пронзительно, дыхание было неглубоким, натужным.
приступ?
в определенное время года. Это не имеет отношения ни к тебе, ни к Салли, ни
к Богу, ни к тому, что правильно или не правильно. - Он нагнулся, отвел
прядь волос и поцеловал ее в щеку. - Подождать мне, пока ты заснешь?
обходил дом, заглядывал в комнаты детей, подводя итог их совместной жизни,
решительно открывая и закрывая двери; потом неровные шаги его, затихая,
послышались на лестнице - должно быть, он нес что-то тяжелое и припадал на
одну ногу. Входная дверь поддалась и открылась. Что-то осторожно бухнуло на
крыльце. Там он, видимо, заколебался: она ждала, что дверь сейчас снова
откроется и впустит его, его шаги послышатся на лестнице - только теперь он
будет подниматься, знакомо стуча каблуками. Но она неверно истолковала
тишину. Он просто бесшумно сошел с крыльца. Дверца машины открылась и
захлопнулась. Чиркнул стартер, мотор заревел у нее в голове - все
пронзительнее по мере того, как убывал звук. Он уехал.
на лыжах, медленно скользя наискось по широкому, почти голому и обледенелому
склону, старательно накренившись вперед, делая упор на нижнюю лыжу. Из-под
снежного покрова показалась пролысина бурой травы, но Руфь легко перелетела
через нее и воткнула палку в снег, чтобы развернуться. Она хорошо провела
разворот - хотя и не на большой скорости - и плавно пошла вверх, возможно,
потому что на пятках ее лыж не налипло пушистого снега.
***
своем бездумном эгоизме маленькое тельце заняло всю середину постели,
оттеснив ее на край; при Джерри, поскольку он тяжелее, посередине
оказывалась она. Личико Джоффри, расслабленное и спокойное, было словно
вырезано из плотного светлого мрамора, в который свет проникает лишь на
миллиметр. Серьезность этого лица, неподдельное совершенство очертаний -
брови, веки, пухлые завитки ноздрей и ушей - испугали ее, словно ночью ей
положили в кровать украденный шедевр. Она постаралась подавить панический
страх.
?Папа рано встал: у него срочная работа?. Дети восприняли ее объяснение без
тени сомнения и без особого интереса. Руфь встала, и краны в ванной
показались ей неестественно блестящими, словно елочные украшения. На кухне
она снова посмотрела на календарь и проверила свои подсчеты: задержка была
уже на три дня. Накормив детей завтраком, она взяла пылесос и отправилась
вниз. Около десяти позвонил Джерри.
в твоем распоряжении.
сказала ему об этом. Решив все же не спорить, она спросила:
выключалась машина, готовящая лед. Женщина-портье никак не могла поверить,
что я - один. Я думал о предстоящей ночи - так вот: у родителей Неда
Хорнунга есть коттедж в Джекобе-Пойнте, а они уже вернулись в город, так
что, может быть, я смогу пожить там. Я ему позволю. - Он говорил быстро, все
это волновало, забавляло его - еще бы, такое приключение. Она закрыла глаза.
Наконец он вспомнил и спросил:
пляжу.
попробуем пожить так, словно мы расстались. Может быть, Чарли с Джоанной
сходят на футбол в школу.
домой на сегодня и на воскресенье и приступишь к новому распорядку в
понедельник?
уйти. Это было ужасно - спускаться по лестнице с чемоданом. А когда мы
утрясем все с детьми? - И, не дожидаясь ответа, Джерри добавил:
насчет коттеджа.
почве. И у Джерри такой радостный голос.
для того, чтобы провести его на воздухе, - но собирать палые листья было еще
рано. Руфь принялась подстригать лужайку - босиком, в рабочих брюках и серой
трикотажной нижней рубашке Джерри; земля под ее ногами была спекшаяся,
затвердевшая, чужая. Лужайку можно бы и не подстригать, но Руфи хотелось
чем-то занять себя. Быть может, от работы у нее прекратится задержка. К тому
же теперь ей придется делать все это самой. Но уж очень было грустно:
рубашка слишком живо напоминала о Джерри, а чахлый подорожник и цикорий,
продолжавшие расти, хотя расти им уже не следовало, напоминали ее самое.
Отец не раз говорил с кафедры, что человек - как трава, которую бросают в
печь, и при этом сам не подозревал, насколько это верно, - он, который был
так уверен, что все его любят, да его и любили.
землей с ее переплетением крошечных жизней и смертей, что издали кажется
лужайкой, а вблизи - чем-то невыносимо путаным и жестоким. Смотри на вещи
реально. Мы стареем - и нас выбрасывают на свалку. Мы слабеем - и нас
съедают. Голоса детей, устроивших потасовку с Кантинелли, терзали ее слух.
Чарли налетел на Джоффри, а тот, не понимая правил игры, изо всей силы
прижимал к себе футбольный мяч и не выпускал, точно это была кукла или
ценный приз, который он получил; Джоффри тяжело упал и заплакал. Руфь
бросилась к ним. Ключицу он на сей раз не сломал, тем не менее Руфь наотмашь
ударила Чарли, который вызывающе смотрел на нее, подняв кверху лицо, с
этакой ехидной, Джерриной полуулыбочкой. Он разразился такими горючими
слезами, что Джоффри от удивления перестал плакать, потом снова заревел -
уже из сочувствия к брату. ?Он же не нарочно!? - всхлипывал Джоффри.
Чувствуя, как подступает тошнота, потрясенная собственным поведением, Руфь
повернулась и кинулась прочь от детей - в дом. На кухне она плеснула себе в
стакан немного вермута. Со стаканом в руке она прошлась по комнатам нижнего
этажа, глядя на мебель, которую они с Джерри накупили за годы совместной
жизни, с таким удивлением, словно эти заурядные вещи находились в гроте и
были причудливыми творениями эрозии, придавшей им определенные формы. Пришла
почта - газеты и письма упали на пол в передней и так и остались там лежать.
Джерри непременно бы подобрал всю груду. Если она сейчас наклонится, то
потеряет сознание? Руфь вслушалась: чей-то голос; может, это она сама
молится? Зазвонил телефон - резко, оглушительно. Это был Джерри.
испуганный, в нем звучала бравада беглеца, заключенного в телефонной будке.
- Хорнунги в восторге от того, что я воспользуюсь коттеджем их родителей.
Насколько я понял, их дважды обкрадывали прошлой осенью, и они даже рады,
что я там поселюсь. Они дали мне ключи вместе с кофе и выражением
сочувствия. Я им сказал, что это только эксперимент. В коттедже нет плиты,
но есть электрическая плитка, и телефон пока еще не отключили. Хорнунги
говорят, что коттедж - барахло, только вид хорош. А я сказал, что я как раз
большой любитель видов. Запишешь номер телефона?
счетом. Она спросила:
того, что я говорю? Она сказала:
определенного. Скорее - сигнал тревоги.
Джерри. Подумай для разнообразия о нас.
листьями, возвращаясь к наготе, которая выявляла все его арабески и ветки;
он уводил ее взгляд вверх и вглубь, внутрь дома, к некоей неделимой надежде.
Старый коричневый ?меркурий? Джерри, с опущенным, словно в знак избавления,
потрепанным верхом, свернул, давя гравий, на ведущую к дому дорожку; в тот
же момент ?мерседес? Ричарда медленно проехал мимо и покатил дальше. Джерри
вошел с усмешечкой.
И как это он так быстро все учуял?
Лондон Джек
Шилова Юлия
Лукин Евгений
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Шилова Юлия