Роже Вайян
Бомаск
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1
Бали, на архипелаге, соединяющем Южную Азию с Австралией. Я решил написать
книгу о своем путешествии и поселился для этого в горном краю между
Савойей и Юрой, избрав своим местожительством деревню Гранж-о-Ван.
дубовых и буковых лесов, где охотники нередко поднимают целые стада
свирепых кабанов и семейства пугливых диких коз. Единственная дорога,
которая ведет в этот глухой угол, вьется вверх по крутому склону горного
кряжа, отрога Юры, доходит до деревенской церкви, поднимается дальше, а
через полтора километра, у гребня каменной гряды, превращается в козью
тропу. Словом, это не шоссе, а по административной терминологии "грунтовая
дорога". Во многих местах лес смыкает над нею верхушки деревьев, в
дождливое лето она зарастает травой. Церковная площадь расположена на
уступе горы, нависшем над угрюмым ущельем, где бурлит быстрая горная
речка, а далеко внизу раскинулась подернутая мглистой дымкой широкая, как
море, равнина, где Эн впадает в Рону.
хлебопашеством, но засевают свои тощие поля лишь для собственных нужд, да
еще собирают в лесах каштаны и орехи. Мне думалось, что тут я окажусь
далеко от мира и его беспощадных битв, дальше, чем на островах Индийского
океана, откуда я вернулся. Мог ли я предвидеть, что всего через полгода
совсем близко от меня, в соседней долине, произойдут трагические события,
которые заденут также Гранж-о-Ван и станут известны во всем мире. События
эти и являются предметом моей книги.
тетрадь накопившиеся за день впечатления. Предлагаю вниманию читателей
некоторые свод заметки. Факты описаны в них совершенно точно. А суждения
свои мне впоследствии пришлось во многом пересмотреть.
крестьянскими дворами, - это последний обитаемый уголок Верхних выселок; в
начале века в них насчитывалось с десяток домов.
поженившихся только три года назад, а из окна кабинета открывается
просторный двор Амаблей, старых хлеборобов, самых крупных землевладельцев
во всей коммуне, хотя у них не больше двадцати гектаров земли - пастбищ и
леса. Мои окна приходятся как раз напротив крыльца того и другого дома;
порой я смотрю из-за оконных занавесок, и мне прекрасно видно, что
делается у соседей.
приезжает пособить их дальний родственник, железнодорожник, который живет
в маленьком городке на равнине. Амабли мало что продают на рынке - только
молочные продукты; они держат пять коров, правда непородистых, со скудными
удоями. Зато и покупают они в лавках тоже мало. Эме Амабль сам месит тесто
и печет хлеб, сам давит в точиле виноград со своего маленького
виноградника; жена его Адель Амабль сбивает масло, прядет и вяжет, а
шерсть они стригут со своих овец. Старик Амабль к тому же неплохой кузнец
и превосходный охотник - словом, настоящий Робинзон Крузо, хотя от его
деревни до Лиона всего один час езды в автомобиле.
севере Франции во время отступления французской армии. У жены Амабля нет
родственников, у него самого был только брат, который смолоду бросил
крестьянствовать и стал "фабричным" - поступил на шелкопрядильную фабрику
в соседней долине; в 1944 году он ушел в маки, не желая быть угнанным в
Германию по "закону об обязательном труде", и погиб в стычке с петэновской
милицией. Жена его, тоже работавшая на фабрике, умерла в родах через
несколько недель после смерти мужа, оставив круглой сиротой дочку
Пьеретту. Это единственная близкая родственница стариков Амаблей.
ее отец и мать. После войны она вышла замуж, а через три года разошлась с
мужем. От этого брака у нее есть пятилетний сынишка Роже, его растят
двоюродные дед и бабка - старики Амабли.
родства со стариками Амаблями я узнал только в деревне - в Нижних
выселках, как у нас здесь говорят, - а сами Амабли никогда не упоминают ни
о своем погибшем сыне, ни о своей здравствующей племяннице. Пьеретту в
деревне именуют "мадам Амабль" и, чтобы отличить ее от тетки, прибавляют
"молодая". Так обычно называют здесь снох. "Мадам Амабль молодая" навещает
сына один раз в месяц, в воскресный день. Я еще ее не видел.
репортер и расспросил меня о моих планах в области литературы и
политической деятельности. Статью репортера читали в деревне, и теперь,
конечно, Эме Амаблю известны мои взгляды. Вероятно, и у него самого есть
какие-то "взгляды", но мы с ним об этом никогда не говорим. Обходим мы
такие вопросы молчанием не из недоверия, но из естественной сдержанности и
взаимного уважения. Жители деревни Гранж-о-Ван, ребятишками вместе
бегавшие в школу, теперь, встретившись на улице, обмениваются степенным
приветствием, титулуют друг друга "мсье" и "мадам", незваными не ходят в
гости, наносят друг другу визиты в большие праздники и вообще по части
этикета более щепетильны, чем герцог Сен-Симон. Что ж, как-никак -
землевладельцы и с 1793 года не знали помещичьей власти. Словом, эти
крестьяне больше "вельможи", чем придворная знать.
пехотинца, он не вылезал из своей деревни, если не считать поездок на
рынок в главный город департамента. Он никогда не читает газет, не имеет
радиоприемника. Вечерами, поужинав и уложив спать внучонка, Адель Амабль
садится на скамейку, прядет или вяжет. Эме Амабль садится на другую
скамейку, напротив жены, посматривает на охотничью собаку, лежащую у его
ног, и ничего не делает. Денег у стариков очень мало, так мало, что
горожане даже и представить себе не могут подобного безденежья; из
экономии у них горит только одна, и то очень слабая, электрическая
лампочка. Сейчас я приподнял оконную занавеску и при бледном, замогильном
свете тусклой лампочки увидел старика Эме: он сидел, положив руку на
голову своего пса, безмолвный, неподвижный, застыв в величавом
бездействии. Вот такими в детстве воображение рисовало мне королей
Меровингов.
мало сена, уже гоняют свой скот на "поскотину", то есть на пастбище.
шли вслед за ним обнявшись. Такие повадки в деревне считаются верхом
чудачества; совершенно так же в прошлом веке смотрели во Франции на
англичан, приезжавших из-за Ла-Манша, чтобы пожить в свое удовольствие.
Нежности молодых супругов здесь терпят лишь потому, что Жюстен не
крестьянин, он рабочий и сын рабочего. Для жителей Гранж-о-Вана рабочие
текстильной фабрики маленького городка Клюзо, в соседней долине, - чужаки,
и к ним следует относиться так же, как к чужестранцам, - с почтительной
иронией.
зажиточного крестьянина, замуж вышла по любви; Жюстен работает механиком в
Клюзо - на той же фабрике, что и племянница Амаблей; до Клюзо горными
тропинками два часа ходу, а по шоссе идти километров двадцать. На фабрике
Жюстен числится в отделе техники безопасности и надзора за оборудованием;
работает он в разные смены - то с четырех часов утра до полудня, то с
полудня до восьми часов вечера, то с восьми вечера до четырех часов утра;
и это вносит разнообразие в быт моих молодых соседей. Случается, что
Жюстен, возвращаясь с работы, привозит жене букетик цветов, привязав его к
рулю своего мотоцикла; эту любезность местные жители тоже считают весьма
эксцентричной.
весьма удачно - по южному склону холма, несколько гектаров луга, две
коровы, десяток овец, козу и всякую живность; поэтому молодым супругам
кров и пища обходятся недорого, и двадцать две тысячи франков ежемесячного
заработка Жюстена почти целиком уходят на их незамысловатые прихоти.
он (не так давно) отбыл военную службу, Национальная компания железных
Громыко Ольга
Никитин Юрий
Перумов Ник
Корнев Павел
Русанов Владислав
Шилова Юлия