Чтение 8–й страницы книги ~Кыш и я в Крыму~

- Тебя не прошиб"шь! - сказал Федя.

- Это из-за таких людей, как вы, гибнут реки, уничтожаются целые виды
животных, засоряется мировой океан и вообще нарушается равновесие в природе!
- вскочив с лежака, воскликнул Милованов.

- При ч"м здесь я? Прошу пояснить. Я никого не уничтожаю, ничего не
засоряю и не нарушаю.

- Верно, но такие, как вы, пытаются проникнуть в тайны природы и
спокойненько и крепко спят, когда эту природу уродуют, а то и губят, -
сказал Василий Васильевич.

- Да! Я крепко сплю, и меня ничем не разбудишь. Ну что вы, товарищи, ко
мне прицепились из-за какого-то Геракла и дурацкой вазы? - засмеявшись,
спросил Торий и сложил фигурки.

- Эх! - снова сказал Василий Васильевич и махнул рукой.

- Вот и правильно! Махните на меня рукой и позвольте вздремнуть, -
попросил Торий, ул"гся на лежаке и закрыл глаза.

- Во человек! - удивился Федя. - Уже спит! Из разговора взрослых я мало
что понял, но если бы меня спросили: "Ты за кого?" - я бы не задумываясь
ответил: "За Милованова, Федю и Василия Васильевича!"

Я стоял в сторонке. Василий Васильевич окликнул меня:

- Ал"ша! - Я подош"л. - А где же п"с?

- Ловит крабов.

- А ты, наверно, мечтаешь изловить похитителя огурцов?

- Хотелось бы. Только я не умею.

- А вы здорово испугались?

- Больше всех мама, а хозяйка почему-то обрадовалась, хотя тоже немного
испугалась. Я решил этой ночью дежурить в засаде. Боюсь только, что Кыш не
вовремя залает.

- Верно. Да и зачем дежурить? Ведь неизвестно, явятся ночью за огурцами
или нет. Лучше расставь ловушку с сигнализацией и спи себе спокойно.

- Спасибо за совет, - сказал я.

- Между прочим, ты слегка обгорел. Скажи маме, чтобы нат"рла тебя
одеколоном и дала на ночь димедрол.

- Я его в детстве пил от диатеза, - сказал я и спросил: - А вы правда
решили узнать, кто поцарапал Геракла?

- Конечно. Но жаль, что резчик по камню и дереву предупрежд"н. Это
осложняет мою задачу. Но ничего. Справимся.

- А вы не знаете, между прочим, где мой папа?

- На машине времени катается.

- Что это за машина времени? - удивился я.

- Она за душевой. Сходи и взгляни. Очень забавно.

Я сбегал к маме, чтобы она не волновалась, и сказал, что папу я ещ" не
видел, потому что у него процедура на машине времени, и что я только сейчас
туда пойду.

Кыш вс" так же лежал, смотрел под камень и ждал появления крабика.

Я пош"л, искупался в своей бухточке и заметил, как мальчишки из
пионерского патруля кидают в Кыша камешки.

Мальчишек это забавляло, и они, кидая камешки, хохотали.

Я подош"л и сказал:

- Вы тут собаку дразните, а в "Кипарисе" появилась неуловимая личность.

- Ладно, ладно! Не напускай тумана!

- Мы в сыщиков не играем, - сказали оба мальчишки, и тот, который был с
биноклем, напялил мне на глаза панаму.

Но я не обиделся и снова сказал:

- Неуловимая личность изранила Геракла, испортила вазу и изрезала
скамейку. Неужели вам вс" равно?

- Совсем не вс" равно, но у нас есть дела поважней, - с таинственным
видом сказал мальчишка с биноклем.

- Тебе такие не снились! Думаешь, мы целыми днями купаемся?

- А что же вы делаете? - спросил я.

- Вечером пойд"м по следу. Только не спрашивай по какому. Вс" равно не
скажем.

- Ну и не говорите. Сам вс" сделаю. И сыщик настоящий мне поможет. Вы ещ"
пожалеете.

Так я сказал и пош"л к папе.

Ещ" издали, подходя к павильону, на котором было написано: "Силовые
процедуры", я услышал какой-то скрежет и скрип, как будто кто-то выдирал из
доски ржавые гвозди. У двери на стуле дремала сестра. Я прош"л мимо не" и
увидел папу. Весь мокрый от пота, он в одних трусиках находился внутри
алюминиевой кабины. Руками папа изо всей силы д"ргал рычаги, а ногами
нажимал на педали. При этом кабина наклонялась вместе с папой то взад, то
впер"д. А перед глазами у него были приборы. На них мигали лампочки и
шевелились стрелки. Всего таких машин в помещении было пять, и в каждой был
мужчина. Все они вроде папы обливались потом, кряхтели от натуги, пыхтели,
наблюдали за приборами и тоскливо поглядывали на песочные часы, стоявшие так
далеко, что до них нельзя было дотянуться. На кабинах висели таблички с
фамилиями. "Сероглазов", "Левин", "Осипов", "Рыбаков" - прочитал я.

Увидев меня, папа обрадовался, притормозил и закивал головой. Я подош"л
поближе. Он зашептал:

- Быстро переверни все часы! Ну что ты раскрыл рот?

- Зачем? - спросил я.

Папа уронил голову на грудь и безжизненно повис на рычагах, потом тихо
повторил:

- Быстро переверни все часы!

Прислушавшись к нашему разговору, Левин, Осипов и Рыбаков тоже перестали
кататься на машинах времени и умоляюще зашептали:

- Переверни!

- Ну что ты стоишь?

- У тебя есть сердце?

- Нет! У него в груди - кактус!

Мне не хотелось прерывать процедуру. Ведь е" назначили папе для того,
чтобы он избавился от мускульного голодания. Но вс"-таки я перевернул все
часы, в которых только начали пересыпаться вниз очередные десять минут, и
папа первым весело закричал:

- Т"тя Глаша! Приехали!.. Спрячься! - велел он мне.

Я заш"л за перегородку и стал оттуда наблюдать. Сестра т"тя Глаша
проверила часы и приборы и подозрительно сказала:

- Чтой-то вы сегодня быстро проехали?

- Мы помолодели на полчаса, - сказал папа, и я понял, почему эти кабины
называют машинами времени.

Т"тя Глаша стала открывать ключом дверцы, а я незаметно выбежал на пляж.

Папу после процедуры пошатывало.

- Ломит каждую косточку... Каждая жилка саднит... Вот как приходится
расплачиваться за умственный труд! - сказал он и попросил завтра тоже
незаметно прийти сюда в это же время и сократить его мучения на десять
минут.

- Но это же значит, что я буду тебе вредить! - сказал я и отказался.

Но папа, пристально глядя мне в глаза, спросил:

- Ты помнишь, как ровно год тому назад я спас тебя от ложки касторки и
выплеснул е" в окно?

- Помню, - сказал я.

- Я надеюсь, что у тебя хватит благородства быть мне благодарным за это!
Я иду в душ, потом на динамометр, потом на прыгалку. Передай привет маме и
Кышу! Но маме о машине - ни слова! Ясно?

Я стоял и раздумывал: сократить мне завтра на десять минут папины мучения
или не сократить, а также сказать ли про вс" это маме.

- Молодой человек! Что вы делаете на лечебном пляже? - вдруг спросил меня
Корней Викентич. - Отвечайте быстро и, по возможности, правдиво!

- Думаю: почему вы так мучаете моего папу? - ответил я.

Корней Викентич поднял брови и хотел меня отчитать, но вдруг закричал:

- ‚шкин! ‚шкин! Как вы смеете дестерилизовать пляж?

Он побежал по камешкам к берегу, и я увидел Федю, только что вышедшего из
воды. Он стоял в обнимку с моим знакомым беспризорным псом шоколадной масти.
П"с, положив передние лапы на Федины плечи, вилял хвостом.

- Пожалуйста, немедленно уведите собаку с пляжа! - распорядился Корней
Викентич.

- Доктор, это моя собака! - сказал Федя.

- Неправда! Я эту собаку знаю три года. Это бездомная собака.

- Доктор! Собака эта правда моя. Была ничья, а теперь моя. Я е" с собой
на Север возьму. Мо" слово - алмаз! Верь мне, п"с, обиженный людьми, я тебя
возьму с собой! И звать тебя буду Нордом! - объявил Федя.

П"с норовил лизнуть его в нос. А Корней Викентич, переменив тон, очень
ласково сказал:

- Дорогой ‚шкин! Жму вашу руку! Ваше намерение благородно! Собака
прекрасна! Она вам будет служить верой и правдой. Но если, голубчик, ещ" раз
я увижу е" на пляже... вы получите строгий выговор с занесением в историю
болезни. Вам ясно, милый вы мой?

Федя размяк от ласкового обращения и ответил:

- Ясно. Норд! Пошли с пляжа!

Я заметил, что, услышав сво" новое имя, п"с вздрогнул и внимательно
посмотрел на Федю.

- Дожила собачка до своего лучшего часа! - сказал кто-то им вслед.