Юз Алешковский

КЫШ И Я В КРЫМУ

О том, что мы едем в Крым, я узнал всего за два дня до отъезда.

Мы с Кышем сидели на балконе, и я вдруг увидел своего папу. Он подош"л к
дерущимся мальчишкам и что-то сказал им. Мальчишки неохотно подали друг
другу руки и разошлись в разные стороны.

- Что ты им такого сказал? - спросил я папу, когда он приш"л домой.

- Я им сказал: "Дети! Я с сегодняшнего дня в отпуске. Я ждал этот день
целый год. Пожалуйста, не омрачайте его. Дайте же друг другу руки! Поверьте
мне: жизнь прекрасна!"

- Но ты же ещ" вчера не знал про отпуск! - сказал я.

- Да. Тебе известно, что я люблю неожиданности? Так вот, сегодня утром
мне вручают в месткоме пут"вку и говорят: "Дорогой Сероглазов! Посмотри на
себя! На тебе же лица нет. Ты нервный и просто обуглился на работе. Мы не
можем допустить, чтобы наш ведущий конструктор таял не по дням, а по
часовому графику. Поезжай в Крым!"

Я ещ" не успел вс" сообразить как следует, а папа уже говорил маме по
телефону:

- Ирина, я не шучу... Послезавтра мне необходимо быть в Крыму... Именно с
женой и с реб"нком. Ты же говорила, что можешь уйти в отпуск в любую
секунду? Говорила. Вот и уходи. Выключи свою электронную машину и уходи.
Машине тоже нужно отдохнуть, а то у не" шарики начнут барахлить... Быстрей
пиши заявление. Мы с Ал"шей упаковали первый чемодан. Как, как? Вопрос о
поездке собаки мы обсудим не по телефону. Пока... Да! Жить будете в доме у
т"щи моего сослуживца. Я договорился...

- Без Кыша никуда не поеду, - сказал я. - Мне не нужен никакой Крым!

- Ты погоди занимать тв"рдую позицию. Вот прид"т мама, мы сядем за наш
круглый стол и начн"м переговоры на самом высоком уровне.

- А ты за кого будешь? - спросил я.

- Я буду за разумное решение проблемы, - сказал папа.

- Тут только одно решение: взять Кыша с собой! И вс"! Даже переговаривать
не желаю!

- Давай до начала переговоров не заводить их в тупик. Ид"т?

- Попробуем, - сказал я, решив ни за что не сдаваться. Потому что я
просто представить не мог, как это я уеду в Крым без Кыша.

Я присел около Кыша, приподнял его длинное мохнатое ухо и шепнул:

- Не бойся! Я тебя не предам. А если начнут спрашивать, как ты будешь
себя вести, отвечай, что хорошо, обещаний надавай и, главное, посильней
виляй хвостом. Понял?

Кыш ничего не ответил и только глубоко вздохнул...

До прихода мамы я помогал папе укладывать чемодан. Он сложил в него свои
майки, трусики, рубашки, кеды, джинсы и тоненькую книжку, которая называлась
"Угрожает ли Солнечной системе тепловая смерть?"

Я, конечно, сразу поинтересовался, что такое тепловая смерть и вправду ли
она нам угрожает? Папа сказал, что угрожает, хотя до этого ещ" очень далеко,
миллионы лет, но если люди вроде меня будут получать по арифметике тройки, а
иногда и двойки, то тепловая смерть Солнечной системы наступит гораздо
раньше, чем ожидалось. Ещ" папа сказал, что если люди вроде меня подтянутся
по всем предметам, то через тысячу лет они запустят в небо искусственное
солнце, а может быть, даже не одно, а целых три штуки. И тогда в Москве
круглый год будет тепло, как в Крыму.

- А пока что, - добавил папа, - позаботься о том, чтобы не получить у
моря солнечный или тепловой удар. Найди свою панамку и сделай из доски,
которая лежит на балконе, четыре стойки. Ты будешь с мамой на пляже
натягивать на них простыню и спасаться от солнца.

- А ты разве не будешь с нами лежать на пляже? - спросил я.

- У дома отдыха свой пляж. Туда не пускают посторонних. Даже детей и ж"н.

- Почему?

- Потому что таковы тамошние правила. Между прочим, - сказал папа, - я
позвоню своему однокласснику Мише Фингерову, он работает в зоопарке, и
спрошу, не вредна ли Кышу поездка в Крым, к морю.

- Понимаю, к чему ты клонишь, - сказал я.

- Будь уверен: я тебе не солгу. Что скажет Миша, то и передам. Но как
быть, если врачи категорически запретят Кышу ехать?

Папа ещ" не раз до прихода мамы и переговоров за нашим круглым столом
пробовал обрабатывать меня разумными доводами насч"т Кыша, но я не сдавался,
потому что не видел в этих доводах ничего разумного.

- Ты сам, - сказал я, - говоришь, что лучше умереть, чем предать лучшего
друга. И я никогда не предам Кыша!

Наконец, вес"лая и радостная, вернулась с работы мама. Ей тоже подписали
заявление об отпуске и завтра должны были выдать отпускные деньги. Папа
показал маме пут"вку на красивой бумаге и сказал:

- А вам прид"тся с Ал"шей быть дикарями. - Мне показалось, что мама
немного обиделась после этих слов, но папа добавил: - Не думайте, что я так
уж жажду в дом отдыха. Я с удовольствием не разлучался бы с вами.

- Ты ведь мог отказаться от пут"вки, - заметила мама.

- Это было просто невозможно. Местком сказал мне: "Сероглазов, ты у нас
самый нервный и справедливый человек. Отдыхай!" Как тут откажешься?

Мы уже кончили ужинать, но я нарочно не вмешивался в разговор. Я
терпеливо ждал начала переговоров о Кыше... Мама начала издалека. Она
сказала, что недолгая разлука только укрепляет чувства друзей.

- Не люблю людей, которые нарочно разлучаются для проверки всяких чувств,
- заметил я спокойно.

- Он прав, - сказал папа и как-то странно посмотрел на маму.

Тогда мама без долгих слов призналась, что она очень любит Кыша. Но что я
себе не представляю всех трудностей, связанных с питанием и проживанием
собаки на курортах Крыма.

Мама обрисовала мне тысячу разных трудностей. И переезд, и жару, и
сол"ную морскую воду, и набитые битком автобусы, и невозможность пойти с
Кы-шем в кино и па концерты, и скандалы на пляже из-за того, что пляж не для
собак, а для людей, и ещ" много чего другого.

- Это будет не отдых, а пытка! - под конец своей речи сказала мама.

Кыш после е" слов, еле слышно застонав, вылез из-под круглого стола и с
опущенным хвостом печально попл"лся в другую комнату.

- Так. У одного из участников переговоров не выдержали нервы, - сказал
папа.

- А ты, я вижу, дипломат! - вспыхнула мама.

- Совершенно верно, - согласился папа.

- Тогда тебе незачем лечить нервы. У дипломатов они крепки, как канаты, -
сказала мама.

- Просто мы, дипломаты, умеем себя держать в руках, как бы ни пошаливали
нервишки, - объяснил папа.

- Повторяю: я хочу отдохнуть. Вы можете это понять? - спросила мама. -
Или вы бесчувственные эгоисты?

- А что значит отдохнуть? - сказал я.

- Это значит: спокойно купаться, загорать, читать, ходить на экскурсии и
в кино.

- Выходит, Кыш тебе помешает? - спросил я.

- Не знаю. Ведь мы ни разу не отдыхали вместе.

- Вот и давай попробуем, - предложил я. - Знаешь, какие условия я тебе
создам? Ты не будешь беспокоиться ни о ч"м! А я буду ходить в магазины и на
базар. Буду стирать сам свои носки и трусы и, уж конечно, кормить Кыша. И
тебе не прид"тся волноваться из-за меня, как в Москве! Вот увидишь!

- Ты обещаешь без спроса не лазить в море? - спросила мама, начиная
сдаваться.

- Слово! - сказал я.

- Ты обещаешь не получить солнечный удар?

- Слово!

- Ты обещаешь не тянуть в рот грязные фрукты?

- Слово!

- Ты обещаешь никуда от меня не убегать и не теряться?

- Слово! - заверил я.

- Хорошо. Ваша взяла, - сказала мама. - Завтра же возьмите справку о
состоянии здоровья Кыша. Без не" ему не дадут билет на самол"т.

Я встал на стул, поцеловал маму и сказал:

- Не бойся. Вс" будет хорошо. Ты отдохн"шь, как никогда.

- Посмотрим... посмотрим, - ответила мама.

Время до нашего отл"та тянулось долго-долго. Ещ" дольше, чем последний
день четв"ртой четверти. И только на трапе, когда папа показывал красивой
девушке наши билеты на самол"т, я вдруг почувствовал, что это - правда! Ещ"
совсем немного, заревут реактивные моторы, и мы полетим в Крым!

Мо" место в самол"те было у круглого окошечка - иллюминатора. Кыш сидел у
меня на руках и в"л себя спокойно. Только когда самол"т разогнался, он
уткнул морду мне под мышку, как будто не хотел ничего ни видеть, ни слышать.

Я его гладил, успокаивал и говорил, что собаки теперь бывают в космосе, а
там пострашней, чем в реактивном "ТУ-104", летящем совсем не высоко над