и способное к реализации, мы вас, конечно, поблагодарим и...
тем более "попросим"!" Я был в недоумении: что же мне делать? Они улыбались:
мол, не взыщите, мы живем по странным законам! Затем Лонгсдейл взял со стола
спичечный коробок и великодушно произнес: "Принцип я вам объясню, он не
сложен. Смотрите на спички". Я смотрел, а он говорил, манипулируя при этом
коробком со спичками, ставя его то на "попа", то на "живот", то "ребром":
"Вот я (на "живот", этикеткой вниз) сажусь в Москве в поезд и еду,
предположим, в Финляндию, но приезжаю туда (на "попа"!) уже другим
человеком, потому что на вокзале в Хельсинки после таможенного досмотра мне
передают новые документы, с которыми я плыву в Стокгольм, где
куда вы сказали? В Канаду? Хорошо, в Канаду, и на подлете к Монреалю в
самолете мне передают (снова на "живот", но этикеткой вверх!) документы, и
через пару часов я (на "попа"!) - в Торонто или Ванкувере. Вопросы есть?"
Вопросов не было, и все они удовлетворенно заулыбались, а Ведущий, не меняя
своего амплуа, мягко произнес: "Но дословно так, как только что объяснил вам
Конон Трофимович, мы тоже попросили бы вас не писать..."
Вагнером остается два с половиной часа. Решив вести дальнейшее наблюдение,
Л. направляется вновь к дому Вагнера. Это один из самых рискованных моментов
операции. Наконец он видит, что Вагнер выходит из дома и садится в
"фольксваген". Ждет. Потом вдруг выходит его жена, и они вместе отъезжают в
машине. Теперь Л. приходит к ясному предположению о том, что Вагнер все же
готовит ему ловушку.
но предупреждает обслугу, что за вещами он приедет позже (на случай, если
его "установят" и организуют преследование, Л. хотел оставить у противника
надежду на то, что он вернется за вещами), а затем отправляется на вокзал.
Там он покупает билет на поезд до Франкфурта-на-Майне, а также билет на
экскурсионный автобус до Китцингена. Поезд на Франкфурт отходит в 13 часов
ровно, а автобус на Китцинген пятнадцатью минутами раньше. После этих
приготовлений Л. идет в ресторан "Капитоля" завтракать. Из окна ресторана
хорошо просматривается трамвайная остановка, куда должен явиться на встречу
Вагнер. На часах 11.45.
пиццу), выходит из "фольксвагена", но оставляет за рулем жену. Он терпеливо
ждет пятнадцать минут, изредка поглядывая по сторонам. Потом подходит к
табачному киоску возле остановки. Вероятно, это был условный сигнал, так как
со стороны туннеля на Цельтисплатце появляются четверо мужчин и подходят к
Вагнеру. Некоторое время они что-то обсуждают, поглядывая на часы. Затем
один из мужчин поправляет шляпу, и к ним сразу подкатывают две машины, в
одной из которых за рулем жена Вагнера. Трое мужчин садятся в "мерседес",
один вместе с Вагнером в "фольксваген", и все они едут в направлении к
вокзалу. Л., съев пиццу, покидает ресторан и, не заходя в номер, тоже
отправляется на такси к вокзалу.
опасаться Л. следует только Вагнера, который знает его в лицо по
единственной встрече, это тоже очень рискованный момент. Желая окончательно
убедиться в коварстве Вагнера, Л. входит в здание вокзала и останавливается
на некотором расстоянии от выхода на перрон, где проверяют билеты. Там
Вагнер и двое мужчин, они стоят подле контролера, держа руки в карманах
плащей. Вагнер при этом бесцеремонно вглядывается в лица идущих к поездам
пассажиров. Тогда Л. быстро покидает вокзал.
следующий день оказывается уже в Берлине. Перевербовка Альфонса Вагнера, к
сожалению, срывается. Провал. Позже становится известно, что Вагнер
действительно сообщил геленовскому руководству и о своей прежней связи с
советской разведкой, и о передаче ей за деньги материалов на американскую
агентуру, и об "искреннем" раскаянии, и о визите Л. Его не наказали, потому
что он "честно" намерен был расплатиться советским разведчиком, однако не
виноват, что это не получилось, хотя он делал все, что ему велели. Правда,
Вагнеру предложили хранить все происшедшее в глубокой тайне. В 1961, роковом
для него, году Альфонс Вагнер все еще работает в БНД, занимая небольшой
руководящий пост в Нюрнберге, носит подпольную кличку "Вебер" и имеет
цифровой псевдоним "2757".
привели его в исполнение. Он явно переигрывал...
переключается на "старого друга" Герхарда и в конце концов, после трудных
"переживаний" морально-этического характера, принимает его предложение о
сотрудничестве с БНД. Они вместе перебираются в центр геленовской разведки,
находящийся в Пуллахе, недалеко от Мюнхена. Там Л. близко сходится с хорошим
знакомым Герхарда, которого я назову Гансом. Ганс ответственный сотрудник
БНД, матерый разведчик, когда-то работавший под началом адмирала Канариса -
шефа гитлеровской разведки. Л. устанавливает, что американцы из ЦРУ усиленно
обхаживают Ганса, надеясь заполучить его, и вербует крупного разведчика
прямо под носом у американцев. Вербовка Ганса доставляет Л. истинное и
довольно редкое в нашей профессии удовлетворение, так как Ганс сам идет
навстречу вербовке, имея на то свои причины...
этаже, кроме первого, где бассейн, клуб, салон красоты, бар, магазинчик
самообслуживания, парикмахерская - и все это по ценам в два раза выше
обычных, но торопишься - увы, заплатишь!). Кухонька маленькая, с цементным
полом (что плохо: в деревянном можно что-то спрятать!); на полу ковер. Белье
меняют два раза в неделю, кроме полотенец, которые надо ежевечерне отдавать
в прачечную на первом этаже. Дом - с семью пожарными выходами (прекрасно на
случай "ухода"!), десять минут пешком от университета, на улице много
молодежи. Контракт на три года с обоюдной гарантией; в договоре еще
предусмотрен ковер, чтобы жильцы снизу не жаловались на шум наверху. Мелкий
ремонт за съемщиком. Месячная оплата - два шикарных мужских костюма (в
привычном для нас переводе на рубли).
которой, как говорится, не только шляпу носить, но и думать. О чем? Чтобы
вырабатывать прежде всего внимательность к мелочам и в связи с ними правила
поведения. Каждый поступок надо совершать без паники и на основе здравого
смысла. Нельзя все "выходящее из" принимать на свой счет или как провокацию.
Например: разведчик покупает в магазине сорочку, и продавец вдруг спрашивает
его адрес и фамилию. Для новичка - паника: на кой черт?! А это всего лишь в
действии лозунг: "Реклама - двигатель торговли!" В магазине составляют
список уважаемых в обществе "солидных" покупателей и печатают в местной
газете. Или: только поставил себе телефон, и "вдруг" звонок с предложением
какой-то услуги, хотя в справочнике этого номера еще нет. "Откуда вы
узнали?!" - в совершеннейшей панике, а абонент отвечает: у меня, хе-хе, на
телефонном узле свой человек, сэр! Для нервного и недалекого разведчика
такие мелочи в тягость, для спокойного и умного - норма. Логика вместе со
способностью думать дают верный вывод и верное поведение.
его структура архисекретна, даже я ее не знаю, как не знаю и того, кто мой
непосредственный начальник, кто над ним и кто над тем, кто "над ним", и т.
д. Обычно: "Второй", передайте "Четвертому", чтобы "Третий"... или наоборот:
"Третий", доложите "Первому"! Только так. Если мой непосредственный
начальник, который для меня, положим, "Пятый", женился, умер или понизился в
должности, я всего этого знать не обязан и не буду: просто у меня или
останется прежний "Пятый", или появится новый начальник, который тоже будет
"Пятым". Реально за этой цифрой я могу представить себе кого угодно, и мне,
собственно, даже неинтересно это делать. Центр для меня есть Центр, хотя,
конечно, почерк одного "Пятого" от другого я отличить все же мог: у разных
людей разный стиль работы, есть и другие тонкости и различия. Мы, бывало,
даже шифровальщиков по их манере угадывали: это - работа Михаила
Всеволодовича, это - Виля (Вильгельма), а это - Сонечки. Думаете, я
когда-нибудь видел их в глаза? Видел: после обмена и возвращения на родину.
Председатель устроил специальную встречу с технической службой: знакомьтесь,
Сертаков Виталий
Курылев Олег
Прозоров Александр
Маккэфри Энн
Орловский Гай Юлий
Афанасьев Роман